Крым и Украина за 8 дней

               

   15го октября я выехал из Херфорда на машине-бусике типа «Мерседес-вито» в Винницу, чтобы заработать на её перегоне 100 еврейских рубликов. Предварительно загрузил в кузов 17 колес из контейнера возле автомастерской. Это будет дополнительный приработок! Так сказал шеф.
   Выехал в воскресенье утром – за день нужно проехать 500 километров по Германии и 700 по Польше. В рабочие дни, из-за тьмы грузовиков сделать эти километры невозможно. Впереди едет Герман – тоже гонщик. У него другой адрес – Феодосия. Но до Винницы нам по пути. Герман гонит «Крайслер». Убиты-ы-й! Благополучно добираемся до города Люблина и уже за ним, на подъезде к Холму, это тоже городок недалеко от Польско-Украинской границы, начинаем искать шильд с надписью « Хотел».
   Находим и, помывшись в душе, засыпаем в чистых постелях. Утром покидаем совершенно пустой отель и выезжаем к границе.
                Граница
   
   Для переправки тёртых колес в любом количестве существуют хохлы контрабандисты. Им разрешено перевозить в Польшу один блок сигарет, а из Польши ввозить на батьковщИну четыре колеса. Тем и живут окрестные жители. По обе стороны границы есть места где клиенты ждут перевозчиков. На польской стороне это автостоянка в нескольких метрах от шлагбаума. Туда я и заруливаю. Открываю задние двери и жду…  Вскоре подъезжает «Нива», и процесс передачи начинается, а заканчивается уже загрузкой убитого «Мерса» одного из первых выпусков. Сдаю им почти все колеса, оставив себе два. Типа запасные они у меня. Да и 50 кило мне разрешается ввозить самому. Ребята-хохлы распихивают 15 колес в салоны своих рыдванов и даже под капот. Им придется платить по десять карбованцев пограничникам, независимо от количества. Так что за рейс они заработают только двадцать гривен с колеса. Итого 140. 14 евро. И это дневной заработок живущего в пятидесяти километрах от границы «западэнца». Поэтому все приграничные жители поджары. О доходах мытарей и погранстражников нам остаётся только догадываться… .
   Я еду к шлагбауму и далее, получив талон, на осмотр моего авто поляками. Эти взяток не берут и дело решается быстро – после проверки мне указывают пальцем – путь на восток открыт. Дякую!
  Переезжаю мост и подъезжаю к Украинской стороне. Тут меня опрашивает и оглядывает моё ауто молодой погранец, а далее мне предлагает проехать вперед вкрадчивый таможенник зрелого возраста. Велит остановиться у черты напротив своего офиса-будки и показать документы, оплатить таможенный сбор в размере одного евро, а когда я, получив взамен своего евро метр квитанций, нашинкованных на десяток мелких, и расписавшись на каждой из них, вышел и отдал  все это «вкрадчивому», тут ваще началось…  Откуда-то появился еще один представительный и один так себе и начали меня прессовать, убеждая что я хочу оставить у них в стране этот автомобиль – Вот у Вас и багажа нет и ключей гаечных, и, значит, Вы поедете назад в Германию на самолете. А Вас там не выпустят. Вы будете должны выехать на этом же транспортном средстве.
   Я молчу.
   -Вам нужно снять несколько ксерокопий.
  Бегу снимать.
   -Заполните вот это! Распишитесь что ввозите и будете вывозить это авто…  И так далее.
   Я уже волнуюсь – все кто за мной стоял уже  давно уехали… Что же делать?
- А Вы мне заплатите 200 долларов и пограничнику 20 евро. И все! Мы вам поставим штамп что Вы въехали пешком.
   Интересное кино – ему я должен платить в долларах, которых у меня нет, а погранцу, значит в евро, которых у меня и так мало осталось. Иду за угол и звоню Герману – Что делать? Ответ – посылай всех…
   Возвращаюсь к вкрадчивым и говорю решительно что еду и выеду на автомобиле. Меня долго и нудно, но уже с безнадежностью, предупреждают об ответственности и карах. Я дрожа членами отчаливаю. Но не тут-то было. Цирк продолжается!
