Предчувствие

                Предчувствие


      Ольга Сергеевна, окончив институт городского хозяйства, была направлена на завод железобетонных изделий главным инженером. Проработав три года, она хотела уволиться и вернуться в свой город, но скончался директор завода, и ее попросили на время возглавить завод.  С работой она была хорошо знакома, так как и раньше подменяла его во время больничного или отпуска, так что особых трудностей эта работа у нее не вызывала.
      Город, куда судьба забросила эту рассудительную спокойную девушку, был небольшой, уютный и очень зеленый. Над рекой был разбит прекрасный парк, который узкими аллеями вклинивался в городские улицы, множество цветов и фонтанов придавали ему особое очарование. С работы Ольга возвращалась всегда пешком, даже если засиживалась в кабинете на заводе до самой темноты.  А, придя в свою комнату, которую  снимала у одной старушки, выпивала пакет молока с чем-нибудь сладким, просматривала выписанные журналы и ложилась спать.
     Теперь ей предстояло переехать в однокомнатную отдельную квартиру со всеми удобствами. Вещей было немного, так что, распрощавшись с хозяйкой, она  вышла на улицу с одним большим чемоданом. Пройдя один квартал, она услышала гудок грузового автомобиля.
    -Что ж вы меня не дождались?- спросил водитель, выскакивая из кабины, вас же предупредили, что я только после семи освобожусь.
   Ольга только сейчас вспомнила, что секретарь предупреждала ее о записи в календаре, оставленной Ерофеевым - начальником гаража, но она так и не зашла в кабинет, а прямо из цеха ушла домой.
      - Я помогу, садитесь, - сказал смущенно водитель.
Ольга не раз видела этого высокого, отлично сложенного черноглазого парня, но сейчас, видя, как он смущается, смутилась сама.
 «И что это я так раскраснелась, будто впервые на грузовике еду с мужчиной?» – подумала она, но почему-то еще больше разволновалась.
Когда он предложил донести вещи до квартиры, она вырвала чемодан и быстро скрылась в подъезде.
    - Еще увидит, что у нового директора даже стула нет, не то что кровати, ворчала она, поднимаясь по лестнице, но, открыв двери своего жилища, застыла в дверях.
        В прихожей была прибита вешалка, на кухне стоял шкафчик для посуды, стол и четыре стула, в комнате софа ярко красного цвета и большой фикус в кадке.
     Вошедший в комнату водитель, поняв по ее недоуменному выражению лица, что ее так поразило, просто сказал:
    - Секретарь райкома распорядился, мы с ребятами пока все перевезли да расставили, вы уже и ушли от хозяйки.  Вот ведро, новое, ребята в машине забыли, пригодится, а фикус моя мама подарила, если не нравится, я его вынесу в подъезд, может, кто заберет.
      - Да нет, отчего же, - растерянно произнесла Оля, - он как раз к этой софе подходит, а то как-то пустовато.
   - Вам завтра стол еще привезем, так что вторые ключи вернем вечером, - извините, мне пора, до свидания, - и водитель быстро сбежал по лестнице вниз.
        Когда шаги стихли, Ольга вспомнила, что даже не поблагодарила водителя, не узнала его имени, - тоже мне, директор!
  Раскрыв чемодан, она достала чайник,  набор столовой посуды, несколько книг, пару платьев, обувь постельное белье и, разложив все по местам, вдруг горько расплакалась:
     - И зачем я только согласилась остаться…
Услышав звонок, быстро вытерла слезы и пошла открывать дверь.
      В дверях стояли начальник гаража Ерофеев, секретарь райкома и главный бухгалтер,  теперь ее завода - Елена Николаевна, которая  первая вошла в комнату, заглянула на кухню и в ванную и, усаживаясь к столу, сказала:
    - Можно жить, остальное постепенно привезем, ну, а теперь давайте фужеры и шампанское, такое событие надо обмыть!
- Я и бутерброды с конфетами захватил, - улыбаясь, добавил Ерофеев.
Уже уходя, Елена Николаевна шепнула, - не беспокойтесь, все на законных основаниях: профком выделил, как молодому специалисту помощь.
- Но я, как только подберут подходящую кандидатуру, уеду, зачем мне все это, я домой  к родителям хочу?
   - А мы вас не отпустим, нашему городу тоже нужны хорошие люди, - засмеялся секретарь райкома, - и в партию вас скоро примем, так что вы подумайте, стоит ли возвращаться.
Улыбнувшись, Ольга обещала, что подумает.
    Когда гости ушли, она быстро вымыла новенькие хрустальные фужеры, расстелила постель и легла спать, завтра нужно было рано подниматься. Но сон не шел, тогда она вновь зажгла свет и еще раз обошла свою квартиру.
    - Да у меня и денег не хватит все купить, вон, сколько всего нужно.
    Она только теперь поняла, что, живя на квартире, не отягощала себя заботами о разных вещах. Конечно, директорский оклад больше, чем ее прежний, но, сколько нужно вещей купить. Вон как одета Елена Николаевна, костюм, туфли, прическа, а я все с хвостом хожу, как в институте.
   Ольга посмотрела на себя в маленькое зеркальце и ужаснулась:
    – Вот так директор, как же я раньше не замечала, как выгляжу, что обо мне люди подумают?
      Но утром она вновь по привычке перетянула резинкой волосы и отправилась на работу. День, переполненный разными проблемами, как всегда прошел быстро, многое пришлось оставить на завтра, чего она страшно не любили делать. Набросав в ежедневнике несколько пунктов, она вышла из кабинета уже в девятом часу.
     - Я вас уже давно жду, все, что нужно, довезли сегодня, вот ваш ключ, - сказал водитель, ожидавший ее у подъезда.
