капкан

Я проснулся среди ночи. Внезапно. Во рту пересохло, будто во сне я кричал. Ко мне приходила ты, прозрачная, держала меня за руку и упрекала. Смотрела на меня холодными глазами, и я не мог противостоять, настолько ты сильна там, по ту сторону моей прошлой жизни. Теперь у меня есть все, но иногда возникает такое чувство, что ты передала кому-то эстафету, и этот кто-то, прикинувшись самым лучшим и близким, на самом деле снова ты. В моем доме сменились целые эпохи. Мин уступила царство Цин, и удаляясь, раскланивалась и заглядывала мне в глаза. И что-то по-прежнему мешает мне твои сигналы, твои маяки погасить, или сменить  мне рейс, чтобы не попадаться на твой ложный свет, который после шести секунд темноты озаряет на две секунды потухшее море. Но я не в силах уйти, не в силах остаться, меня тянут эти корабли, которые однажды сами нашли меня и забрали с собой, завершив, таким образом, очередное кольцо в этих бесконечных последовательностях и округлив предпоследний круг.
Да. Мне предстоит еще один круг, ровный и важный. Еще одна китайская головоломка, один раз уже лишившая меня сна на долгих два года. Время забирает тех, кто мне дорог, но мне кажется, что время, это на самом деле человек, назвавший  так себя, он просто так зло шутит надо мной и надо всеми. И мне хочется найти и разоблачить этого преступника, так хочется сорвать с него маску и потребовать возвращения всех тех, кто тихо и молчаливо умирали в квадратах окон, выжидая меня месяцами. И если найдется сейчас чуткий и скорее всего случайный человек, который бы проходя мимо, взглянул бы на мою правую ногу и удивленно спросил:
- Вам не больно ходить с капканом на ноге?
Я бы в ту минуту ничего бы не понял, я бы продолжал искать тех, кому нужно отомстить, тех, кого нужно догнать, я бы сослался бы на усталость и вежливо или не слишком отстранил бы этого человека. Но потом, спустя то самое время, поняв свою ошибку и перестав искать в каждом виновного, завершив все свои рейсы, казавшиеся мне перманентными, я бы вспомнил того человека и мечтательно решил бы, что теперь, когда я совершенно один, он мог бы стать мне другом. Он бы рассказал ту правду, о которой никто бы не решился сказать вслух, ту, которую не заметишь и сам,  влача по улице оживленной в самый час-пик железные зубы капкана на своих ногах.