   На выезде я обязан сдать талон попке-рядовому у шлагбаума. В этот раз их два! И оба офицеры. Один забирает у меня не талон а паспорт,  другой же указывает на стоянку – У Вас не стоит штамп! Вернитесь на исходную и поставьте. Понял – они члены одной банды и надо кинуть кусок собственной плоти, а еще лучше часть своей зарплаты, чтобы стая волков-таможенников отстала, деля добычу.Отслюняю из бумажника двадцать евриков и летёха, или как он там называется по-самостийному, хохоча во все горло (!) отдает мне мой паспорт. Вношу и эту двадцатку в перечень расходов.
                Украина

   Теперь нужно позавтракать и получить свои колеса. Герман ждет уже у «Гусара». «Гусаром» называется автостоянка в пятистах метрах от границы. Почему так её называют никто не знает. Есть при ней заправка и кафе. В меню кафешки  пельмени и мы их заказываем. Время идёт, а колёс и пельменей нет как нет, хотя Герман и я в наличности. Начинаем сомневаться в порядочности владельцев «Нивы» и «Мерса». Да и для того чтобы сварить пельмени не нужно тех сорока минут что мы уже терпим. Я иду расспрашивать мужиков занимающихся мутными контробандистскими делами на обочине – как часты у них случаи кидалова? Все в голос утверждают что и не слышали о таких делах. А между тем, вокруг нас все перегружают из машин с местными номерами в машины с номерами импортными разные вещи – мебель, моторы, сиденья от автомобилей, стекла. Спокойно деловито! Каждый занимается своим делом, только хохлы пограничники еще и прирабатывают взятками не шевеля для этого и пальцем.
   Наконец-то пельмени сварены, съедены, кофе выпит. И Герман начинает меня потарапливать – в городе Лукове уже накрыт стол, ждут друзья и нехорошо подводить … . Как могу оттягиваю отъезд – не хочется думать о людях плохо, да и колес, признаться, жалко. Но жданки съедены и пора заводить моторы. Усаживаемся, и в этот момент вижу наших долгожданных вьючных хохлов верхом на «Ниве» и, конечно, «Мерсе». Колеса перекочевывают  к нам, а наши денежки к ним и мы довольные расстаёмся.
   В Лукове мы были через пятнадцать минут.   Городок мощен булыжником, очень стар, и очень устал жить в таком состоянии. Его бы снести бульдозерами и создать что-то современное вместо этой кучи сора. Оставить только красивое имя.  Хозяйка Лена уже накрыла стол - картошка пюре со шкварками нам наградой. Герман разливает чачу по крошечным рюмочкам , а пить некому; кто за рулём, кто женщина… . И только двое пригубляют.
   И тут я падаю в глазах Германа ниже некуда, выражая восхищение стойкостью местного населения к выпивке:
- Ну вы и питухи!
   Никто и никак не отреагировал, и продолжали обедать мирно беседуя. Однако когда мы остались с Германом наедине он меня предупредил, чтобы я «таких» словей не употреблял. Это, мол, нехорошее слово –«петух». И можно нажить неприятности. Как я ни пытался убедить его что «петух» и «питух» разное, он оставался при своём мнении. И даже, встретившись со своим однополчанином в Крыму, рассказал тому про этот курьёз и они оба меня осудили и поддержали друг друга укрепившись ещё более в своей правоте.
   Укладывая меня спать они дали мне свой дембельский альбом, чтобы я не мешал их беседе и, рассматривая в нем картинки, я понял всё! Они служили во внутренних войсках и охраняли зэков. А кого или что охраняешь – то и имеешь. Оба – и зэк, и конвоир говорят на одном языке. И понимают друг друга. Нам же, несидевшим, трудновато понять их «мову». И бывает что путаем «рамсы».  Например употребляем слова «петух» и «козёл». А эти слова для «правоверных» табу.
