Павел сын Петра. Реабилитация

( Продолжение.  Начало: «Павел сын Петра. Замкнутый круг» )


                Р Е А Б И Л И Т А Ц И Я.


   Павел, сын Петра, сидит за накрытым белой узорчатой скатертью столом.
-Ты еще не знаешь, что я несколько лет добивался реабилитации, - говорит он, медленно подбирая слова. – Хочу передать тебе эти бумаги. Мне они больше не нужны. А тебе, может, пригодятся.
   В квартире солнечно. Зеленая улица видна из окна. Неяркие солнечные лучи, падая из окна на стол, освещают его руки; привыкшие к труду большие и крепкие руки сталевара.
Сильный человек сидит передо мной.
   Я беру со стола серую папку с бумагами и открываю ее. Рукописные черновики писем, печатные бланки официальных ответов, вырезки из газет с подчеркнутыми строками – все это находится теперь в моих руках. Переворачивая листы, читаю их один за другим. И не могу остановиться:

25.09.94 г
УВД по Ростовской обл. Информационный центр С.В.Васильеву
от А.Павла Петровича

Товарищ С.В.Васильев, получил ваше очередное письмо, как вы называете, разъяснение. Хочу подробнее написать, пояснить, как протекала моя малолетняя и дальнейшая жизнь.
   В решении Боковского нар.суда (а оно у вас есть), подтверждается, что семья А.Петра Семеновича в кол-ве двух детей, жены и дедов была репрессирована и выслана в леса Урала. Мать, сестра (грудной ребенок), деды умерли. Отец где-то месяцами на лесосплавных работах. И вот нас, умирающих 2-х-- 5-ти летних детей(несколько сот) собирают, везут на барже рекой, потом поездом в Свердловскую область. Направляют в Туринский и Слободо-Туринский р-ны для размещения по колхозам. Теперь везут гужевым транспортом по тракту, а из деревень (получено указание – на каждое село по беспризорнику) на тракт выезжают ездовые и выбирают нас из кошев. И так на протяжении 100 верст всех нас разобрали. Кто мы, откуда – никто не знает. Не знаем и мы. Но кличут нас: дети кубанцев и казаков. Свое имя, фамилию имя отца многие знаем (да, наверное, любой ребенок в 3-5 лет назовет полностью свои инициалы).
   Я попал по адресу Свердл.обл., Слободо-Тур.р-н,. деревня Макуй.
   Как с нами быть никто не знает. Понятно, кормить – давать паек должен колхоз. А у кого жить? Все селяне боятся: что сделается с этим беспризорником (утонет, уйдет в лес) – засудят…
    И вот, решают держать по суткам в каждой семье. Утром выгоняет корову, а ведет меня к соседке. И так по всему селу (три улицы). После держали неделями, месяцами. А еще позже - годами. В общем, стал старше – стал батраком в семьях. А с 10 лет стал работать в колхозе за трудодни (палочку – наз. их сейчас). Не скрою, приходилось и просить милостыню у старушек (голод), одежды нет. В школу ходить не в чем. Вытянул 5 классов.  И так работал до 1947 года. Пришла разнарядка –отправить от села одного в Р.У. №5 г.Серова. Моя кандидатура первая. Я - в Серове, учусь на подручного сталевара. Работаю, хожу в вечернюю школу – кончаю с 6-го по 10-й кл. Металлургический техникум. Я – сталевар. 32 года у огня. Давно теперь на пенсии.
   Уже работая на заводе, узнал, что меня ищет отец (в село, где рос я, пришло его письмо). Письмо передали мне. Списались. Он в Сибири маялся, но родина говорит, Дон. Вот на Дону и встретимся,- пишу я. Переехал он в станицу Каргинскую. Были мои поездки к нему, и с семьей я бывал там. У него семья – двое дочерей (сестры мне по отцу).
   Вышел закон от  18.10.91 г. ( о реабилитации жертв репрессий). Суд подтвердил, что семья – жертва пол.репрессий. Отец спокойно умер 22 июня 1992 г.
   Т.Васильев, вы пишите, что я должен предоставить всякие справки, документы. И т.А.А.Стрюков пишет, что надо заполнить анкетные данные на каждого члена семьи и многое. Но что я знал, 2-х летний в ту пору. Я даже имени своей матери не знаю.
   Добавлю, документов никаких не было у нас, и свидетельств о рождении тоже. Когда потребовалось ехать в Р.У. направили меня на медкомиссию – установили год рождения. А место рождения и указали, где рос: Свердл.обл Сл-Тур. р-н д.Макуй. На свидетельстве стоит штамп: «Запись восстановлена».
   За эти годы я пытался найти архивные данные о нас, детях, привезенных в 32 году по селам. Везде одни ответы – архивы не сохранились. Писал я в Свердловск, Пермь. Нет уже данных в Слободе-Туринской о нас. Хотя РАЙНО курировало нас – иногда подарок, конфет привозили.
   Уважаемый С.В.Васильев, прочти, вникни в мои дела. У меня одна надежда и документ – Решение Боковского суда о репрессии меня и всей семьи. Да и как иначе: берут родителей, уводят, и мы с ними. Репрессированы ли мы, дети?
   Ответ-то один. Да, репрессированы.

