ДВА ОКНА

ДВА ОКНА


Оригинальный сценарий
драма (короткий метр)





               
НАТ. ПАРКОВКА У КЛАДБИЩА – ДЕНЬ

К черному «Мерседесу» купе подходят два крепких парня с короткими стрижками. Невысокий БЛОНДИН с облегчением расстегивает пиджак и верхнюю пуговку сорочки, он явно тяготится костюмом, протягивает ключи другу СТАСУ.

Стас машинально принимает брелок, открывает машину. В отличие от друга он в затрапезных джинсах, серой битловке, похоже, траур стал для него неожиданностью.  Кинув злой взгляд на кладбище, Стас садится за руль.


ИНТ. САЛОН МЕРСЕДЕСА – ДЕНЬ

Усевшись, Стас подстраивает сиденье, зеркала. Скорбно покачивая головой, бормочет.

СТАС
Офигеть! Кореец! Я думал,  хлопнули менты…

Блондин несильно ударяет Стаса по плечу, по-боксерски загибая кулак, грустно вздыхает.

БЛОНДИН
Барабана - менты. Семь лет за «колеса». Лестора пырнули в нашем же баре, на Москачке. Скорая не довезла. А Кореец…

Блондин тяжело вздыхает, прикладывает палец к груди, но тут же отдергивает его и раздраженно выпаливает.

БЛОНДИН
На себе не показывают…  Кореец шмальнул в сердце. Два раза. Прикинь! Два. Теперь «мерс» твой!

Стас запускает двигатель. Поглядывает в зеркальце, выруливает со стоянки.
Заметив вопросительный взгляд друга, поясняет.

СТАС
Да уж, пора завязать. У меня гринкард. Годик покручусь и все! Заберу Каринку, малого… там совсем другая жизнь, брат. Совсем другая!

Притормозив, он стягивает битловку, оставаясь в борцовской майке, швыряет ее на заднее сиденье.
Блондин, заметив на плечах полоски шрамов, спрашивает.

БЛОНДИН
Ты что? Ширяешься?

Стас, покосившись на шрамы, неохотно отвечает.

СТАС
Сдурел? Это совсем другое… я же там совсем один. Все эти годы. Один. Как…

Он нервно стучит по рулю, выплескивая накопившееся.

СТАС
Любой косяк, прокол с документами… мордобой с негритосами и всё!

Стас пристально глядит на соседа, проверяя понял ли тот глубину его одиночества, отворачивается, и договаривает, не отрывая глаз от дороги.

СТАС
Как они унижали меня! Эти черномазые суки! Фальшивки-то спуливал через них! И я терпел, терпел… как последнее чмо… Приходил домой, в пустую комнату и… 

Стас презрительно чиркает ногтем по шрамам, показывая как он резал тело.

СТАС
За то, что стелюсь перед этими тварями! Сук-ки! Как же я их ненавижу! 

Блондин умиротворяющее жестикулирует, открывает бардачок, ищет что-то, в его руках мелькает карточка скидок от фирмы «ЛУКОЙЛ».

БЛОНДИН
Надо заправиться. Потом к Карине? Ты хоть звонил?

Стас отвечает уверенной улыбкой.

СТАС
Приоденусь, возьму цветы и…

Он умолкает, не договорив. На его губах мечтательная улыбка, и кажется, глаза влажнеют, поэтому он быстро вытирает их тыльной стороной ладони.
 

ИНТ. ПОДЪЕЗД ПЯТИЭТАЖКИ – ДЕНЬ

В предбанник подъезда вбегает женщина в легком затрапезном одеянии, КАРИНА. Ей под тридцать, она статна, хороша собой, хотя совершенно не накрашена, одета по-домашнему, сжимает бельевую миску.

На шее виднеется «оригинальное ожерелье» из веревки и прищепок. Испуганно оглянувшись, Карина отступает к лестнице, косится на входную дверь подъезда.
Слышится скрип тормозов.

Карина поднимается по ступеням, продолжая следить за дверью. И послушная дверь тихо распахивается.
Врывается сноп дневного света, его пересекает тень, фигура мужчины. Вот он – ее муж Стас, отец ее сына.

Остановившись, бессильно уронив миску к ноге, она смотрит на преследователя. Стас уже в строгом костюме с галстуком, с ворохом всяческой вкуснятины из «Максимы», распирающей фирменный полиэтиленовый мешок, с цветами.

Шагнув к лестнице, он улыбается, останавливается у подножья, на две ступени ниже Карины, пытается что-то сказать. Но горло сжало, он не справляется с волнением, и первый звук совершенно неразборчив.

СТАС
Ка… кх-кх. Каринка. Привет.

