Жабья пустошь главы 4-5

4. РАСПУТНАЯ ЖЕНА МОРЯКА.

- Он же правду обо мне рассказал! Он рассказал то, что никто не знал, и я сама тоже не догадывалась.
- Как?
- В детстве я дружила с соседским мальчиком, Мишей его звали. Других детей подходящего возраста в нашем дворе почему-то было очень мало, и мы практически всё детство провели вместе. Миша был уверен, что станет лётчиком, когда вырастет, а потом сказал, что слишком долго ждать, и он станет им прямо сейчас. С крыши гаража прыгал с зонтиком, типа это парашют. Чудом ноги не переломал. Когда нам лет по шесть было, мы решили, что поженимся. Ты же знаешь, наш дом стоял напротив церкви. В те годы массовая мода на венчание ещё не началась, но иногда кое-какие сознательные молодожёны  по этому поводу туда устремлялись. Чаще всего это не афишировалось, но мы с Мишкой всех посетителей церкви вычисляли легко: кто на исповедь, кто венчаться, кто за священником на похороны, кто побираться, кто праздношатающийся. Не знаю, как ты, Марина, но мы в детстве любили плести кольца из цветной проволоки. Мишка сплёл кольцо для меня, а я для него, и в воскресенье мы отправились к церкви. Нам повезло, как раз приехала пара на венчание. Мы с Мишкой пристроились на выходе, и добросовестно повторяли весь обряд, шёпотом проговаривали всё, что нужно; поочерёдно держали друг над другом «венец» (мой обруч для волос), и вышли оттуда женатыми, как нам казалось. Потом мы пошли в школу, у меня появились подружки, у Мишки друзья, водиться с противоположным полом было в нашем возрасте непринято, рассказать кому-то о том, что мы поженились, означало бы навлечь на себя водопад насмешек, потому мы постарались благополучно обо всём забыть. Вскоре Мишка по семейным обстоятельствам переехал вместе с семьёй в Севастополь. Всё-таки прибежал ко мне попрощаться, обещал писать, ясное дело, но не написал, да я и не расстроилась. А раз в Севастополь переехал, так мог же моряком стать, верно?
Второй муж и в самом деле у меня был ненастоящим, фиктивным то есть. Мой однокурсник после окончания универа решил ехать покорять Москву. Он был твёрдо уверен, что ехать туда нужно не с его фамилией (звали его Метла Олег). Фамилия для достижения великих целей должна быть благозвучной и хищной, а для этого как нельзя лучше, по его мнению, подходила моя. Ястребова. Поскольку мы всегда были в неплохих товарищеских отношениях, я не отказала ему в просьбе. Расписались, паспорт он сменил, а потом разошлись. Мне эта история казалась ужасно глупой, потому никому не рассказывала. Правильно Дед Вася сказал, поднялся он в Москве, в бизнес какой-то прибыльный влез, не звонит, забыл про меня. Хотя раньше приезжал на побывку, всегда встречались, новостями обменивались. Я ему частенько деньги одалживала, когда студентами были, а, когда мне понадобилось в Москве забрать одну вещь по заданному адресу, то он мне не помог, сославшись на дела.
Детей у меня нет. Но есть коты, Костику шесть лет, Сёме пять. Ясное дело, живут они меньше, чем люди. Да, отношусь к ним, как к детям, других мне не нужно.
Сколько там у этих моряков плавание обычно длится? Иногда у меня бывают периоды, когда любовников я меняю чаще, чем лак на ногтях. А потом всё заканчивается, они все вдруг резко исчезают, кто на время, кто навсегда, я сначала дёргаюсь, потом погружаюсь в апатию и, действительно, вечерами читаю или вяжу.
Но как мне найти этого Мишку? Я уверена, всё из-за него. Из-за него и с Антоном такая нескладуха получилась.

-Как? Социальные сети попробуй пошерстить, фамилию Мишки этого знаешь?
- А почему Дед Вася тебя Викторией называл всё время?

- Старая история. Притом, именно Victoria.

