Не существует реальности иной, чем та, которая в нас самих.
Аврелий Августин
Облепленный гирляндами датчиков и резонаторов Виктор недвижно лежал в прозрачной капсуле в центре комнаты, погружённой в тихий полумрак. Мягкий бледно-синий свет, ниспадая, опечаленной вуалью ложился на его лицо, сглаживая эти прямые, обычно плотно собранные, но теперь распущенные спокойные волосы с сединой, благородную прямую бороду, впалые щёки и глаза — глаза, которые по-прежнему были закрыты; дыхание Виктора казалось едва заметным: он всё ещё находился без сознания. Но, к счастью, жизни его ничего не угрожало: помогла нейростимуляция, которую Аманда вовремя провела, чтобы вывести Виктора из коматозного состояния; однако, не приходя в сознание, он сразу же уснул — спал Виктор вот уже несколько часов…
Аманда, сидевшая за виртуальной консолью, закончив с изучением нейрослепков, снизила интенсивность усыпляющих волн и нажала на мигающую фиолетовую кнопку. Невесомая крышка капсулы, распадаясь лепестками, бесшумно скрылась в чашеобразном основании; воздух над Виктором едва заметно заискрился. Не покидая парящего кресла, Аманда подплыла к Виктору, наблюдая, как искрящееся облако над ним, принимая форму тела, плавно вытянулось и, опустившись ниже, сверкнуло, подобно фотовспышке. Виктор чуть вздрогнул. Аманда успокаивающе взяла его ладонь. Приподняв сиденье кресла, она облокотилась на консоль капсулы и, всматриваясь в покойное лицо любимого, задумалась.
После всего увиденного и того, что рассказали остальные, Аманде казалось, что она совсем не знает Виктора. Но это не пугало её — напротив, любовь к Виктору раскрылась в ней новыми, прежде неуловимыми чувствами. Эти чувства исходили из самой глубины Аманды, они наполняли её, делали как будто… осветлённой. К тому же теперь Аманда ощущала себя причастной к чему-то необыкновенному, яркому, волнующему…
Рука Виктора опять тревожно дрогнула: сверкающее облако над ним снова вспыхнуло. Прозвучал отрывистый сигнал.
Голосовой командой отключив усыпляющие волны и деактивировав датчики и резонаторы, Аманда, чуть привстав, склонилась над лицом любимого: закрытые веки его едва заметно вздрагивали, дыхание слышалось яснее — он просыпался. Вскоре Виктор открыл глаза.
— Доброе утро, мой спящий принц, — как можно тише и ласковее сказала Аманда.
Сухие губы Виктора дрогнули.
— Доброе утро, — ответил он едва слышно.
— Как ты?
Виктор, чуть приподняв голову, кивнул.
— Где я?
— На корабле, в безопасности…
Туманный взгляд Виктора проникся тревогой.
— А где Сергей? — взволнованно посмотрел он на Аманду. — Что с ним? Он жив?! — Виктор попытался встать, но, едва оторвав корпус, почувствовал сильное головокружение — в глазах резко потемнело…
— Тише, тише, — успокаивала Аманда, помогая лечь, — с Сергеем всё в порядке. Тебе надо полежать.
— А Николай, Джино? — тяжело дышал Виктор. — С ними всё хорошо?
— Да, всё хорошо. У Николая лишь небольшое сотрясение, а Джино… — Аманда вздохнула, — Джино пока не может ходить…
Виктор закрыл глаза; в голове его всё смешалось, прошлые события казались каким-то болезненным, затуманенным, мрачным сном. Но о реальности этого сна напоминала тупая, ноющая боль во всём теле. Виктор поморщился, сжав кулаки.
— Что со мной случилось? Как я попал сюда?
Аманда посмотрела на него с тревогой. Не хотелось лишний раз беспокоить Виктора, но ей нужно было точно знать.
— Что ты помнишь последним? — вполголоса спросила она. — Ты помнишь, как Сергей упал?
Виктор снова поморщился: перед глазами что-то сверкнуло, в висках больно запульсировало…
— Да, я… я бежал к нему… — вспоминал он. — Это существо… («Граак», — промелькнуло в сознании Виктора) …оно хотело раздавить его… Я пытался… — Открыв глаза, Виктор резко посмотрел на свою ладонь, правую — кристалла не было…
Аманда осторожно вынула из кармана прозрачно-голубой камень, чуть приплюснутый и идеально гладкий, переливающийся мягкими фиолетовыми волнами, — тот самый…
— Вот, возьми, — протянула она его Виктору. — Джино сказал, что теперь он твой по праву.
Виктор бережно принял кристалл — и в руке его он вспыхнул ярче. Виктор прикрыл глаза, сразу ощутив прилив сил.
У Аманды сердце замерло: ей показалось, что Виктор в тот момент как будто изменился в лице, словно кожа его разгладилась, черты стали мягче, а бледнота и отёки под глазами, они просто… просто — исчезли… Аманда не могла поверить.
— Неужели это правда? — посмотрела она на Виктора испуганно, но больше изумлённо. — Неужели этот кристалл… — Аманда терялась в мыслях; но Виктор понял её.
— Мы с ним одно целое, — на выдохе сказал он, сказал так глубоко, что у Аманды мурашки пробежали по телу.
Виктор медленно сел на край капсулы (голова уже не кружилась, боль ушла, а тело как будто стало легче).
Не сводя с него изумлённого взгляда, Аманда села рядом.
— В это трудно поверить, — всё так же глубоко и отрешённо-тихо продолжал Виктор, — но этот кристалл реагирует на всё, что происходит во мне, как будто усиливает мои возможности, фокусирует их… — Виктор посмотрел на Аманду. — Мои мысли, желания, чувства — мой дар, Аманда, он обретает силу…
— Ты использовал свой дар, чтобы спасти Сергея? — затаив дыхание, спросила она (вопрос этот волновал Аманду более всего).
Взгляд Виктора на секунду отрешился: он снова пытался вспомнить последние события.
— Да, я… я хотел остановить существо, заговорить с ним… Но я не помню…
— Ты говорил с ним на каком-то странном языке… — с нетерпением и трепетом объясняла Аманда: ей хотелось рассказать, открыть Виктору свои чувства. — Твой кристалл, — она перевела взгляд на его ладонь, — он сиял так ярко, словно… словно солнце!.. И ты коснулся им головы существа… — Глаза Аманды трогательно заблестели. — Ты будто говорил с ним, Виктор, — говорил без слов…
Виктор по-прежнему ничего не помнил, но он ясно слышал — слышал те светлые чувства, которые переполняли Аманду, которыми она хотела поделиться… И он, закрыв глаза, впитал их, впитал всем сердцем, послав Аманде ответную волну. Ответные чувства Виктора проникли в самую суть Аманды, они воссияли там блаженным голубым огнём. Она прикрыла глаза, ощутив в тот момент необъяснимую связь с Виктором. Ей казалось, что она знает его бесконечно давно, как будто они встречались ещё до рождения. И она страстно прильнула к его губам. Ладонь её доверчиво легла на ладонь Виктора, на кристалл, который, вспыхнув ярче, мягко завибрировал. Виктор нежно обнял Аманду, и они легли на белоснежное покрывало капсулы. Они ласкали друг друга, они любили друг друга, наслаждаясь этим внезапным, страстным — благостным единением чувств…
Позже Виктор, обнимая Аманду и поглаживая её мягкие каштановые волосы, рассказал ей обо всём, что он помнил: о том сказочном живом разумном лесе, в который они вошли, приближаясь к аномальной зоне; о вибрациях, которыми лес говорил, вернее, пел, приветствуя их в своих объятиях; о белоснежных «трубачах» — священных животных того леса, которые тоже приветствовали их, приветствовали дивной песней, неповторимой и загадочной; о том, как вступил он в контакт с их вожаком и услышал его голос в себе…
Последние слова Виктора взволновали Аманду больше всего.
— Неужели ты слышал его мысли? — посмотрела она на него изумлённо.
— Вибрации, Аманда, — тихо пояснил Виктор, — я слышал его вибрации. Он говорил ими…
— Но как? Как это возможно? — никак не укладывалось у неё в голове. — Ведь это называется телепатией… Это тоже твой дар?..
Виктор улыбнулся: ему всегда импонировала эта внезапная, страстная увлечённость, с которой говорила Аманда, когда узнавала о чём-то новом и необычном.
— Возможно, и так, — спокойно отвечал он. — Но этот дар есть у каждого… И у тебя тоже… (Сердце Аманды забилось чаще.) Ведь ты однажды слышала мои мысли…
Аманда опустила глаза: она стала вспоминать о тех моментах, когда ей казалось, будто она действительно слышит чужие мысли в себе — мысли Виктора…
— Каждый из нас может слышать, Аманда, — объяснял Виктор, вслушиваясь в её ответные вибрации, — этот дар нам дан от рождения. Но мы позабыли его, позабыли очень давно…
Виктор рассказал Аманде о том, что он узнал от Юрия: о вибрациях, которыми говорит всё живое, о том, что каждый сможет услышать их, если прекратит сопротивляться и начнёт принимать — принимать всё, что происходит. Рассказал Виктор и о тех чудесных превращениях, которые произошли с ним, когда он ступил на путь принятия, о знаках, которые видел на своём пути и которые помогали ему отыскивать дорогу. Поведал Виктор Аманде и о Потоке — необыкновенном состоянии, которое охватывает людей, когда вибрации их сливаются воедино и они начинают ясно слышать друг друга…
— Именно это состояние мы с тобой и испытали, — улыбнулся он. — Причём на самом глубоком уровне — уровне чувств…
Аманда ответила тёплой, доверчивой улыбкой — той самой искренней детской улыбкой, которой она отвечала отцу, когда он рассказывал ей о том, что вещи в их доме — живые… Она верила каждому слову Виктора, она видела, какой удивительный, какой безграничный мир открывает он перед ней…
Спустя время Виктор и Аманда вышли из медицинского отсека. В полумраке кольцевого коридора было совсем тихо. Виктор взглянул на часы: была поздняя ночь, земная ночь.
— Все спят? — тихо спросил он, направляясь к лифту.
Погружённая в мысли, Аманда ответила не сразу:
— Матис сказал, что лучше придерживаться земного времени: наши циркадные ритмы ещё не адаптировались.
— Это верно, — раздумчиво кивнул Виктор. — Тебе тоже нужно поспать.
Аманда взволновалась:
— А ты? Ты не пойдёшь со мной?
Виктор остановился у лифта.
— Чуть позже, хочу проверить, всё ли в порядке с кораблём.
Аманда обняла его, она всё ещё беспокоилась за Виктора.
— Не задерживайся долго, — прошептала она, — я буду ждать…
Вскоре Виктор поднялся в центр управления. Здесь тоже было тихо и царил полумрак, но только подводный; мягкий голубоватый свет падал сверху, от экранов купола, через которые на Виктора смотрела бесконечная голубая бездна, сияющая, наполнявшая комнату неповторимыми переливами. Казалось, будто корабль находится где-то глубоко под водой, лежит на дне морском.
Кэндзо (а может быть, и Кэндзи), который, видимо, и активировал любимую морскую заставку, удобно разместившись в капитанском кресле, сладко посапывал во сне.
Виктор как можно тише прошёл к ближайшему управляющему креслу и включил экран консоли. Первым делом он проверил координаты корабля: «Звезда» приземлилась где-то в горах, километрах в тридцати южнее изначальной зоны высадки. Убедившись в исправности всех систем (не считая повреждённой грависферы и небольших неполадок в системе охлаждения), Виктор активировал бортовой журнал: его интересовали последние записи; их оказалось немного, в одной он обнаружил видеофайл с довольно необычным названием «Контакт» (написано было на японском). Виктор открыл файл. Это была запись бортовых камер «Звезды», похоже, тех из них, которые были подключены к системе слежения. «Кэндзо или Кэндзи, видимо, активировали её перед выходом на поверхность», — подумал Виктор и, сделав звук чуть громче, присел в кресло. Панорамную картинку камер можно было прокручивать на экране, что Виктор и сделал, услышав голоса команды, которая вышла на поющий луг и, оглядываясь, осторожно направилась к стаду летающих коров. Чуть увеличив масштаб, Виктор закрепил фокус за Сергеем. «Действительно контакт, — улыбнулся он, наблюдая, как Сергей и Ивета первыми приблизились к полосатым бурёнкам. — Наш первый контакт с внеземным разумом…» Позже к Ивете и Сергею подошли и остальные. Промотав чуть вперёд, Виктор от души рассмеялся, увидев, как Геннадий запустил тестовый антиграв, который ракетой выстрелил в небо. Снова перемотав вперёд, он остановился на фрагменте, где Сергей и Ивета оседлали Дракош. И Виктор невольно забарабанил пальцами по подлокотнику, вспомнив, что строго-настрого запретил им это делать; к тому же попросил Аманду проследить за этим, а она стояла рядом и как ни в чём не бывало говорила, чтобы они далеко не улетали… Виктор снова улыбнулся, увидев, как за Сергеем и Иветой, поднявшимися в небо, устремилось полосатое стадо… «Словно утята за утками!» — рассмеялся он. Стая полосатых коров во главе с белоснежными драконами сделала несколько кругов вокруг корабля и полетела в сторону озера… Тут Виктор вздрогнул, услышав выстрелы, которые чувствительные микрофоны камер зафиксировали очень чётко. Слуховые кольца позиционировали их позади Виктора, со стороны леса. Прокрутив картинку, он направил фокус на лес; там раздалась вторая очередь, тревожнее и протяжнее первой. Виктор сомкнул челюсти, вспоминая момент, когда Михаил открыл огонь по «трубачам». Образ окровавленного вожака, падающего на колени, вновь врезался в сознание — и вновь Виктор ощутил этот горячий, раскалённый, неукротимый гнев, вместе с которым кристалл, лежавший в его кармане, тревожно завибрировал. Пытаясь успокоиться, Виктор прикрыл глаза и сделал глубокий вдох… Вскоре он услышал взволнованный голос Матиса, который, только теперь заметив, что связь утеряна, подбежал к Геннадию, объясняя ему, что, возможно, с группой что-то случилось. Все устремились на корабль. Но видеозапись на этом не заканчивалась (в спешке братья Сато, видимо, забыли выключить камеры). Виктор в нетерпении промотал вперёд. Он видел, как корабль, используя гравиплатформу, которую Геннадий, к счастью, успел настроить, взметнул в небо, как помчался он над самым лесом, как начало бросать его из стороны в сторону, когда он влетел в аномальную зону. «Удивительно, что они пробрались так далеко», — встревоженно думал Виктор, потирая пальцы. И вот корабль приступил к посадке, если это можно было назвать посадкой: «Звезда» просто обрушилась с небес на землю. Раздался глухой удар — картинка камер дрогнула, многие из них вышли из строя; но всё равно большинство продолжало работать. Взволнованный и поглощённый происходящим, Виктор стал прокручивать запись, выискивая глазами группу. Первой он увидел Линг. Вот она выбежала на поляну, махая руками и перепрыгивая поваленные деревья; в пятидесяти метрах позади неё бежали Пол и Михаил, а за ними едва волочивший ноги Александр… Изображение с камер снова дрогнуло — это «рогоносец» обрушил свои щупальца; Виктор хорошо помнил тот момент. Увеличив масштаб, он заметил вдали за деревьями силуэт существа. «Граак» — снова всплыло в его сознании слово. Присмотревшись, Виктор увидел себя и Николая, державших под плечи Джино и спешивших к кораблю. Но вот Виктор упал, запнувшись о корень дерева (с высоты корабля видно было прекрасно), щупальце существа тут же обвило его ногу. Но Николай вовремя среагировал, выстрелив из плазмогана… Виктор поморщился, увидев, как другое щупальце, схватив Николая, швырнуло его в сторону. И вот Виктор, охваченный гневом, вскочил и выбросил вперёд руку. Из кристалла ладони вырвался этот зловещий тёмный шар, и он звучно врезался в грудь «рогоносца», отчего тот громко и протяжно взвыл… Виктор заскрипел зубами: ему тоже стало больно — больно оттого, что не сумел тогда сдержать свой гнев, оттого, что предался страху… Да, теперь он ясно понимал — страх был причиной гнева…
Виктор отвлёкся от происходящего: Кэндзо, видимо, разбуженный звуками, приподнял голову. Глядя на Виктора сонными, почти закрытыми глазами, он недовольно буркнул что-то невнятное — шелестом, видимо, приняв Виктора за своего брата.