       - Спасибо вам, вы уже, наверное,  лучше меня ориентируетесь в моей квартире, простите, а зовут вас как?
Водитель протянул руку:
 – Николай, Коля.
   - А меня, - Ольга… - и, засмеявшись, добавила:
    – Сергеевна.
      - Я знаю, вы же теперь наш директор, да я вас и раньше видел, - смущенно добавил он.
 - До свидания, мне пора, машину в гараж еще поставить нужно.
      - Простите меня, что задержала, я как-то не подумала…- вслед уходящему водителю крикнула Ольга.
   Войдя в комнату, она вновь была поражена тем, что увидела, но больше  ее удивил огромный букет пионов и белых лилий, поставленный в новое ведро посреди комнаты. 
     - Уж не этот ли Коля так постарался? Красиво, ничего не скажешь.
Разделив его на две части, она поставила одну на кухонный стол, а другую оставила в комнате.  Доев оставшиеся после вчерашних гостей пирожные, она вновь принялась рассматривать цветы, думая о молодом человеке. Легкий румянец разлился по щекам 
   - А что, он даже ничего…
       Новоселье, навязанное Еленой Николаевной, пришлось все-таки справлять в следующий выходной. Как не отказывалась Ольга, та твердо сказала:
      - Не выдумывай, увидишь, что все затраты окупятся с лихвой.
   Вновь пришлось просить Николая о помощи,  благо, что он на глаза попался на территории завода.
- Простите! - крикнула Ольга, помахав ему рукой. – Вы не могли бы еще мне помочь? – попросила она, когда парень вышел из кабины. Когда тот охотно согласился, она назначила время встречи.
    Объехав, после рабочего дня, почти все гастрономы, они с трудом донесли все на третий этаж. Распаковав покупки, она ужаснулась:
    - Да как же я со всем этим справлюсь?!
     - Знаете, Ольга Сергеевна, я могу попросить свою сестру вам помочь, она у меня знатная мастерица и отменный повар.
  - А это удобно?
- Вы только скажите во сколько нужно  зайти и к какому времени приготовить, а если что-то еще нужно, мне скажите, я докуплю.
Ольга поблагодарила Николая и, немного успокоившись, стала  раскладывать продукты по местам.
    «И что бы я без него делала, - подумала она, - такое ощущение, что знаю его с детства, а глаза какие…»
     Татьяна пришла, как и договорились,  принесла лимоны, про которые Ольга совсем забыла, пакет с зеленью, десяток вилок и несколько салатниц.
    - Я так благодарна вам с Николаем, - с нежностью сказала Ольга, когда стол был накрыт. Татьяна собралась уходить, но Ольга запротестовала:
     - Ну уж нет, что же вы меня одну оставляете в самый  трудный момент, прошу вас, останьтесь, у меня ведь здесь никого нет.
Татьяна не возражала, только зашла в ванную комнату привести себя в порядок.
   - Ну как? – спросила она, выйдя с подкрашенными глазами, с  красиво уложенными волосами и пахнущая духами.
- Здорово! – восхищенно сказала Ольга, - может, и с моими лохмами что-нибудь сделать успеете?
- С вашими волосами и проблем не будет, пошли в ванную.
Когда Татьяна подвела, наконец, Ольгу к зеркалу, та не узнала себя. На нее смотрела красивая девушка с простой и в то же время элегантной прической.
     - Мне и в голову не приходило, что можно делать с ними кроме хвоста.
    - Как-нибудь еще покажу несколько простых причесок для ваших волос.
    - Слушайте, а что если мы на «ты» перейдем, не возражаете?
    - Нет, конечно.
    Ольга и предположить не могла, что придет столько гостей поздравить ее с новосельем. Елена Николаевна была права, подаренные телевизор и магнитофон пришлись очень кстати.  А уж посуда, постельное белье и другие мелочи заняли целый угол.
Елена Николаевна все время пыталась обратить внимание Ольги на второго секретаря райкома:
      - Не прозевайте, не женат пока.
      Во время застолья все говорили очень много лестного о ней, желали успехов и дальнейшего роста. Ольге было приятно, что ее кандидатура пришлась всем по душе, но общество, которое  окружало ее сегодня, почему-то пугало своей бесцеремонностью, все пытались поцеловать ее после каждого произнесенного тоста.
    - Да ты не смущайся, привыкай, здесь ведь все свои, - шептала бухгалтер, раскрасневшаяся от выпитого вина.
    После того, как гости разошлись, Татьяна осталась помочь перемыть посуду:
  - Ну вот, теперь у вас все есть, живите и радуйтесь.
  - У тебя, - смеясь, возразила Ольга. - Сначала директором сделали, потом квартиру дали, потом новоселье навязали, теперь сватать примутся, чтобы навеки здесь оставить.
   - А вы, то есть ты, не хочешь?
    - Да как тебе сказать, я очень трудно схожусь с людьми, ты первая моя подруга в этом городе. Приехав сюда, сначала в работу вникала, потом и вовсе не до друзей было, бывший директор часто болел, если бы не твой брат и ты, я бы сегодня совсем этим не справилась, спасибо вам огромное.
     - Слушай, ты не возражаешь, давай посмотрим подарки, я обожаю это делать, - предложила Таня, когда в квартире был наведен порядок.
    - Не поскупились, даже гардины со шторами не забыли. - радушно оценила она просмотренное, - ну, теперь мне пора, понадоблюсь, найдешь либо в школе, либо дома. И не стесняйся, родители наши – люди простые, гостеприимные.