   Но вот проблемы в Луково решены и через пару часов мы уже опять в дороге, а к десяти вечера встречаемся с Павлом, моим шефом, уже в Виннице. Приключений в дороге не было, если не считать двухчасовые блуждания по Житомиру и его окрестностям. Мой навик глючил, а Германов ваще отказался нам что-либо показывать. Ехали по шильдам и доехали всё-таки. Орального проспекта и даже переулка мы не нашли.
   Винница хороша, и дороги в ней тоже. После Житомирщины мы отдыхаем. Павел находит нам готель недалеко от центра и мы упокаиваемся в шикарном номере на шикарной двуспальной кровати. В номере дует теплом откуда-то с потолка, и, хотя батареи холодные, я сплю поверх одеяла, а Герман под ним. После пары пива я сплю как сурок, а Герман пива не пьёт и поэтому ему не нравится, что я дую ему в нос перегаром. Толкается, и я отворачиваюсь до утра.  Снится мне ставка Гитлера и сцены из фильма «Гитлер капут» с Семёновичем в роли Евы Браун. Я там тоже присутствую в роли партизана.
  Утром нас радуют «включенным» завтраком состоящим из двухяйцовой яишницы и кавой «американо». Кавой называется здесь кофе, а «американо» - это значит на дне стакана. Я прошу ещё кипятка и разбавляю до привычной «немецкой» нормы. Кстати в Польше, на стоянке, где я ждал контрабандистов, в кофейне меня спросили какой мне кофе? То есть, какую каву? Я кивнул и мне налили по-польски, то есть сыпнули молотого кофе и залили горячей водой. Отплёвываясь выпил. Потом два часа выковыривал из зубов разбухшие крошки.
   После несытного завтрака ждем мою зарплату и, получив её, отчаливаем в Крым. До него 860 км.  Так говорит мой навик. Я в нём изменил настройки и теперь все правильно, но это моё мнение, а Герман моим словам и показаниям навигатора не доверяет и периодически звонит своему однополчанину и другу Александру, и сверяет маршрут. Едем мы весь день и только глубокой ночью добираемся до посёлка Первомайского и разгружаем машину. Потом пьём немецкую, то есть мою, горилку, заедая раками, купленными в пути за 150 гривен (15 евро) за килограмм. Впервые вижу как их варят и едят.   Даже сам ем. Не нравится, но четырёх я уговариваю. Под выпивку и раки едятся! Знакомлюсь с бытом крымчака и его семьи. Живут тесновато – втроём с взрослым сыном в двушке.
   Отопление в квартире, как и в соседних, индивидуальное – малюсенький котёл, врезанный в стену-перегородку между туалетом и ванной и помпочка. Вот и всё! Правда, пока до этого решения дошло, пришлось одиннадцать лет топить углём печку установленную в том же туалете, за унитазом. Котельная-то после отделения от России приказала долго жить… .
   Утром хозяин идет в гараж, и я увязываюсь с ним. В гараже стоит почти новая «Таврия». Углы завалены товаром – солнцезащитные очки, кепочки и шляпки…  в общем то, чем торгует эта семья чтобы выжить. Другой работы тут нет. Сезон кормит зиму. И так по всему побережью.
   Александр и Герман спешат решать дела, а мне нужно в Феодосию. Усаживаемся в «Крайслер» и он делает последний забег в своей жизни, прежде чем будет разделан на органы. Такова участь машины-донора. Полнокровной жизнью она жила на территории Германии и теперь продолжат её агрегаты двигать кузова по Украине, а этот «Крайслер» в частности, по Автономной республике Крым.
                Феодосия
 
  На подъезде к городу вижу звонницу и спрашиваю Александра для чего она тут? Он объясняет что для сбора прихожан, а церковь стоит в кустах. И добавляет: а для сбора татар вон там стоит мечеть с минаретом и там не звонят, а сзывают правоверных орально.
