к истокам 2

Мелодично-ласковый вечер. Сижу на полу у камина, бездумно разглядывая огненные всполохи, жадно обволакивающие беспомощные поленья. Сужаюсь до одной маленькой точки и отдаюсь во власть всеобщего природного потока. Не испытываю потребности выделить себя в мире, хочу затеряться искрой, пылинкой, кварком, осуществиться заново, вырасти из малого, с каждой новой клеточкой приобретая силу, ту первобытную силу, что есть в каждом из нас, часто неузнаваемая и невостребованная в цивилизованном существовании, в искусственном комфорте. Мне мешает переполненность, я доверху набита проявлениями, что оставляли во мне окружающие. Слишком долго не давала себе передышки, слишком сильно открылась для входящего, забывая, не успевая освободиться. Любовь обнажает, ведь знала это. Не рассыпаться. Здесь самое место для возрождения, но я не одна. Человек, что привез меня сюда, вызывает доверие своей внутренней силой и равновесием. Но как знать, что за реакцию вызовут у него мои метаморфозы? Таюсь, держу контроль, не выпускаю негатив, разбавляю его потихоньку остатками тепла, слушаю тишину.
Дом маленький - кухня, комната и мансарда. Уютно и неброско. Удивила ванная. Я даже спросила хозяина, зачем она здесь.
- Для удобства.
- Это дикое место, - сказала я. - Удобства вносят диссонанс в общую картину.
- Удобства создают хотя бы минимум комфорта. Все равно вода только холодная.
Повозился в кухне, позвал:
- Идите ужинать.
- Спасибо, что-то не хочется.
- Вы весь день ничего не ели.
- Потому что не голодна.
Не стал настаивать. Мне нравится его немногословность и какое-то прозрачное присутствие: никаких лишних жестов, легкие шаги, тихое дыхание. Принес постель сверху, не бросил - положил на диван.
- Будете спать здесь. Я пойду наверх.
- Вы мне не представились.
- Вы мне тоже.
- Я еще не знаю, как захочу называться.
- Я сам Вас назову.
- Договорились.
Собрал бумаги на столе, сложил аккуратной стопочкой.
Во мне мечутся, бурлят темные волны, грозят излиться мутным потоком. Надо выйти, нельзя, чтобы это случилось. Не в этом уютном жилище.
- Я покурю на улице.
Стараясь скрыть торопливость, облачаюсь в куртку, медленно прикрываю за собой дверь. Вдыхаю холодный воздух, погружаюсь в темноту, иду к озеру. Во мне беснуется вселенская истерика - плохо. Хочется встать на колени и выть по-волчьи во всю силу прокуренных легких. Скорее чувствую, чем вижу, как обрывается край берега, окутываюсь этой несравнимой смесью запахов земли и воды - вязкой сырости. Поднимаю голову - небо беззвездное, темное, глухое. От черного зияния кружится голова. Расставляю ноги, проверяя устойчивость, концентрирую напряжение, готовясь выбросить его в чернильную воду. Подрагивают мышцы, обостряется восприятие. Резкий выдох, обваливающаяся комьями земля, падение, вопль, обжигающий холод воды, глубина, погружение с головой. Срабатывают инстинкты - вверх-вверх-вверх - выныриваю, отплевываюсь, дышу. Барахтаюсь в ледяной воде, пытаюсь нащупать дно. Надо же - так глубоко у самого берега. Пару тяжелых гребков немного в сторону - становлюсь на ноги. Выбираюсь на берег, иду к дому, не обращая внимания на стекающие с меня ручьи, даже тяжести мокрой одежды не чувствую. Неожиданно передо мной возникает темный силуэт.
- Какого черта... О! Быстро в дом!
Властно сжимает мою руку, втаскивает меня на террасу. Я пытаюсь на ходу освободиться от куртки, он открывает ногой дверь, бросает зло:
- Раздевайся!
Стремительно перемещается: кухня-комната-ванная-комната. Несет полотенце, набрасывает мне на голову:
- Вытри волосы!
Стаскивает с меня ботинки, джинсы, ("Подними руки!") свитер, майку. Подталкивает к дивану.
- Все снимай и заворачивайся в одеяло!
Снова исчезает в кухне. Я машинально повинуюсь, сворачиваюсь клубком, укутываюсь. Он приносит початую бутылку водки, садится на край дивана.
- Давайте я Вас разотру.
- Не надо, - шепчу деревянными губами.
- Тогда выпейте.
- Нет.
Становится на колени, грубоватым жестом высвобождает мою ногу из самодельного гнезда, растирает ступню, потом другую, натягивает шерстяные носки (и где их только взял?) Я ничего не чувствую, не успеваю замечать его действий, вижу лишь отдельные фрагменты. Бросает мне свитер:
- Наденьте.
Исчезает из поля зрения. На меня волнами накатывает дрожь. Не могу попасть в рукава. Он помогает мне, я вижу, как он это делает, но не чувствую прикосновений. Протягивает мне кружку с чем-то горячим, я мотаю головой, показываю пляшущие руки. Он усаживает меня, кладет подушку под спину, укутывает, поит. Исчезает, появляется, снова исчезает. Я колочусь накатами, все ходит ходуном.
- Не можешь согреться?
-Эт-то не хо-холод.
Он садится рядом, обнимает меня за плечи, прижимает крепко, укачивает, как ребенка. Из меня вырываются хрипы, судорожные вздохи. Волны дрожи становятся реже, дыхание ровнее. Ненавижу свою слабость.
- Простите.
- Все хорошо, успокойся.
- Это выглядит ужасно.
- Не бери в голову.
- Вам не противно?
- Нет.
- И не страшно?
- Нисколько. Считай, что я доктор.
- Психиатр? "Перевозку" не вызовете?
