Постоялец
Тут дело к вечеру, вечерять пора. Бабка Ксеня вышла из хаты – «Дед зови внуков вечерять. А вы. Николай, вон в умывальничке-то руки ополосните да заходьте в хату к столу.»
К слову у деда Алдошки завсегда летом народу полна хата, хоть сыновья и поразъехались кто куда , но внуки на каникулы каждое лето собираются - помогать по хозяйству. Ну, значится, собрались за столом, бабка хлопочет, с кухни щи принесла, сковороду картохи жареной, капусточки квашеной да поллитру первача как водится. Дед достал свой старый , еще с войны, нож – начал хлеб резать. Хлеб он резал обстоятельно, как издревле повелось прижавши буханку левою рукою к груди, а правою ножом нарезал большие душистые ломти и складывал в большое блюдо в центре стола. Нарезал одну буханку, достал вторую.
- Дед Алдош, тут хватит уже хлеба, - вдруг подал голос постоялец.
Дед на мгновение остановился недорезав очередной ломоть, глянул на Николая, а потом молча продолжил резать буханку. Внуки сидевшие за столом притихли.
- Да хватит уже хлеба, много нарезали, - Николай улыбаясь показал деду на блюдо полное ломтей хлеба.
- Хватит? – из-под густых бровей дед зыркнул на агронома. – Хватит говоришь? Ну что ж. Бабк, а бабк. – крикнул он бабке Ксене на кухню.
- Чего тебе? - бабка вытирая руки об подол заглянула в комнату.
- Ты это, забери у Николая тарелку-то, да и ложку, ему хватит ужо.
- Да как же это? Еще ж и вечерять не начинали, а?, - всполошилась бабка.
У Николая с лица улыбка начала сползать как теплый воск со свечи.
- Забери я сказал. А ты, Никола, раз тебе хватит, то иди-ка ложися к себе спать в чулан.
Внуки сидели тише воды ниже травы. Никола обескураженный таким поворотом дела медленно встал из-за стола и вышел. Бабка следом за ним что-то бормоча ему. Дед отложил нож в сторону, взял свою трофейную ложку и зачерпнул наваристых щей.
- Еште, еште шкоды, - кивнул дед внукам. Тут же загремели ложки, захрумтели пахучие горбушки на молодых зубах молодежи.
На утро за тем же столом все собрались опять – завтракать. Бабка поставила на стол большую сковороду яишни, тарелку простокваши. Самогону не было – кто ж утром пьет-то? Кому похмеляться – вон рассолу у бабки попросит. Дед опять резал хлеб своим старым ножом. Николай сидел за столом и молчал. Нарезав опять полное блюдо хлеба, дед взялся за ложку – «Ну что, давайте охламоны, что Бог послал поедим да и за работу.»
Застучали ложки по сковороде. Николай ел за троих, вгрызаясь в пахучий ломоть хлеба. Самый вкусный который он когда либо ел. Простой крестьянский хлеб, который всему голова, как и дед Алдошка - голова нашей семьи.
Настоящее русское гостеприимство безгранично до тех пор пока в твоем доме тебе не начнут постояльцы говорить сколько тебе хлеба нарезать на ужин. Дед Алдошка был гостеприимным хозяином.
Свидетельство о публикации №212110101062