   Наше авто долго подпрыгивало на ровной дороге от германового громового хохота! И  это он не читал еще моего эпиграфа!
   На окраине, возле нефтеналивного терминала и бывшего завода «Море», изготавливавшего в советские времена лодки «Крым» и десантные трёхпалубные корабли на воздушной подушке, ставим машину и купаемся.   Море теплое и воздух тоже. Только солнце осеннее, низкое. Обсыхаем и расстаемся. Парни едут решать дела, а я бреду в крепость генуэзцев лежащую на противоположном конце города.
   На путь туда у меня уходить полдня. Фотографирую, наблюдаю, ищу шашлык. Его я всегда ищу, выехав за границу Германии. И часто не нахожу. Вот и сегодня не нашел. Зато встретил земляка! Из Ханты-Мансийска мужик отдохнуть приехал. И мы отдохнули. Взяли закусить и, пока он караулил накрытый стол, я сбегал в фирменный магазин «Дары Крыма». Купил один дар, и  его нам оказалось мало. Купил второй и шофёр, сидящий напротив, превратился в инопланетянина. А уж когда мы прибыли домой ко мне и сварили купленные по дороге пельмени и запили их беленькой из того же магазина что и пельмени, то я затих и только слушал.
   Оказывается, мой визави знает про то, что в нашей системе солнцеворота обнаружились две планеты – одна рядом с Вегой, а другая…. Другая долго не выговаривалась, но когда допили до дна, оказалась планетой ГПС. Я уже хотел бежать за четвертой, но Николай Викторович Бугров,  наконец, проникся ко мне доверием и расшифровал – ГПС - это Главное Правительство Системы. Тут я подумал, что уже пора ставить точку, и заявил об этом Николаю Викторовичу. Ещё около часа я выслушивал фантазии Бугрова, а потом он всё таки понял, что я ему не совсем верю и мы расстались. Ему срочно захотелось спатиньки, а мне нужно было отметиться в интернет кафе.
                Феодосия 2

   Второй день был у меня днем музеев. Их тут немеряно! Главный музей Айвазовского.   Он и покрупнее других будет и помировее. То есть его знают в Мире. Поэтому о нём уже все написано в Википедии. Мои впечатления были также превосходны.
   Есть еще музей   Александра Грина. В нем как раз работали связисты-матерщинники и в ближних залах было не сосредоточиться, в дальних же залах мешала осмотру заведующая музеем - белокурая бабень топала из зала в зал и громко «базарила» по сотовому. Меня она не замечала и прошла мимо три раза, так что мне пришлось постараться, чтобы нарушить запрет на фотографирование.
   Потом я долго искал музей Денег, а найдя, ушел не заплатив. Обычная коллекция монет. Выйдя оттуда, включил в навике поиск музея Дельтапланеризма. Помучавшись, выяснил, что иду не туда, а пойдя «туда» вернулся к музею Денег. После расспросов выяснилось, что Дельтапланеризм на реконструкции, а пока тут Деньги. Плюнул и пошел искать шашлыки. И нашёл ведь! Заказал столик , а, пока голод не оборол любопытство, ушел на поиски музея Мухиной. Гром-баба!
   Этот музей в десятки раз меньше музея Айвазовского, но в нём работает замечательная смотрительница, показавшая мне и рассказавшая много нового.
   Шашлык был из баранины и запивал я его пивом. Стоил 60 гривен. 6 евро. Ел сидя, а можно было и лёжа – был татарский столик, но я постеснялся лежать на виду у всей улицы.
   Ещё погулял по набережной, как настоящий курортник, и в сумерках пошел домой. По пути купил на базаре алюминиевую сковородку и куриных пупков. И то и другое в Германии не найти.
   Ужин был замечательно запит дарами Крыма и отваром из шиповника найденного в закромах Клавдии Степановны, моей квартирной хозяйки.
