Варвары в дунайских провинциях, 250г

        Итак, Геренний Этруск мог гордиться своей работой. Ночью, при свете светильника, он удовлетворенно диктовал письмо отцу-императору в Рим. Внутренние враги, узурпатор Силбаннак и неблагонадежные граждане, были повержены. Оставался внешний враг – готы. Выброшенные из пределов империи прошлым летом победоносным Децием, они собрались с силами и вновь совершили вторжение, причем намного более крупными силами, нежели год назад. Находившихся в Мезии войск было явно недостаточно для их отражения. Император Деций готовился лично возглавить поход против готов и уже собирал для этого в северной Италии внушительную армию. На соединение с ней должен был идти после подавления мятежа и сам Геренний Этруск, а с ним часть сил с рейнского лимеса и подразделения, переброшенные из Британии. Геренний Этруск был рад, что отправляется в поход. Успехи против Силбаннака воодушевляли его на новые свершения. Вскоре он должен был увидеться с отцом, разлука с которым его тяготила. Деций отправлялся на войну, оставив в Риме второго сына, Гостилиана, который по несовершеннолетию еще не был пригоден к службе. Он оставался в столице вместе с матерью. Императора же и Геренния Этруска ждали воинские доблести и победы над звероподобными дикарями, которые, как передавала молва, предавались неслыханным бесчинствам – убивали римских граждан палками и камнями, растянув их на земле, сжигали живьем, запирая в постройках, и даже распинали на крестах, как каких-нибудь христиан.   

            Римское государство жило ожиданием войны. Деций не скрывал приготовлений к ней, ожидая и обещая народу скорую и славную победу над варварами. О войне говорили всюду – в сенате, на форумах и площадях, в тавернах и в семейном кругу. Потрясения последних лет снова обратили людей к богам. Деций мог быть доволен – староримские нравы словно бы обрели жизнь вновь. Много и высокопарно говорилось о долге и любви к отечеству. И в прославленных древних храмах, и в жалких деревенских капищах приносились жертвы богам, воскурялся фимиам, звучали гимны. В легионах молились Митре и Геркулесу. Молясь о посевах, о стадах или о торговой удаче, никто не забывал бросить несколько зерен фимиама за победу.
          По всей империи провинции, города, коллегии, сами подданные вносили свой вклад в грядущие подвиги Деция. Здесь были личные повинности: набор рекрутов, доставка лошадей, перевозка казенных денег, зерна, одежды; наблюдение за движением повозок и за исполнением перевозочной повинности, закупки зерна, вина и масла. Личные повинности несли те, кто наблюдал за содержанием и ремонтом дорог, ибо их надлежащее состояние способствовало быстрым переходам войск и доставке припасов. Повинности несли и те, кто собирал аннону и налоги. Все эти обязанности налагались не только на лиц, но и на имения, как, например, по доставке лошадей и мулов, по перевозкам. Их должны выполнять и те, кто не являлся гражданами муниципия или поселенцами. От повинностей теперь не были избавлены ни ветераны, ни солдаты, ни понтифики и вообще никто из имеющих какие-либо привилегии. Таким было государство Деция, возрожденное им в духе старых нравов и добродетелей. 
   
