Постоялец

 Приехавшего в село молодого агронома определили на постой к деду Алдошке.  Ну, а чо? Пока то да се, пока определится пусть харчуется .  У деда хозяйство крепкое, одним ртом больше одним меньше - не велика печаль. Вот и  новости городские из первых рук можно узнать – тоже  польза. К тому же,  агроном - это тебе не пшык, это человек ученый, знающий, его завсегда полезно послушать. Ну значится определили его на постой, бабка Ксеня ему в чулане угол отгородила – «располагайся сынок, без стиснениев». Пока суть да дело, агроном свои вещички поскладывал в чулане, хотя  что там складывать – чемоданишко да пяток книжек. Вышел на двор покурить, подсел к деду Алдошке, познакомились поближе,  погутарили. Николая, так звали постояльца, дед слушал с интересом – агроном хоть и молоденький, да видать грамотный – складно рассказывает, слова умные всякие произносит без запиночки. 
  Тут дело к вечеру, вечерять пора. Бабка Ксеня вышла из хаты – «Дед зови внуков вечерять. А вы. Николай, вон в умывальничке-то руки ополосните да заходьте в хату к столу.»
  К слову у деда Алдошки завсегда летом народу полна хата, хоть сыновья и поразъехались кто куда , но внуки на каникулы каждое лето собираются  - помогать по хозяйству. Ну, значится, собрались за столом, бабка хлопочет, с кухни щи принесла, сковороду картохи жареной, капусточки квашеной да поллитру первача как водится. Дед достал свой старый , еще с войны, нож – начал хлеб резать. Хлеб он резал обстоятельно, как  издревле повелось прижавши буханку левою рукою к груди, а правою  ножом нарезал большие душистые ломти и складывал в большое блюдо в центре стола. Нарезал одну буханку, достал вторую.
- Дед Алдош, тут  хватит уже хлеба, - вдруг подал голос постоялец.
Дед на мгновение остановился недорезав очередной ломоть, глянул на Николая, а потом молча продолжил резать буханку.  Внуки сидевшие за столом притихли.
- Да хватит уже хлеба, много нарезали, - Николай улыбаясь показал деду  на блюдо полное ломтей хлеба.
- Хватит? – из-под густых бровей дед зыркнул на агронома. – Хватит говоришь? Ну что ж.  Бабк, а бабк. – крикнул он бабке Ксене на кухню.
- Чего тебе? - бабка вытирая руки об подол заглянула в комнату.
- Ты  это, забери у Николая тарелку-то, да и ложку, ему хватит ужо.
- Да как же это? Еще ж и вечерять не начинали, а?, - всполошилась бабка.
У Николая с лица улыбка начала сползать как теплый воск со свечи.
- Забери я сказал. А ты, Никола, раз тебе хватит, то иди-ка ложися к себе  спать в чулан.
  Внуки сидели тише воды ниже травы. Никола обескураженный таким поворотом дела медленно встал из-за стола и вышел. Бабка следом за ним что-то бормоча ему. Дед отложил нож в сторону, взял свою трофейную ложку и зачерпнул наваристых щей.
- Еште, еште шкоды, - кивнул дед внукам. Тут же загремели ложки, захрумтели  пахучие горбушки на молодых зубах молодежи.
  На утро  за тем же столом все собрались опять – завтракать. Бабка поставила на стол большую сковороду яишни, тарелку простокваши. Самогону не было – кто ж утром пьет-то?  Кому похмеляться – вон рассолу у бабки попросит.  Дед опять резал хлеб своим старым ножом.  Николай сидел за столом и молчал.  Нарезав опять полное блюдо хлеба, дед взялся за ложку – «Ну что, давайте  охламоны, что Бог послал поедим да и за работу.»
Застучали ложки по сковороде. Николай ел за троих, вгрызаясь в пахучий ломоть хлеба.  Самый вкусный который он когда либо ел. Простой крестьянский хлеб, который всему голова, как и дед Алдошка - голова нашей семьи. 
  Настоящее русское гостеприимство безгранично до тех пор пока в твоем доме тебе не начнут постояльцы говорить сколько тебе хлеба нарезать на ужин.  Дед Алдошка был гостеприимным хозяином.