   Утром отмыл женину новую сковородку от пригоревших пупков и, сдав квартиру, отбыл в Симферополь на автобусе.
                Симферополь

   От привокзальной площади бреду в сторону музея города. Туда ведет навик. Музей, собственно здание, огромен, а экспозициями занято только 3-4 зала. Из них меня заинтересовала только история партизанской войны 41-44 годов. Травы, горшки и прочая лабуда были, впрочем, тоже осмотрены по настоянию бабушки - дежурной по этим залам. Она просто взяла меня за руку и провела вдоль стендов достижения народного хозяйства и творчества. Такая вот горящая на своём посту работница битых амфор, пучков пшеницы  и выцветших пионерских галстуков. Зато в зале партизанской славы дежурная даже не повернула головы в мою сторону – читала книгу, разложенную на подоконнике. Я, за это, тоже с ней не поздоровался. Из экспонатов меня привлёк самодельный  станок,! для запуска ракет. Четырех полозная «Катюша».

 Это наручники. Размер детско-женский.
   Музей бедный, у них даже масла для смазки дверных петель нет – скрипят  ужасно. Вход 4 гривны.
   После музея осмотрел центр города и ничего примечательного в нём не обнаружил. Даже кофе попить негде. То есть одно кафе я нашел, но цена не понравилась – «американо» стоит 60 гривен! В три раза дороже, чем в Германии. А, тем не менее, народ внутри тусуется. Буржуйские дети наверное.
   Назад, к вокзалу, я, по своему обычаю, шел другой дорогой и наткнулся на музей искусств. Вход уже 40 гривен. Но и посмотреть есть на что. Главная гордость этой картинной галереи - картины симферопольца Самокиша.  Картины здоровенные, но выполнены по-детски. Я бы сказал, не написаны, а нарисованы. Это своё мнение я выдал и искусствоведице. Была недовольна, но спорить с дилетантом не стала. Еще у них есть зал, где собраны портреты известных людей, написанные известными художниками. Там пришлось мне вздрогнуть, когда, прочитав под картиной «Екатерина Вторая», я перевёл взгляд повыше и увидел лицо своей тёщи Клары Ивановны. Сразу стало ясно, что в обеих течёт голубая кровь без примесей.
   И еще порадовал зал, где проводилась выставка молодых художников. Картинки там вывешены дрянные, окромя двух исполненных неким Денисом. Фамилию, к сожалению, забыл. Уж не знаю как, но он покрыл картины свои, патиной. Это придало и без того мастерской кисти вид старинной работы.
   И вот я, купив пива, хлеба и круг краковской, сижу в зале вокзального ресторана в компании Германа и ем украинский борщ. Герман появился здесь потому, что у нас с ним куплены билеты в одном купе до Киева.  Он тоже взял борщ и ест его с удовольствием. Но это удовольствие оттого, что он на 100% дойч. А во мне-то 25% хохла, и я бы этот борщ отдал в подсобное хозяйство, свиньям. Уж в борщах-то я разбираюсь! Но другого в ресторане не подают, и приходится хлебать тёплую воду с капустой, морковкой и томатом. Мяса там не было, и зажарки тоже.
   Поэтому, как только мы сели в вагон, и Герман раздал попутчикам карты, я достал каральку краковскую, пивасик и плотно закусил выпитый борщ. Но тут случилось страшное. Я еще не совсем проглотил предпоследний кусок, как ощутил испарину. Отложил еду и пиво, достал аптечку и, съев пару угольных таблеток, залез на свою вторую полку. Ещё минута и я уже летел в туалет, придерживая ладонью пиво с колбасой, норовящие проскользнуть между пальцами.  Туалет, конечно, закрыт, но тамбур и переходные двери не заперты. Порычав на блестящие рельсы, я вернулся к встревоженной моим галопом мимо её дверей, проводнице, и покаялся. Попросил воды и веник для уборки, но она заверила меня что это сугубо её дело… .(Привычное дело, да! Видимо многие там рычали и до меня).  Выдала мне крепкого чая и литр воды. Воду выпил и окончательно очистившись, запил чаем таблетку от таких несчастий, имевшуюся у меня в поездках всегда. Ночь прошла спокойно. Видимо меры принятые мной оказались своевременными. 