- Судьба, однако, нам вторично свидеться с этой Мезией! – ворчал префект 1-ой аквитанской когорты Гай Кариовиск.
           Все были в заботах и сборах в дорогу. Чистилось оружие, приводилась в порядок одежда, начищались, как на парад, шлемы и панцири. Проверялись запасы продовольствия и прочих необходимых вещей. Отобранные из числа рейнского войска когорты и алы готовились к походу на Дунай. Лагерь походил на муравейник.
Больше, больше вина давай! – хохотал какой-то центурион из другой когорты в съехавшем на бок шейном платке.
          Рабы и обслуга закатывали на телеги тяжеленные бочки с вином. Те катились с
грохотом по уложенным, как рельсы, доскам. Солдаты, набранные с северных имперских окраин, не знали толка в вине. Большинство из них и попробовало его впервые, лишь оказавшись в армии. Разумеется, торговцы бессовестно надували и подмешивали в вино воду, а то и вовсе продавали прокисшее. Приходилось следить. Торговец нахваливал свой товар.
Этого вина хватит до летнего солнцестояния. Что останется после, то окажется крепчайшим и превосходным уксусом.
         Грузилось продовольствие для похода - зерно, бобы, чечевица, хлеб, сыр, копченое мясо, орехи, овощи, изюм. Фрументарий (1) тыкал деревянным щупом в открытое горлышко амфоры с оливковым маслом – проверял, не прогоркло ли.
Хорошо, недурно. Говорят, что в Мезии не всегда можно найти доброе масло.
Ты прав, почтенный, - отвечал торговец, - В таких медвежьих углах не растет олив, (2) и подвозят продовольствие не всегда вовремя.
        Фрументарий протянул продавцу расписку, заверенную армейской красной печатью
с орлом.    
- Э, нет. Куда я с этим? – недовольно спросил торговец, - Снабжать вас за эти бумажки я не обязан. Гони монеты.

       Аквитанская и васконская когорты готовились к выступлению, как и все прочие.
Кариовиск, с помощью двух солдат, грузил на повозку громоздкую аутепсу – самоварящий сосуд. Устройство представляло собой бронзовый, без верхней плоскости, куб на ножках. Боковые станки были полыми, в них наливалась вода, по углам - четыре полых "башни" с крышками; во внутреннее пространство, ограниченное боковыми стенками и дном, засыпались раскаленныеугли, на которых можно было жарить или варить, например, в имевшемся тут же котле на треножнике. Аутепса была вещью дорогой; префект когорты показывал ее престижа ради и всегда возил с собой. Впрочем, она могла с равным успехом использоваться и для обогрева, как печь, что было совсем не лишним в Мезии зимой, когда даже полноводный Данувий сковывает льдом.
        Солдаты пребывали в веселом настроении. В дни возвышения Силбаннака именно их
нежелание отправляться в Мезию во многом помогло узурпатору захватить власть, но сейчас настроения переменились. Воины находились в приподнятом расположении духа, предвкушая расставание со скучной Белгикой и смену обстановки.
        Во второй половине дня неожиданно налетел сильный весенний ливень, который промочил всех до последней нитки. Кто мог, прятался в повозках, некоторые составляли домиком щиты и укрывались под ними. Когда дождь прошел и снова появилось солнце, вдруг все зашевелились, задвигались. Была дана, наконец, команда, и войско Геренния Этруска выступило в долгий путь на юг.               


Провинция Нижняя Мезия, февраль 250г.

           Гай Вибий Требониан Галл, императорский легат провинции Нижняя Мезия, пошел уже на восьмой год своего наместничества. Назначенный на свой пост Гордианом III, он пересидел Филиппа Араба, и теперь служил уже третьему императору – Децию. Обстановка в провинции в последние годы стала тревожной. Нападения готов и мятеж Пакациана принесли Мезии много бед. Прошлым летом Деций с войском навел порядок, выгнав варваров и покончив с мятежом. После этого он отправился в Рим, добывать себе императорский пурпур, а Требониан Галл снова остался на опасном пограничье. Готская угроза теперь нависала над мезийским лимесом постоянно. Легат просил императора оставить в провинции больше войск, но Деций отказал – его волновало вначале свержение Филиппа, а затем проблемы с Силбаннаком на Рейне. Пока он их решал, к границам Мезии снова пришли готы. 
          Варвары подобны траве — живучи; лучше растут там, где их косят. Победы Гордиана III и Деция лищь ненадолго усмиряли их пыл.
       У живших за Данувием готов сменился вождь. Старого короля Остроготу, возглавлявшего поход в прошлом году, сломила неудача. Потерпев поражение от римлян и вынужденный уходить, бросив почти всю добычу и потеряв много воинов, он очень переживал, затем захворал и умер. Новым королем стал Книва – муж в расцвете сил, энергичный и смелый. Поход на империю был его давней мечтой, и он немедленно стал собирать из всех окрестных варваров разноплеменное войско. Прельщенные ожидавшей их за Данувием добычей, варвары отзывались охотно. Многочисленные дружины стекались к Книве и становились под его начало. Здесь были и сами готы, и сарматы, и карпы, и гепиды, и вандалы, и певкины, и люди других племен. Помогали королю и римские перебежчики – в смутах и постоянном страхе за свою жизнь и будущее многие римляне из приграничных провинций бежали в варварские земли и оседали там. Военные специалисты и инженеры из их числа оказали готам помощь. С их помощью варвары построили полевые орудия и осадные машины.