15.07.1995 г.
В Конституционный суд от репрессированного А.Павла Петровича

В 1931 наша семья в кол-ве 6 человек была выслана из Рской обл. в леса Пермской обл.. Где и погибли мать, дочь, дед и бабушка. Я, Павел, остался чудом жив. Нас детей человек 60 выловили в лесах и развезли по селам Свердловской обл. Так и жили мы по чужим людям, не зная ни роду, ни племени. Работать начали с 9-10 лет, учиться же пришлось по 4-5 классов.
   Через 30 лет меня нашел отец, и я узнал, что моя родина Ростовская обл.
   Отец наш А.Петр Семенович через суд добился реабилитации. Запросив решение суда, я много раз писал в Ростовский информационный центр. Высылал и решение Боковского нар.суда, но получал отписки. Но вот, наконец, через два года мне выслали справку, что я пострадавший от политических репрессий, а не репрессирован. Мол, не знаем, сколько я находился в ссылке. Но я всю жизнь,  с 1931 г., нахожусь в местах ссылки – северный Урал. С юных лет недоедая и живя беспризорным. И вот, в старости лет снова остался с мизерной пенсией. Мне нет даже добавки за все мои страдания.
   Прошу Конституционный суд рассмотреть мое заявление и решение Боковского нар.суда и наконец признать меня репрессированным.
   Сейчас я не имею даже возможность съездить в Ростовскую обл. на могилу отца (отец А.Петр Семенович умер, когда получил реабилитацию).
   Прилагаю копию решения Боковского нар.суда

   Это моя последняя надежда. Жду ответа.

9.12.95 г. «Знамя»
Статья  «Игра и правила»
Подчеркнуто: «Существовал еще недавно Закон Российской Федерации о жертвах политических репрессий, согласно которому граждане делились на две категории: «репрессированные» и «пострадавшие от репрессий». К последним относились, в частности, дети репрессированных родителей. Разница между этими двумя категориями была существенной, им полагалась разная норма льгот и компенсаций. Получалось, что дети, будучи в ссылках и лагерях, вместе со взрослыми, страдали как бы меньше. Конституционный суд, рассматривавший эту ситуацию, постановил отменить такое разделение».

17.02.1996 г.
Губернатору Свердловской обл. Россель Эдуарду Эргардовичу
от А.Павла Петровича