Он протягивает руку и касается ее плеча, блузка коротка и руки открыты, а тут еще как по заказу расстегивается пуговичка, распахивается, декольтируя ее груди.
Карина машинально улыбаясь, поднимается выше.

Она рассматривает его костюм, его прическу, заметно что она качественна, только что от мастера, его часы на запястье. Это тоже не дешевка, стильная вещица.

СТАС
Четыре года, Карин, четыре года! А как будто вчера…

Он переводит взгляд на стены подъезда, на убогое граффити местных недоумков, нанесенное поверх свежей краски, подъезд не так давно ремонтировался.

СТАС
Даже запах тот же, смешно, да? Поставили домофон, а все равно смердит кошаками.

Карина судорожно пытается застегнуть проклятую пуговку, но пальцы дрожат, пуговица скользка…

КАРИНА
Спасибо тебе, Стасик. Блондин передавал деньги. Спасибо. У нас сейчас… 

Она пятится вверх. Стас догоняет ее и останавливает, сжимая руку. Карина покорно замирает.

КАРИНА
Куб воды – десять лат. С ума сойти! А Денис растет… он…

Стас настигает ее, склоняется к шее, вдыхает запах, касается губами кожи. Ее волосы шевелятся от его дыхания. Карина стискивает губы, осторожно высвобождается.

СТАС
Карин? Прекрати. Я - за вами! Все! Никаких базаров, споров, соберешься и…! Вместе!

Он глядит на нее сияющим взглядом, полный радостного вдохновения, самоуверенный победитель в новых туфлях. Мерно отсчитывает секунды его статусный хронометр.

Карина вымученно пытается улыбнуться, но у нее ничего не получается. Она опускает голову.

КАРИНА
Нет. Я уже подала на развод…

Она стискивает блузку, скрывая свои груди, случайно цепляет прищепку и та упруго срывается вниз, летит, прыгая по ступенькам, замирая у его ног. П. поворотное.

КАРИНА
Все, Стасик. Хватит. Нет!

Пауза.
Стас молча глядит на нее. Его взгляд выражает растерянность, сомнение. Он все еще верит в себя, все еще надеется сломить робкое сопротивление жены.

СТАС
Ты что, совсем? Кончай гнать… ты же гниешь здесь. Ни работы, ни…

Он снова обхватывает ее, обнимает жадно, страстно, руки ласкают тело, губы шепчут милые глупости…
Вот уже пальцы завладели ее соком, нырнув в вырез блузки, губы оставляют влажные пятна на шее.

СТАС
Все будет как раньше. Мы же мечтали об этом! Милая! Кара моя! Мой Кареныш!

Карина отступает, вскидывает миску, закрываясь ею как щитом. Она бледна, взгляд равнодушный, грустный.
 
КАРИНА
Брось. Эту дверь замуровали.

Она поднимается еще выше.
Жестом останавливает его.

КАРИНА
Поздно, Стас! Поздно!

Сверху, с площадки третьего этажа раздается детский голос. Это голос сына, ДЕНИСА. Он гулко разносится по пустому подъезду, заставляя взрослых остановиться.

ДЕНИС ВК
Мама, ты идешь? Мама?

Стас рвется вверх, поднимается на ступеньку Карины, но она решительно отталкивает его вниз. Упирается миской в грудь, оставляя пятна на шикарном костюме. Шепчет.

КАРИНА
Не смей! Не вздумай!

Он силится улыбнуться, отводит миску, Карина покорно опускает ее. Ставит на пол, на лестничной площадке первого этажа. Перехватывает его пиджак. Стискивает обшлаг. Глаза мечут молнии. Поднявшись, шепчет.

КАРИНА
Не смей. У нас своя жизнь… у тебя своя. По Карнеги. Два человека смотрят из одного окна, а видят разное.

Стас с трудом избавляется от ее пальцев. Пытается возразить… касается ее щеки.

СТАС
Послушай, у меня пять штук! В месяц. Это только начало.

Карина смахивает его пальцы, как смахивают комара или слепня. Спокойно, мимолетно. Ловит его глаза. Твердит свое, торопится достучаться, договорить.

КАРИНА
Ничего уже не будет. Ничего. У нас разные окна. И поезда разные. Я в подземке. А ты…

Стас хватает ее запястья, сжимает их, вызывая гримасу боли, спохватившись ослабляет хватку, шепчет.

СТАС
Так поехали вместе. В экспрессе счастья! Сын пойдет в классную школу! Ты будешь… я же люблю тебя, идиотка! Карин!

Он рвется вверх, обходит ее, касается перил. Заглядывает вверх, надеясь увидеть сына.
Карина бросается на перила. Перехватывает его. Кричит.