    Татьяне было двадцать девять лет, работала учителем литературы и русского в средней школе, находившейся недалеко от  дома, где теперь жила Ольга, была замужем, разошлась, детей не было. Школьные тетрадки, классная работа отнимали много времени, так что свободного времени сходить куда-то и с кем-то познакомиться вновь, не хватало, да и особого желания не было.
      Она была рада знакомству с Ольгой, строгой, ненавязчивой, открытой.
Когда, вернувшись домой, она увидела вопросительный взгляд брата, сказала:
     - Одной красоты, да доброты твоей маловато будет, учиться нужно, шофер и директор  - это смешно.
     - Значит, понравилась! – счастливо улыбнулся Николай и отправился спать.
«Эх, братец, видел бы ты, какие гуси вокруг нее вьются, - сочувственно подумала Татьяна, - куда тебе необразованному дурню».
    Но она ошиблась, именно доброта и сыграла главную роль для Ольги при выборе жениха. Елена Николаевна недоумевала, узнав о дружбе с Николаем:
    - Олечка, да хорошо ли ты подумала, он ведь не пара тебе, ну, как ты не понимаешь? Ты оглядись, получше кандидатуры есть, более перспективные.  Он ведь простой шофер, им и останется, вот увидишь.
 - Перспективные мне на производстве нужны, а в жизни друзья настоящие, верные.
  - Ну, ну, не прогадай, - язвительно парировала та.
       Дружба Ольги с семьей Степановых удивляла многих, но она привязалась всей душой не только к Татьяне и Николаю, но  к их родителям, да и она пришлась всем ко двору.
   Отец – Василий Яковлевич даже табуретку для нее резную смастерил, говоря всем, чтобы «директорскую» не трогали и  не садились на нее. Николай подсмеивался:
   - Тогда лучше трон, а-то как-то не серьезно, папань.
  - Смейся, смейся, как бы плакать не пришлось, - поддержала отца мать – Нина Андреевна, - ишь на кого глаз положил, по себе дерево руби, вот тогда все ладно будет.
    - Да он для нее все клумбы обнес у соседей, а что не смог украсть, выпросил, теперь придется покупать за свои денежки.
    - Ты, сынок, не чащи, а-то и впрямь денег не хватит, а изредка можно, она девка видная, да и ты у нас не лыком шит.
    - Может сватов пора засылать, а то пока вы думать будете, ее второй секретарь посватает, он парень не промах, хотя сволочь ужасная, не одну красавицу в городе не пропустил, бабник, - зло заметила Татьяна.
    - А что, и посватаюсь, вот если только папаня москвичонка подарит на свадьбу, а то я как бесприданница, а у нее квартира, мебель, директорская должность. Директора нужно на автомобиле возить.
    - Ну, что ж, раз ты к ней жить пойдешь, купим.
     - Шкуру неубитого медведя уже поделили, а вы ее спросили, она хочет с вами породниться? – недоумевала дочь.
     Но уже зимой Татьяна и сама поняла, что Ольга влюблена в ее брата. Как только в комнату, где они шептались, заходил Николай, Ольга сразу менялась в лице. Нет, она не краснела, но что-то неуловимо менялось в выражении ее глаз, они начинали светиться каким-то особенным блеском, должно быть радость переполняла ее сердце. 
      - И что она  в нем нашла? – думала Татьяна, - да то же, что и я в своем бывшем, наверное, вот дуреха…
     Но Ольга знала, что никогда еще не встречала в своей жизни такого доброго и застенчивого парня, он не лез к ней на глаза, был сдержан, всегда мог придти на помощь. А что еще нужно для жизни?
Однажды, когда Ольга вышла из их дома, просидев в очередной раз с Татьяной допоздна, отец не выдержал:
    - Так и будешь истуканом сидеть, что ж ей самой тебя на себе женить? Сам-то ты решишься на что, иль нет?
     - Иди, иди, проводи, поддакнула сестра.
Николай, накинув куртку на меху, бросился к двери. Только догнав Ольгу, понял, что забыл про шапку.
    - Я вас провожу, поздно ведь.
    - Проводите, если уши не отмерзнут, - бросила Ольга, но, подойдя совсем близко, подняла воротник его куртки  и набросила свой шарф ему на шею - вот так лучше.
      Николай хотел возразить, но, взяв ее ладони в свои, вдруг притих.
Ольга понимала, почему этот человек держится на расстоянии от нее, но сама начать разговор не решилась. Попрощавшись с ним, она пошла к подъезду, и вдруг схватила пригоршню снега, быстро сжала в комок и бросила прямо в голову парня. Он сначала не понял, но, оглянувшись и увидев, убегающую Ольгу, бросился за ней.
Целуя ее в раскрасневшееся от мороза и бега лицо, он что-то пытался сказать, но она ничего не слышала…
   - До завтра, - прошептала она.
  - До завтра.
   Николай так и вернулся домой с Ольгиным шарфом на шее и когда вошел в комнату сестры, та рассмеялась:
   - Теленок, на тебя уже поводок накинули.
   - Вот дурак, совсем забыл, а я ведь подумал…
Счастливый, он разделся и лег в постель с одной мыслью – утром вернуть шарф. Но Ольга ушла раньше, чем он думал. Поняв, что может опоздать на работу, Николай побежал в гараж.
  А вечером он вновь ждал ее у подъезда, сердце бешено колотилось. Он боялся, что она скажет что-то резкое и прогонит его, но увидев Николая, Ольга весело помахала ему рукой.
  - Что, шарфик принесли?
  - Да я его еще утром принес, но вы так рано уходите.
  - Так вы его с утра на своей груди проносили? – задиристо спросила девушка. Видя его нерешительность, спросила:
   - Ну, что пройдемся или вам домой пора?
Николай улыбнулся во весь рот:
   - А я боялся вам предложить.
   - Так всю жизнь и будете бояться?
