УТЮГ

Когда хочешь вернуться к началу, то нужно еще определить, где это начало. Воспоминания – это сны. Они всплывают без всякой хронологии, без всякой логики, по своим магическим, иногда пророческим законам.

Мумия моей юности завернута в пожелтевшие страницы газет, где довелось поработать: “Северный край”, “Сияние Севера”, “Советское заполярье” . На этих страницах много такого, что почти ушло из памяти из-за какой-то будничности и серого занудства. Итоги социалистических соревнований, коммунистических субботников…

Но вот “УТЮГ” не забывался никогда. “УТЮГ” расшифровывался как Уголок Тяжелого Юмора и Гротеска. Это была последняя страница газеты, которую мы делали вместе с заместителем редактора, когда уезжал в командировку или отпуск главный босс.

“Утюг – предмет серьезный и вообще шутить не любит. Может погладить, а может и по мозгам дать. Он немного ворчун. Пыхтит вечно себе под нос. Но, по большому счету, его можно назвать добряком. Он теплый все-таки. Даже горячий! Хотите смейтесь – хотите нет. Тяжелый юмор, как и тяжелый рок, легкости не признает. Впрочем, просто посмеяться УТЮГ тоже разрешает. Если у него, конечно, получится рассмешить. Ну, хотя бы заставить усмехнуться.”

Это был анонс самого первого “Утюга”, где печатались всякие короткие гнусности типа такого…

“Тараканы замучили!” – под таким заголовком в нашей газете было опубликовано письмо группы товарищей, которые жаловались на огромное количество тараканов в квартирах. Недавно из райкома КПСС (однако в печать после “идеологической правки” прошл.а не эта фраза, а так: “Недавно от неизвестного доброжелателя…”) пришел ответ на критику. “Сообщаем, что вследствие сильных морозов тараканы вымерзли. От жильцов жалоб тоже больше не поступало".

Вследствие легкого обрезания остро выступающих углов никаких последствий такая заметка не имела. Так же как и многие другие весьма осторожные покусывания властей, которые тогда казались нам чем-то необычайно смелым и задиристым. Но даже за крылатую фразу на тему перестройки, который я опубликовал в “Утюге”, нам ничего не было. А фраза оказалась действительно пророческой. “Нам говорят сверху: “Перестройку надо начинать снизу!”. А мы снизу отвечаем: “Можно и снизу, только верх потом не обвалится?”

Верх обвалился так быстро, что ни мы в “Утюге”, ни они в ЦРУ даже в самых эротических снах представить себе не могли. Через несколько лет сама действительность превратилась в сон, и даже не в сон, а в садомазохистский кошмар.

Но раз нас попросили перестраивать снизу, мы и вытаскивали кирпичики из-под основания “застойного времени”.

"НЕ В КОНЯ КОРМ.

В тупике стоял Вагон. К нему подошел молодой конь и сказал:

- Эй, дядя Ржавый Мерин! Побежали травку щипать! Я место хорошее знаю…

Вагон с минуту молчал, а потом уныло проскрипел:

- Между прочим, юноша, в ваши годы к старшим я обращался более вежливо. Да-с!

О какой травке Вы говорите? Не о той ли, что растет между пятой и шестой шпалами позади моего переднего буфера? Должен предупредить, что хождение по путям опасно для здоровья. Правда, я могу Вам прочитать курс лекций об основах управления паровозом в свете решений семафоров и указателей, указав пр этом на нерадивых стрелочников. Если ехать на паровозе, не сворачивая и выкинув их головы уклончивые тенденции, то Вы, мой юный друг, достигните светлого будущего.

- А что такое светлое будущее? – осведомился конь.

Вагон с назидательным видом произнес:

- Светлое будущее – это такое место, где тебе дадут столько сена, сколько пожелаешь.

- А-а-а…- разочарованно протянул Конь. – это не интересно. Моя мама говорила, что сеном вдоволь кормят тогда, когда хотят на тебе поездить, поставить в стойло или впрячь в оглобли.

Конь махнул хвостом и ускакал щипать свежую травку, а Вагон остался ржаветь."

Вот так мы шалили в отсутствие редактора с Виктором Васильевичем Голенковым, который позже, как я слышал, стал редактором газеты в городе Ноябрьске. В перерывах между написанием статей о руководящей роли КПСС в обществе “развитого социализма” у него было хобби писать короткие смешные четверостишия, басни и эпиграммы. УТЮГ позволял реализовать его тайную страсть.

"Письмо маме

Хорошо на Севере живут!

Холода влияют на зарплату.

Деньги здесь лопатами гребут.

Мама, ВЫШЛИ ДЕНЬГИ НА ЛОПАТУ!"

Да, было такое, что после моего приезда, а точнее прилета на Север меня, как и других новичков, первое время подкалывали:

“А где каска и рюкзак? На Севере без них нельзя…

- Это почему?

- Рюкзак нужен, чтобы пачки с деньгами складывать, а каска – чтобы не убило, когда они с неба начнут падать”

Впрочем, речь не о том, а о четверостишиях. Были они преимущественно очень остроумные и не злые.

"Про Ослов

Вниманием Ослов Кобыла завладела,

Заставив длинноухих трепетно дрожать.

Ослам казалось, что Кобыла пела,

А, между тем, умела только ржать."

После выхода очередного УТЮГА с разными язвительными заметками о жизни нашего северного городка и с безобидными, на первый взгляд, голенковскими баснями да эпиграммами, нас вызвали “на ковер” к первому секретарю райкома КПСС.

Меня долго ругали за дискредитирование образа партийного руководителя (хотя я так и не понял, как можно дискредитировать образ, который давно превратился в тупое рыло, и этим дискредитировал сам себя?), за очернительство советской действительности и отсутствие конструктивизма в критике.

Первый секретарь потребовал моего исключения из рядов КПСС, на что ему робко заметили, что я не состою в этих рядах по малолетству. “Значит, надо исключить из комсомола!” На что секретарю снова робко заметили, что недавно меня за то же самое, за что сейчас собираются выгнать, выбрали в члены бюро райкома этой молодежной организации. “Хорошо, если мы не можем ничего сделать с этим оболтусом, давайте спросим с его руководителя, который является секретарем партийной организации редакции и должен отвечать за идеологический климат в коллективе”.

Меня попросили выйти. Через некоторое время из кабинета выбежал наш редакционный комиссар Виктор Васильевич с раскрасневшимся лицом. Я думал, он был расстроен взбучкой. Но оказалось, он краснел от того, что едва мог сдержать смех.

- Представляешь, - поведал он, - что их задело?! Нет, не твои перлы, а мои. Они злятся из-за басни про Ослов. Дескать, “товарищ Голенков”, не надо считать нас дураками и думать, что мы не догадаемся, кого вы имели ввиду под Ослами и Кобылой. Если председатель нашего райисполкома – женщина, то это вам не дает право называть ее Кобылой, а ее сотрудников Ослами”! У меня глаза на лоб. Я говорю, мол, басня была написана лет 10 назад, когда я еще на Севере-то не работал. Ну, дура-а-аки! Ну, такие дураки! Я раньше думал, что, может быть, они не такие… А тут они сами признались, что Ослы!

Тем не менее, с дураками все равно работать и жить веселее. С ними ощущаешь себя намного умнее, чем ты есть на самом деле.