С благодарностью, старшему поколению посвящается

                Отцова душа.

Та осень была небывало сухой и теплой. В городе вместо земли толстым слоем лежала пыль, похожая на пудру. Я заехал проведать отца в его городскую квартиру, и он попросил свозить его на дачу. Дел не было ни у него на даче, ни у меня в городе, и мы поехали. Я особенно любил такие поездки.  Неспешные, без суеты и срочных дел. Такое случалось  после окончания дачного сезона.
Тихий солнечный день. Тихо везде – на дачных участках, в мыслях и чувствах. Позади летняя изнуряющая жара. На даче дышится так, словно кислорода в воздухе стало в два раза больше. К даче примыкают заливные луга с ромашковыми полянами. Яркое синие небо. Тихое не жаркое солнце.
Мне казалось, что уходящая от него в городской квартире жизнь, начинает возвращаться, когда он немного побудет на даче.
И все- таки он улыбался. Хотя не так, как раньше. Всю жизнь я видел его улыбку азартной. В предвкушении какой - то интересной затеи, работы, рыбалки.
Эта же улыбка была абсолютно спокойного человека. Созерцание. Ясные зеленые глаза. Он просто смотрел и наслаждался тем, что было сделано.  А сделано было не мало. Двухэтажный дом с мансардой под железной крышей, баня, колодец, два виноградника и яблоневый сад на пятнадцать яблонь. Все было сделано его руками. Он любил любую мыслимую работу.
Связывал рамы и двери, прививал деревья и рассаживал виноград, разбирал и собирал поливные моторы. Закручивал на зиму компоты и помидоры. Лестницу на второй этаж в мансарду вырезал, клеил, собирал.
Он очень любил мать. Он мог на нее ворчать, обижаться. Но относился к ней трепетно и всегда терпимо. Может быть, потому что свою мать потерял, когда ему было шестнадцать лет.
 Я думаю, что такая любовь к жизни появляется при определенном воспитании. А  при прощании с жизнью, человек превращается в океан любви.  Когда смерть начинает торопить в мир иной, человек освобождается от горечи, раздражения и обид прошлых лет. Он вспоминает о своих недругах с  улыбкой недоумения. Кажется, что - то делили. А вот что, уже не вспомнишь. Мелочи и суета.
 Никогда еще он не смотрел на этот мир с такой нежностью.
Отец прощал и прощался. Он прощался прощением большим и последним. Хотя, характер его это не меняло.
Как описать беспечную радость того дня? Наверно так. Спокойное и теплое солнце, проходя через густые яблоневые ветви, освещало поляну крупных садовых ромашек. Сад перед зимним сном успокоился и принарядился.
Опираясь на небольшую мотыжку, отец стоял в траве и смотрел на виноградник. Жужжали осы, закусывая кое где оставленным виноградом. Последние его грозди светились необработанным янтарем. Аромат спелых яблок заливал сад. С июля прошло всего один или два дождя. Листья на яблонях были пластмассовыми, но зелеными, и держались еще крепко.
Над всеми дачами разливалась утренняя тишина. Даже утренние птички перестали петь.
Со стороны дома послышался удар по стеклу. Я, думая, что соседские мальчишки озоруют за домом, побежал через сад на улицу.
- Я знаю, что это. – Отец сказал  это вполголоса, не двигаясь с места, и, как бы, обращаясь к самому себе.
Я непонимающе оглянулся на него и выбежал за дом. На улице было тихо и пусто. Я вернулся к отцу в сад.
Он пошел к дому, махнув мне рукой двигаться за ним. Подойдя к дому, он присел под окном. Я заглянул к нему через плечо и увидел маленькую серую птаху.
- Охотница. Гонялась за мухами.  Не заметила стекла и разбилась. Может еще придет в себя. – Птица и правду пыталась двигаться. Шевелила крыльями, двигала головой.
Отец положил ее на небольшой лист лопуха и вынес за дом в тень, под куст сирени.
Еще час или два мы были в саду. Говорили обо  всем и ни о чем. Просто болтали о всякой всячине и смешной чепухе. Если кто понимает, что такое "просто поболтать". Отец любил смеяться. Тут главное не глубокий смысл рассказа, а неожиданный поворот сюжета и талант рассказчика. У отца это получалось виртуозно. Обязательно, от такого рассказа мы смеялись до слез, до коликов в животе. А иногда и рассказ еще не был окончен, как нас срывало в смех.
Делились впечатлениями о политике. То он начинал вспоминать молодость.
Затем я пошел проведать нашу пташку. Когда я присел возле нее, то увидел, как она поднимается, встряхивая крыльями. Я обрадовался и позвал отца.
 Он пришел, присел и потрогал птицу.
- Она холодная. – Он удивленно посмотрел на меня. Помолчал. Затем поглядел в небо. – Знаешь эту примету? Кажется, мне пора.
Кого же видел я? Ведь я точно видел, что птичка пыталась встать. А может это ее душа?
Через две недели отца не стало.
Я всегда поражался, как он спокойно встречал вопросы и проблемы, которые перед ним ставила жизнь. Иногда в его жизни было много жесткости.
Таковы были наши отцы.
Помните поговорку? Рано или поздно смерть всем нам улыбнется. Сможем ли мы улыбнуться ей в ответ?
 Отец ей улыбался достойно.