Он резко остановился и вдруг в тон ей серьезно сказал:
     - Тогда уж лучше сразу пойдем к вам, а то я так есть хочу, или дома ничего нет опять?
Ольга рассмеялась:
   - Ну что ж, пошли, покормлю, увидишь, какая я хозяйка.
И все-таки, несмотря на всю браваду, они оба чувствовали неловкость, поднимаясь по лестнице.
Но как только Ольга закрыла дверь и сняла пальто, Николай прижал ее к себе, потом, заглянув в глаза, спросил:
    - Может за хлебом сходить?
    - Хочешь убежать? – улыбаясь, спросила Ольга, стягивая с него куртку.
 - Не выйдет, теперь весь подъезд знает, что ты у меня, чего уж теперь. Позора не избежать.
  - Разве любить человека позор?
  - Ну, тогда мыть руки и резать хлеб, а я борщ подогрею, - и, уткнувшись головой в   холодильник, добавила:
  - Ты котлеты будешь или пельмени?
   - Все равно, лишь бы побольше.
Войдя в кухню, он окинул взглядом Ольгу, стоящую у плиты и сказал:
   - У меня такое чувство, что я здесь живу не первый год, - и уже развернув ее к себе лицом, добавил: - и уходить я отсюда не хочу.
Ольга провела мизинцем по его бровям, по ровному прямому носу, по красиво очерченным губам и ответила:
     - Я и не гоню тебя, только давай сначала поедим, - шепнула она, чувствуя, что Николай пытается вновь поцеловать ее.
     Свадьба прошла весело и радостно, съехались многочисленные гости с обеих сторон, которые почти единодушно одобрили выбор новобрачных. Никто не мог сказать, кто из них краше, оба высокие, стройные, одним словом – пара. Лишь Елена Николаевна язвительно шепнула Ольгиным родителям:
 - А выбор у вашей Олечки был гораздо лучше.
На что отец невесты заметил:
 - Мы всегда уважали дочкины решения, и она нас еще ни разу не подвела.
    Уезжая домой, отец, прощаясь с дочерью и зятем, сказал:
     - Главное не кто ты, а какой, оставайтесь людьми, тогда все у вас хорошо будет, правильно, мать?
   Помогая жене подняться в вагон, он взял из рук Николая дорожную сумку, пожал ему руку и добавил:
   - Профессия твоя не хуже и нелегче Ольгиной, любите друг друга.
Несколько лет многие приглядывались к этой паре, все думали, что разница в положении скажется на их жизни рано или поздно, но так и не дождавшись, стали просто завидовать. 
       А когда у них родилась двойня, да еще мальчик и девочка, подаркам и поздравлениям не было конца, всем хотелось хоть краешком прикоснуться к этому удивительно счастливому семейству.
     Пробыв совсем немного в декретном отпуске, Ольга, оставив малышей на мать Николая, вышла на работу. Василий Яковлевич заранее готовил жену:
      - Готовься, старуха, не бросит она работу, откажешься, няньку наймут, совсем внучат потеряем. Я те, чем смогу помогу, за молоком там, да простирнуть что, поняла?
    - Знаю, какой ты помощник, да и два дитя-то, не один, управимся ли?
    - А у нас, бабушка, другого выхода нет.
     - Вижу, дедушка, только что-то мне твоя веселость не нравится.
Николай с женой и детьми до получения нового жилья переехали к старикам, а Татьяна перебралась в Ольгину квартиру.
    Когда ребятишкам исполнилось по году, их устроили в ясли, но Нина Андреевна с мужем, привязавшись к внучатам, были очень не довольны:
- Да что ж мы хуже за ними приглядывать будем, обиженно заявляли они?
- Да вы их забирать будете, как только дома свои дела поделаете, мы же видим, что папаня по своей столярной мастерской скучает, да и тебе, мам, легче будет, - успокаивала невестка.
   Василий Яковлевич и, правда, будто ожил, сделал ребятишкам резные кроватки, стол с двумя стульчиками, все покрыл лаком, и когда все было готово, показал невестке.
- Господи, красота-то какая, - обрадовано воскликнула Ольга, целуя свекра.
   - Получим квартиру, все это в детскую поставим.
   - Так вы что же, уходить от нас решили? Да как же мы без вас теперь?
    Отец понимал, что детям хотелось жить отдельно,  малышам нужна своя комната, а детский сад и школа были рядом с тем домом, где им обещали трехкомнатную квартиру.
     - Да ведь Татьяна к вам вернется, глядишь, замуж выйдет, еще внуков вам подарит, тем более что опыт у вас уже есть, - она обняла отца Николая, - спасибо вам, ведь вы нам так помогли с малышами!
Растроганный отец, вновь взял рубанок:
   - Может тогда шкафчик для игрушек или книжек начать делать, а?
  - А можно, я нарисую, какой  бы мне хотелось?
  - Ну что ж, рисуй, дочка, я по твоим рисункам  смогу может, что смастерить.
     Даже после их переезда, старики забирали ребятишек к себе на все выходные, и в понедельник отводили вновь в детский сад. Росли Игорек с Ирочкой рослыми, крупными детьми, а уж какие они, по мнению бабушки, умными, да красивыми были, знал почти весь город.
    В новом доме, где стали обживаться Степановы, жили почти все заводские, все друг друга знали, ходили в гости не только по праздникам, но и по будням забегали на чай или просто поболтать и посоветоваться.
   Николай по-прежнему работал на своем камазе, и  ни о чем не жалел. Отрывая от стола жену, которая работала и дома до позднего вечера, обнимая и, целуя, говорил:
     - Потому я и люблю свою работу, что дома у меня о ней голова не болит, я весь для семьи, для любви и воспитания детей.