Виктор активировал в программе персональный режим просмотра (звук теперь слышал только он) и снова припал к экрану.
Он продолжал смотреть на себя, недвижно стоявшего с вытянутой рукой и пытавшегося в тот момент совладать со своим гневом. Виктор уменьшил масштаб, услышав крик Аманды; она уже бежала к нему. За ней, сидя на белоснежных драконах, летели Сергей и Ивета. Вот Сергей промчался над его головой. Подлетев к «рогоносцу» и увернувшись от спинных щупалец, он взметнул в небо и, раскрыв пасть дракона, выпустил огненную струю. Припав к земле, существо попятилось и вскоре скрылось из виду, как скрылся из виду и продолжавший атаковать его Сергей (камеры в той области, как нарочно, не работали). Виктор попытался изменить угол обзора, но это едва помогло; видны оставались лишь горящие щупальца гиганта. Виктор перевёл фокус на себя (к тому моменту он вместе с Амандой и Иветой уже погрузил Джино и Николая на дракона). Ивета полетела к кораблю. Он крикнул Аманде, чтобы та уходила, и тут же замер, заметив, как «рогоносец», выбросив вверх хобот, нацелился на Сергея… Виктор не видел того момента на экране, но он отчётливо помнил его… Он прокричал Сергею, чтобы тот улетал, махал ему руками, но существо уже поймало дракона своим длинным ловчим языком. Виктор бросился на помощь… Сердце его забилось быстрее, глаза тревожно заметались: он всё ещё помнил то мгновение, тогда он пытался мысленно остановить существо, заговорить с ним… И вот Виктор тоже скрылся из виду, исчез в той невидимой области, в которой вскоре исчезли и три ярких белых солнца — внушительные световые снаряды, которые Михаил выпустил из плазмопушки. Виктор уже не помнил того момента; он замер в ожидании, в ушах его гулко запульсировало. Вот ещё одна очередь плазмоснарядов рассекла воздух. Виктору показалось, что прошла целая вечность. «Неужели он промахнулся?» — недоумевал он, потирая губы… Тут Виктор замер, услышав звучный голос и эти странные слова… Одно слово более других взволновало его. «Граак», — повторил он вслух. И снова прозвучал этот ясный голос, глубокий, резонирующий, как будто не Виктора вовсе. Тревожный озноб прошёл по его телу: он вдруг вспомнил этот голос… «Юрий?.. — растерялся он; именно этот голос услышал в себе Виктор, когда впервые вошёл с Юрием в Поток. — Но как? Как ему удалось?..» Виктор перемотал назад и опять замер, вслушиваясь в голос и незнакомые слова. И вновь одно слово встревожило его. «А НАЙЯ ЛЕТ’ИРИ, — повторил он. — Найя…»
Ещё с минуту Виктор недвижно сидел, обдумывая увиденное и вслушиваясь в печальную и в то же время прекрасную, дивную песню, которую запел Граак. А когда песня утихла, он поднялся и в каком-то задумчивом отрешении направился к лифту. Виктор по-прежнему не представлял, как, каким образом Юрию удалось завладеть его сознанием, однако он понял — тем самым Юрий помог ему, помог растворить страхи, которые и не давали Виктору заговорить с существом. «Да, но эти слова… — никак не укладывалось у него в голове. — Что это за язык? И откуда он знает его?.. Или знаю я?..»
Погружённый в мысли, Виктор не заметил, как спустился на самый нижний уровень, к спусковой платформе; ему захотелось выйти на поверхность, вдохнуть свежего воздуха.
— Я думал, мне одному не спится, — услышал он позади приглушённый сиплый голос.
Виктор обернулся: у спусковой платформы стоял Михаил.
— Как самочувствие? — поинтересовался тот, сняв маску.
Виктор отвлечённо кивнул, подмечая, что гнев и неприязнь, которые он испытывал к Михаилу, как будто отступили. Он прошёл ко встроенному в стену белоснежному цилиндру, уже раскрывшему несколько отсеков с защитными костюмами и масками.
Сбросив с плеча автомат, Михаил подошёл к соседнему цилиндру.
— Тоже решил прогуляться? — продолжал он, сноровисто расстёгивая пряжки нагрудного жилета. — Да, там хорошо. Не ночь, а просто сказка!.. — Михаил глянул на Виктора: будто не замечая его, тот продолжал застёгивать молнии комбинезона; взгляд Михаила скользнул по его ладони, правой. — Послушай, я знаю, ты всё ещё злишься на меня, — поморщился он, вспоминая их последний разговор. — Но я сделал то, что должен был: эти животные были опасны.
— Конечно, ведь ты защищал команду, — тихо отозвался Виктор.
От этих слов Михаилу стало как-то не по себе.
— Да, защищал, — сказал он оскорблённо-хмуро. — В конце концов я отвечаю за безопасность.
Виктор с улыбкой посмотрел на Михаила:
— Хороша безопасность: Джино не может ходить, у Николая сотрясение, Сергей чуть не погиб.
Михаил сдвинул брови: слова Виктора задели его.
— А что бы ты сказал, если бы эти твари напали на нас? Ты бы тоже меня обвинял?
Достав с полки чёрный пояс с аптечкой, Виктор задумчиво кивнул:
— Возможно, Михаил, возможно. (Михаил, скривив губы, презрительно хмыкнул.) Но я хочу, чтобы ты кое-что понял, — спокойно продолжал Виктор, застёгивая пояс. — Мы прилетели на эту планету не для того, чтобы устанавливать здесь свои порядки: стрелять во всё, что для нас кажется новым и непривычным, уничтожать это лишь по той причине, что мы не видим иного выхода. Мы здесь, чтобы научиться чему-то, узнать что-то новое. — Виктор внимательно посмотрел на Михаила. — Если ты и вправду хочешь защитить команду, загляни в себя. Уверяю, твой единственный враг, которого действительно стоит уничтожить, скрыт в тебе самом…
Михаил ещё больше нахмурился, не понимая Виктора.
— Страх, Михаил, — вот твой истинный враг, — выдержав паузу, пояснил Виктор. — Гнев, агрессия, ненависть — это лишь его отголоски. Признайся, ведь ты открыл огонь по тем животным не потому, что беспокоился за нас, — ты просто испугался…
Продолжая хмуриться, Михаил сомкнул губы, не зная, чем ответить: прямые слова Виктора обнажили в нём какую-то неизъяснимую, жгучую, унизительную обиду, которая комом встала в горле, не находя выхода…
Виктор задумчиво кивнул, ясно слыша его сопротивление.
— Да, Михаил, страх твой глубоко сидит в тебе, он управляет тобой; управлял тогда — управляет и сейчас.
Ноздри Михаила гневно расширились. Наступательно сжав кулаки, он посмотрел на Виктора уязвлённо и озлобленно.
— А ты?.. Скажешь, ты не испугался?!
Виктор как-то отрешённо улыбнулся.
— Конечно, испугался, — отвечал он безучастно тихо. — Быть может, испугался больше всех. Особенно когда понял, что не могу отдать кристалл…
Михаил напряжённо сглотнул, заметив в ладони Виктора приплюснутый сияющий камень, который тот осторожно вынул из кармана.
— Я до сих пор не понимаю, зачем он был нужен им, — задумчиво продолжал Виктор, любуясь переливающейся синевой, — но я понял одно: я не смог отдать его потому, что предался страху… — Виктор посмотрел на Михаила спокойно и в то же время одержимо. — Тогда он мне показался каким-то… проклятием, что ли…
Михаил вновь невольно сглотнул, уловив всем телом тревожное колебание воздуха, напомнившее то, которое он ощутил в лесу, когда Виктор, охваченный гневом, выбросил перед ним ладонь с кристаллом.
— Боюсь, из-за моего-то страха всё и началось… — ещё более задумчиво, словно самому себе, сказал Виктор и, взяв маску, направился к спусковой платформе. — Спокойной ночи, Михаил.
Михаил посмотрел ему вслед растерянно. Ему с трудом верилось, что он видит перед собой того прежнего, да, порой странного, говорящего какие-то непонятные для него вещи, но всё же твёрдого, волевого — почти военного человека. Теперь же Виктор был совсем иным: пугающе спокойным, отрешённым, даже безразличным ко всему и в то же время открытым, беззлобным и, что больше всего встревожило Михаила, правдивым, искренним — таким, каким Михаил просто не мог позволить быть себе…
Спустившись в шлюзовую камеру, Виктор, продолжая сжимать в руке кристалл, прикрыл глаза. Разговор с Михаилом пробудил в нём странное чувство, чем-то схожее с дежавю, которое Виктор давно уже не испытывал… «…Похожее чувство пришло ко мне и год назад, ещё на Земле, — размышлял он, слушая указания Миры, объяснявшей правила выхода на поверхность, — когда Колотов сказал, что в полёт с нами отправятся военные (тогда Виктор ясно осознал, что ситуацию эту сотворил он сам). Значит, и этот разговор я когда-то мысленно прокручивал, думал о нём, думал так, словно он уже произошёл… но, похоже, неосознанно… Вероятно, отсюда и это ощущение дежавю… — Виктор слегка покачнулся: от густого свежего воздуха, начавшего поступать в камеру, закружилась голова. — Получается, где-то в глубине сознания я выстраиваю цепь событий, которые позже и осознаю; но почему-то не все… Возможно, лишь ключевые моменты… Значит, то, что Михаил открыл огонь по „трубачам“, было тоже частью моего замысла… — Виктор тяжело вздохнул: ему всё ещё было больно согласиться, полностью принять это. — Ведь если бы он не спустил тогда курок, я бы не поддался гневу, а значит, не увидел бы собственных страхов… Да, мои страхи, — вновь доказал себе Виктор, — вот для чего всё это… Я подсознательно хочу избавиться от них…» Заслышав лёгкое дыхание ветра, Виктор открыл глаза: платформа уже опустилась, зависнув в нескольких сантиметрах от земли. Не замечая Дмитрия и Алексея, дежуривших у платформы, Виктор осторожно ступил на тёмную каменистую поверхность и огляделся. «Морская Звезда», низко припав к земле и прогнув лучи-опоры, стояла на краю широкого плато, окружённого со всех сторон безбрежными грядами тёмно-сизых гор, остроконечных и волнистых, окутанных волшебно-синим полусветом. Позади Виктора тёмная полоса гор обрывалась широкой яркой просинью; мягкий голубоватый свет в том месте приманчиво заглядывал под днище корабля. Виктор направился туда; быстро идти не получалось: поверхность плато — бугристая, как будто вымощенная гигантскими бильярдными шарами, — была довольно скользкой. Выйдя на открытое пространство, Виктор, взглянув на небо, замер… Подобно широколицей светозарной луне, с небосклона на него смотрело дивное опаловое солнце, нежно-голубое, окутанное прозрачно-фиолетовой дымкой. Изливая свет и мягко переливаясь, оно наполняло воздух этой ни с чем не сравнимой синевой, как будто бы сияющей, загадочной — благословенной… «Потрясающе», — выдохнул Виктор; блаженное чувство единения с этим светом и этим новым миром охватило его. Осторожно приблизившись к краю уступа, он посмотрел вдаль. С высоты плато открывался фантастичный вид на залитую светом лесную долину, привольно и живописно раскинувшуюся меж хребтами гор; уходя вдаль, она, плавно расширяясь, впадала в бесконечное волнистое море леса, окутанного ярко-сизым маревом. Казалось, будто там, вдали, на горизонте, воздух над лесом сияет ярче, плавно и незаметно сливаясь с нежной рябью облаков, блестяще-лазурных и прозрачно-бирюзовых, высоко и безмятежно скользящих по фиолетовому своду. Виктор прищурился, заметив справа в вышине над лесом знакомые розоватые переливы; это было то самое «полярное сияние» над аномальной зоной (она была совсем рядом, сразу за чередой невысоких лесистых увалов). Смешиваясь с глубокой синевой небес, сияние над зоной отзывалось пурпурными, сиреневыми и ярко-фиолетовыми отголосками, неожиданно напомнившими Виктору то самое загадочное свечение, которое он увидел, когда вошёл в Поток с вожаком «трубачей»; Виктору тогда показалось, что свечение это исходило от какого-то пульсирующего предмета, высокого, похожего на закрученный в спираль прозрачный конус. «Может, это и был источник аномалии? — задумался Виктор и посмотрел на кристалл в своей ладони. — Но зачем им нужен был кристалл?.. Тэйя — так, кажется, он назвал его. Вполне возможно, этот кристалл и этот конус…» Виктор отвлёкся, услышав позади радостный возглас Сергея.
— Ха-ха-ха! Вик! — восклицал тот, спеша к нему и ловко прыгая по скользким округлым камням; следом за Сергеем от спусковой платформы бежала Ивета. — Аманда сказала, что ты до утра проспишь, а ты вон уже, прогуливаешься! — Сергей подбежал и крепко обнял Виктора. — Как ты? Всё в порядке?
— Всё хорошо, Мышь, — улыбнулся Виктор, сразу уловив высокие, яркие, порывистые вибрации Сергея (как будто он был чем-то сильно взволнован). — Как сам-то? Руки, ноги целы?
— Как видишь, только шею оцарапал!..
К Сергею тем временем подошла Ивета. Встав рядом, она как-то застенчиво и неловко улыбнулась Виктору и даже чуть поклонилась, словно он был для неё каким-то новым, незнакомым человеком.
Виктор кивнул в ответ, подметив, что лицо её в притемнённой маске выглядело как-то странно.
— Итак, почему не спим? — перевёл он взгляд на Сергея.
— Да как можно спать в такую ночь!..
— Мы пытались, — тихо заговорила Ивета и взяла Сергея за руку. — Но он никак не может уснуть…
— Ещё бы! — усмехнулся Сергей. — После всего, что случилось… К тому же мы на другой планете — время здесь течёт совсем по-другому…
— Всё равно, Мышь, надо поспать, — спокойно объяснял Виктор. — Адаптация к новым условиям должна проходить постепенно…
Сергей как-то лукаво улыбнулся словам Виктора и, обняв Ивету, запустил руку в карман комбинезона. Вместе с Иветой они продолжали смотреть на Виктора, словно ожидая от него какой-то реакции.
Виктор немного растерялся. Он перевёл взгляд на Ивету и только теперь обратил внимание на её глаза, её большие голубые глаза — они как будто светились… Виктор даже крупно моргнул два раза, чтобы удостовериться, не мерещится ли ему это. Нет-нет, глаза Иветы определённо светились, вернее, даже пульсировали мягким голубым огнём, особенно в области радужки, у внешних краёв.
— Заметил наконец! — не выдержав, рассмеялся Сергей.
Виктор взволнованно посмотрел на Сергея, вглядываясь сквозь маску в его лицо… Невероятно, но глаза его тоже светились, хотя и не так ярко, как у Иветы. К тому же всё лицо Сергея было усыпано этими загадочными фиолетовыми блёстками…
Сергей снова рассмеялся:
— Взгляни на себя, Вик! Ты удивишься не меньше!..
Активировав на браслете мини-камеры, Виктор посмотрел на своё лицо в экране — оно тоже мерцало; даже борода и волосы отдавали этим мистическим фиолетовым серебром, словно были покрыты инеем…
— Чудеса какие-то, — растерялся Виктор, разглядывая свои карие, переливающиеся янтарём глаза. — Будто видишь себя в негативе. Неужели, это из-за света?!
— Нет, Вик, это кристалл! — Сергей вдруг вынул из кармана полупрозрачный камень, переливающийся тёплыми лиловыми волнами.
Увидев его, Виктор так и замер.
— Не знаю, как, но наше тело реагирует на него, — продолжал Сергей, — особенно глаза…
— И родинки, — дополнила Ивета, — все те места, где много меланина.
Виктор вышел из оцепенения.