КАРИНА
Денис иди домой. Простудишься! Иди, сына! Я сейчас… уже. Уже!

Она поднимает руку, стягивает веревку на шее, показательно сооружает петлю, намекая на возможный суицид. Кивнув в сторону окна, Карина выдавливает.

КАРИНА
Ты меня знаешь! Не смей! Отнимешь сына, вздернусь! Или выпрыгну…

Стас поднимает ее руку, целует, заставляя отпустить веревку. Карина отнимает руку, прячет за спину.
Они молчат. Слишком многое на языке.
Но найти верные слова не удается.

Стас безнадежно роняет голову.
Говорит, глядя в пол, словно боится ее взгляда.

СТАС
Дура. Это все для вас! Для вас! Уродовался…  Как папа Карло! Я… меня сто раз могли грохнуть! Стереть, нах…

Для выразительности он отряхивает свой пиджак. Снимает пылинки. Поправляет галстук, но заметив ее взгляд яростно рвет его. Стаскивает с мощной шеи.

Карина возвращается, поднимает миску. Медленно идет по лестнице. Обходит Стаса. Нежно проводит пальцами по его щеке. Плачет. По ее лицу катятся слезы.

Стас расстегивает белоснежную сорочку. Закатывает рукав. Останавливает Карину, кивая на свою руку. Это рука тренированного мужчины, знающего толк в гантелях и тренажерах. Но сейчас мы видим не мышцы, а следы.

Шрамы на внутренней стороне. Их больше десятка. Они уродливы, эти пиявки порезов, следы боли и страсти.

СТАС
Они смеялись… надо мной. Все эти суки! А я не мог даже… не мог ответить! Чуть что,  депортация.
Ночью! Плавал в крови! Мстил себе. За бессилие! Лежал… и…

Она поправляет его рубашку, застегивает манжет.
Смахивает слезы. Бегло целует в губы. Отпрянув, поглядывает вверх.
Но сына не слышно. Наверху тихо.

КАРИНА
В одну реку нельзя…

Его лицо искажает боль.
Стас вскидывает подбородок, зло выкрикивает.

СТАС
Да мне похрен все эти афоризмы! Похрен! У нас все есть! Все будет! Идем же!

Карина пятится, опирается спиной о стену. Поднимается выше. Между ними уже две ступени. Три.

КАРИНА
За моим окном: прививки Дени, педиатр, счета за квартиру, больная мать. А…

Стас поднимается вслед, но Карина жестом останавливает его. Умоляюще вскидывает руки. Спешит договорить.

КАРИНА
…за твоим: «мерседес», черный нал, конкуренты, налоговая, война против…

Она пытается показать руками маршруты движения разных поездов, которые проходят на разных уровнях.
Стас ловит ее руку. Взгляд глаза в глаза.

СТАС
А любовь? Я же…

Она стоит, не пытаясь вырваться. Устало сдувает прядь волос с глаз. Тихо отвечает.

КАРИНА
Ты любишь… Прошлое. Той Карины, что просила тебя вернуться… писала, звонила, заклинала сыном… ее уже нет! Нет! Нет!

Стас опускается на колени. На пыль ступеней.
Молча тянется к ней. Его взгляд, это взгляд загнанного зверя. В нем страсть и отчаяние. Мольба.

СТАС
Не добивай меня… слышишь?

Она отступает. Молча рвется прочь. Он неохотно выпускает ее руку. Карина поднимается вверх.

Стас смотрит вслед. На его глазах появляются слезы бессилия. Рука тискает пакет с покупками. Карина оглядывается. Дарит ему улыбку, утешает.

КАРИНА
У нас все хорошо! Честно. Я счастлива. Правда! Здесь в замызганном доме… счастлива. Счастье, оно как свет… оно…

Она умолкает, заметив его злой взгляд.
Он не может ответить. Сглатывает комок.
По чисто выбритым щекам катятся слезы.

Вскочив, он мощно припечатывает пакетом о стену. В. Поворотное. Но этого мало. Беснуясь, он хреначит им о крепление перил. Звенит разбитая тара.
Хрустят упаковки. Рвется пленка.

По темным креплениям стекает майонез салата. Разлетается стекло, горлышки бутылок, пакетики, цветы. Измочаленные бананы падают в лужу ликера. Катится упругая «Кока-кола».

Карина, поднявшись на пролет между этажами, перекрывает окно. Становится темно. Стас стоит в темноте.
Загнанно дышит. Пинает осколки.
Срывает с запястья налипший полиэтилен.

СТАС
Будь ты проклята, тварь!