   - Счастливый, а мне и детьми заняться, как следует, некогда, хорошо, что у них такой замечательный отец, и бабуля с дедулей, - она взъерошила волосы  и поцеловала в лоб сидящего перед ней на корточках мужа.
   - И вся награда за доблестный труд? Я ведь и обед сегодня приготовил, и посуду помыл, - уткнувшись в колени, настаивал Николай.
- Ну что ж, придется  более щедро наградить вас, сударь.
Николай выключил ночную лампу и, взяв жену на руки, положил на расстеленную кровать…
 Утром, когда Ольга наконец-то села к столу завтракать,  муж с детьми уже доедали кашу и бутерброды с сыром.
     - Коль, а ты не хочешь на автобус пересесть, будешь людей возить, и работы меньше, да и чище? – спросила Ольга, наливая чай.
   - Ты же знаешь, что на завод  новенький автобус выделили.
  - Да нет, у меня и зарплата еще меньше станет, и так стыдно, что ты больше меня зарабатываешь.
       - Мы же с тобой договорились, что нет твоего и моего, есть – наше, и что мы будем делать так, как будет лучше для всех нас. Не хочешь, так я и не настаиваю.
      Она быстро собрала ребятишек, оделась сама и оценивающим взглядом окинула все семейство:
   - Как всегда, сбор в девятнадцать ноль-ноль за столом.
Дети, перегоняя друг друга, побежали за отцом к Москвичу,  а Ольга, взяв свой портфель и, окинув квартиру беглым взглядом, пошла за ними.
    - Даже квартиру убирает Николай, как мне повезло, какой он замечательный!
    Завезя детей в детский сад, они подъехали к проходной. Поцеловав мужа, Ольга быстро исчезла.
    - Нужно все-таки шубу купить, да и шапка уже не новая, - подумал Николай, садясь за руль.
    - Отчего у меня на душе как-то не спокойно, как будто кто-то придет и все это у меня отнимет. Ну, уж нет, не позволю, я все сделаю, чтобы моя семья жила счастливо.
     Ранней весной, начальник гаража попросил как-то Николая подменить водителя автобуса. У того поднялась температура, и его отправили домой лечиться, а развезти рабочих было некому. С тех пор так и повелось, если водитель автобуса был на больничном или в отпуске, его подменял Николай, за что ему доплачивали.
       По выходным и праздничным дням они вдвоем возили семьи рабочих в лес к озеру, то на рыбалку мужчин, то за грибами женщин. Конечно, времени оставалось меньше на ребятишек, но и они уже не маленькие, через год пойдут в школу.
      Время бежало быстро,  перед первым сентября  в квартиру Николая и Ольги рано утром кто-то громко позвонил. Когда Николай открыл дверь, то увидел улыбающихся отца и его соседа.
     - Чего это вы с утра такие веселые? – но, увидев за их спинами письменный новый стол, сделанный руками отца, все понял:
 - Ну, папаня, ты все-таки успел, молодец! Заходите, я его сам внесу, вот дети обрадуются.
    Целый день ребятишки складывали на полочки в стол свои школьные принадлежности. Светлый лакированный стол вытеснил их старый маленький, который они решили подарить Татьяниному Витюшке, которому шел второй год.
   Татьяна вышла замуж за главного энергетика завода, где директором была Ольга. У них в доме она и познакомилась с Анатолием, придя на день рождения Ольги, которая пригласила  его специально для знакомства с Татьяной.
    Анатолий тогда только устроился на работу, был скромен и трудолюбив. Увидев Татьяну, его белокожее лицо покрылось от волнения красными пятнами, а та, заметив его смущение, рассмеялась:
  -  Кто-то еще не разучился краснеть. А вы танцевать умеете, а-то я не люблю тех, кто ни петь, ни плясать.
   Подняв его со стула, закружила в вальсе, а, сделав несколько кругов, удивилась тому, как легко и умело он вальсирует.
   - Так вы еще и профессиональный танцор?
   - Да нет, в детстве занимался бальными танцами, навыки сохрани-
лись.
Больше Татьяна уже не подшучивала над ним.
    - Знаешь, а он не такой недотепа, как кажется с первого взгляда.
    - Я и сама в начале о нем такого мнения была, пока не увидела, как он с людьми себя ведет, как работает, одно удовольствие на планерке его слушать, коротко доложит, но все обдуманно до мелочей.
    Родители сами удивлялись, как это их Татьяна стала вдруг такой кроткой. 
- Повезло нам с невесткой и зятем, - сказала как-то Нина Андреевна мужу. На что муж заметил:
 - Дай-то бог.
   Игорь и Ирочка очень любили своего младшего двоюродного братишку, но, когда мать сказала, что нужно и стульчики отдать Вите, потому что им теперь новые мягкие купят, дети заартачились:
 - А зачем ему два, да нам и самим они еще пригодятся,  мы на них телевизор смотрим, и на балконе сидим.
   - Да что вы, голуби, - возмутился дед, - я ему сделаю, а эти ваши навек.
   Нина Андреевна оказалась права, и в школе ее внуки были лучшими по успеваемости и  поведению. Ее так и распирало похвастаться перед соседями:
   - Учительница не нарадуется, все бы, говорит, так учились, не дети, а золото.
     Весной решили записать их в музыкальную школу. А пока они играли на губной гармошке, подаренной другом деда - Савелием, и деревянных ложках, выпрошенных у бабули. Их «ансамбль» образовался еще в детском саду, где они играли на всех праздниках народные мелодии под аплодисменты родителей, воспитателей и ребятишек.
     Вот так же весело наигрывали они свои нехитрые мелодии для своих родителей однажды вечером, когда те купили большой торт в честь их успешной учебы. Соседские дети, услышав музыку, постучались в дверь.