— Где вы нашли его?
— В твоей каюте, — ответил Сергей.
Виктор посмотрел на него растерянно-изумлённо:
— В шкафу, в синей коробке?!
Сергей кивнул.
Виктор выдохнул, с трудом веря глазам: перед ним был тот самый кристалл, случайно обнаруженный им год назад на стоянке Отверженных и просто удивительно похожий на пульсирующий фиолетовыми волнами голубоватый камень, в который превратился кристалл Джино и который Виктор продолжал сжимать в ладони. Он приблизил свою ладонь к ладони Сергея.
— Это просто чудо, Мышь, — широко улыбнулся он, любуясь красотой кристаллов, — они же словно близнецы!.. — Яркие, пронизанные сияющими нитевидными вплетениями кристаллы были похожи друг на друга как две капли воды: такие же округлые, приплюснутые и идеально гладкие, словно их выплавили в одной и той же форме; единственное, что отличало их, так это цвет: кристалл Сергея отзывался нежно-пурпурными и розоватыми переливами, кристалл же Виктора пульсировал сочными, насыщенными фиолетовыми и золотистыми волнами. — Но как? Как ты нашёл его?
Глаза Сергея прижмурились в радужной улыбке.
— Третьим глазом…
Сергей рассказал Виктору, что, когда тот спас его и коснулся головы существа кристаллом, третий глаз Сергея будто ожил и с того момента он стал буквально — видеть им, даже слышать…
— …Я вдруг услышал этот странный звук, высокий, как будто пульсирующий, — взволнованно объяснял Сергей, идя рядом с Виктором. — И мой третий глаз, он тоже запульсировал. В тот момент я понял, что ты говоришь с существом, как будто этим кристаллом, — указал Сергей на кристалл Виктора. — Ты словно… словно извинялся, просил прощения…
Виктор задумчиво кивнул:
— Значит, ты слышал мои вибрации…
— Да-да, вибрации, — закивал Сергей. — Я слышал их, даже когда ты был без сознания…
— Кристалл по-прежнему был у меня?
— Да, ты не выпускал его. — Сергей усмехнулся. — Сжимал так крепко, что даже дядя Саша и Пол не могли разжать руку!
— Когда мы подняли вас на борт, от кристалла шли сильные помехи, — пояснила Ивета, шедшая рядом, — из-за них мы никак не могли настроить нейростимулятор…
Сергей кивнул и увлечённо продолжил:
— Так вот, когда мы отлетели от аномальной зоны, ты сам разжал ладонь. Кристалл выпал, и Аманда попросила меня отнести его в твою каюту. Я так и сделал…
Виктор заметно встревожился:
— Ты брал кристалл?
Сергей кивнул.
— И что ты почувствовал?
— Ничего, он лишь слегка вибрировал. (Виктор задумчиво кивнул.) Но когда я вошёл в твою каюту, я сразу почувствовал другой, именно третьим глазом, Вик, — Сергей указал на точку меж бровей. — Он так сильно запульсировал, что я зажмурил глаза, в тот момент я и понял, что могу видеть… не сами предметы — их цвет. — Сергей перевёл взгляд на кристалл в его ладони. — Именно этот цвет я и увидел, сиренево-розовый, это и был кристалл. — Сергей усмехнулся. — Ты не поверишь, Вик, я на ощупь отыскал его! Представляешь?! Даже не знаю, как это вышло. Мной словно кто-то управлял…
— И что ты ощутил, когда взял его?
Сергей, остановившись, порывисто выдохнул, сдерживая чувства.
— Что он часть меня, Вик. В меня словно влилась какая-то энергия, во всём теле появилась эта легкость, — карие глаза Сергея блеснули зеленоватым огоньком. — Мне казалось, будто… будто я могу летать!
— Поэтому он и не может уснуть, — улыбнулась Ивета, радуясь за Сергея; в глазах её тоже отразился этот счастливый блеск.
Виктор кивнул, ясно слыша чувства Сергея и вспоминая собственные, которые он испытал, когда впервые взял кристалл.
— Тебе надо учиться управлять этой энергией, Мышь. Она невероятно сильная. Попробуй концентрироваться на дыхании…
— Но что это?! Что это за энергия?! — с недоумением восклицал Сергей; ему не терпелось расспросить Виктора. — Неужели этот кристалл может так влиять на нас?
— Полагаю, этот кристалл усиливает наши вибрации, — спокойно объяснял Виктор, — к тому же он фокусирует эфирные потоки. Концентрация их на этой планете очень высока…
— Да, да, верно, — закивал Сергей. — Дыхание Земли, Геннадий говорил о нём…
— Да, Мышь, и ближе к источнику аномалии Дыхание это становится сильнее…
— Ведь ты видел его, да, Вик? — неожиданно для себя спросил Сергей, и третий глаз его снова запульсировал. — Этот источник… светящийся конус, закрученный в спираль, верно?
Виктор остановился; слова Сергея заметно встревожили его. «Ведь он только что считал мои мысли…» — подумал он.
— Полетели к нему, Вик, прямо сейчас, все вместе! — увлечённо и страстно продолжал Сергей, чувствуя ясную связь с мыслями Виктора. — Мы же совсем рядом, Геннадий настроил гравициклы, у нас есть карта…
Виктор категорично качнул головой.
— Нет, Мышь, слишком опасно. Надо всё обдумать…
— Да не надо ни о чём думать! — по-юношески пылко возразил Сергей, и глаза его вспыхнули ярче. — Надо лететь туда сейчас, я это чувствую!
Обеспокоенная горячностью Сергея, Ивета взяла его за руку.
Сергей вздохнул с досадой, не зная, как ещё донести до Виктора то, что он чувствует.
— Полетели, Вик, чего ты боишься? Ведь я не просто так нашёл кристалл — это знак…
В груди Виктора что-то содрогнулось — содрогнулся и кристалл в его ладони: ярко вспыхнув, он издал какой-то звон, похожий на хрустальный.
Сергей с Иветой замерли. И Виктор замер: слова Сергея будто пробудили его. «Ведь он прав, тысячу раз прав, — сказал он себе; прежде тревожные глаза его оживились, — это же знак, ясный знак… — Виктор посмотрел на кристалл Сергея, на эти сиреневые, розоватые, пурпурные переливы, — они были того же цвета, что и сияние источника, образ которого вновь сверкнул в его сознании. — Как же я не заметил. Ведь этот кристалл… — Виктор даже сглотнул от волнения — это ключ…» Он перевёл взгляд на Сергея: встревоженный, но решительный, тот стоял перед ним, крепко сжимая в руке сияющий кристалл и готовый идти вперёд, и Ивета была готова: в горящих голубым огнём глазах её не было страха… «Что ж, значит, так тому и быть», — заключил Виктор и, взглянув на часы браслета, быстро заговорил:
— Хорошо, через полчаса встречаемся на третьем уровне. Наденьте антиперегрузочные костюмы и возьмите походные комплекты…
Ивета так и взвизгнула от радости.
— А Аманду возьмём с собой? — спросила она увлечённо.
Виктор, чуть подумав, улыбнулся:
— Куда ж мы без неё.
Сергей обнял Виктора:
— Спасибо, Вик, спасибо, что понял. Вот увидишь, у нас всё получится.
Виктор потрепал его чёрные, переливающиеся серебром кудри:
— Конечно, получится. Только обязательно возьми кристалл.
Сергей кивнул и, не теряя времени, вместе с Иветой устремился к кораблю.
Проводив их взглядом, Виктор снова посмотрел на загадочные розоватые переливы в небе; разгоревшись ярче, они теперь напоминали зарю — земную зарю. «Добрый знак», — улыбнулся Виктор, думая о предстоящем путешествии. Да, он прекрасно понимал, что своим, на трезвый взгляд, безрассудным решением может подвергнуть опасности самых близких, самых дорогих ему людей, но это был единственный путь, единственный способ избавиться от страхов и тревог, которые вновь завладели Виктором, когда Сергей, уловив его мысли, напомнил ему об источнике. «Ведь он пытался пробудить меня, — вспоминал Виктор, — возможно даже, не осознавая того. — И он мысленно поблагодарил Сергея, понимая, что это было не так-то просто сделать. — И ведь скажи я ему „нет“, ситуация эта повторилась бы вновь, и тогда бы я снова воспринял её как дежавю… Да, верно сказал Юрий: там, где страх и тревога, — там и скрыт наш путь… Ну что ж, тогда я очищу свой путь, я развею страхи, растворю их — раз и навсегда…»
Закрыв глаза, Виктор сделал глубокий вдох; при этом он сразу ощутил отчётливую пульсацию кристалла, не такую, как прежде, — глубокую, нарастающую, словно в руке его билось собственное сердце. И он стал представлять, как вместе с этим биением через кристалл в него вливаются белоснежные потоки, тёплые и сияющие, проникающие в каждую частичку его тела; они словно очищали Виктора, питали энергией, и эта энергия концентрировалась в центре груди, в области солнечного сплетения, где она постепенно обретала форму шара, ярко-золотого, который тоже начинал пульсировать в такт пульсации кристалла. И с каждой секундой пульсация эта усиливалась, с каждой секундой пульсирующий шар в груди Виктора разгорался всё ярче, и вот он уже стал похож на солнце, ослепительное и неукротимое… Виктор поморщился: грудь его будто обожгло огнём, тело бросило в жар, потом в холод; он понимал, что должен найти выход этой огненной стихии. Глубоко вдохнув, он на протяжном выдохе направил огненный поток вверх, вдоль позвоночника, к темени, которое неожиданно раскрылось — столб ослепительного света вырвался оттуда… В ту же секунду мысли Виктора стали необыкновенно ясными, и он вдруг понял, что может говорить этим светом — он и есть этот свет… И вот он уже видит себя стоящим посреди знакомого леса. Рядом с ним его Аманда; смешная, в ярких фиолетовых веснушках, она улыбается, радуясь сказочной красоте леса. Радуются и Сергей с Иветой, они стоят рядом, гладят белоснежных «трубачей». И все вместе они идут в чащу леса, «трубачи» впереди, они как будто сопровождают их, ведут к источнику, который совсем близко: Виктор уже слышит его вибрации; слышат их и Аманда, и Сергей, Ивета. И вот они уже видят этот дивный свет, он сочится меж деревьев, пульсируя и переливаясь всеми цветами радуги. И с каждым шагом свет этот разгорается всё ярче, с каждым шагом мир вокруг как будто оживает, начинает сиять — и они тоже сияют, в них нет более страха: они радуются, они доверяют этому необыкновенному, изумительному сияющему миру — они едины с ним!.. Продолжая изливать поток света, Виктор понимал, что ясно видит всё это, видит так, словно это уже свершилось…
***
Спустя время, когда голубое солнце склонилось к горизонту, а на другой стороне уже заалели первые отблески главного светила небосклона, от погружённой в сон «Морской Звезды» отделились две оранжевые звёздочки. Бесшумно взмыв под облака, они блеснули ярче и устремились в сторону лесной долины.
Ионизированные свечения под изогнутыми днищами гравициклов тревожно замерцали, когда, миновав череду лесистых увалов, те влетели в плотную лесную зону. Виктор, облачённый в белоснежный антиперегрузочный костюм, чуть сбросил скорость и взял правее. Сидевшая за его спиной Аманда, надёжно зафиксированная в наклонном сиденье полимерными ремнями, отпустила боковые поручни и обернулась: Сергей и Ивета, летевшие во втором гравицикле, не отставали.
— Вик, надо лететь на северо-запад, — сказал Сергей по рации, изучая лабиринты пёстрых изогнутых линий, проецировавшихся на притемнённом стекле его маски.
— Нет, Мышь, полетим на восток, — отозвался Виктор, также изучая замысловатые узоры на стекле, — попробуем пройти вдоль реки. Вон она, за холмом, — он указал туда, где на зелёно-сизом бархате леса петляла узкая фиолетовая лента. — Потоки магнитной напряжённости там наиболее стабильны. И старайся не отставать. — Виктор слегка надавил на джойстики, и его гравицикл, чуть накренившись, плавно ушёл вниз.
— Как скажешь, Вик! — усмехнулся Сергей и устремился следом.
— Ха-ха-ха! Здо;рово! — рассмеялась Ивета, чувствуя, как костюм её, реагируя на перегрузки, приятно обжимает тело. — Давай ещё быстрее?..
Сергей, проказливо поджав губы, резко крутанул джойстики — сверкнув огнём, гравицикл штопором ушёл вниз.
Ивета от неожиданности взвизгнула.
— Мышь, будь внимательней, — серьёзно заговорил Виктор, заметив финт Сергея, — здесь таких манёвров лучше не делать… — Но, видя, что Сергей его уже порядочно обошёл на спуске, озорно усмехнулся и также крутанул джойстики.
У Аманды сердце замерло, когда она увидела, как земля под ней закружилась в диком танце.
— Боже, Виктор! — вскрикнула она, вцепившись в поручни. — Перестань!..
Сергей с Иветой рассмеялись:
— Догоняйте!..
Вскоре гравициклы вылетели к реке, узкой, но глубокой, с почти недвижной тёмно-синей водой и крутыми берегами, густо поросшими диковинными цветами, папоротниками и изогнутыми сизоватыми деревьями, похожими на плакучие ивы. Виктор оказался прав: Дыхание Земли над рекой было на удивление ровным, спокойным — гравициклы летели покладисто и плавно, чутко реагируя на малейшие движения джойстиков. Обогнав Сергея, Виктор взял ниже и заскользил над самой гладью, подёрнутой прозрачно-белой дымкой; закручиваясь воздушными потоками гравициклов, она вздымала вверх, живописно клубясь и переливаясь в голубых лучах ночного светила.
Отпустив поручни, Аманда чуть приподняла голову и глубоко вдохнула прохладный речной воздух. Встречные потоки ласково затрепали её каштановые волосы, взмётывая и распушая их. Это придавало Аманде смешной и в то же время загадочный вид. Несмотря на то что ей так и не удалось поспать, Аманда была бодра и полна сил: в ней словно что-то пробудилось, какая-то скрытая, прежде неподвластная энергия, причём пробудил её именно Виктор. В тот момент, когда он зашёл в каюту и предложил лететь к аномальной зоне, в груди Аманды что-то встрепенулось, её вновь охватили эти яркие, страстные чувства, которые она испытала в медицинском отсеке, ощутив глубокую связь с Виктором. И Аманда не раздумывая согласилась, при этом её совершенно не беспокоила ни опасность, с которой они могут столкнуться, ни то, что они никого не предупредили: Аманда доверяла Виктору, но главное — она доверяла себе… Интуиция подсказывала ей, что в центре аномалии действительно что-то есть, что-то необыкновенное, удивительное — то, ради чего они и прилетели на эту планету…
Заметив Сергея и Ивету, поравнявшихся с их гравициклом, она улыбнулась и помахала им рукой.
— Посмотрите направо, — крикнула Ивета.
Аманда и Виктор повернули головы: справа от них летела стая дивных птиц, ало-розовых, длинношеих, похожих на фламинго, но с большими, как у пеликанов, клювами. Забавно покрякивая, они старались не отставать от гравициклов, видимо, соревнуясь в скорости.
— Уху-у-у! — радостно воскликнула Ивета, расправив руки. — Мы словно птицы, Аманда!
Аманда рассмеялась и так же раскинула руки; потоки воздуха ударили в ладони, удерживая руки на ветру.
— Да, мы словно птицы! — вторила она.
Сергей и Виктор, чуть наклонив джойстики, ускорились.
Розовые фламинго-пеликаны вскоре отстали; поднявшись выше, они полетели в сторону гор, туда, где над янтарно-фиолетовым заревом восхода проступал бледно-сизый силуэт одного из спутников планеты.
А между тем птиц становилось всё больше. Высокие и пёстрые, они обитали вдоль озёр, неглубоких и узких, которые тянулись по обе стороны реки, часто примыкая к ней. И по мере углубления в лес таких озёр становилось больше. Всё чаще они встречались закрученными в спираль и окаймлёнными живописными пойменными лугами, на которых Сергей и Ивета не раз замечали знакомые полосатые силуэты. Видели они там и каких-то крупных серых птиц, похоже, хищных, высоко паривших над лугами, видимо, высматривая добычу.