Он сбегает по ступеням, ударом ноги открывает дверь, видимо замок не работает. Дребезжит жесть, дверь поспешно проворачивается. В подъезд на миг заглядывает солнце. Дверь медленно закрывается.

Слышится рев двигателя. Пищит резина.
Невидимый «Мерс» срывается с места.
Мы возвращается в подъезд. Поднимается вверх, кружим по лестнице. Настигаем Карину.

Она на третьем этаже, присела, обняла сына Дениса.  Мы видим его со спины. Карина стискивает его плечики. Ревет. Старается подавить всхлипывания. Но не справляется.

ДЕНИС
Мама, а кто приходил? Папа? Мам? Не плачь…

Прокашлявшись, она кое-как выдавливает.

КАРИНА
Нет, это… друг. Папа на войне. Далеко… он всегда на войне. Всегда… далеко.

Она встает, поднимая сына. И умолкает. Говорить нет сил. По лицу катятся слезы, как на похоронах…


НАТ. ТЕМНЫЙ ДВОР ПЯТИЭТАЖКИ – НОЧЬ

Два автомобиля стоят напротив, горят лишь подфарники.
Тишина. Ни души.

ТИТРЫ: ОКРАИНА МЕМФИСА – США

Из приземистого «форда» выбирается водитель, идет к другой машине. Когда на него падает свет, мы узнаем Стаса. Он в легкой трикотажной спортивке с капюшоном. Стас быстро садится на переднее сиденье темного седана.


ИНТ. САЛОН СЕДАНА – НОЧЬ

В салоне горит лишь панель приборной доски. Водитель, МЕКСИКАНЕЦ, напряженно улыбается Стасу. Темно.
Стас резок, напорист. Достав конверт, он демонстрирует Мексиканцу товар, документы - веером. Шепчет.


СТАС
Соушиал. Тен! Ес? Тен соушиал. Гив ми ману, френд!

Он говорит также быстро, как и действует. Мексиканец тоже нервничает, озирается. Но двор пуст.

Стас, достает детектор, освещает один из фальшивых документов синим светом. На «соушиале» проступают спецкраски, мелькают зеленые и красные точки. Стас довольно щелкает пальцами. Отдает документы Мексиканцу.

СТАС
Супер! Гив ми май ману! Анд зетс олл! Гуд бай!

Мексиканец сует Стасу пакет с деньгами, это три пачки долларов перехваченных резинками. Стас бегло пересчитывает деньги. В это время позади раздается тихий шорох. Спинка заднего сиденья падает вперед.

МЕКСИКАНЕЦ
О,кей, о,кей, гринго!

Стас нервно оглядывается. В руке Мексиканца появляется нож. Сзади, из багажника седана, вырывается щуплый как подросток НАПАРНИК Мексиканца.
Он тычет пистолетом в шею Стаса.

Стас отшатывается.
Бьет Мексиканца правой. В голову.
Роняет детектор с синим светом, распахивая дверцу.

Мексиканец пьяно валится на руль.
Стас пригибает голову, уклоняясь от пистолета.
В салоне вспышки, Напарник стреляет.

ВЫСТРЕЛЫ
Бах, бах, бах!

Стас выпадает на землю, теряет доллары.


НАТ. ДВОР У ПЯТИЭТАЖКИ – НОЧЬ
 
Стас пытается отползти.
Но Напарник выскакивает из седана. Добивает в упор.

ВЫСТРЕЛЫ
Бах! Бах!

Подхватив доллары, сгребая их вместе с пылью, наобум, Напарник прыгает обратно в машину. Седан, кратко гаркнув движком, стартует. Несется прочь.
Хлопнув, закрывается дверца. Двор пустеет.

На втором этаже загорается окно.
Потом еще одно. И еще – уже на первом.
Стас лежит поджав колени в темной луже.

Напротив его машина с бледными подфарниками.
Люди у окон глазеют, присматриваются к телу.
Вдали слышится гул двигателя.

Седан уходит.
Наступает тишина.
Тело неподвижно… подфарники светят все слабее.
 
Если подняться над двором и взглянуть на тело с третьего этажа, то его почти не видно. Комок на земле… нечто бесформенное. Неподвижное. Чужое…

ИНТ. САЛОН ФОРДА СТАСА – УТРО

Сквозь лобовое стекло «форда» мы видим полицейских, зевак, врача. Они крутятся возле тела Стаса. Тело уже прикрыто черным мешком. 
Суета. Гомон в котором не различить слов.

На зеркальце висит серебряный медальон. Солнце поблескивает в оправе. В медальоне фото Дениса и Карины. Они улыбаются в объектив. Денис еще совсем мал, может два года, не больше.
 

КОНЕЦ