           В феврале варварское войско подошло к Данувию. Здесь оно разделилось на две части. Карпы двинулись на запад, через реку Алуту в провинцию Нижняя Дакия. Готы и все прочие под началом самого Книвы нацелились на юг, на Нижнюю Мезию. Но для этого им надо было преодолеть Данувий. Тут возникли сложности. Зима была мягкой, и река не замерзла. Переправиться через нее было совершенно невозможно, поскольку судов у готов не было. Книва решил остановиться на берегу, подтянуть отставших, отдохнуть и подумать касательно дальнейших действий. Римские форты на той стороне реки стояли так часто, что подойти незамеченным было никак нельзя. Поэтому, Книва решил не прятаться, а, напротив, выйти и попугать «вельхов» (3) видом своего дикого воинства.   
          В большой каменной крепости на том берегу чувствовалось оживление. Было видно, как на стенах сновал народ, а, когда спустились сумерки, стало видно, как двигались огоньки факелов. Вельхи ждали. От реки вернулась готская разведка из нескольких всадников.
- Книва! Проклятая река не замерзнет, если не ударит вдруг сильный мороз. Мы не перейдем.
         Крепость Новы на римском берегу Данувия первой увидела варварское войско. Готы
толпами подходили с севера и скапливались прямо напротив крепости за рекой, разбив там огромный лагерь.
          В Новах, в связи с появлением варваров, царило понятное беспокойство. Гарнизон крепости состоял из пятисот солдат вспомогательных войск – 1-ой лузитанской когорты. С юга походило форсированным маршем подкрепление - 2-ая смешанная когорта бракараавгустанцев, в которой было еще пятьсот пехотинцев и кавалеристов. Сил для удержания крепости вполне достаточно. Начальник гарнизона имел на этот случай подробные инструкции. Он обязан был не вступать в борьбу с варварами, сохранить крепость, по возможности оценить численность врагов и сообщить о вторжении легату провинции и начальнику лимеса. Командир выполнил требования инструкции безукоризненно. В тот же вечер, сосчитав прибывших варваров, он отправил гонцов в Томы, к наместнику Требониану Галлу, и в лагеря прикрывавших провинцию легионов и вспомогательных частей. 
          Уже темнело. В воздухе пролетали снежинки. Начальник крепости, выполнив все предписанные ему действия, сам поднялся на башню и глядел через реку на готский лагерь. Солдаты беспорядочно толпились на стенах – они тоже собрались посмотреть на варваров. Начальники орали. Воины дежурных центурий натужно втаскивали наверх орудия - скорпионы и баллисты, заряженные жуткими стрелами метровой длины. Аппаратчики настраивали прицельные планки, наводя их на реку, на тот случай, если варвары вдруг решат переправляться.
- Не полезут они, - говорил стоявший рядом префект когорты бракараавгустанцев, только что прибывшей в Новы, - В воде околеют, а лодок нет у них.
         Начальник крепости молча слушал, кутаясь в плащ. На улице похолодало, хотя для
ледостава такой погоды было явно недостаточно. У варваров горели костры, дым поднимался столбом в вечернее небо.