Вскоре река совсем обмелела, теперь она напоминала извилистое, затянутое бурой тиной болото, к тому же она меняла направление, круто уходя на юго-восток и будто нарочно огибая неприступную аномальную зону. Потоки магнитной напряжённости снова раскрасили интерактивные стёкла масок пёстрыми узорами, но теперь больше жёлтыми, оранжевыми и тревожно-красными. Свечения под гравициклами прерывисто заморгали, предупреждая об опасности. Виктор поднялся выше, держа курс на полярное сияние над зоной и стараясь следовать вдоль единственного зелёного коридора, который, впрочем, быстро растворился в жёлто-красном океане.
— Мышь, будь наготове, — известил он по рации Сергея, сбрасывая скорость. — Лети строго за мной.
— Понял, Вик, — собранно отозвался Сергей.
Ивета и Аманда покрепче обхватили поручни.
Сергей и Виктор старались как могли, но гравициклы их едва слушались: они то резко взмывали в небо, словно попадая под невидимую струю фонтана (при этом ионизированные свечения под днищами ярко вспыхивали), то камнем падали вниз, мерцая бледно-оранжевыми огнями и почти не реагируя на управление. Теперь гравициклы уже не скользили, а буквально скакали по небу, словно кузнечики по полю. От таких скачек Аманду замутило. Дальше лететь было нельзя — Виктор приступил к снижению. Предупредив Сергея, он, продолжая сбрасывать скорость, поднялся выше и, когда гравицикл его в очередной раз камнем ушёл вниз, резко потянул оба рычага на себя и вверх, при этом продолжая плавно увеличивать мощность антиграва. Сергей сделал то же самое. Замедляя падение, гравициклы, раскачиваясь и клюя носами, бесшумно скользнули меж деревьев; ещё мгновение — и они зависли в нескольких метрах от земли.
Зафиксировав уровень мощности антиграва, Виктор мягко надавил на джойстики — гравицикл, чуть покачиваясь, стал плавно опускаться.
— Отлично сработано, Мышь, — облегчённо выдохнул он.
Сергей, также продолжая снижение и стараясь не задеть извилистые ветви деревьев, взволнованно кивнул:
— Спасибо, Вик. Кстати, классная идея с замедлением падения, на восходящих номинальная мощность была бы избыточна.
— Да, Мышь, мы бы просто зависли в воздухе!..
Между тем Ивета и Аманда, не дожидаясь, пока гравициклы приземлятся, в нетерпении привстали, оглядываясь по сторонам. Лес, в котором они очутились, был просто великолепен. Высокие и статные гладкоствольные деревья, увитые тонкими бархатистыми лианами, были не меньше тридцати метров в высоту; их раскидистые чашеобразные кроны, переплетаясь, закрывали почти всё небо, отчего внизу царил этот неповторимый полумрак, волшебно-синий, который, подобно туману, пропитывал недвижный древесный воздух, навевая сказочные ощущения. Птицы вокруг пели негромко и переливисто.
Через пару секунд гравициклы плавно коснулись земли — мерцание оранжевых огней под днищами угасло.
Аманда первой отстегнула ремни безопасности и осторожно ступила на зелёное покрывало травы, невысокой, тонкой и удивительно нежной.
— Боже, вы посмотрите, какие здесь цветы! — заворожённо отозвалась она, разглядывая яркие диковинные растения; бирюзовые, фиолетовые и розовые, они теснились на наиболее открытых солнечных местах, сплетаясь в неповторимые пёстрые купы.
— Аманда, иди скорей сюда! — крикнула Ивета, склонившись над сиреневым кустом, развесистым, похожим на папоротник, но с крепкими волнистыми ветвями, на которых свечками красовались нежно-розовые мясистые шишки.
Аманда подбежала к Ивете.
— Господи, что это? — удивилась она, увидев яркие, блестящие хороводы, кружившие вокруг шишек, переливаясь всеми цветами радуги. — Неужели птицы?
— Да, но совсем маленькие…
Размером не больше напёрстка, птицы, похожие на колибри, порхали вокруг плодов, очень быстро, ловко и точно окуная в их ячейки свои длинные, тонкие, напоминающие загнутые пинцеты клювы.
Стараясь не задеть птиц, Ивета осторожно дотронулась до одной из шишек, отчего та вдруг изменила цвет на ярко-жёлтый, широко раскрыв ячейки, и ручейки прозрачной тягучей жидкости потекли из них. В воздухе запахло лимоном и душистой хвоей. Миниатюрные «колибри», позабыв о розовых плодах, облепили жёлтый и теперь напоминали рой назойливо жужжащих пчёл.
— Невероятно! — улыбнулась Аманда. — Ты посмотри, сколько их!
— Наверное, вкусный нектар. — Ивета дотронулась ещё до нескольких шишек, которые, так же сменив цвет, раскрылись, выделив нектар. — Может, попробуем?
— Нет, а вдруг он ядовитый…
Тут чья-то рука протянулась к одной из жёлтых шишек. Аманда и Ивета обернулись: позади них стоял Виктор; без маски и защитных перчаток, он пробовал на вкус нектар…
— Ум-м-м, довольно необычно, — одобряюще кивнул он.
Аманда открыла рот, не находя слов.
— А… а тебе кто разрешил?! — осердилась она. — И почему ты без маски? А как же микробы?
Виктор улыбнулся, облизнув палец.
— Боюсь, в прошлом путешествии мы их вдохнули достаточно, — он зачерпнул ещё нектару. — Если бы они были опасны, мы бы сразу почувствовали. Так что снимайте маски, не бойтесь. Дышать без них намного легче…
Ивета и подбежавший к ней Сергей без лишних слов стянули маски и, сняв перчатки, в нетерпении попробовали нектар.
— Вкуснотища, — прижмурилась от удовольствия Ивета, — напоминает лимонно-хвойный мёд.
— Или варенье, — кивнул Сергей, — только немного горчит. Наверное, хвоя.
Облизнув пальцы, Ивета зачерпнула ещё.
— Аманда, попробуй, очень вкусно.
Но Аманда по-прежнему стояла в притемнённой маске, не решаясь снять её.
Виктор, улыбаясь, подошёл к ней ближе:
— Снимай, не бойся.
— А я и не боюсь, — с лёгким трепетом отозвалась Аманда и сделала шаг назад. — Просто… пока не хочу… — Но Виктор снова сблизился и, взяв её за руку, осторожно потянул за маску. Аманда прикрыла глаза. Густой благоухающий аромат леса нежно пахну;л ей в лицо, и она вдохнула его, сперва осторожно, а потом глубоко, полной грудью; дышать без маски действительно было легче, к тому же без этого навязчивого запаха резины и пластика. Не успела Аманда открыть глаза, как Виктор поцеловал её, и этот поцелуй был сладок. Аманда улыбнулась, распробовав нектар, который оставался на губах Виктора.
— Действительно вкусно. Напоминает манго… — взглянув на Виктора, Аманда оторопела. — Боже, что у тебя с лицом?!
Виктор широко улыбнулся, любуясь Амандой и фиолетовыми веснушками, ярко заблестевшими на её лице.
— А что у меня с лицом? — спросил он, и янтарные глаза его загадочно блеснули.
Аманда, с такими же янтарными, как и у Виктора, глазами, от волнения прикрыла ладонью губы.
— Оно… как будто светится… Даже глаза…
Виктор, активировав камеры браслета, показал Аманде её отражение в экране.
Увидев себя сияющей, в ярких фиолетовых веснушках, Аманда в одночасье раскраснелась: ей показалось, что она похожа на маленькую девочку, обсыпанную праздничными блёстками.
— Неужели это я?!
— Да, и ты прекрасна… — Виктор нежно коснулся её серебрящихся волос, — прекрасна, как лесная фея…
Стоявшие в сторонке Сергей и Ивета, наблюдая за Виктором и Амандой, забыв о нектаре и кружащих «пчёлах», взялись за руки и поцеловались. Их лица также засияли, и это тоже был блаженный свет любви, доверия к себе, друг к другу и ко всему, что окружало…
Несколькими минутами позже, взяв с собой только самое необходимое и надев компактные рюкзаки, четверо сияющих влюблённых неторопливо шли среди сказочной чащи, любуясь красотой леса и вслушиваясь в его чарующие звуки.
Сжимая в руке пульсирующий кристалл, Виктор шёл впереди. Спокойный и задумчивый, он почти не смотрел по сторонам — Виктор был сосредоточен на своих чувствах. Иногда он неожиданно останавливался, прикрывал глаза и замирал, как будто вслушиваясь в звуки леса. Аманда, следовавшая за Виктором, сразу поняла, что он слушает не звуки, а вибрации — вибрации леса, которые она вскоре тоже услышала. Вначале Аманде показалось, будто она слышит биение собственного сердца, но вскоре поняла, что биение это исходит из центра груди, из области солнечного сплетения; это была какая-то пульсация, мягкая, глубокая, которая к тому же имела определённый ритм, вернее, мелодию. И по мере углубления в лес пульсирующая мелодия в груди Аманды звучала всё яснее. От этого ощущения музыки в себе Аманду охватило неизъяснимое блаженство: тело её как будто растворялось, становилось лёгким, невесомым. Похожие чувства завладели и Иветой. Она тоже слышала лес, она чувствовала, что от деревьев исходят какие-то волны, мелодичные, тёплые, ласковые, проникающие глубоко в её сердце. И Ивета не сопротивлялась им, она отвечала им любовью. Искренне радовалась она, видя, как цветы, реагируя на её прикосновения, доверчиво распускаются, словно улыбаясь ей, как они игриво подмигивают, меняя цвета, а сказочные деревья тянут к ней свои гибкие бархатистые ветви, нежно касаясь её вьющихся искрящихся волос… Обернувшись, Ивета рассмеялась: подобно мерцающей ауре, над головой Сергея кружила стайка «колибри»; их, видимо, пленил сладкий аромат шишек в его рюкзаке. Не обращая внимания на птиц, Сергей, полуприкрыв глаза, продолжал медленно вращать головой в поисках неповторимых радужных переливов, которые так неожиданно вспыхивали в глубине чащи. Да, Сергей буквально — видел вибрации леса, видел их третьим глазом. Ему казалось, что меж бровей у него самый настоящий сонар, которым он может видеть не хуже чем глазами. И он медленно водил им из стороны в сторону, задерживая подолгу там, где цветомузыка играла особенно ярко и красиво. И снова Сергей уловил этот сочный всплеск, ярко-золотой, похожий на затяжную волну солнечного света, которую он видел уже неоднократно и на которую снова среагировал его кристалл; как и Виктор, Сергей сжимал его в правой руке. Но на этот раз кристалл отреагировал болезненно: правая кисть Сергея чуть онемела. Переложив кристалл в левую ладонь, Сергей тряхнул онемевшей рукой — тут он вдруг натолкнулся на Ивету, неожиданно остановившуюся перед ним. Остановились и Виктор с Амандой.
— Господи, вы это видите?! — отозвалась Аманда с изумлением.
Деревья, гладкоствольные, словно обтянутые белёсой глянцевитой кожей, — сияли… Казалось, что их стволы покрыты узорчатыми солнечными бликами, нежно-голубыми, изящно кручёными — изумительными…
Виктор, уже видевший подобные деревья, сразу понял, что свет исходит от тех самых тонких, похожих на вены, пигментных узоров, которыми была увита нежная кожа стволов. Причём узоры эти не просто светились, они мягко пульсировали в такт пульсации кристалла… Сергей, уловивший рукой очередную болезненную вибрацию, тоже это подметил: пульсации кристалла и деревьев были как будто бы синхронизированы…
Ивета между тем приблизилась к ближайшему дереву и осторожно дотронулась до него. То, что она ощутила, можно описать одним волшебным словом — блаженство… Её словно обдало волной невидимого света, от которого волосы, глаза и родинки на её лице засияли ярче. Ивета улыбнулась и, закрыв глаза, приложила к дереву вторую ладонь. Аманда тоже подошла к дереву, невысокому, раскидистому и белоснежному, больше похожему на гигантский куст, с причудливо изогнутыми голыми ветвями, сиявшими особенно ярко. Сняв защитные перчатки, она дотронулась до одной из ветвей, которая тут же отреагировала нежными радужными переливами. При этом фиолетовые веснушки Аманды вспыхнули так ярко, что на миг ослепили её, и она вновь ощутила в груди неповторимую мелодию вибраций. Аманда, обернувшись, рассмеялась:
— Виктор, иди сюда, потрогай!
Но Виктор замер в напряжении, глядя ей за плечо. Аманда повернула голову — и тут же вздрогнула: белоснежный куст, до которого она дотронулась, — ожил… Приподнявшись и расправив свои бесчисленные ветви-щупальца, он обнажил ребристую грудь и вытянул лощёную голову с коротким и мясистым хоботом — это был «трубач»…
Испуганная, но больше изумлённая Аманда продолжала стоять, не решаясь шевельнуться. Виктор подбежал к ней, заслонив собой. В ту же секунду громко вскрикнула Ивета: возле неё тоже рос подобный «куст»; двигая мясистыми ветвями, он поднялся на когтистые чешуйчатые лапы и занёс над головой свой длинный хвост с ярко-розовым бутоном, который, вспыхнув алым цветом, раскрылся, обнажив ядовито-жёлтые шипы.
Сергей бойко подскочил к Ивете и угрожающе выбросил перед собой руку с кристаллом, видимо, собираясь использовать его как оружие.
— Нет, Мышь, не вздумай! — предостерёг его Виктор.
Но Сергей и сам всё понял: кристалл в его ладони завибрировал так сильно, что он резко отдёрнул руку, болезненно и сдавленно вскрикнув. Упав в траву, кристалл издал какой-то звон. Сергей схватился за руку, совсем не чувствуя её.
Виктор и Аманда подбежали к нему.
— Что с рукой? — спросил Виктор.
— Не знаю, — испуганно отвечал Сергей, — я её не чувствую.
Виктор, закрыв глаза, коснулся руки Сергея, коснулся её своим кристаллом. И Сергей сразу ощутил эти тёплые мягкие волны, исходившие от ладони Виктора, вместе с которыми онемение ушло, сменившись приятным покалыванием.
— Теперь лучше?
Сергей растерянно кивнул, сжимая ладонь.
А между тем «трубач», стоявший рядом, вскинул сияющие щупальца и, вытянув вверх хобот, протяжно протрубил.
По лесу стали разноситься голоса, такие же протяжные и глубокие; это были голоса других «трубачей», они отзывались — они были повсюду.
— Боже, что им нужно? — встревожилась Ивета.
Виктор поднялся, оглядываясь.
— Не бойтесь, они не причинят нам вреда, — сжав кристалл, он сделал шаг вперёд, — они хотят лишь убедиться, убедиться в нашей готовности.
— Готовности к чему?..
Но Виктор, глубоко вдохнув, уже закрыл глаза. Погружаясь в себя, он поднимал, усиливал свои вибрации, рассеивая страх и направляя энергию через кристалл к темени.
Аманда заметила, как кристалл в его ладони ярко засиял. Засиял и сам Виктор, особенно его волосы, которые вспыхивали красивыми серебристыми переливами.
Сжимая кристалл, Виктор представлял, как из темени его вырывается свет, и он мысленно разделял его на потоки, направляя на всех, кто находился рядом. В тот момент Сергею, Ивете и Аманде показалось, что они как будто видят себя со стороны, наблюдают за собой, находясь где-то далеко, в безопасности… Да, страха совсем не было, он исчез, растворился в одночасье…
А «трубачи» всё приближались. Величественные, увитые сияющими узорами, они медленно выходили из-за деревьев, окружая чужестранцев. Глубокие голоса их разносились по лесу всё громче, они сливались в единое хоровое созвучие, похожее на песнь китов.
— Слышите? — замер Сергей.
Ивета растерянно кивнула:
— Как будто… слова…
«На-а-а-айя-а-а… Тэ-э-э-эйя-а-а…» — слышалось отовсюду; слова доносились всё громче и, казалось, резонировали в сознании.