Эдуард Эргардович. В «Российской газете» от 11 ноября 1995 г. напечатан закон, где сказано, что все дети полит.репрессированных родителей признаются так же репрессированными, а не пострадавшими, как было раньше. И что на них распространяются все льготы. Как-то увеличение пенсии, раз в год проезд по железной дороге и другое.
   Но вот в отделе социальной защиты (раньше СОБЕС) над нами снова начинают творить произвол, и конечно никаких льгот не дают. А произвол вот в чем. У них есть две книги: 1-я - лица репрессированные и 2-я - пострадавшие от пол.репрессий  (их в Серове где-то тысяча человек). Всех нас отсылают за справками, что мы реабилитированы. Хотя нами были сданы справки, как пострадавших от полит.репрессий.
   Я такую справку добивался 18 месяцев. Дошел до генерального прокурора, Конституционного суда. Только тогда мне выслали такую справку из отдела реабилитации г. Ростова. И вот меня снова посылают по этому кругу за справкой о реабилитации.
   Неужели мы, дети 3-5 лет натворили такое, что нам нужно просить помилование, якобы за наши грехи…
    P.S. Наша семья в кол-ве 6 человек была выслана в 1931 г. из станицы Ростовской области в леса Пермской обл., где все погибли от голода, холода. Я остался чудом жив. Выловили нас, детей, в этих лесах – полуживых и отправили на воспитание по селам. Нас, человек 60,  в 1932 г.развезли в Свердл. обл.Слободо-Туринский р-н по деревням. Так росли мы, не зная ни роду, ни племени. Звали нас беспризорники, но добавляли – дети казаков и кубанцев.
   Через долгих 60 лет мне удалось, все же, разыскать кое-что – место рождения. Но никого их живых.
   И вот теперь от меня требуют в Собесе справку о реабилитации. А кому она нужна?

20.03.96 г.
Главное Управление социальной защиты населения
Администрации Свердловской области
На   № 492-194 от  20.02.96 г.

Уважаемый Павел Петрович!
   На Ваше письмо, поступившее в Правительство области, Главное Управление социальной защиты населения разъясняет, что Федеральный Закон  № 166 от 4.11.95 г. «О внесении изменений и дополнений в закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» предусмотрел признание детей, находившихся в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении – подвергшимся политическим репрессиям и подлежащим реаьилитации.
   В соответствии с этим Законом Вы подлежите реабилитации соответствующими органами, а не органами соцзащиты населения.
   Вопросами реабилитации лиц, ранее репрессированных в административном порядке, рассматривают органы внутренних дел.
   Вам следует выслать копию справки пострадавшего в Ростов, где Вас признают лицом реабилитированным. Органы соцзащиты населения г.Серова могут оказать помощь в истребовании документов…
   Претензии, высказанные в адрес отдела соцзащиты  считаем необоснованными.
   Приложение во второй адрес – заявление.

Начальник Главного Управление социальной защиты населения Свердловской области
В.З.Михайлов

26.02.1996 г.
МВД РФ  УВД по Ростовской обл.
Отдел реабилитации.
г. Ростов-на-Дону

СПРАВКА О РЕАБИЛИТАЦИИ.

Гр. А.Павел Петрович
Год рождения и место: 1929 г., Ростовская обл.
Место жительства до применения репрессии: Ростовская обл., Боковский район.
Когда и каким органом репрессирован: в 1931 году подвергнут высылке в административном прядке с места жительства.
Основание репрессий по политическим мотивам в административном порядке: необоснованно направлен в трудссылку на спецпоселение в Пермскую обл., как член семьи кулака.
На основании пункта «в» ст.3 Закона России от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий», гр-н(ка) А.Павел Петрович   р е а б и л и т и р о в а н .
Начальник УВД Ростовской области  (Подпись).

   Павел, сын Петра, сидит за столом, накрытым белой, с вышитым по краю затейливым цветочным узором, скатертью. В его квартире, по-прежнему, солнечно. Зеленая улица северного уральского городка видна за окном.
   -Сейчас я очень благодарен отцу. Если бы Петр Семенович не указал мое имя, и в решении суда не значилось, что в живых, кроме него, остался еще его сын Павел, мне бы ничего не добиться... А теперь вот, можно съездить. Есть льготы. И вообще..., -  он замолкает, не добавляя к сказанному больше ничего.
   Косые солнечные лучи, падая из окна на стол, освещают его руки. И в больших, натруженных ладонях его, почти не заметна маленькая книжечка в твердой обложке - «Удостоверение о реабилитации».
   Сильный человек сидит передо мной. Он молчит, но я понимаю его без слов.
   Потому что, мое имя - Александр, сын Павлов, внук Петров. И я хорошо знаю и люблю этот светлый, уютный дом на зеленой улице, в котором я жил и рос, не ведая ни его горя, ни его забот.
   Потому что, этот человек - мой отец.

               



-------
Окончание см. «Павел сын Петра. Что подарить тебе отец?»
http://proza.ru/2012/11/01/340


На фото: Павел, сын Петра. 1980 г.