          Узнав о появлении готов, Требониан Галл немедленно разослал приказы о сборе войск. Местом для сбора был выбран город Маркианополь на востоке провинции, располагавшийся в важном месте на перекрестке имперских дорог. Оттуда можно было легко выдвинуться навстречу варварам в любом направлении. Сам же легат, не теряя надежды уладить дело миром, помчался в Новы. Он хотел лично увидеться с вождем варваров и попробовать убедить его уйти с миром. А в Рим уже понеслось донесение о появлении готов, с просьбой к императору о помощи.

           Местом встречи стал речной остров прямо напротив Нов, обнажившийся осенью при спаде воды. Маленький клочок голого песка, который весной снова скроется под водой. Зимние сумерки наступал быстро, и к моменту встречи, начало уже понемногу темнеть. Погода была сырой и промозглой, на реке дул пронизывающий ветер. Книва, для которого отыскали лодку, направился на переговоры с двумя спутниками, как и было условлено. Взять он решил двух старых, проверенных воинов, которых знал лично. Вельхи тоже должны были прибыть втроем. Вождь готов испытывал смешанное чувство легкого волнения и любопытства от предстоящей встречи. Он вспоминал то, что ему рассказывали ранее. Велика вельшская земля – до самого края земли простирается, до берега великого океана на западе, до безжизненной пустыни на юге. Где-то там, за этой стылой рекой, через многие переходы, лежали богатые земли, города, окруженные невиданными каменными стенами, плодородные земли, где никогда не бывает зимы. А еще дальше, за горами, за лесами, за морем, в неведомой готам италийской земле, стоит сам Рим, огромный город, богаче и многолюднее которого в мире нет. Там живет самый главный вельшский князь – император романорум.
         Посланник вельхов вызвал у Книвы пренебрежительную усмешку. Холеный по виду, изнеженный человек лет сорока, кутался в длинный  плащ, говорил негромким голосом, отводя взгляд, и, по виду, явно волновался. С ним прибыли двое военных командиров в панцирях и с красными плюмажами, но они молчали, и лишь недобро зыркали глазами из-под шлемов. Впрочем, ни Книву, ни его спутников этим было не испугать. За спиной Книвы тоже стояли двое спутников, грубого, в сравнении с римлянами вида, но не хуже вооруженные: в доспехах, чешуйчатых от нашитых на толстую кожу конских копыт, с мечами на перевязи, со щитами на левой руке, с ножами за сапогом.    
- Гай Вибий Требониан Галл, легат провинции Нижняя Мезия, - представился женоподобный вельх.
- Книва, главный среди готов.
         Книва... Для римлян это даже не имя — кличка. Легат посмотрел на предводителя варваров. Лет сорока на вид, высок, с черной бородой. Сапоги желтой кожи, римской выделки, с бурыми от зимней влаги разводами, наверняка проделали длинный путь: из нижнеднепровской Тиры или Ольвии, если вовсе не из Фракии, к далеким варварским землям в обозе купца, а затем обратно в империю — на ногах вождя готов. Серая полотняная рубаха под шубой из волчьего меха, плащ из грубого сукна, бобровая шапка с меховой оторочкой.
- С чем прибыл, гот?
- Плати, легат. Или я разорю твою Мезию.
           Откупаться от варваров Требониан Галл посчитал унизительным. Встреча  закончилась ничем. Один из сопровождающих Книву варваров — седой дикарь в кольчужной рубахе до колен, дерзко протянул легату готский меч, предлагая его понюхать.
        Требониан Галл незамедлительно покинул Новы, спеша присоединиться к постепенно собиравшимся у Маркианополя войскам. Последняя надежда избежать войны возлагалась на Данувий, отделявший пока римлян от варваров, но надежда эта была слабой. Требониан Галл понимал, что не для того Книва собирал свое воинство, чтобы спасовать перед рекой, и рано или поздно он изыщет возможность переправиться.   