Изумлённая Аманда посмотрела на Виктора: не открывая глаз, он занёс над собой руку — и кристалл в его ладони запылал ярче. Виктор уже входил в Поток с одним из «трубачей», вибрации которого были намного звучнее, выше остальных, — это был вожак. Высокий, крупный, узловатый, сплошь покрытый сияющими татуировками, он вышел перед стаей и громко протрубил. Остальные «трубачи» как один остановились и затихли. Наклонив голову и хищно расправив боковые щупальца, вожак медленно направился в сторону Виктора.
Продолжая недвижно стоять с поднятой рукой, Виктор, мысленно собрав световые потоки в плотный луч, направил его на существо.
— Мы не желаем вам зла, — сказал он этим лучом света. — Мы хотим увидеть источник. Проведите нас.
Вожак, остановившись, медленно вытянул голову, которая запульсировала радужными волнами.
— Не-е-е-ет, — отвечал он протяжно-глубоко, отвечал вибрациями. — Только избранный пройдё-о-о-от.
Виктор глубоко вдохнул, усиливая поток вибраций и продолжая направлять его на существо.
— Испытайте меня. Я готов…
Аманда, ближе всех стоявшая к Виктору, отступила, видя, как существо, издав низкий и прерывистый гортанный звук, снова направилось к Виктору, при этом голова его продолжала переливаться разноцветьем, а мощные когтистые трёхпалые лапы ступали по траве прицельно-напряжённо, плавно и почти бесшумно.
Ивета прижалась к Сергею, наблюдая, как, приблизившись к Виктору, существо плавно опустилось на колени и, подобно гигантскому осьминогу, обхватило его тело длинными лощёными щупальцами.
Ощутив объятия гиганта и гулкие удары его исполинского сердца, Виктор поморщился, но не поддался страху; удерживая над собой кристалл, он продолжал впускать через него потоки света, направляя их к темени.
Вытянув шею, вожак между тем, чуть согнувшись, плавно склонил голову, склонил так, что выступающий радужный лоб его коснулся лба Виктора. В тот же миг перед глазами Виктора что-то вспыхнуло, потом так же резко потемнело. Ему вдруг показалось, что его окутало каким-то тёмным облаком, холодным, вязким и тяжёлым: пространство вокруг как будто бы сгустилось, воздух стал непроницаем — Виктор совсем не слышал звуков, даже собственного дыхания… Под гнётом нарастающего страха и сомнений тело его стало как будто тяжелеть, мысли становились всё путанее — кристалл в его руке тревожно замерцал. Но Виктор не стал сопротивляться, он позволил страху войти в него, он впустил холод и тьму, впустил и заключил в потоке света — это сразу придало ему сил, и он вдруг осознал, что происходит: вожак понижал свои вибрации, понижал намеренно, чтобы убедиться в силе Виктора, в его способности растворить завесу, которой он окутал его. И Виктор растворял её, растворял тем светом, который продолжал вбирать через кристалл. Рассеивая страх и подчиняя мысли воле, он впитывал его всё больше, он продолжал направлять его к темени, выбрасывая вверх искрящимся фонтаном. Тяжесть, тьма и холод медленно, но верно отступали…
Сергей прикрыл рукой глаза, видя, как кристалл в руке Виктора засиял слепящим солнцем, точь-в-точь как и тогда, когда он спас его. Засияло и само существо, особенно его щупальца, которые будто раскалились добела.
А Виктор продолжал вбирать потоки света. Ослепительно-белые, пульсирующие, теперь они входили в него не только через кристалл — через грудь, прямо в солнечное сплетение, которое горело неукротимым золотым огнём. Виктор уже не чувствовал тела. Ему казалось, что ещё мгновение — и он исчезнет в этом безумно ярком свете!..
Наконец, не выдержав, вожак разомкнул объятия и, вскинув вверх горящие лучи, издал протяжный стон. Лес содрогнулся гулким перезвоном — и светящиеся узоры на деревьях ярко вспыхнули.
У Аманды сердце замерло, когда сквозь свет, гул, звон и стон она услышала эти звучные слова: «Эль Си;ти Ра, Амун Ата;ри!»
Услышали их и Сергей с Иветой. Причём было совершенно непонятно, откуда они исходят.
Виктор медленно открыл глаза: подобно солнцу, вожак, сияющий, наполненный его светом, стоял перед ним на коленях, высоко вознеся лучи свои, и могучая грудь его вздымалась, а голова пульсировала дивным разноцветьем — он был прекрасен…
— Да-а-а-а, мы проведё-о-ом, — отозвался он в глубоком стоне. — Но вы должны верну-у-уть… На-а-а-айя-а-а… Тэ-э-э-эйя-а-а…
Остальные «трубачи» вновь подхватили: «На-а-а-айя-а-а… Тэ-э-э-эйя-а-а…» Они снова запели. Размыкая круг и пропуская вожака вперёд, они начали выстраиваться полумесяцем.
Сергей, Ивета и Аманда продолжали недвижно стоять, не зная, как вести себя.
Виктор между тем подошёл к пульсирующему розовым сиянием кристаллу, лежавшему в траве, и, закрыв глаза, занёс над ним левую ладонь.
Все замерли, наблюдая, как кристалл, приподнявшись над травой, плавно вошёл в его ладонь — он врос в неё, как и кристалл в другой ладони.
Медленно встав, Виктор открыл глаза — и глаза его светились, светились так же ярко, как кристаллы.
— Мы пойдём за ними, — сказал он необычно глубоко и отрешённо тихо. — Ничего не бойтесь, они проведут нас…
У Аманды мурашки пробежали: только сейчас она поняла, что слуховые кольца, равно как и браслет, — не работают: Виктор говорил по-русски, но она поняла, она услышала его так, словно он говорил на английском, причём родная ей речь прозвучала как будто раньше…
Сергей и Ивета растерянно посмотрели друг на друга: первые слова Виктора не просто прозвучали раньше, они прозвучали в их сознании — они услышали его мысли…
А вожак тем временем, поднявшись, вышел перед стаей и протрубил какой-то клич, невероятно громкий и протяжный, на который деревья снова отозвались светом. Отозвались и остальные «трубачи», их песня зазвучала громче, а щупальца ярко запылали, и они, высоко вознеся их над собой, отправились в путь за вожаком, сияющим и величественным. Размеренно помахивая хвостом, он, вскинув голову и вытянув вверх хобот, тоже пел, и голос его был самый чистый, самый звонкий и глубокий. Этим голосом он будто восславлял кого-то.
Аманда, шедшая за Виктором, не выдержав, заплакала: она услышала, она прочувствовала эту песню, прочувствовала её всем сердцем — эта песня была посвящена Виктору, его свету… И слёзы тонкими ручейками скользили по её щекам, по её сияющим фиолетовым веснушкам; это были светлые слёзы, слёзы радости — слёзы очищения, вместе с которыми Аманду охватила святая гордость, не за себя — за Виктора, за его бесстрашие, за веру, за силу, духовную силу, которую он раскрыл в себе, которой поделился с ней, с Сергеем и Иветой… Да, теперь Аманда поняла: это Виктор растворил в них страх, это он озарил их светом, он продолжал делать это и сейчас — он использовал свой дар… Вытерев слёзы, она посмотрела на него: всё такой же спокойный, он шёл впереди, и трава под его ногами мягко золотилась, а волосы переливались серебром. Он был прекрасен в своей плавности движений, в своей наполненности — в своём свете…
Виктор слышал Аманду, её любовь и благодарность, и он, прикрыв глаза, посылал ей ответные чувства, посылал их тем светом, который продолжал литься из его темени. Эфирные потоки входили в его тело свободно, большей частью они по-прежнему проникали через кристаллы, вибрации которых были различны, но это было различие одной гармонии, одного целого: кристаллы уравновешивали друг друга. И Виктор чувствовал это равновесие в себе. Впервые в жизни он ощущал себя в такой безусловной, бесконечной ясности — ясности, граничащей с безумством… Виктору казалось, что прошлого и будущего не существует, как и не существует настоящего: время как будто бы исчезло, внутренний и внешний мир слились воедино, он словно выпал из реальности — он и был реальностью, её творцом! Именно этот момент он и представлял в своих мыслях, ещё тогда, перед началом путешествия. Ведь всё случилось так, как он и видел: они идут к источнику, «трубачи» впереди, сопровождают их; нет более страха, нет сомнений, лишь блаженное спокойствие и радость… Виктор улыбнулся, уловив в песнопении «трубачей» новые голоса, высокие, яркие, переливчатые; но это были голоса не «трубачей» — других созданий…
Ивета заметила их первой.
— Серёжка, смотри! — воскликнула она, указывая вверх.
Сергей, поглощённый своими ощущениями, поднял голову и даже раскрыл рот.
— Это же… пегасы… — растерянно и с детским восторгом отозвался он.
Такие же белоснежные, сияющие, как и «трубачи», они, грациозно взмахивая крыльями, летели меж деревьев, подпевая. «Трубачи» остановились, перекликаясь с ними. Некоторые из пегасов начали плавно опускаться. И теперь, когда поджатые задние ноги их вытянулись к земле, а круп опустился чуть ниже, они напоминали ангелов.
Виктор подошёл к Аманде, изумлённо глядевшей на крылатых созданий, и взял её за руку. Аманда прикрыла глаза, ощутив в его ладони блаженную пульсацию.
— Они прекрасны, правда? — сказал Виктор, сказал без слов, вибрациями.
Аманда посмотрела на него, и теперь во взгляде её не было смятения.
— Они словно из сказки, — мысленно ответила она, зная, что Виктор слышит её. — Неужели это действительно происходит? Мы не спим?
Виктор поцеловал Аманду, отвечая:
— Нет. Мы уже проснулись…
А к Ивете между тем направился один из пегасов. Высокий, гордый, сложив крылья, он совсем не был похож на привычную лошадь, скорее, на гигантского, в холке не меньше двух метров, морского конька, красивого, с яркой, отливающей перламутром гривой и таким великолепным хохолком, как у павлина.
Ивета, приблизившись, осторожно коснулась пегаса. Увитая сияющими узорами кожа его отреагировала нежными радужными переливами, она оказалась на удивление мягкой, тёплой и гладкой, как у дельфина, и от неё приятно веяло хвоей и грибами.
— Какой ты красивый, — улыбнулась Ивета, поглаживая существо. — Словно ангел. — Корпус пегаса был чуть укорочен, но статен, грациозен, шея длинная, изящная, как у лебедя, а необычно большие глаза отливали ярким изумрудом. И он так красиво и невинно складывал раструбом губы, вытягивая их и издавая эти волшебные заливистые звуки. — Словно соловей! — рассмеялась Ивета и посмотрела на Сергея, к которому тоже подошёл один из пегасов; качнув головой и тихо фыркнув, тот лизнул его в шею. Сразу поняв, чего от него хотят, Сергей достал из рюкзака пакет со сладкими шишками и протянул одну из них пегасу. Слизывая с неё пахучий нектар, тот от удовольствия прижмурил глаза и снова фыркнул. Сергей рассмеялся, почувствовав ладонью его шершавый язык; достав из пакета ещё одну шишку, он передал её Ивете.
А вожак тем временем снова протрубил — стая продолжила путь. Пегасы отправились за ними; большинство из них по-прежнему кружило в небе, подпевая «трубачам». Как подпевали им и другие животные, среди которых были и бесчисленные обезьяны, пушистые, серебристо-белые, которые, подобно белкам-летягам, ловко перелетали с ветки на ветку, откликаясь гулкими и смешными ауканьями, и диковинные птицы, пёстрые, чаще бирюзовых и ярко-розовых окрасов, напоминавшие гигантских летучих мышей, но красивых, с гладкими приплюснутыми мордами, длинными веерообразными хвостами и с такими потрясающими, закрученными в спираль рогами. Причём больше всего их скапливалось в тех местах, где деревья росли наиболее тесно, густыми купами, часто скручиваясь и сияя очень ярко. Места эти были неширокие, но длинные, вытянутые, и они, постепенно расширяясь, уходили вглубь леса, сливаясь с его торжественным светом.
Источник был уже совсем близко, Виктор всё яснее слышал его вибрации. Слышал их и Сергей, третьим глазом; полуприкрыв глаза, он, не отрываясь, смотрел им на яркий радужный свет, нарастающий, пульсирующий, сочившийся из-за деревьев и имевший определённую форму, плавно вытянутую, как будто форму конуса, вернее, башни, отчего казалось, будто за деревьями скрывается какой-то сказочный город — город, который они вот-вот увидят… Сергей вздрогнул, услышав громкий трубный глас. Из-за деревьев к ним навстречу шёл сияющий гигант с царственной костяной короной, венчавшей его крупную вытянутую голову.
Виктор остановился.
— Граак! — сказал он с восхищением.
Сотрясая лес могучими шагами, Граак, как и «трубачи», вознёсший к небу свои бесчисленные лучи, вытянул мясистый хобот и снова протрубил, теперь намного тише, но так же гулко, глубоко. «Трубачи», остановившись, затихли. Затихли и кружившие в небе пегасы — воцарилась тишина, нарушаемая едва слышными перезвонами. Граак медленно отошёл в сторону, и теперь стало видно, что за ним скрывается огромный арочный проход, сплетённый из высоких кустарников и небольших деревьев, которые росли впереди сплошной сияющей стеной. И радужный свет пульсировал в конце прохода.
«Трубачи» тем временем стали по обе стороны прохода и, высоко вознеся сияющие щупальца, образовали из них причудливые чашеобразные кроны — они снова стали похожи на деревья.
— Идите за мной, — отрешённо-тихо сказал Виктор, направляясь вперёд.
Аманда, Ивета и Сергей без лишних слов последовали за ним.
Идя вдоль сказочной аллеи деревьев-трубачей и щурясь от нарастающего пульсирующего света впереди, Виктор неожиданно вспомнил — вспомнил тот случай, который произошёл с ним в детстве, тогда, весной, в Воронеже, когда он шёл, вернее, пари;л среди сияющих домов — «трубачи» сейчас как будто и были этими домами… И они, словно слыша мысли Виктора, начали изгибать свои щупальца, сплетая и закручивая их в неповторимые фигуры, похожие на спиральные башни, изящно вытянутые, которые с каждым шагом сияли всё ярче. А вместе с ними сиял и Виктор, энергия кристаллов наполняла его, тело с каждым шагом становилось легче. Это чувство наполненности и лёгкости охватило и Аманду, и Сергея, и Ивету: их словно что-то звало, тянуло вперёд.
И вот, пройдя аллею трубачей и миновав сияющий проход, они вышли на залитую светом поляну.
Ивета и Аманда остановились, изумлённо раскрыв глаза.
— Боже, что это?! — спросили они почти синхронно, но на разных языках.
В центре белоснежной поляны, окружённой живой изгородью деревьев и прикрытой сверху кружевом ветвей, высился огромный конус, прозрачный, как будто бы стеклянный, закрученный в спираль и переливающийся всеми цветами радуги, но больше голубыми, фиолетовыми, пурпурными и ярко-розовыми оттенками.
— Это же… — Сергей сглотнул от волнения, — кристалл… — Он посмотрел на застывшего в изумлении Виктора. — Огромный кристалл, Вик!
Виктор перевёл взгляд на свои ладони — кристаллы в них пульсировали теми же цветами: в правой руке — голубыми, фиолетовыми и золотистыми, в левой же — пурпурными, сиреневыми и сочно-розовыми.
В центре поляны действительно стоял кристалл, даже не стоял, а рос, рос подобно дереву, высокому и сказочному, с толстыми спиралевидными корнями, которые сияли заметно ярче.
«НАЙЯ, ТЭЙЯ, — вспомнил Виктор слова „трубачей“ и снова взглянул на кристаллы в ладонях. — Значит, они часть источника… И я должен вернуть их… вернуть, чтобы открыть…»
— Вы посмотрите на траву! — воскликнула Ивета, только сейчас заметив эти светящиеся, как будто искрящиеся золотыми огоньками, спиральные волны, которые плавно скользили по белоснежному травяному покрывалу и тянулись от яркого пульсирующего центра, располагавшегося у самого основания кристалла; трава там сияла особенно красиво.