                Киев
   Два дня гостил я в семье моей подружки детства Оли. Муж её, Виталий, не уставал возить нас то к метро, то от метро, то к детям, то на дачу. В перерывах Виталий воюет. Виртуально. Болеет мужик игрой Ворд танки. Попытался и меня приобщить, но я лучше выпью два раза, чем буду в игры играть. Вот и выпивал. Всё самое лучшее из своего бара Виталий  мне предложил, но я остановился на его собственной медовухе. Вещь, я вам скажу! Я даже в дорогу был снабжен ею.
   Оля посвятила мне два дня своей жизни стопроцентно! Мы с ней побывали  в первый день в   Киево-Печерской Лавре, где я спускался в Ближние пещеры. В пещерах этих масса гробов стоит в нишах. Гробы все остеклены. В них, укрытые ризами, лежат всевозможные мученики. От основателя Антония, до Ильи Муромца. Антоний провел в пещере безвылазно 28 лет! О Муромце можете сами почитать в Википедии, а увидеть живьём его можно  в каждой чайной на картине Васнецова.
   Кроме вышеупомянутых мучеников, лежащих в гробах, там еще есть множество застекленных маленькими стёклышками, и вовсе забеленных ниш. В них тоже лежат мумии. По тёмным углам пещеры стоят молящиеся. В основном жинки.
   Выбравшись из темноты и духоты, мы с Олей пошли к выходу Лавры и наткнулись на толпы попов. Не менее сотни черноризников толклись на площади перед главным Собором Лавры.   У ворот шеренгами стояли с красными крестами на косынках. Оказалось что встречают Усекновенную Главу Какого-то Мученика. Потом её отвезут в Александровскую больницу, где она будет лечить больных и страждущих. А мы подались на Крещатик, где в этот день было всенародное гулянье. Тут были гонки на автомобилях прямо в толпе народа, музыка живьём, палатки протеста, виденные мной по телевизору, майдан, много храмов. В один, Святой Софии, мы зашли. Это самый древний собор на Руси. Правда, его ещё попам не отдали. В нём пока музей.
   Прогулялись мы по Андреевскому спуску до Подола. И уже внизу посетили музей   Булгакова. Экскурсия по музею в сопровождении влюблённой в творчество писателя экскурсоводицы, была не просто интересной, а очень и очень… ! Всем кто любит Булгакова, а других наверняка и нет, есть только не читавшие его, рекомендую посетить это заведение. Описать комнаты дома Булгаковых и комнаты Турбиных и профессора Преображенского соединённые в одно целое у меня не получится. А фотографировать было запрещено.
   Второй день у нас был театральным. Оля работает в Театре Русской Драмы имени Леси Украинки и поэтому мы туда и пошли.  Театральный антураж, то есть двери, вешалка, переходы, бельэтаж, партер, туалеты и буфеты – всё было мной осмотрено и оценено. Театр столичный!   Спектакль весёлый, хотя и из жизни америкосов - хотя театр и русскоязычный, а Украина тяготеет к западу.  В буфете давали бутерброды с красной икрой и она хорошо пошла с кофе, опять же «американо». А что я говорил? Америкосы рулят!
   Метро в Киеве хорошее, но очень глубокое. Нужно спускаться на двух длиннющих эскалаторах. А время бежит. В поездке до станции «Лесна»  половина времени уходит на спуск по лестнице-чудеснице. Лифтов для инвалидов нет.