Угостив, тортом и чаем ребят, Ольга вместе с ними  пошла в пляс, а устав, заставила плясать и мужа. Веселье продолжалось долго, пока за соседскими ребятишками - Ванюшкой и Катей не пришли родители:
   - Уж и спокойной ночи прошла передача, а вы все никак не разойдетесь, пора спать.
Ребята нехотя разошлись, а родители, уложив детей, вновь собрались за столом у Степановых.
  - Ты завтра на рыбалку с нами едешь? – спросил Костя, - Андрей с первого этажа едет, да, в общем, почти вся наша бригада, с первого цеха тоже человек десять, и с гаража столько же, наверное.
     - Да нет, мы завтра с Олей шубу поедем покупать, а то у нее пальто уже ни на что не похоже.
  - Жаль.  Ну, до свидания, и спасибо за концерт, наши дети просто замертво  упали, так наплясались.
    Но утром позвонил председатель профкома и попросил Николая подменить водителя вновь, у того положили жену в больницу. Николай пытался объяснить, что не может, что нужно отменить поездку, так как все равно на дорогах гололед, но тот настаивал, говоря, что солнце взойдет и все растает, погоду обещают теплую для октября.
     - Ну, что ты Коля, люди же соберутся, настроились все уже, нехорошо, я тебе помогу быстро собраться, а за шубой в другой раз съездим.
    Николай посмотрел на градусник и вышел на балкон, нехотя достал удочки и рюкзак и, когда Ольга позвала завтракать, садясь к столу, сказал:
      - Не хочу, ехать, понимаешь, душа не на месте, такое предчувствие…
   Но в дверь позвонили, и Ольга пошла открыть, а Николай так и остался сидеть за столом, нервно стуча ложкой по столу.
     - Ну, что же ты, вчера не наигрался, доедай и быстро собирайся, внизу все ждут, за тобой прислали.
    - Оля, я не хочу ехать, понимаешь?
Но она, не слушая его, собрала  кое-что перекусить, положила запасные теплые носки и свитер, принесла куртку с шапкой и сказала:
    - Все, Коля, не хорошо заставлять людей ждать, одевайся.
      Николай оделся и вышел впервые из дома, не поцеловав жену.
Ольга помахала ему рукой из окна спальни и вернулась на кухню приготовить завтрак для детей.
   Когда вечером в назначенный час автобус не просигналил под окном, у нее что-то заныло в груди, а еще через пол часа в подъезде раздались громкие крики и рыдания женщин.
   Ольга боялась пошевелиться, она стояла, прижавшись к стене, когда Игорек открыл дверь на звонок деда и Анатолия.
    - Одевайся, дочка, беда к нам пришла, в больницу тебе нужно идти, а я с Анатолием - в милицию.
   Ольга еле оторвалась от стены, шатаясь, подошла к шифоньеру, дрожащими руками достала пальто и шапку, в коридоре, обувая сапоги, спросила:
    - Николай жив?
   - Жив, только других загубил, - с горечью произнес старик.
  - Оля, ты должна пойти к людям, женам и родственникам нужна твоя помощь, это трудно, но ты сможешь, - тихо говорил Анатолий, ведя ее под руку вниз по ступенькам.
    Накинув белый халат, она шла к главврачу больницы узнать, что нужно  и какие лекарства раненным.
    О тех, кто погиб буду думать чуть позже, - размышляла Ольга.
Когда список был готов, она пошла в сберкассу, чтобы снять все сбережения, что были у них с Николаем, позвонила в кассу взаимопомощи, попросила любую сумму, которую они смогли бы выделить ей. Отдав распоряжение о покупке всего необходимого для похорон двух работников завода, пошла по домам тех, кто пострадал.
     Трудно было говорить, смотреть людям в глаза, выслушивать все их упреки, жалобы, просьбы, но она держалась до тех пор, пока начальник гаража не отвез ее домой.
  Увидев, что детей нет, догадалась, что мать Николая взяла их к себе. Рухнув на софу, Ольга разрыдалась, невыносимая боль терзала ее сердце –  собственная вина пред мужем и всеми людьми, кто попал в эту страшную аварию.
      - Почему я не прислушалась к его словам, почему не откликнулась на его тревогу, как я посмела вытолкнуть его навстречу этой опасности? - терзала она себя запоздалыми вопросами.
    Когда силы стали возвращаться, поднялась и отправилась к родителям Коли.
 - Им там тоже не сладко, - думала она, но в глаза им посмотреть так и не решилась.
   Дети спали, когда она с провалившимися глазами вошла в дом. Татьяна цыкнула на мать, когда та запричитала в голос:
  - Как же дети теперь без отца…
  - Их отец жив, - твердо сказала Ольга, - надо думать о тех, у кого их нет теперь, и уже обращаясь к Анатолию, спросила: - Как он там, в следственном изоляторе?
- Просил взять деньги, что копил тебе на шубу из какой-то шкатулки и отдать семьям погибших ребят. А так что ж, держится.
   - Можно я у вас сегодня переночую, - спросила она, - не могу домой идти.
Татьяна проводила ее в комнату, где спали Игорек и Ирочка, принесла воды, пахнущей чем-то резким: - пей, иначе не выдержишь.
   Утром она пошла в райком, попросить отстранить ее от работы,    заменив Анатолием.
- Знаю, что тебе нелегко, но пока не могу, держись, другим не легче.