— Это же галактика! — отозвался Сергей и в порыве чувств обнял и закружил Ивету. — Ха-ха-ха! Настоящая спиральная галактика!..
Плавно вскидывая тонкие белоснежные стебли и зажигая их торжественными огоньками, трава кружила вокруг гигантского кристалла самый настоящий звёздный хоровод. Причём по форме этот хоровод был удивительно похож на ту самую гравитационную аномалию, закрученную в лучистую спираль, которую Сергей, изучая данные «Ока», случайно обнаружил в одном из фокусов орбиты планеты.
— Невероятно, да, Вик? — чуть успокоившись, говорил Сергей, любуясь фантастичной картиной. — Но что это? Что всё это значит?!
— Это портал, Мышь, — отвечал Виктор; он посмотрел на Сергея и на остальных горящими янтарными глазами. — И мы войдём в него… Все вместе…
И, взявшись за руки, они направились к кристаллу. И с каждым шагом их тела сливались в общем дивном свете, блаженном, обволакивающем, в котором они как будто растворялись, становясь единым целым… Взглянув под ноги, Ивета не могла поверить: белоснежная трава, отзываясь на каждый шаг их золотыми волнами, совсем не приминалась — они едва касались её!.. В тот же миг спиральный конус, подобно солнцу, ярко вспыхнул — хрустальный звон разнёсся по поляне; отражаясь от деревьев, он слился в неповторимое созвучие. Аманда прикрыла глаза, ощутив всем телом тёплые волны света, чистого, белоснежного, который будто подхватил их. Сергей крепко сжал руку Иветы, чувствуя, как третий глаз его увеличивается; ещё мгновение — и он стал огромным, необъятным, и пурпурное солнце засияло впереди; вращаясь и закручиваясь в спираль, оно звало, тянуло их к себе. И они летели к нему, все вместе: впереди Виктор и Аманда и Сергей с Иветой следом…
***
В стране Ксанад благословенной
Дворец построил Кубла Хан,
Где Альф бежит, поток священный,
Сквозь мглу пещер гигантских, пенный,
Впадает в сонный океан.
Сэмюэл Тэйлор Кольридж
Хрустальный перезвон сменился едва слышным гулом. Аманда открыла глаза: свет, такой же белый, переливчатый, окружал их; подобно водопаду, он падал сверху от яркого пульсирующего источника в форме звезды, шестиконечной, обведённой кругом, — гексаграммы; такая же звезда была и на полу, они стояли на ней. Виктор посмотрел на свои ладони: кристаллов не было, но он по-прежнему чувствовал их вибрацию…
Аманда перевела на него взгляд:
— Где мы, Виктор? Что с нами… — Аманда затихла: ей показалось, что слова её как будто прозвучали дважды…
— Идите за мной, — мысленно сказал Виктор, но, сделав шаг, другой, остановился: странное ощущение охватило его — он совсем не чувствовал тела. Обернувшись, Виктор увидел себя по-прежнему стоя;щим на месте… И он застыло наблюдал, как тело его, сделав два шага, встало туда, где он уже стоял…
Остальные, последовав за Виктором, ощутили то же самое — их мысли как будто опережали действия, причём значительно. Но это необычное ощущение ушло, когда, пройдя сквозь световую стену, они вышли за пределы звёздного круга. Верхний свет угас.
Ивета прижалась к Сергею, а Аманда в изумлении прикрыла ладонью губы. То, что открылось их взору, не укладывалось в сознании… Торжественно сверкая и переливаясь сказочным разноцветьем, перед ними раскинулся фантастичный город, неповторимый, выстроенный из гигантских пирамид, как будто бы хрустальных, с широкими уступчатыми основаниями и плавно вытянутыми, кручёными, ажурными навершиями — башнями, высоко и ярко озарявшими бесконечный небосвод пещеры. В одной из таких башен, в открытой её галерее, они и оказались, растерянные и изумлённые.
— Ведь мы под землёй! — с восторгом отозвался Сергей, оглядывая сияющий город и крутые с искрящимися водопадами склоны вокруг. — Это же огромный подземный город!
— Да, Мышь, мы нашли его! — радостно кивнул Виктор и сделал шаг вперёд. — Они существуют. Они действительно существуют!..
И они приближались к ним; их было двое: мужчина и женщина. Высокие, грациозные, с яркими, отливающими перламутром белоснежными волосами, они шли неторопливо, плавно и совершенно бесшумно. Их смуглые стройные тела украшали эти изумительные долгополые одеяния, белые, кружевные, расшитые сказочными радужными узорами. Подобными узорами была увита и их длинная шея, и благородное, с высоким лбом и чуть вытянутым подбородком, сердцевидное лицо, четырёхпалые кисти рук; но больше всего удивляли глаза, необычно большие, ярко-фиолетовые — сияющие, которыми они смотрели прямо, ясно, не моргая. Женщина несла в руках высокий кубок, полупрозрачный, наполненный какой-то жидкостью; мужчина же шёл чуть позади, сомкнув руки в широких ниспадающих рукавах. Приблизившись, они остановились против Виктора.
Все замерли, оглядывая их мерцающую узорчатую кожу и вертикально вытянутые ямочки во лбу, меж бровей, в центре которых что-то поблёскивало, как будто маленькие гранёные шарики, похожие на хрустальные, отчего казалось, будто меж бровей у них самый настоящий третий глаз — хрустальный…
— Приветствуем вас в стенах священного города Аль-Таира… — услышали все глубокий, звучный голос, вернее, его вибрации; говорил мужчина: он поклонился, и хрустальный глаз его запульсировал яркими голубоватыми переливами, — …города радужных снов и первой Цитадели Найи… (Сергей взволнованно посмотрел на Виктора.) …Я — Иль-Рат-Ама. Это моя дочь — Тира-Сун. (Женщина поклонилась.) Мы — верные служители Цитадели и хранители главного Палантира.
Растерянный и изумлённый Виктор, выйдя из оцепенения и торопливо поклонившись, хотел было ответить, но женщина уже услышала его.
— Мы знаем, откуда вы, — мелодичным, переливистым голосом отозвалась она, и хрустальный глаз её тоже запульсировал, но цветом нежно-розовым. — Мы долго ждали вас и рады встрече…
Аманда заметила, что и мужчина и женщина смотрят только на Виктора, как будто ни её, ни Иветы, ни Сергея здесь просто нет; но лишь только она подумала об этом, Тира-Сун перевела на неё взгляд. В тот же миг Аманду охватила необъяснимая тревога, даже паника, при этом грудь её что-то сильно сдавило — руки и ноги тут же онемели, лицо побледнело, а дыхание стало прерывистым и частым. Она попыталась отвести глаза, но не смогла: женщина не отпускала её, при этом хрустальный глаз её ярко пульсировал, она словно сканировала, изучала им Аманду…
— Но вы пришли не один, Виктор, — ровным и холодным тоном продолжала Тира-Сун, всё так же изучая Аманду взглядом. — Вашей силы хватило, чтобы вдохнуть свет в ваших спутников. Но этого недостаточно. — Она «отпустила» Аманду и перевела взгляд на Ивету. Ивете не хотелось смотреть, но глаза её сами поднялись. Леденящий страх и холод тут же сковали её, а сердце резко защемило, словно невидимая ледяная игла вонзилась в него. Ощутил на себе взгляд хрустального ока и Сергей: на душе стало необъяснимо тяжело, тоскливо, а прежде открытый пульсирующий третий глаз его сжался, обжигающе похолодев.
Но смятение, тревога, тяжесть, боль и холод отступили, лишь только все услышали уже знакомые слова: «Эль си;ти Ра, амун ата;ри!»
Произнёс их Иль-Рат-Ама: хрустальный глаз его в тот момент ярко вспыхнул, и он, разомкнув руки, вознёс их к небу — галерею башни озарил переливчатый радужный свет; он сочился от кристаллов, пульсирующих в его ладонях.
— Страху нет места в стенах Аль-Таира, — сказал он значительно, опуская руки.
Тира-Сун протянула Аманде кубок.
— Выпейте, — сказала она теперь мягче и теплее. — Вода эта из священной реки Ламо, она придаст вам силы и поможет пребывать в ясности.
Аманда первой выпила из кубка. Вода действительно оказалась волшебной: страх и тревога окончательно рассеялись, мысли прояснились, а тело как будто стало легче и бодрее. Она мысленно поблагодарила женщину и передала кубок Ивете. Пока Ивета и Сергей пили воду, Аманда заметила, что хрустальный глаз Иль-Рат-Ама отрывисто пульсирует, но она не слышала речи, однако, по всей видимости, слышал её Виктор: он задумчиво кивал, как будто с чем-то соглашаясь…
Последним испив из кубка, Сергей вернул его женщине, при этом взгляд его невольно скользнул по её хрустальному глазу.
Услышав мысли Сергея, женщина тонко улыбнулась и не касаясь провела одним из длинных пальцев у него меж бровей, отчего Сергей, чуть покачнувшись, невольно прикрыл глаза: в ушах его в тот момент что-то мягко загудело, а третий глаз приятно запульсировал; Сергей вдруг увидел себя стоящим на краю высокой скалы, рядом с ним, держа за руку, стояла Ивета; необычно высокая, красивая, с длинными, распущенными белоснежными волосами, она чему-то улыбалась, указывая вдаль, туда, где над бескрайними сонными водами вставало дивное пурпурное солнце — и образ белой птицы, свободно парящей в небе, неожиданно мелькнул в сознании Сергея, в ту же секунду он открыл глаза, услышав голос Иль-Рат-Ама:
— Вы отправитесь с нами, Виктор. Ваши спутники будут ждать вас в покоях Ксанна. — Соединив ладони, Иль-Рат-Ама развёл их в стороны, и на полу, там, куда они указывали, зажглись две знакомые гексаграммы.
Тира-Сун встала на одну из них:
— Прошу, Виктор.
Виктор, обернувшись, обнял Аманду:
— Я скоро вернусь. Ничего не бойтесь. — Поцеловав её, он прошёл к Тире-Сун.
Подождав, пока Аманда, Сергей и Ивета займут второй звёздный круг, Иль-Рат-Ама снова соединил ладони. В воздухе обозначился едва слышный гул, и гексаграммы загорелись ярче. Встав рядом с Виктором, Иль-Рат-Ама вознёс руки.
Последнее, что увидели Аманда, Сергей и Ивета, — это яркая радужная вспышка, от которой они резко зажмурили глаза. Тела их мгновенно стали невесомы, и что-то тёплое, обволакивающее стремительно подхватило их.
Прошло не более секунды, как яркий свет и невесомость исчезли. Сергей первым открыл глаза: звёздный круг под ногами мягко пульсировал. Он сделал широкий шаг, выйдя за его границы, при этом снова ощутив, как тело его как будто догоняет мысли.
«Кажется, мы на месте», — хотел было сказать он, но слова, подкатив к горлу, почему-то не сошли с языка. Сергей попытался повторить, но горло снова что-то сдавило, язык отяжелел, а губы сомкнулись сильнее.
Ивета, покинувшая звёздный круг вслед за Сергеем, ощутила то же самое; в момент речи голосовые связки, язык и губы отказывались подчиняться, однако при этом она прекрасно слышала Сергея.
— Сереж, я тебя слышу, — сказала она мысленно. — А ты меня?
Сергей, прекратив мычание, уставился на Ивету: её голос как будто прозвучал в его сознании, причём очень чётко.
— Я тоже, — ответил он растерянно и тоже мысленно.
Ивета перевела взгляд на Аманду, по-прежнему стоявшую в центре звёздного круга.
— Аманда, ты нас слышишь?
Аманда, продолжая осматриваться по сторонам, отвлечённо кивнула:
— Да, и очень хорошо…
Невероятно, но Аманда, Сергей и Ивета действительно слышали друг друга, при этом мысли их, проникая в сознание, отдавали этим знакомым звучным эхом.
— Выходит, мы слышим мысли друг друга?! — удивилась Ивета.
— Да, но, похоже, только те, которые осознаём. Вернее, хотим озвучить, — заметила Аманда.
— А почему мы не можем говорить? — никак не мог успокоиться Сергей и снова попытался озвучить мысли.
— Может, причина в той воде, что мы выпили, — предположила Ивета.
— Или же в этой комнате, — кивнула Аманда на мерцающий, скрытый в полумраке купол. — Такое ощущение, словно здесь запрещено говорить…
Место, в котором они оказались, напоминало опустелый склеп, тёмный и холодный; формой он походил на огромную, в высоту не меньше десяти метров, полусферу. Вдоль кольцевой стены тянулся ряд изогнутых колонн, овальной формы, гладких, похожих на гигантские рёбра, которые будто тлели тусклым голубым свечением и, постепенно угасая, исчезали в куполе, загадочно мерцавшем в их холодном свете. Внизу, по центру склепа, что-то темнело, какое-то невысокое уступчатое возвышение.
Лишь только Аманда перешагнула звёздный круг, склеп неожиданно прояснился: колонны-рёбра, издав звенящий гул, вспыхнули бирюзовым огненным сиянием, а купол над головой отозвался ярким разноцветьем.
Подняв голову, изумлённая Аманда даже раскрыла рот.
— Господи, как красиво! — мысленно произнесла она.
Подобно ожившей мозаике, на сверкающей, отливающей золотым янтарём поверхности купола вспыхивали дивные узоры, сочные, радужные, которые, плавно двигаясь и изгибаясь, непрерывно рождали собой какие-то образы, неясные, как будто чьи-то лица…
— Вы посмотрите на пол! — удивилась Ивета, глянув под ноги.
Аманда и Сергей опустили головы: пол, гладкий, прозрачно-фиолетовый, в тех местах, где они стояли, переливался сказочными морозными узорами, такими же радужными и живыми, как на потолке.
— Невероятно! — с детским восторгом отозвалась Аманда, ощупывая пол носком и наблюдая, как от малейшего прикосновения поверхность его оживает переливчатым морозным разноцветьем. — Он словно живой!..
Пока Аманда и Ивета любовались узорами, Сергей прошёл к кольцевой стене, такой же гладкой и фиолетовой, как и пол. И он осторожно дотронулся до неё ладонью — стена мгновенно отреагировала, но не морозными узорами, а ярко-золотым ячеистым свечением, раскрасившим кольцевую стену своеобразной сетью, ячейки которой, довольно крупные, размером с две ладони, напоминали рыбью чешую.
Сергей отступил, любуясь картиной; при этом чешуйчатое золотое свечение стены не угасло, оно лишь едва заметно потускнело.
Покои Ксанна оказались исключительно красивы; со склепом они, конечно же, не имели ничего общего, скорее, с каким-то ослепительным праздничным залом. Причём по форме этот зал больше напоминал не полусферу, а гигантскую юрту с высокой, наклонённой к центру золотой чешуйчатой стеной, с чуть отстоящими от неё изогнутыми бирюзовыми колоннами и этим ослепительным живым мозаичным куполом, раскрасившим воздух неповторимой радужной музыкой. В центре покоев, на широком ступенчатом возвышении, красовался чашеобразный стол, уставленный разными яствами, в основном фруктами.
Ивета и Аманда удивились, обнаружив среди экзотического фруктового изобилия привычные яблоки и виноград; они лежали в спиральной хрустальной вазе, стоявшей по центру стола. В этой же вазе, в чашеобразном её навершии, лежали и какие-то воздушные пластинки, белоснежные, округлые, похожие на чипсы. Ивета попробовала одну.
— Боже, как вкусно! — отозвалась она. — Словно сладкая вата, фруктовая. Просто тает во рту!..
Рядом с вазой стоял невысокий графин, наполненный водой; такой же изящный и хрустальный, как и ваза, он переливался мягким радужным сиянием. Аманда осторожно взяла его за плавно изогнутое вытянутое горлышко и, чуть наклонив, налила воды в один из высоких гранёных бокалов, стоявших рядом; вода при этом текла мягкой, беззвучной струёй.