5. VICTORIA.

В детстве я значительную часть лета проводила у бабушки в деревне. Тогда повеселей было в Жабьей Пустоши. И людей было больше, особенно детей. Я ещё неосознанно впитывала чудесную атмосферу, воспринимая все происходящие странности как должное, тем более, что в глаза эти странности и не лезли. Потом в деревне стало скучно, бытовых условий никаких, светские развлечения отсутствуют. И я, шестнадцатилетняя девушка, скорей всего, сократила бы свои визиты к бабушке, если бы не одно обстоятельство. Через два дома от бабушки жил Володя Дубчак. Мы с Володей настолько заигрались в любовь, что после школы я для себя решила: если не поступлю в универ, поеду в деревню, выйду замуж за Володю, будем жить. К счастью, об этом решении, кроме меня и Володи, знал только Дед Вася. Иначе, представь себе, Надя, мою маму. Она истратила бы в шесть раз больше нервных клеток за мою вступительную кампанию, чем без этого знания. Дед Вася, кстати, тоже не одобрил этого решения, да он был уверен, что я поступлю. Так и случилось.
Ну а потом, Надь, ты же понимаешь, началась совсем другая жизнь. Но, не смотря на то, что мы с Володей оказались в разных мирах, (я будущий фармацевт, а он рабочий на ферме), не смотря на то, что я таскалась в общагу к Пилипчику, и там нас застукали (притом я со страху укусила его за член, да ещё на чужой кровати), не смотря на то, что Пилипчика выперли за «несоблюдение условий проживания в общежитии» и он прожил неделю в моей квартире, пока не снял комнату у Лёвы Жижи (удивляюсь, как у моей мамы на это хватило нервных клеток), на каникулах я исправно посещала Володю, который тем временем планомерно спивался. Я тащилась из города, зимой, в мороз, ты сама видела, какой мы проделали долгий путь, а он встречал меня пьяным и по этой причине абсолютно несъедобным. И, чем дальше, тем хуже. Сколько нервов потрачено, да сколько крови выпито никто не считал. Не знаю, почему я его не бросала, наверно, никак не могла смириться с тем, что он уже не тот человек, которого я знала.
Однажды, я уже на четвёртом курсе училась, приехала летом. Володя должен был меня встретить в Куюмбе, сумку мою тяжёлую поднести, кстати; звонил мне с почты. Приехала я. Никого. Иду по жаре, руки обрываются, ноги стёрла, пылища в глаза лезет, в коровью лепёшку вступилась, обидно до коликов. Добрела до бабушкиного дома, сумку ей бросила, сейчас, кричу, бабуля, вернусь! И – ракетой в Володькин дом. Если бы дверь по здешнему обыкновению не была открыта, я бы её вынесла, вот честное слово! Влетаю. Сидит мой герой в обнимку с Ленкой-дояркой, голову на её  плечо-коромысло повесил, рядом упыри какие-то остекленевшие, наверно, коллеги его по ферме, Толик Сухолаптев тут же, Витёк Захлевный, Инка-самогонщица. Празднуют что-то (или просто отдыхают в кругу единомышленников). Я подлетела, Володю своего за патлы выдернула. Он что-то обрывочно-матерное мне мычит. Первым моим порывом было надавать ему по морде, но тут я заметила более интересный вариант. А именно: ржавую пилу. Короче, я пилой по спине ему два раза проехала. От этого у него латинская буква «V» обозначилась. Всё общество ошалело. А Витёк, как самый эрудированный из компании, придумал мне, на основании этой буквы, погоняло. Так я и стала Victoria. Притом, здесь меня так называют все.
…
Дальнейшая биография Марины Наде уже более-менее известна. Володя допился в конце концов до белой горячки и повесился. Дед Вася нашёл нужные слова. После окончания универа Марина вышла замуж за депрессивного вдовца с полугодовалым ребёнком. Бедная мама! Марина сразу же, к маминому ужасу, усыновила маленького Валеру. Через пять лет совместной жизни муж Марины повесился в ванной. Оставил записку: «Мне надоела цикличность и беготня по кругу, я из него выхожу». 

Наверно, она права, поддержали её Жабья Пустошь и Дед Вася.

Надя как-то сказала ей:
- Марина, я слышала, как реагируют мужики на женщин с ребёнком. Они считают, что на них смотрят только как на потенциальных отцов и спонсоров, что таких женщин не интересуют лёгкие отношения, а только штамп в паспорте.
- Идиоты. Наоборот, я сто раз подумаю прежде, чем подпустить всяких мудаков к своему ребёнку. А лёгких отношений – пожалуйста, я же не карга замороженная, мне жить хочется.

Но два года назад Марина познакомилась с преподавателем математики в ПТУ Александром Шушляковым. Шуриком или Шушелем, как она его ласково называет. Живут все вместе, даже сносно. Довольна и мама Марины. Такой, говорит, никогда не повесится.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.