Все, что произошло за последний месяц, она перенесла так же стойко, как и три первых, самых тяжелых дня. Суд вынес приговор – десять лет лишения свободы…
      Вспоминая последние слова мужа на суде, его глаза, любящие и виноватые,  она корила себя за то, что так ничего и не сказала ему. В ее виски стучали тяжелые слова:
   - Признаю себя виновным, прошу прощения у всех, кому причинил горе…
   Через год она вместе с детьми уехала в другой город, постоянно видеть немой укор в глазах родных и близких погибших было выше ее сил, да и Николаю сюда возвращаться будет нелегко, говорила она Татьяне.
      Родители помогли ей собрать вещи и отправить контейнер по новому адресу.  Равноценная квартира была на четвертом этаже пятиэтажного дома, насчет работы вновь помог первый секретарь, ни разу не напомнив ни о выборе мужа, ни о случившемся.
    Дети учились так же прилежно, только веселья в их комнате, она уже не слышала.  Им объяснили, что отец долгое время не будет с ними жить, но он вернется, надо только помнить, что он их очень сильно любит и скучает так же, как они, поэтому нужно потерпеть. И они терпели. Только однажды Ира, не зная, что мать вернулась домой с работы, крикнула:
   - Не правда, папа не преступник, он хороший, а ты, Игорь, дурак!
Ольга заглянула в комнату сына, и, увидев заплаканное лицо дочери, находившейся у него, сказала:
   - Пойдемте ужинать, потом поговорим.
Наливая суп, она спросила:
  - Что, письмо получили от папы?
Дети молча кивнули.
  - Ему трудно, он там один, и не должен сомневаться, что мы его ждем, а мы здесь вместе, нам легче. Скоро еще и бабуля с дедом приедут в гости, и я бы не хотела, чтобы вы при них так говорили об их сыне, он виноват, за это наказан, но им больно будет такое услышать от вас.
    - Прости, мам, - прижался Игорь к матери, - это не Ирка сказала, это я, я слышал, как тетя Света с первого этажа кричала это слово на папу, я больше не буду.
Ночью Ольга плакала, уткнувшись в подушку, чтобы не слышали дети.
  « Если бы не я, ничего бы не случилось, покричали бы недовольные отмененной поездкой люди и все, а я настояла, и этот чертов гололед, он ведь предупреждал, а еще встречный автомобиль выехал на сплошную…»
  - Мам, ты плачешь, - заглядывая к ней в комнату, прошептал сын.
  - Нет, нет, сынок, иди спать, завтра в школу.
  - Прости, мам, пожалуйста, прости…
  Когда приехали родители Николая, их поселили в комнату Иришки, а та на время перебралась к матери. Квартира гостям понравилась, а город не очень,
   - Мало зелени, да и грязновато что-то, - пробурчал Василий Яковлевич.
Когда положили конверт с деньгами, Ольга запротестовала:
  - Да что вы, нам хватает, лучше Казанцевым и Руденко отдайте.
    - Да мы  им пенсию бабкину весь год целиком отдавали, а это вам, и не спорь. Они и сами не берут больше, Руденко уж и замуж вышла, а Екатерине так и будем потихоньку помогать мальца одевать.
  - Коля  вам чаще пишет, как он там? – с надеждой услышать что-нибудь хорошее, спросила мать.
  - Вот пристала, - возмутился Василий, - что нам, то и им. Вы лучше расскажите, как вы тут учитесь и работаете, завод-то здесь поболее нашего, да и производство сложнее, справляешься, дочка?
   Ольга рассказала, как ее встретили, как  и что происходит сейчас на заводе, где она работала главным инженером, какие взаимоотношения у нее и у детей на работе и в школе. Дети похвастались, играя на фортепиано новые мелодии, от чего у стариков навернулись слезы.
     - Папка вернется, а вы уже настоящими музыкантами станете, - всхлипнула баба Нина.
     - Да ты, что реветь сюда приехала, что ли? - не выдержал дед.  - Внучат затопишь своими слезами.
  - И поплакать, что ж я и порадоваться не могу за ребятишек?
   - Не так радуйся, без слез как-нибудь. А-то они на каникулы к нам  не захотят приехать.
   - Да, нет, приедем, только сначала к маминым родителям на недельку съездим, а потом они нас к вам отвезут, правильно, мам?
    Каждый год так и повелось, дети на все лето уезжали к старикам, а Ольга оставалась одна. Поездки к мужу, заготовка овощей, консервирование и ремонт в квартире занимали все свободное время летом.
И Ольга даже удивилась, что как-то у магазина ее остановил незнакомый мужчина:
  - Простите, Ольга Сергеевна, я могу с вами поговорить?
  Я преподаю в финансово экономическом институте, впервые увидел вас на семинаре в райкоме партии, а потом в читальном зале нашего института, меня зовут Станислав Георгиевич, - он протянул руку Ольге.
   - Ну, а меня, как я поняла, вы уже знаете, я вас слушаю, - удивленно подняв брови, сказала она.
  - Если вы не торопитесь, может, в этом кафе и поговорим, неловко как-то на улице.
  Ольга шла и чувствовала, что этот человек приятной наружности волновался, но решение остановить ее было давно обдуманным.
Заказав кофе, пирожные и бутерброды с ветчиной и сыром, он взглянул, наконец, Ольге в глаза:
    - Не стану отрицать, что наблюдаю за вами не первый год, что интересовался, есть ли у вас супруг, знаю, что у вас двое ребят и все-таки решился к вам подойти. Первое, как я понял, вам не хватает экономических знаний, но учиться трудно одной с двумя детьми, второе – я бы мог помочь вам, если вы не возражаете, а  третье, и, пожалуй, самое главное, вы мне очень нравитесь.
Он немного помолчал, но, увидев, что женщина его внимательно слушает, продолжил:
   - Я, наверное, не очень складно говорю, но хочу сразу сказать, что лучше все-таки пойти учиться в институт, хотя от помощи вам я не откажусь в любом случае, даже если вы меня самого отвергнете в эту же минуту.