— Похоже, это та самая священная вода, — улыбнулась она, отпив из бокала; приятная расслабляющая лёгкость неторопливой волной разлилась по её телу. Сняв рюкзак, Аманда присела на широкую ступеньку возвышения. — Значит, это и есть покои Ксана, — вздохнула она, осматриваясь. — Да, здесь красиво, столько света. — Аманда провела рукой по фиолетовой стеклоподобной поверхности ступеньки, которая нежно улыбнулась ей морозными узорами. — Интересно, из чего всё это сделано?
— Может, из каких-нибудь кристаллов, — отвечала Ивета, пробуя на вкус какой-то диковинный плод, мраморно-розовый, похожий на вытянутый патиссон. — Мне кажется, и пирамиды их тоже из кристаллов. Мы наверняка сейчас в одной из них.
Аманда мечтательно посмотрела на янтарный купол, на его разноцветные, убаюкивающие узорчатые переливы.
— Даже не верится, — прикрыла она глаза. — Представляешь, мы в настоящем подземном городе. Аль-Таир, — припомнила Аманда название, — город радужных снов и первая Цитадель Найи…
— Выходит, мы не ошиблись с названием планеты, — улыбнулась Ивета, вспомнив посадку, — она действительно зовётся Найей… — Ивета вдруг припомнила, что уже слышала о Найе, ещё на Земле, от Сергея… Осмотревшись кругом, она отыскала его глазами; Сергей стоял у одной из колонн, увлечённо разглядывая стену. «Интересно, на что он смотрит?» — подумала она и мысленно задала вопрос; но Сергей ничего не ответил, видимо, не услышав её. Ивета огорчительно вздохнула.
— Аманда, как думаешь, Виктор скоро вернётся?.. Аманда?
Ивета обернулась: Аманда, поджав колени и подложив под голову ладони, лежала на ступеньке. Ивета подошла к ней и легонько потрясла за плечо:
— Аманда, ты спишь? (Не открывая глаз, Аманда, чуть поёжившись, лишь сладко улыбнулась.) «Может, это из-за воды? — задумалась Ивета и посмотрела на бокал, стоявший на краю стола; вода в нём играла нежным разноцветьем. — А может, причина в этом сиянии? — подняла она голову на купол, который продолжал кружить узоров хоровод. — Или же она просто устала, — Ивета аккуратно подложила ей под голову край рюкзака, — она ведь не спала всю ночь…» Оставив Аманду спящей, Ивета поспешила к Сергею, продолжавшему изучать стену.
Мысленный вопрос Иветы Сергей услышал, лишь когда она дёрнула его за руку.
— На что ты смотришь? — повторила она.
Сергей от неожиданности вздрогнул и посмотрел на Ивету тревожными горящими глазами.
— Здесь всюду знаки, — отвечал он взволнованно, — какие-то символы, рисунки.
Ивета перевела взгляд на стену, но кроме мягких золотых контуров, рыбьей чешуёй покрывавших прозрачно-фиолетовую поверхность, ничего не увидела.
— Я ничего не вижу.
— Так просто их не увидишь, — пояснил Сергей, — только третьим глазом. — Взяв Ивету за руку, он подвёл её ближе к стене. — Попробуй увидеть их вместе со мной, ведь мы слышим мысли друг друга, значит, можем видеть и образы. Просто настройся на мой третий глаз, представь, что смотришь им на стену.
— Я попробую, — нерешительно кивнула Ивета.
Вернув взор на стену, Сергей полуприкрыл глаза и стал мысленно посылать Ивете образы тех знаков, которые видел. Ивета же представила, что смотрит на стену глазами Сергея, вернее, его третьим глазом. В какой-то момент ей показалось, что золото свечения стены стало более насыщенным, розоватым, при этом меж бровей у неё что-то приятно закололо, зашевелилось, запульсировало — и она вдруг увидела, сначала нечётко, как-то радужно-размыто, но потом яснее… В глубине фиолетовой чешуи действительно что-то скрывалось, какие-то светящиеся образы, рисунки, которые, будто поднимаясь из морских глубин, сияли всё ярче…
— Боже, я их вижу! — изумилась Ивета и отступила шаг назад. — Это какие-то иероглифы, похожие на египетские.
— Ты видишь этих высоких людей, похожих на птиц? — оживился Сергей, указывая на одну из ячеек.
Ивета присмотрелась.
— Да, у них золотая кожа, радужные крылья, как у бабочек…
— Да, а рядом с ними другие, — подхватил Сергей, — многорукие, похожие на ящериц. Видишь, у них как будто веер за головой. Это какие-то земноводные, они как будто поклоняются людям-птицам…
Помимо загадочных образов полулюдей, среди рисунков встречались и образы диковинных животных, рыб, птиц, растений, а также всевозможных предметов, о значении которых можно было только догадываться. Все рисунки, светящиеся, красочные, располагались строго по центру чешуек, а ниже, ближе к контуру чешуи, их окаймляли какие-то знаки, розовато-золотые, представлявшие собой хитроумные комбинации окружностей, зигзагов, чёрточек и точек; они чем-то напоминали руны и, наверное, определяли значение образов, под которыми находились.
— Но это не просто рисунки, — продолжал Сергей, осматривая стену, — это какие-то пиктограммы, они активные. Вот, смотри… — Он подошёл ближе к стене и занёс ладонь над одной из чешуек с образом красной змеи, свернувшейся спиралью вокруг голубого шара. Вспыхнув ярче, змея и шар отделились от поверхности стены, зависнув прямо в воздухе, под ладонью Сергея, при этом чешуйка, потерявшая их, чуть потускнела, а рунические символы исчезли. Сергей аккуратно перенёс воздушный образ на несколько чешуек вправо и плавно опустил ладонь. Змея и шар медленно вошли в новую чешуйку и сместились ниже, заняв место за образом золотой чаши и человека, склонившегося над ней; руны при этом перерисовались и засияли ярче. — Видишь, их можно перемещать и комбинировать! Эта стена словно огромная панель управления. Какой-то набор символов, видимо, ключевой и должен что-то активировать…
Изумлённая, Ивета подошла к Сергею и ради интереса дотронулась до ячейки, оставшейся без символа; но ничего не произошло, лишь контуры чешуйки зазолотились ярче. Тогда Ивета, не отрывая пальцев от стены, сделала лёгкое движение кистью влево — горизонтальный ряд пиктограмм плавно сместился в заданном направлении, и в пустой ячейке высветился новый символ — замысловатая спиральная раковина с тремя синими волнистыми линиями под ней.
— Кла-а-асс! — протянул Сергей, не ожидавший этого; коснувшись ячейки двумя рядами выше, он тоже сделал подобное движение, только вправо, и символы послушно туда переместились, при этом золотые контуры самих чешуек остались на месте. — Получается, их можно прокручивать по горизонтали, — обрадовался Сергей. — Как же я не догадался…
Сергей и Ивета с каким-то детским азартом принялись двигать пиктограммы в надежде найти среди них какую-нибудь особенную. Сергей занялся верхними рядами, Ивета же, присев на корточки, — нижними; увлечённая поиском, она и не заметила, что видит символы сама, собственным третьим глазом, который продолжал покалывать и мягко пульсировать.
Вдруг Сергей замер, уставившись на стену.
— Быть не может, — протянул он мысленно.
— Что там? — заинтересовалась Ивета.
Сергей смотрел на ячейку, в центре которой высвечивался один лишь символ — ярко-золотой треугольник, равносторонний, обращённый вершиной вверх, внутри него по центру светился голубой круг, примыкавший к его сторонам, а в круге переливалось как будто солнце, пурпурное, с закрученными в спираль лучами.
— И что он значит? — спросила Ивета.
Сергей осторожно дотронулся до символа, пурпурное солнце которого мягко засияло.
— Золотой треугольник, в нём небесный круг, а в круге пурпурное солнце, закрученное в спираль, — ответил он мысленно и посмотрел на Ивету. — Этот знак я увидел, когда пытался раскрыть третий глаз.
Ивета задумалась, ей показалось, что она тоже видела подобный знак, только что, в одной из нижних ячеек; ей он ещё показался странным, потому как под ним не было рун.
Присев, она стала быстро прокручивать символы, бегло ища среди них тот, который был без рун.
— Вот он, смотри! — обрадовалась она, обнаружив его.
Убрав руку с пиктограммы, Сергей снова замер. Символ, на который указывала Ивета, был такой же, за одним исключением — вершина золотого треугольника была обращена не вверх, а вниз…
Ивета, не раздумывая, занесла над ним ладонь, и символ плавно отделился от поверхности, зависнув в воздухе.
— Аккуратней, — встревожился Сергей.
Ивета сосредоточенно, осторожно, стараясь случайно не обронить воздушный треугольник, поднесла его ко второму. Ладонь её сама выровнялась по центру ячейки и подалась вниз. Треугольник бесшумно вошёл в новую чешуйку, но при этом он не сместился в сторону, а замер точно по центру…
— Господи, это же звезда, — удивилась Ивета, изучая образовавшийся символ из двух совмещённых треугольников с вершинами, обращёнными в противоположные стороны, — шестиконечная.
Сергей, не отпуская взгляда от золотой звезды, кивнул:
— Как будто гексаграмма…
Вокруг треугольников звезды нарисовался белоснежный круг, пурпурные солнца их, совпав лучами, объединились, а ниже показались руны, которые вместе с контуром чешуйки засияли ярче, даже как будто запульсировали.
— Похоже, это и есть ключевой символ, — обрадовался Сергей, но тут же сощурился, ослеплённый нижней вспышкой; при этом пол под ногами, ощутимо дрогнув, завибрировал, а в воздухе стал нарастать гул. Прикрыв глаза ладонью, Сергей посмотрел вниз: на полу, под ногами, сияла такая же звезда, но большая — они стояли на ней, прямо на её пурпурном солнце, которое, разгораясь, кружило спиральный хоровод…
Ивете стало страшно. Она попыталась сойти с солнца, но не смогла: нижняя часть тела будто онемела.
Сергей, поняв, что происходит, взял её за руку:
— Не бойся, это телепорт…
Тут вдруг пурпурное солнце на полу ослепило новой вспышкой, от которой и Сергей и Ивета зажмурили глаза; им показалось, что они проваливаются в какую-то огнедышащую пропасть. Но это ощущение длилось мгновение, после чего слепящий свет, жар и невесомость исчезли, а в лицо пахнуло прохладным полумраком.
Сергей, открыв глаза, осмотрелся, но ничего, кроме голубоватой мглы и пурпурного солнца, всё ещё кружившего перед глазами, не увидел.
Ослеплённая, как и Сергей, вспышкой, Ивета, крупно моргая, посмотрела вниз: пурпурное солнце, на котором они стояли, быстро угасало.
Прошло время, прежде чем глаза, привыкнув к темноте, стали различать вокруг тёмно-синие стены, высокие, волнистые, которые тускло и загадочно мерцали голубыми огоньками.
Ивета встревожилась.
— Где мы? — мысленно спросила она.
— В какой-то пещере, — отозвался Сергей, оглядывая потолок с голубыми люстрами сталактитов, лившими холодный полусвет.
— Получается, мы сюда телепортировались?
Сергей кивнул:
— Мы активировали ключевой символ.
Ивета взглянула на пол: спираль пурпурного солнца, плавно кружа, всё ещё горела. Она поспешила сойти с неё. То же сделал и Сергей. Как только они вышли за границы круга, заключавшего звезду, гексаграмма плавно потускнела и исчезла, а пол, такой же гладкий и прозрачно-фиолетовый, как в покоях Ксанна, зажёгся под ногами знакомыми морозными узорами.
— И что нам теперь делать? — озадачилась Ивета, вспомнив об Аманде, которую они оставили одну. — Как мы вернёмся обратно?
— Может, надо снова активировать звезду, — неуверенно ответил Сергей и вместе с Иветой направился к ближайшей стене в надежде найти на ней пиктограммы. Но ничего кроме мелких голубоватых вкраплений кристаллов, которые засияли ярче, когда они приблизились к стене, на её поверхности не наблюдалось; стена оказалась обычной, хотя и очень гладкой, как будто отшлифованной.
Не теряя надежды найти скрытые символы, Сергей отправился вдоль стены, изучая её и продолжая концентрироваться на третьем глазе. Вскоре он остановился, заметив в углублении стены чернеющий проход, высокий, арочный, как будто специально обрамлённый голубыми звёздочками кристаллов.
— Похоже, какой-то тоннель, — сказал Сергей, приближаясь и всматриваясь в темноту; из глубины прохода приятно веяло прохладой. — Чувствуешь? — вдохнул он. — Как будто морем пахнет.
Ивета, следуя за Сергеем, тоже ощутила этот свежий солоноватый запах, лившийся из тоннеля мягкой, ровной волной, которая к тому же доносила какой-то звук, едва уловимый, заманчиво звенящий. От этого звука у Иветы почему-то защемило сердце, а на душе стало как-то тревожно. Она остановилась.
— Думаешь, нам стоит туда идти?
Сергей уверенно кивнул и шагнул в темноту, и окружавший мрак вокруг неожиданно рассеялся: от ступней ног по поверхности пола, гладкой, глубоко-синей, потянулись нежно-бирюзовые сияющие волны, которые, подобно кругам на воде, плавно расширяясь, убегали вдаль, далеко и мягко освещая мглу.
Зачарованная светом, Ивета смело шагнула за Сергеем. И от ступней её тоже побежали волны света; бесшумно отражаясь от стен и сталкиваясь друг с другом, они порождали новые, мелкие, которые неоновыми змейками разбегались по поверхности, ещё ярче освещая мглу и крася тускло-синий потолок неповторимыми колышущимися переливами.
— Боже, как красиво! — отозвалась Ивета. — Словно идёшь по воде!..
Взявшись за руки, Сергей и Ивета, любуясь бирюзовым колыханием, отправились вглубь тоннеля. Вскоре стало ясно, что убегающие вдаль волны не просто освещают путь, но ещё и направляют, распространяясь лишь в одном направлении, хотя тоннель, подобно кроне дерева, часто разветвлялся.
— Здорово придумано, — оценил Сергей, огибая очередное уходящее во мрак ответвление и следуя за путеводным светом волн. — Интересно, куда они ведут?
— Может, в какой-нибудь скрытый город, — оглянулась Ивета, наблюдая, как голубое сияние стен позади нежно тает, сгущая мрак.
— А почему скрытый? — поинтересовался Сергей.
— Ну, мы ведь попали сюда благодаря скрытым знакам, — пояснила Ивета, — вернее, этому символу, треугольнику…
Сергей задумался. Ивета была права: если бы не его третий глаз и не связанный с ним символ, который он видел ранее, они бы не смогли активировать портал.
— Серёж, ты слышишь этот звук? — снова насторожилась Ивета и остановилась, оглядываясь. — Как будто завывание.
Сергей прислушался. По волнистому коридору тоннеля действительно разносился какой-то звук, низкий, непрерывный.
— Может, ветер гуляет, — предположил он.
Ивета качнула головой:
— Непохоже…
Спустя время к подозрительному звуку примешался новый, ещё более странный, — как будто звон, вернее, перезвон, напоминающий колокольный, но очень мягкий, нежный, переливчатый. На него вдруг стали реагировать кристаллы: их вкрапления на стенах, чуть подрагивая, засияли ярче, а холодный голубоватый полусвет раскрылся фиолетовыми, пурпурными и розоватыми оттенками, украсившими стены радужными бликами. Изменился и цвет путеводных волн: бирюзовое сияние их, светлея, стало изумрудным, и оно, точно накрывшись невидимой вуалью, мягко замерцало позолотой. Похожая мерцающая вуаль, только серебристо-фиолетовая, легла и на Сергея с Иветой: их волосы, лицо, шея покрылись звёздочками блёсток, а радужка глаз мягко запульсировала, у Сергея — цветом янтаря и изумруда, у Иветы — небесно-голубым. Но они не замечали этого: отвлечённо наблюдая за цветовыми метаморфозами вокруг, они продолжали вслушиваться в этот завораживающий, манящий перезвон, который нарастающими волнами разливался по тоннелю и, отражаясь от волнистых стен его, гипнотически пульсировал в ушах. Казалось, будто с этой пульсацией в сознание проникает какая-то мелодия, нежная, воздушная, похожая на отдалённую музыку флейты. Услаждаясь звуками её, Сергей и Ивета не заметили, как, миновав очередную развилку, вышли из тоннеля к широкой перламутровой лестнице, плавным веером уходящей вниз, в огромную пещеру, в центре которой, на округлом каменистом возвышении, в окружении покойной глади синих вод, высился гигантский, закрученный в спираль радужный конус, как будто изо льда, сияющий, озарявший полумрак пещеры переливчатым разноцветьем.