   Вот уже вечер воскресенья и мне пора ехать в Львов. Хозяева грузят мою сумку подарками – медовухой, мёдом, салом и Виталий довозит до конечной станции метро, а Оля провожает до турникетов. Как замечательно, что в Киеве у меня теперь есть друзья! Настойчиво зову их к себе в гости. У нас в Билефельде метро пожиже и нет пещер, но музей танковый я Виталию покажу! И Оле тоже будет на что посмотреть… .
                Лвив

   Семь часов в дороге стоят 190 гривен. Поезд прибывает в половине седьмого утра. Идти в темноте в город ни к чему, и я коротаю время в беседе с киевлянкой приехавшей в Львов в гости. Она тоже не спешит, и мы вспоминаем Киев. Она прожила в нем 6о лет, а я два дня, но нам есть о чём поговорить… . А  вот посерели уже окна и я, сдав сумку в камеру схрону, бреду в центр. Львов не похож ни на один город, что я видел. У него своё лицо. Наверное, польское, но я не могу пока судить, так ли это, поскольку не побывал ни в одном польском городе. Странно да  – проехал Польшу многократно, а городов не видел. Только те улицы по которым едут транзитники.
   Трамваи здесь бегают по узкой, европейской,  колее, а дороги в центре преимущественно булыжные. Здания очень красивые. Старые. Много церквей, но в какую бы я ни зашёл, оказываются Греко Католическими. Даже моя одноимённая церковь святого ЮрА. ЮрОй они называют Георгия. Он же Жора. Он же Гоша.
   Оперный театр просто красавец!   Стоит в центре и все четыре стороны у него парадные! ( В моём Новосибирске вид театра сзади попорчен изрядно сараями). Город театральный, и, хотя других театров я не увидел, зато сфотографировал театральную афишную  тумбу, , которую буквально перекосило   от обилия реклам.
   Очень много памятников и есть даже один, перед которым всегда стоит несколько молящихся тетенек.   Это Дева Мария. Возле неё много цветов и фонтанчики. Есть памятник написавшему песенку «Червона рута»  Володимиру Ивасюку.
   Очень много мемориальных досок увековечивающих Героев Украинской Повстанческой Армии (УПА). Бандеровцам по-нашему.
Тут они учились,
 тут преподавали,
здесь они
оттуда бежали 
Бастовали 
На улице Героев УПА стоит памятник самому Бандере.   
Есть названия  данные улицам в пику москалям, например вулица Джохара Дудаева.
Вообще очень интересно читать вывески. Постоянно они меня веселили:
«Чоловичий та жиночий одяг»
«Смачно як у мамы»-!!!
«Зупка канапка» ???
«Ремонт парасольок» - ремонт зонтиков.
   Есть здесь необычный ресторан, куда не всякого впустят – при входе нужно ритуально спросить
- Москали е?
Тебе ответят конечно:
- Нема! Усе сгинули.
-А сало та горилка е?
- Дык же ж!
   Всё! Ты свой и тебя тут угостят и приветят. А москали толкутся за дверью. Голодные.


   Как в никаком городе здесь широк выбор «Жигулей» и «Запоров».   
   И вот мне уже пора встречаться с Павлом. Он меня ждет на вокзале и поэтому нужно спешить. Разворачиваю лыжи в обратную сторону. По пути захожу в закусочную и пью пиво «Тарас». Вы
пробовали? Я да! 
                Вот такой недолив!
    Шеф уже ждёт, и мы на такси едем, как белые люди, в аэропорт. Он совсем рядом, не более 10 минут от вокзала. Есть уже построенный к чемпионату Европы по футболу международный   терминал, в коем мы  сидим-пьём-едим и даже спим, ждя опаздывающий самолёт.
   Затем 2 часа полёта в жуткой тесноте хохляцкого летака, удар о посадочный бетон всеми колесами и аплодисменты выживших пассажиров. Ещё час в «Сеате» и я на пороге «дома своего». Большой забег по Украине, Польше и Германии закончен.
29.10.2012.