          Предположения наместника оказались верными. Союзники готов, карпы, вторгшиеся одновременно в Нижнюю Дакию через лимес по реке Алуте, захватили некоторые зимовавшие там корабли и направили их в помощь Книве. Готское войско стало переправляться через Данувий в Мезию. Переправа заняла много дней. По подсчетам, у Книвы было семьдесят тысяч воинов, не считая обоза. Осадные машины, изготовленные с помощью римских перебежчиков, пришлось перевозить в последнюю очередь. В силу их громоздкости, они были разобраны, погружены на суда, а затем собраны снова уже на римской земле. На это ушло много времени.
          Не желая терять время, Книва направил большую часть своего войска под началом вождей Аргайса и Гунтериха на восток, по имперской дороге, к Маркианополю и, если дело пойдет успешно, дальше к Томам и прочим богатым припонтийским городам. Сам король, с остальными силами, оставался пока на месте, желая завершить переправу и осмотреться на новой позиции. Новы были под самым носом готов, но варвары и не пытались взять эту мощную крепость. Устремления их были направлены на богатые внутренние области империи.
         Требониан Галл, не успев собрать находившиеся в провинции римские войска в кулак, без боя отошел от Маркианополя на восток.
         Маркианополь не был старым, богатым городом. Всего полтораста лет прошло с тех времен, когда император Траян основал его на том месте, где служанка его сестры Марции, по неловкости, утопила в реке медный сосуд, а вскоре после того он, несмотря на свою тяжесть, чудесным образом всплыл, что император счел за волю некоего божества и выстроил здесь новый город, названный по имени сестры Маркианополем. Мощные стены его совсем не обветшали за прошедшие полтора века, за стенами находился сильный гарнизон. 
        Варвары подступили к городу.  Готская конница, посланная вперед, оказалась у стен города совершенно неожиданно, днем, когда в поле и на дорогах было много людей. Варвары, появившись внезапно, изрубили их, взяв в плен лишь некоторых, захватили в пригородах много добра, а то, на что не хватило рук унести, предали огню.
        Подошли Аргайс и Гунтерих с пешим войском. Вставал вопрос, что делать дальше. Осадные орудия и машины еще собирались далеко отсюда, у места переправы. Но лихие вожди, разгоряченные собственным внезапным появлением и отступлением римлян, решили взять крепость без них.
           Началась подготовка к штурму. Готы деловито свозили со всей округи к Маркианополю камни, насыпали их целые кучи, чтобы можно было пустить их в дело в большом количестве.
          Римляне со стен смеялись и издевались над готами.
- Вождь! Как там тебя? У тебя борода козла и шея злого козла! Хочешь влезть на стену, вонючий?!
- Пришел козел с севера и сокрушил рога надменному римскому барану! - остроумничали в ответ, в меру сил, готы.
           Наконец, когда варварам показалось, что уже довольно наготовлено камней, Аргайс и Гунтерих решили действовать. Готы ордой обступили стену. Одни из них метали дротики и стреляли из луков, а другие кидали камнями в людей, стоявших на стенах. Метательные снаряды и камни летели так часто и беспрерывно, что можно было сравнить их с густым градом. Римские солдаты и жители города на стенах береглись до времени, прячась за стенами, и не оказывали значительного сопротивления. Скоро у варваров истощился без всякой для них пользы запас камней, дротиков и стрел, и исчезла надежда взять город без труда. Готы впали в уныние и, по вызову вождей своих, отдалились и расположились станом недалеко от города.
          Однако, это было еще не все. Недисциплинированное варварское войско не могло ни организовать должной разведки, ни встать лагерем. И, когда однажды ранним утром у Маркианополя вдруг появился с войском Требониан Галл, дела их стали плохи.
         Наместник Нижней Мезии, находившился в Томах, готовил контрмеры против готов. Полагая, что, если промедлить с решительными действиями, то наглость их еще более возрастет, Требониан Галл собрал войско из лагерей и гарнизонов и выступил в поход к Маркианополю. Ему придавало бодрости то, что войско, обогатившись добычей после отражения набега готов прошлым летом, будет воодушевлено для удачных действий надеждой на подобную же поживу. Заранее было заготовлено все необходимое для похода.