Ольга улыбнулась:
   - Вы и впрямь говорите сумбурно, но я вас поняла и  от помощи не откажусь, если вас устроит моя дружба, я согласна брать у вас уроки по многим интересующим меня предметам, а для института у меня просто нет времени, лекции и сессии не для меня.
    - Экстерном сдавать можно, вам пойдут навстречу.
    - А можно я подумаю? – спросила она. - Провожать не нужно, у меня есть супруг, и все-таки, большое спасибо вам за внимание ко мне.
  Ей и в самом деле было приятно, что кто-то обратил на нее внимание, хотел помочь, как столько лет помогал ей и Константин Иванович - первый секретарь райкома, и многие другие люди, которых встретила она на своем жизненном пути.
  Когда дети открыли дверь, то увидели, что мать как-то странно, загадочно улыбается.
- Мам, ты что, премию получила, – усмехаясь, спросил Игорь, или письмо пришло?
 - Да нет, мне предложили учиться в институте.
-  В каком, ты же уже инженер?
- И все-таки  мне не хватает экономических знаний для дальнейшего роста, человек не должен стоять на месте. Ты вот зачем в третьем классе полез на ту гору, ведь мог разбиться, а лез.
   - Так ведь интересно было, смогу или нет, - ответил смущенно Игорь.
  - Да это он перед Наташкой Тереховой воображал, он и сейчас с нее глаз не сводит, а та на парней из десятого класса засматривается уже.
   - Сама ты засматриваешься на своего прыщастого Левку.
  - Дурак! Сам ты прыщастый, - стукнув брата тетрадкой, крикнула обиженно Иришка и ушла в свою комнату.
  - Мам, да ты не волнуйся, поступай, мы справимся, будем с Иркой по очереди готовить еду, убирать умеем, научимся и стирать.
  - Тоже мне, повар выискался, донесся голос из соседней комнаты. - Ты свои рубашки сначала научись стирать  да брюки гладить, а то женишься, а делать ничего не умеешь. И кому ты такой нужен будешь?
  - О, да вы у меня совсем взрослые, оказывается, а я переживала. Но есть  у меня для вас и хорошая новость, кажется, наш папа скоро будет жить недалеко от нас, даже приходить сможет домой  иногда.
  - Мам, а как ты думаешь, он по-прежнему любит меня, то есть нас, - задумчиво спросила дочка.
   - Конечно, только он должен привыкнуть немного к новой жизни, новому городу, к этой квартире и к нам, ведь прошло семь лет, вы повзрослели.
   Ложась спать, Ольга вспомнила те годы, что прожила без Николая, те короткие свидания в маленькой неуютной комнатке. Как просила прощения у мужа за то, что настояла на той поездке, и его слова:
 - Не вини себя, я сам во всем виноват.  Сколько потерянных лет, сколько человеческих судеб…
  Через полгода Николая поселили в общежитии металлургического завода. Как-то Ольга предупредила детей, что в выходной отца отпустят часа на два к ним домой.
      Весь предыдущий вечер они готовились к его приходу, лепили пельмени, гладили его брюки и рубашку, приготовленные матерью, пылесосили, и вытирали пыль, но  вечер длился слишком долго, а утро показалось им бесконечным. Только в двенадцать часов в квартире раздался незнакомый, короткий звонок.
   - Отец! – воскликнул Игорь.
   - Да, кажется это папа, - выдохнула Ирина.
   В дверях стоял высокий темнобровый, почти весь седой мужчина в темной куртке.
Ирина сначала попятилась, но глаза отца такие знакомые и добрые смотрящие на нее взволнованно и робко, заставили ее броситься ему на шею:
  - Я так ждала тебя, папочка, мы так ждали, - целуя в щеки, шептала дочь.
Отец прижал подошедшего Игоря, слезы катились по его лицу.
   - Что ж вы на пороге отца держите? - упрекнула, улыбаясь, поднимающаяся по лестнице Ольга. - Очередь в магазине, задержалась.
    Опустив на пол дочь, Николай обнял жену  и долго не выпускал ее из своих объятий.
  - Какие взрослые уже… Оля, спасибо тебе, - прошептал он, поцеловав ее ладонь.
  - Мам, пап, ну раздевайтесь и проходите же, - тянули дети их за руки в комнаты. Каждому из них хотелось, чтобы отец задержался именно в его комнате, чтобы хоть несколько секунд остаться с ним наедине, но Ольга строгим голосом позвала всех к столу, напоминая о том, что времени у них не так уж много.
     Умывшись, Николай сел рядом с Ольгой за накрытый стол, взяв ее ладонь в свою. И вдруг, наряженные,  со своими старыми детскими инструментами, дети влетели в комнату и запели веселые песни, напоминая родителям о том радостном дне накануне аварии.   
      Ольга от неожиданности удивленно смотрела на Игоря и Ирину, боясь, что они расстроят отца этим напоминанием, но дети пели так лихо и весело, что ее опасения вскоре рассеялись.  Николай расцеловал ребят за их любовь, мужество и память, которые они носили в своих сердцах.
   - Это что, мы тебе настоящую музыку покажем, и в две руки сыграем, - похвасталась дочь.
К Элизе, Лунная соната, серенады, вальсы, романсы, сменяя друг друга, наполняли живительной силой души близких людей.
    - Какое счастье, - думал каждый из них, - что они у меня есть, что это моя семья, и здесь меня любят.
 Срок заключения был сокращен на год и к выпускному балу ребят Николай был полностью освобожден.  Игорь и Ирина получили золотые медали. Впереди у них была целая жизнь.