Тихая любовь

Кто бы мог подумать, что бывает тихая любовь. Бывает! Но, как она глубока, огромна, необыкновенно  ранима.

   Она ходила заниматься йогой, чтобы поправить свое здоровье. Так она думала. Потом поняла, чтобы не быть вечерами одной. Ее знакомые имели семьи. У них были дети и уже внуки. После работы они жили семейной жизнью. Она же волею судьбы осталась одна, выжив после  дорожной катастрофы, и потеряв одним махом  всю свою семью. Ходила на занятия и  жила рассказами о семейных неурядицах, о передрягах на работе, о ремонте квартиры, о невыносимом муже, непослушных детях, дорогих продуктах  обо всем, что происходило в жизни людей, с которыми занималась йогой. Она просто смотрела «кино», не принимая в нем никакого участия. Смотрела  и не высказывала даже своего мнения о событиях в том или другом эпизоде фильма,  плохо помня лица коллег по занятиям.

  Занятия вел мужчина.  Строгий. Вся строгость его сводилась к хлопанью в ладошки, оповещавшему всех присутствующих о начале занятий. Все знали, что у него есть огромный сосуд с эликсиром,  настоянным на его доброте, чуткости и внимании. В разное время и на разных занятиях каждому доставался этот эликсир, кому капелька, кому ложечка или целая чашка. Основную массу занимающихся составляли женщины разных возрастов. Здесь они поправляли здоровье и хотя бы на время сбрасывали свой повседневный бытовой груз со своих плеч перед входом в зал для занятий. В этот момент их было невозможно узнать. Они хорошели на глазах. Они были свободны в своих движениях, мыслях. Они были самими собой. И только она, забившись в угол, смотрела грустными необыкновенно прозрачными голубыми  глазами на все происходящее вокруг.

   В тот день все как всегда собрались перед дверью в зал   и ждали, когда закончит занятие йогой предыдущая группа, которую вела женщина. Раскрепостившись, шумной толпой зашли в зал и резко остановились. Шок. Тренер, женщина, обучающая искусству йоги, громко и грубо стала отчитывать  их за шум, который они принесли с собой. Тренер встал между ней и своей группой, закрыв разом всех своей спиной. Какой он большой, сильный, необыкновенно красивый, подумала она. Он спокойным, но  твердым голосом вежливо попросил тренера женщину остановить» словесный вулкан» и впредь высказывать все только ему о правильности поведения его подопечных  и что только он может делать им замечание, считая их неверное поведение своим промахом в обучении йоги. Вся группа с обожанием смотрела на своего любимца. Она же от этих слов защиты  почувствовала давно забытое состояние хрупкости, ранимости и нежности. Такое состояние можно ощутить только, когда тебя оберегают от жизненной суетности и грубости. В этот момент всех оберегал сильный уверенный в себе шагающий аршинными шагами по жизни мужчина с большой буквы.   Она впервые увидела своего тренера. Она в этот день впервые увидела  вообще всех, с кем занималась йогой. А ведь они такие все разные, подумала она. Она вдруг увидела, что в группе есть любимица, добродушная толстушка. Ей всегда все было некомфортно. Об этом она оповещала так, что вызывала теплую  улыбку у всех в свой  адрес. С ними занимался большой добродушный «мишка балу», мужчина, который никогда не знал, куда пристроить в асане свои огромные руки. Он всегда улыбался, окутывая всех без разбора своей добродушностью. Одна из женщин поразила ее своей гибкостью. Ей были подвластны все асаны.  И вдруг, она почувствовала, что она дома. Это ее родные и любимые. Ее обнимали просто так, согревая ее промерзшую душу, отогревая от прошлых невзгод. Ей было удивительно, что взамен никто ничего не просил. Она впервые заговорила и все повернулись к ней, чтобы выслушать ее. Я дома, тихо сказала она. Зал расцвел улыбками. С того памятного дня она всегда опускала глаза, когда говорила о тренере. Он занял все ее давно опустевшее сердечко.  Бегая по залу от одного подопечного к другому, тренер помогал выполнять правильно асаны. Когда подходил к ней и мягко называл ее по имени, она  замирала и начинала светиться внутренним светом. Больше всего светились ее глаза. Они всегда сразу же потухали когда он отходил. Она светилась так, как могли светиться только те, кто перенес сильнейший удар судьбы, сильнейшую трагедию и потерю всех надежд, всего будущего, сразу ставшего ненужным отрезком жизни. Она светилась  сильно, как будто это свечение было последним. Светилась светом, который накопился за эти пустые годы. Такое свечение перехватывало дыхание у тех, кто умел видеть  тихую незаметную любовь. Их поражала глубина чувств.