- Нет. Сможешь уснуть?
- Не знаю. Побудьте со мной немного.
- Хорошо.
Мягкое оцепенение, рядом чужое тепло, чуткие руки на моих предплечьях. Проваливаюсь.
В медленном течении последующих дней я нахожу успокоение. Брожу часами между деревьями, пропитываюсь острыми осенними запахами, купаюсь в тумане. Позволяю себе не выстраивать стройных мыслей, наполняюсь ощущениями, зрительными образами в черно-бело-желто-красных тонах. Ищу первозданность, чистое восприятие, секрет природной мощи и глубины. Жить бы тут всегда. Мечты...
Я чувствую себя юной и счастливой, здоровой и свободной, не хватает лишь маленькой составляющей, последнего события для полноты моего обновленного "я". Мне нужен дождь. Я знаю его во всех проявлениях. Приходя, он меняет образы, играет, "шаманит" вовсю. Но для меня нет тайн в его играх, мы будто из одного истока. Я восторгаюсь коротким летним ливнем - это молодой дождь, шумный и проказливый. А то бывает он косым и хлестким - это дождь сердитый. Мелкий и теплый - добрый. Но больше всего он мне нравится зрелым - долгий и плотный, с крупными каплями, старый романтик, стимулирующий творчество, пробуждающий любовь. И мила мне мелкая осенняя морось - дождь осторожный, мягко целующий обращенное к нему лицо. Жду его сейчас, любого, и знаю, что скоро откликнется - мы же друзья.
Меня интригует хозяин райских кущей. Странное у нас соседство. Мы вместе готовим, вместе едим, потом он работает, я гуляю в лесу. Коротаем вечера у камина, курим, молчим. Мы вообще разговариваем мало: он держит дистанцию, я не навязываюсь. Мне еще не удалось толком его разглядеть, весь он какой-то цельный, отдельные черты не воспринимаются. Пытаюсь настроиться на него и почувствовать, каков он внутри. Не особо пробьешься. Доброе начало, стройно выстроенная система личности, спокойная уверенность, ух ты - сильная сексуальная энергия, тщательно контролируемая. Ой, поймана за своим увлекательным занятием - ко мне обращен вопросительный взгляд. Кидаюсь в атаку:
- Док, ты чего пялишься?
- Это еще вопрос, кто на кого пялится.
Виновато улыбаюсь, отворачиваюсь - крыть нечем. Он возвращается к своим бумагам. До чего же мне нравится его невозмутимость! Теперь копаюсь в себе, пытаюсь разобраться, чем меня привлекает этот человек. Вечная игра на преодоление неприступности? Нет, обычно я не трачу силы, расставляя силки журавлям - пусть себе летают. А может, замешаны в этом мечты подростка, обнаружившего несоответствие отцовского образа представлениям о силе и значимости? (Дедушка Фрейд был бы доволен) Ай, да неважно, просто дружить с таким человеком - большая удача. На фоне вечных изломов так хочется незыблемости. Подхожу к нему, усаживаюсь рядом. Решаюсь:
- Я тебе еще не надоела?
- Ты мне не мешаешь.
- Скажи, а в городе мы будем общаться?
- Вряд ли.
- Совсем-совсем?
- Угу.
- Хм. У тебя есть семья?
- Обычно у всех кто-то есть.
- Ты хороший человек, с тобой легко. Жаль будет просто разъехаться и потеряться.
- Мы же еще не уезжаем.
- Все равно придется. И, кажется, скоро. И звонить ты мне не будешь, так?
- Наверно нет.
- Ладно. И все-таки - почему?
Встает, треплет меня по плечу.
- Заварю-ка я чаю. Ты будешь?
- Буду.
Доступа мне не дали. Что ж, значит так надо. Наши роли в жизни друг друга эпизодичны.
В воскресенье мы уезжаем. Я обхожу уже привычные места - прощаюсь, благодарю. Полощу руки в холодной озерной воде, ловлю проплывающий мимо лист, кладу его в сумку - на память.
Едем. Во мне сила и свет, и ненужное пощипывание в горле - только успела привязаться к одному месту, надо возвращаться в другое. Я чувствую, что мой доктор решает какую-то дилемму. Неожиданно для себя выпускаю то, что давно вертится на языке:
- Знаешь, Док, если я очень захочу, мы с тобой увидимся. Я не буду тебя специально искать, просто все так сойдется. Это зависит от силы желания. Правда, у меня обычно так получается. Не веришь?
- Летом я бываю здесь почти каждые выходные. Так что не нужно выдумывать сложностей.
В городе шумно, зябко, суетно. Мы прощаемся у моего дома.
- Спасибо, Док. До свиданья!
- Пока.
Как-то декабрьским вечером после работы в легких дремотных грезах я очутилась у озера с плавающими на воде желтыми листьями. Оглянулась - дом, приютивший меня когда-то, плыл в густом тумане, зыбкий, словно иллюзия. И хрипловатый голос Дока где-то надо мной:
- Ты в порядке?
Очнулась - комната, кресло, торшер, письменный стол у окна. Повинуясь какому-то едва ощутимому импульсу, вскочила, оделась, зашнуровала ботинки и выскочила на улицу. Постояла у дома, ожидая наития, понеслась к метро. Куда я собралась? Почему-то всплыло в памяти одно уютное место, бар без названия, что ж, всего одна остановка.
Приглушенный свет, ненавязчивая музыка, длинная барная стойка. Что я здесь делаю? Ладно, выпью хорошего кофе (дома, между прочим, не хуже). Оккупирую высокий стул, делаю заказ, закуриваю. Чувствую спиной - кто-то вошел, подходит ближе, ближе - я уже знаю кто. Легкий поворот головы, улыбка:
- Привет, Док!