Голод из Беги и смотри

«…поэзии и философии была бы оказана большая услуга, если бы с помощью их нельзя было зарабатывать деньги…»
А.Шопенгауэр


Когда я проснулся, война или учения кончились. Можно было выйти из гостиницы подышать свежим воздухом.  Обнаружилось, что я хочу есть.  Это сразу заставило задуматься о деньгах. Необходимо было, если не банально устроиться на работу, то хотя бы изыскать ещё какой-нибудь способ не умереть с голоду. Может быть, кто-нибудь мне вышлет сюда деньги «до востребования»? Может, она…
Эти постоянные круговые возвращения мыслей здорово раздражали меня. Раздражали своей бесплодностью.
Может быть, они того и ждут? Чтобы я умер с голоду? Меня, например, никуда не будут брать на работу, и я вынужден буду пойти на криминал. Тут-то меня…
А есть ли мне что терять? Только уж очень не хочется играть в поддавки с ними.
А что, если у меня параноидальный  бред и больше ничего?  А что, если я давно у них? Сижу в этакой комнате для буйных сумасшедших, – которые, наверное, бывают только в фильмах – и бьюсь в мягкие матрасные стены, воображая на них какую-то мелькающую реальность? Кто такая, наконец,  эта она, которая вызвала в моей жизни всё идущие, идущие и никак не могущие остановиться, изменения. Сколько здесь действительно от неё? Сколько…
Я хотел сказать – от меня. Может быть, от других. Но, кто такие я и другие, - похоже, знаю ещё меньше. В её существовании я, по крайней мере, уверен. Она, так или иначе, существует.  Хотя бы в моём воображении. Логика. Значит, существует логика. Помилуйте, но ведь нельзя, же выводить из существования «а», существование «я»!
Меня затошнило от этой  философии, и от голода. Очень захотелось кого-нибудь ограбить. Но все прохожие на улице – как на зло – выглядели скорее бедными, чем зажравшимися. Что поделаешь – провинция. Тогда - нападать на машины.  Но для этого - недурно иметь хотя бы пистолет. Почему я не воспользовался только что прошедшей войной для того, чтобы прикарманить себе хоть какое-нибудь оружие? Какой я дурак!
Постепенно я пришёл к берегу  озера. Песчаный берег, заброшенные раздевалки, вернее скелеты  раздевалок. Никакого народа.  Даже не мусорно. На вид – почти чистая, предположительно тёплая вода. Я решил, что искупаюсь. Можно даже нагишом. Ну ладно уж, не буду искушать нравственность невидимых свидетелей.  Купаюсь в трусах, не совсем чистых.
Это купание живо напомнило мне какое-то другое купание. Которое, может быть, мне только снилось. Да, точно снилось. Вряд ли наяву может быть такое смешение в воде - грязи, снега и купающихся тел. В какой-то момент мне показалось, что я утонул. Эта мысль в первое мгновение заворожила меня, но уже во второе -  я испугался. Вода была, однако, холодная, пора  вылезать.
Я сидел на скамейке под железными структурами зонтика и стучал зубами. Капли желтоватой влаги катились у меня с посиневших губ. Вокруг не было никого. На том берегу озера росли сосны. Кажется сосны. Везёт же мне на сосновые леса. Можно подумать, что их, в самом деле, много. Захотелось вдохнуть ноздрями смолистый аромат. И тут же я - словно по волшебству - почувствовал его. А ведь и вправду, мог донести его с того берега ветер.
Всё-таки меня преследует сосновый аромат, а не химическая тревога.  Это лучше. Солнце светило. Я почти согрелся.  Я оделся, хотя и не вполне высох. Надев штаны, и пройдя несколько шагов, я нашёл, что зря не снял мокрые трусы. Надо было бы их хотя бы выжать.