   Тренер  видел каждого своего подопечного. Очень радовался, тому, как они справляются с превратностями своей судьбы, крепнув от занятия к занятию. Поэтому и распределял эликсир кому капелькой кому целой чашкой. А кому он давал понять, что тот уже окреп  в учении и сам в состоянии держать руль своей жизни без эликсира.  Тренер знал, что к таким «подранкам», как «голубоглазка», требуется особый подход. Ее глаза раньше излучали боль. Теперь в них появилась жизнь. Он сразу понял перемену ее взгляда. Он просто почувствовал это. Настойчиво в его голове звучали слова  Сент-Экзюпери из рассказа «Маленький принц» - «...ты навсегда в ответе за всех, кого приручил…».  А кто знает, где эта грань, за которой ты уже в ответе? Как поступить  именно в этом  случае? Одни вопросы. Он только твердо знал, что  не может поступить так, как ждет от него она.  Она расцветала. Она надеялась. Он же стал еще осторожней в словах и жестах в ее сторону. Тренер реже и реже подходил к ней и произносил ее имя. На занятиях  бросался ко всем показать, разъяснить, поддержать, когда его просили помочь. Она тоже звала, но как всегда мысленно, а он не слышал. Раньше тренер замечал ее новые наряды, всегда подбадривал, если асана не совсем удавалась. Тогда ей было  все равно. Она приходила скоротать вечер. Теперь, когда она ловила его взгляд в ее сторону, он  перестал ее выделять из всех. Так ей казалось. Почему, думала она? Наверно потому, что опять пришли новенькие. Многие из них не знали даже значение слово асана. В этот момент его участие было для них необходимо. Она это понимала и терпеливо ждала своего часа, каждый раз замирая от его приближения. Все чаще и чаще новенькие вызывали у нее своим появлением раздражение. Среди них были и  молоденькие хорошо сложенные девушки. Приближение его к ним у нее вызывало страдание и невыносимую боль.  Это трудно объяснить,  это глубокие раны. Такие раны не заживают. Одно было утешение, девушки быстро бросали занятия йогой. Снова все стабилизировалось, и у нее появлялась надежда, что он вспомнит ее нежно звучащее имя. Время шло. Она мучилась сама без взаимности и изрядно мучила его своими глазами полными надежды на  чувства с его стороны. Все, кто занимался йогой рядом, ничем не могли ей помочь. Она снова стала «замыкаться». Ни с кем не разговаривала.  Теперь она понимала, что он ее любил, любил также как каждого своего подопечного.  И ей  доставалась раньше каждый раз большая чашка эликсира, как помощь для выживания в одиночестве. Другим даже капля эликсира помогала меняться, становиться уверенным в себе, чтобы строить дальше свою жизнь. Она стала понимать, что ее мечтам не суждено сбыться, что ей нужно отойти в сторону и научиться любить на расстоянии. Такова ее судьба. Придя на очередную тренировку, она каждого  молча обняла, заглянув с благодарностью в глаза, и простилась навсегда. Открыто, не пряча взгляда, посмотрела на тренера. Он почувствовал как ровно, крепко бьется ее сердечко. Он понял, она возродилась к дальнейшей жизни. Теперь у нее будет будущее, подумал он и был прав. Она уезжала в другой город на встречу со своим будущим.