       Быстро прибыв к Маркианополю, римляне выслали разведчиков, которые долго наблюдали за варварами, беспечно располагавшимися вокруг осажденного города. Требониан Галл решил не терять времени, и на рассвете следующего дня дал приказ к атаке. Рано утром римляне обрушились на спящих готов, как снег на голову, безо всякой пощады убивая всех, кто попадался навстречу. Немногие сопротивлявшиеся варвары были раздавлены, другие разбежались, некоторые предприняли тщетную попытку вымолить жизнь у победителей просьбами, но их убивали. Когда все были перебиты, затрубили отбой. Битва была короткой.
       Понеся большие потери, Аргайс и Гунтерих в беспорядке бежали на запад, где был сам Книва. Маркианополь был освобожден от осады, а Требониан Галл теперь купался в лучах славы.
          Книва сурово принял неудачников-вождей, отняв у них командование. Хотя и у самого короля дела обстояли не лучшим образом. Книва продвинулся к югу от места своей переправы и осадил город Никополь. (4) Это был хорошо укрепленный пункт, но и король подошел к нему совсем не с пустыми руками — осадные орудия, переправленные через Данувий в разобранном виде, были, наконец, приведены в готовность. Книву возбуждали надежды взять город, и он был вполне уверен, что это ему удастся.
          Солдаты гарнизона и жители города увидели со стен невиданное множество варваров, и поставленные камнеметы больших размеров. Одни готы готовили «черепах» из плетёнок и кож, другие - тараны из огромных стволов и вращающихся колёс, третьи — деревянные башни, чтобы влезть на стену, четвёртые тащили лестницы, пятые готовили воспламеняющиеся средства. Увиденное вселяло в горожан страх. Готы сожгли все предместья Никополя, разорили храмы, находящиеся вне города.
            Римляне в городе готовились к обороне. Ворота изнутри были завалены огромными камнями, слабые места стен укреплены, для метания во все стороны стрел и камней установлены были на удобных местах орудия.
          И вот, не дожидаясь утра, в третью четверть ночи варвары устремились густыми рядами к запертым подступам в город. Вместе с солдатами, на стену поднялись для  отражения атаки и горожане. При таком множестве нападавших, метательное оружие, даже брошенное без прицела, не могло упасть, не причинив вреда. Готы несли потери. Катапульта, помещенная против густой массы варваров, выбрасывала большие камни. Этим она вызывала такой ужас, что готы замешались и готовы были вовсе отступить. Вожди их, однако, восстановили порядок. Но римляне имели преимущество, так как почти ни один метательный снаряд или камень из пращи не летел понапрасну. Вожди готов, возбужденные пламенным желанием овладеть богатствами, которые, по их мнению, находились в Никополе, становились сами в первые ряды. Многие падали, смертельно раненые, раздавленные огромными тяжестями или с пронзенные стрелами, другие несли лестницы и со всех сторон пытались лезть на стены, но на них, как по отвесу, падали камни, куски колонн, целые блоки и засыпали их. Ужасающие виды битвы не действовали на дошедших до неистовства варваров, и до самого вечера они проявляли ту же дикую храбрость. На стенах падало много защитников, пораженных их выстрелами и, видя это издали, готы испускали крики радости. Так с большим ожесточением длилась борьба.
          Однако, варварам так и не удалось добиться своего. Когда день склонился к вечеру, они вернулись в унынии в свой лагерь. А поздно вечером пришло нежданное известие - император Деций приближался с армией к Никополю.

1. фрументарий — снабженец,
2. римляне признавали лишь оливковое масло; сливочное презирали, считая его пищей варваров и простолюдинов.
3. Вельхи — римляне (отсюда средневековое название романоязычного населения Подунавья - «валахи», «волохи»).
4. Никополь — город, ныне село Стары-Никюп (Болгария).