Надо было куда-то податься и чем-то заняться. Я мог бы устроиться работать дворником или внештатным журналистом. В моём понятии эти работы очень похожи – как сказал один писатель – «разработать культурологические аспекты…» Первая работа, правда, мне больше нравится.  Она как-то яснее, честнее, и больше времени проводишь на чистом воздухе. Но по дороге мне раньше попалась редакция местной газеты. Газета называлась «Круг». Или это шрифт у вывески был слишком странный, и я перепутал? Впрочем, какое  мне дело до названия газеты? Круг так круг.
Вспомнив о своей до сих пор насквозь мокрой заднице, я несколько застеснялся. Но, для уверенности поплевав через левое плечо, решительно переступил порог. За порогом сразу запахло тоской и пылью. За дверью в конце коридора, в серой комнате сидело три человека. Пол одного человека отличался от пола остальных двух. У всех троих на лицах была запечатлена неизбывная, какая-то  просто сверхъестественно вечная, скука. Не то от этого их выражения, не то от застарелого несвежего запаха меня опять затошнило. Я едва сдержался, чтобы не блевануть прямо на эту компанию. Может быть, их спасло лишь то, что блевать мне было нечем. Однако, судороги моего горла их нисколько не удивили.
- Здравствуйте, - сказал я, несколько раз глубоко вдохнув через рот. Я старался засасывать воздух нацеленно, из открытой форточки.
Существо женского пола подняло глаза:
- Вы по какому делу?
- Хочу устроиться на работу.
Существо женского пола подняло брови:
- Кем?
- Ну, насколько я понимаю, здесь что-то пишут. Я могу писать.
Существо женского пола поковыряло что-то в клавишах своего компьютера.
- Внештатником? – догадалось оно.
Я кивнул.
Существо женского пола посмотрело поочередно на двух остальных существ, относящихся к полу мужскому.
Никто из них ничего не сказал. Мне показалось, что один собирается вздохнуть, а второй пожать плечами. Но и этого не произошло.
Дама закурила. Господа последовали её примеру. Я закашлялся от одного вида их дыма. Наверное, я действительно давно бросил курить. Мне уже хотелось сбежать.  Может, взять и попросить их, чтобы они меня накормили просто так, один раз? Или, может быть, ради хохмы набить этим мужикам морды? Но, может быть, эти только этого от меня и ждут? Рассуждаю – как типичный параноик.
- Садитесь,- наконец сказала дама.
Я зачем-то посмотрел в потолок и сел.
Обшивка стула сразу же плотно прилипла к моему заду. Больше всего на
свете мне теперь хотелось расправить неудобные складки штанов под собой.
- Вы приезжий? - спросила дама.               
- Да, я приезжий, - ответил я. – Так что, могу я на что-то рассчитывать? Любой срочный заказ – реклама, репортаж, какая-нибудь коротышка на научную или историческую тему…
- Но что вы знаете о нашем городе?
Мужчины по–прежнему сохраняли мудрое молчание.
Я откашлялся.
Опять долгое молчание. Очень хочется встать и разгладить штаны на жопе.
Дама стряхнула в пепельницу длинную палочку пепла.
- Насколько я понимаю, у вас сейчас нет никакой работы?
Я задумался, что ответить.
- Мы можем вам предложить работу курьера, - сказала она.
- Это временно или постоянно? – поинтересовался я.
- У вас есть паспорт? – поинтересовалась она.
- А прописка нужна? – поинтересовался я.
- А что, у вас нет прописки? – поинтересовалась она.
- Короче,- сказал я. – Есть у меня и паспорт, и прописка, только московская. Только всё это осталось в номере, в гостинице.
- Ну, приносите паспорт, тогда и поговорим, - сказала дама.
- А до каких вы работаете?
Дама посмотрела на часы:
- Ну, если обернётесь за полчаса, возможно, я смогу вам помочь.                Всё-таки удивительно милая женщина.
Мужики почему-то закивали. Пардон, но я же не мыслю вслух.
- Постойте,- сказала дама, когда я уже собрался уйти. – А какими судьбами вы – из Москвы к нам?
Я почесал горло.
- Война, - сказал я.
- Война? – переспросила дама, опять подняв брови.
Мужики закивали.
- Ну, я пошёл? – спросил я уже совсем по-курьерски.
- Идите, - кивнула дама.