— Боже, что это?! — мысленно протянула Ивета, остановившись.
— Как будто кристалл, — задумчиво отвечал Сергей, оглядывая его стекловидную, увитую спиральными волнами сияющую поверхность. — Похож на тот, который мы видели в лесу.
Спиральной формой и цветовой гаммой, больше фиолетовых, сиреневых и нежно-розовых оттенков, радужный конус действительно напоминал тот загадочный кристалл, в который они вошли, телепортировавшись в подземный город.
Ивета посмотрела наверх.
— Господи, какой он огромный…
Не просто огромный, а колоссальных, чудовищных — немыслимых размеров: в диаметре кристалл был не менее тридцати метров, в высоту же казался просто бесконечным; вершины его не было видно, она терялась в мистическом искрящемся тумане, кружившем под сводами пещеры лучистый хоровод…
— Как будто спиральная галактика, — растерянно отозвался Сергей, всматриваясь в звёздную спираль и сличая её с той, которую они видели на поляне; он посмотрел на Ивету изумрудными горящими глазами. — Это же тот самый звёздный хоровод, который мы видели вокруг кристалла на поляне, помнишь?
Ивета, только теперь заметив, что глаза Сергея сияют изумрудом, а лицо покрыто фиолетовым инеем, замерла.
— Думаешь, это тот же кристалл? — спросила она взволнованно, отчего голубые глаза её сделались ещё ярче.
Сергей, улыбаясь её изумлённо-сияющей красоте, кивнул.
— Его основание…
В том, что перед ними тот самый кристалл-портал, не было сомнений, и сияние глаз, мерцающая кожа, искрящиеся волосы были тому подтверждением — они реагировали на вибрации кристалла, волшебную мелодию которых они и услышали в тоннеле; эту же мелодию, её отголоски, они слышали и на поверхности, в лесу, когда приближались к аномальной зоне.
— Даже не верится, — увлечённо говорила Ивета, спускаясь по лестнице за Сергеем и оглядывая высокие, мерцающие огоньками стены вокруг. — Выходит, мы сейчас прямо под той поляной.
— Выходит, что так, — кивнул Сергей, продолжая всматриваться в эти переливистые объекты, как будто огни, овальные, чуть вытянутой формы, которые ветвистыми цепочками теснились в глубине кристалла вдоль его спиралей…
— В таком случае, может, попробовать снова войти в кристалл, — предложила Ивета, не замечая огней. — Попадём на ту башню.
Сергей качнул головой:
— Вряд ли у нас получится.
— Почему?
— У нас нет ключа.
— Ключа?
— Тех кристаллов, что были в ладонях Вика, — отвлёкся Сергей. — Мне кажется, это был ключ к активации портала.
Ивета вдруг остановилась, удивлённо оглядываясь.
— Серёж, а ты заметил?
— Что?
— Эта пещера, она ведь похожа на звезду. Ту самую, которую мы активировали…
Ивета была права: гигантские остроугольные углубления в стенах, располагавшиеся симметрично друг против друга, формировали собой огромную шестиконечную звезду, в лучах которой и прятались входы в тоннели, их было ровно шесть, так же как и лестниц, которые лучами тянулись от тоннелей вниз и, плавно расширяясь, соединялись с островом кристалла, окружённым кольцом покойных вод.
Осторожно приблизившись к краю лестницы, арочным мостиком проходящей над каналом, Ивета посмотрела вниз: вода, тёмная, с мягким фиолетовым отливом, дышала тёплым солоноватым ароматом и как будто плавно двигалась по кругу вдоль канала, отражая радужные блики в незыблемой зеркальной глади.
— Кажется, морская, — заключила Ивета, пытая взглядом воду. — А здесь глубоко, дна совсем не видно. Серёж, как думаешь, зачем здесь вода?..
Мысленный вопрос Иветы остался без ответа. Она обернулась: Сергей уже сошёл с лестницы на остров и, взобравшись на какой-то гладкий грибовидный камень, недвижно смотрел на кристалл, на скрытые в глубине его спиралей овально-вытянутые объекты, внутри которых что-то белело, какие-то силуэты.
Приблизившись, Ивета, вглядываясь в них, тоже замерла.
— Господи, это же… — от волнения у неё защемило в груди.
Сергей кивнул:
— Люди.
Подобно насекомым, застывшим в янтаре, в недрах кристалла действительно скрывались люди. Они лежали в каких-то капсулах, сгруппированных в ветвистые спиральные структуры, похожие на спирали ДНК. Мужчины это или женщины — разобрать было сложно, но все они были высокие, ростом за два метра, и в белых одеяниях, таких же белых, как их длинные, отливающие перламутром волосы.
— Похоже, это те самые люди, которых мы видели на башне, — заметил Сергей, оглядывая спиральные цепочки капсул.
Ивета подошла ближе, пытаясь разглядеть их лица.
— Как они туда попали? — недоумевала она. — Получается, все они мертвы?..
— Они спят, — ответил приглушённый низкий голос.
Сергей и Ивета вздрогнули; Ивета, обернувшись, едва не потеряла сознание: позади них, на широком уступе берега, стояло существо, мертвенно-белое, четырёхрукое, хвостатое, раза в три выше их… Это был как будто человек и в то же время как будто рыба, вернее, дельфин, огромный, белый, похожий на белуху, с такой же гладкой жёлтовато-белой кожей, укороченным клювовидным ртом, высоченным, выпуклым лбом и маленькими тёмными глазами, широко расставленными, смотревшими на непрошеных гостей с каким-то снисходительным любопытством.
— Ну-ну, не пугайтесь, — мысленно сказало существо и как будто улыбнулось, обнажив острые конические зубы. — Есть я вас не собираюсь…
Ивета и Сергей, сглотнув, переглянулись: именно об этом они в первую очередь и подумали.
Гигант между тем грузно опустился на руки, то есть всё же лапы, передние, перепончатые, мощные и гибкие, и, плавно перебирая ими, направился к гостям.
Ивета отступила, застыло наблюдая, как существо, подобно шестилапому варану, неторопливо обходит их по кругу.
Сергей, стоявший на возвышении, обратил внимание на выпуклый рифлёный горб или нарост на спине существа, весь изрезанный тёмно-красными продольными бороздками; в самой высокой части его, ближе к голове, что-то темнело, какое-то углубление в форме полумесяца.
Поднявшись к Сергею на камень, Ивета тоже его заметила. Это было похоже на дыхательное отверстие, как у дельфина. «Господи, это же настоящий дельфин, — подумала она, оглядывая сверху его обтекаемую, вытянутую голову, покатые плечи и короткий мясистый хвост с мощным горизонтальным веерообразным плавником на конце, которым существо, чуть приподняв вверх, плавно и размеренно помахивало. — Гигантский человек-дельфин…»
Видимо, услышав скрытые мысли Иветы, существо остановилось.
— Дельфин?! — посмотрело оно на неё как-то удивлённо-возмущённо. — Я не дельфин — Я Ксанн!
Имя это прозвучало в сознании подобно стону, низкому и протяжному. При этом существо снова поднялось на задние конечности; вытянувшись во весь рост, оно вознесло две пары лап своих к небу.
Сергей и Ивета замерли, наблюдая, как прежде бледно-белая кожа существа ярко забелела, а рифлёный горб на спине расправился гигантским веером из кроваво-алых перьев, широких, остроконечных, как будто парусов, но это были…
— Жабры, — догадался Сергей, вспоминая ту многорукую амфибию с таким же жаберным веером за головой, изображениями которой была исписана стена в покоях Ксанна. — Это же то самое земноводное, которое мы видели на рисунках, — посмотрел он на Ивету.
Белоснежный гигант между тем шумно выдохнул через спинное дыхало и снова повторил, ещё более значительно:
— Я Ксанн, древнейший из Элда;ров, повелитель глубин и главный страж Палантира. — Опустившись на передние лапы, исполин, не складывая жаберного веера, подошёл ближе. — А вот кто вы? — вместе с этим вопросом выступающий лоб его запульсировал радужными переливами.
Сергей и Ивета невольно поморщились: в ушах их обозначился неприятный режущий свист, а голову и тело обдало как будто мелкой дробью, звенящей, словно они попали под гудящий колокол; Ксанн, кажется, сканировал их ультразвуком.
— Странно, вы не похожи на тэйянцев, — заключил он чуть погодя, — кости скелета широкие, укороченные, мышцы малоразвиты, нет жаберных улиток. Однако Око раскрыто. — Он пристально посмотрел на Сергея и Ивету. — Кто вы?
— Мы… мы люди, — робко ответила Ивета и осторожно села на камень; от сканирования ноги её отяжелели и сильно гудели.
Ксанн застыл.
— Люди?
— Земляне, — пояснил Сергей и тоже опустился, сев рядом с Иветой. — Мы с другой планеты, с Земли.
— С Земли, — повторил Ксанн и ещё больше озадачился.
Подогнув под себя хвост и сложив жаберные паруса, он тоже присел, на корточки, придерживаясь левой парой лап — перепончатых, со множеством присосок на ладонях — за невысокий конус сталагмита. Глаза его закрылись, он погрузился в какую-то думу. С минуту Ксанн оставался без движения, потом вдруг вышел из оцепенения и, открыв глаза, радостно заговорил:
— Ну конечно, Земля! Земляне! Вы — люди, я знаю вас! — он снова как будто улыбнулся, обнажив острые зубы.
Сергей и Ивета, переглянувшись, сдержанно улыбнулись; такая резкая смена настроения гиганта их обрадовала.
— Однако странно, что вы такие белые, — продолжал Ксанн, с увлечением разглядывая их. — Помнится, кожа ваша была темнее, намного темнее. Да и нос был совсем другим… Хотя давно это было…
— А откуда вы знаете о нас? — полюбопытствовала Ивета, начиная проникаться симпатией к Ксанну. — Я имею в виду людей. Вы были на Земле?
— Нет, но я знаю, я помню, ведь я Элдар. Все Элдары хранят память предков. — Ксанн как-то длинно, вытянув шею и прищурив глаза, посмотрел на Сергея и Ивету. — А вы знаете, что в ваших жилах течёт кровь Элдаров?
Сергей с Иветой лишь пожали плечами.
— Да-да, верьте мне, — закивал гигант, — так и есть. Все люди — Элдары! — объявил он и гордо выпрямил спину. — Так же как и тэйянцы…
Сергей оживился:
— А кто такие тэйянцы?
Ксанн левой верхней лапой указал в сторону кристалла, на людей, покоившихся в радужных капсулах.
— Дети Кристалла, потомки Палантира, — пояснил он и глубоко вздохнул, как будто сожалея о чём-то. — Чистые души. Спят здесь давно, уже многие столетия. И я с ними сплю, охраняю их…
— А как они туда попали? — недоумевала Ивета, оглядывая спирали капсул и не представляя, как люди могут спать в кристалле, вернее, дышать в нём.
— Они использовали Око…
— Око? — переспросил Сергей.
— Око Вознесения, — кивнул гигант, — только раскрыв его, они смогли войти. — Выступающий лоб его снова ожил разноцветьем.
В ту же секунду Сергей почувствовал сильное жжение меж бровей — третий глаз его запульсировал, а в сознании неожиданно возник образ золотого треугольника с голубым кругом и пурпурной спиралью солнца в нём.
— Ах да, третий глаз, — кивнул Ксанн, не мигая глядя на Сергея, — так вы его зовёте.
Сергей, опустив глаза, задумался. «Око Вознесения, — повторил он про себя. — Значит, это третий глаз, а тот знак, что я видел, его символ…»
Ивета между тем, глядя на кристалл и людей, заключённых в нём, пыталась представить, как высокие белокурые тэйянцы в чистых белых одеяниях входят в кристалл и замирают в нём, засыпая вечным сном. «Зачем же они это делали? — гадала она. — Может, хотели продлить жизнь? Проснуться спустя века в новом мире?..»
Ивета собиралась было спросить об этом Ксанна, но осеклась на полуслове: Ксанн, прикрыв глаза и соединив ладони в молитвенном жесте, стоял перед ними на коленях; при этом кожа его, прежде белая, как снег, отливала позолотой и как будто искрилась.
— Что с ним? — озадачилась Ивета и посмотрела на Сергея, который, не двигаясь и даже не дыша, глядел назад.
Ивета повернула голову и тоже замерла. Несколько существ, ярко-золотых, сияющих, парили по ту сторону зеркальной глади. Высокие, тонкие, они напоминали людей, но тела их были словно сотканы из солнечного света, а от спин в четырёх направлениях расходились яркие лучи, радужные, переливчатые, которые, плавно закручиваясь, напоминали крылья…
— Словно ангелы, — тихо отозвалась Ивета и широко, по-детски, улыбнулась, — четырёхкрылые. — В груди её что-то мягко всколыхнулось, запульсировало, а по рукам и ногам пробежали тёплые покалывающие волны.
Сергей тоже это почувствовал: от крылатых существ исходили какие-то вибрации, мелодичные, проникающие глубоко в сердце, вернее, в центр груди, в солнечное сплетение…
Между тем один из ангелов, самый высокий, с длинной, изящной, как у лебедя, шеей и вытянутым овальным лицом, плавно опустился ниже и бесшумно полетел к острову; фиолетовая гладь под ним красиво заиграла разноцветной рябью.
Ксанн, всё так же стоя на коленях и храня молчание, склонил голову ниже. Сергей же и Ивета продолжали неотрывно глядеть на приближающееся существо; казалось странным, что радужные крылья его, широкие, сиявшие заметно ярче, чем у остальных, были как будто скрещены, словно что-то удерживали за спиной.
Ивета, вытянув шею, пригляделась. Это был какой-то шар, световой, переливчатый, похожий на гигантский мыльный пузырь…
Золотой ангел тем временем приблизился, и солнечная кожа его ярко заискрилась. Расправив крылья, он высвободил световой шар и воспарил выше.
Сергей снова затаил дыхание, а Ивета удивлённо раскрыла глаза: под тонкой перламутровой оболочкой, в самом центре шара, находились Виктор и Аманда; глаза их были прикрыты, руки сложены на груди, а сами тела висели вертикально в воздухе — они как будто спали… Продолжая недвижно смотреть на них, Сергей и Ивета не заметили, как что-то бережно подняло их в воздух, при этом в груди снова что-то мягко завибрировало, запульсировало, а в сознании прозвучал этот тихий колыбельный голос:
— Не сопротивляйтесь свету. Доверьтесь ему. Он отнесёт вас на поверхность.
Сергей поднял голову: сияя солнцем и длинно взмахивая радужными крыльями, над ними пари;л ангел — он нёс их по воздуху, удерживая в потоке света и направляя к шару.
Ивета улыбнулась, всем сердцем чувствуя теплоту, любовь, заботу, которые излучает существо. Она взяла Сергея за руку, и вместе они, доверчиво прикрыв глаза, вошли сквозь радужную оболочку света — в тот же миг вибрации в груди утихли, внешние звуки приглушились, а тело стало лёгким, почти невесомым. Ивета поняла, что они внутри шара, но открывать глаза ей не хотелось: по телу разлилась сонливая, блаженная истома, от которой сладко закружилась голова. Сергей попытался было открыть глаза, но от этого веки его сомкнулись лишь сильнее, а мысли стали путаться и как будто отдаляться — он чувствовал, что засыпает…
Солнечный ангел тем временем вознёс руки, и радужный шар с четырьмя спящими плавно устремился ввысь, к мерцающему звёздным хороводом своду, где вскоре ярко вспыхнул и исчез.
Поток хрустальная эра - глава 5 они - существуют
© Copyright: Сергей Мигушкин, 2012
Свидетельство о публикации №212110101330
Свидетельство о публикации №212110101330
Рецензии