Мастер кукол. Глава 1

Ты можешь быть где угодно –
я найду тебя.
Дай только время.
Ты можешь быть кем угодно –
я узнаю тебя.
Мне подскажет моё сердце.




В ясную ли, в пасмурную погоду,
 ночью ли, днём ли – небо всегда совершенно.
 Стремиться к такому совершенству
разве это так уж плохо?




В мире нет случайностей,
 лишь случайные закономерности.




Глава 1.


Надоедливый пронзительный звонок мобильника в очередной раз возвестил на всю комнату о том, что некто очень и очень не прочь услышать голос хозяина этого самого мобильника. Да какое - на комнату? Все в доме, наверное, уже услышали этот истеричный механический вопль.


Дже Хва, проклиная всё на свете, пулей вылетел из кухни, где колдовал над своим очередным кулинарным шедевром. По пути к возмутителю спокойствия он чуть не запнулся о разбросанные по комнате собачьи игрушки. Опять Шерли постаралась. Маленькая хрюшка. А теперь лежит на своей подстилке в углу, как ни в чём не бывало, чёрные глаза-вишни невинно блестят в сторону хозяина, словно она тут вовсе не при чём.
Палевый щенок керн-терьера неожиданно потупил мордочку, потер лапой нос и чихнул.
«Что? Стыдно стало?»


Телефон вновь заверещал. Айгу! И кто поставил на эту штуковину такой жуткий звонок?!


Зацепившись за стул оказавшийся почему-то прямо на траектории движения, а после за рюкзак, вольготно разлёгшийся на полу, он таки добрался до орущего чуда современной техники.


На экране высветился номер назойливого абонента. Ой. Дже Хва поскорее нажал клавишу ответа.


- Хённим!


- Какой я тебе хённим? Я на пять дней тебя младше.


- Ой, да всё равно хённим.


- Ну тебя. Лучше скажи, ты не забыл?


- Не, ну как же я мог забыть? Ты что, хён, - уверил Дже Хва друга, при этом, судорожно пытаясь припомнить, что же он мог забыть такого важного.


- Хорошо. Тогда через час у станции Ёнгак.


В трубке раздались короткие гудки.


Впору за голову схватиться. Что же он такое умудрился забыть-то? Внеочередная репетиция? Так при чём тут станция Ёнгак? Университет совсем в другой стороне. Да и репетировали только вчера. Что же ещё?


Странно. Почему попахивает горелым? Дже Хва подозрительно принюхался. С чего бы это? И тут же подскочил на месте. Айщщ! Рагу! С этим телефонным звонком он совсем забыл про рагу на плите. Судя по запаху, всё выкипело и уже начало пригорать. С неясными проклятиями парень рванул обратно на кухню. Он успел как раз только для того чтобы спасти от окончательной гибели кастрюльку. Само блюдо оказалось безнадёжно испорчено. Запах горелого расползся по всей небольшой квартирке, оскорбляя чувствительное обоняние молодого кулинара. Вот ведь угораздило. Кухонька, несмотря на свои скромные размеры, была шедевром и гордостью Дже Хва. Как он ее оборудовал и как подбирал каждый отдельный «инструмент»  - да про это можно целую поэму написать. И вот сейчас она представляет собой жалкое зрелище – наиудобнейший рабочий стол густо-вишневого цвета заляпан подозрительного вида грязно-коричневыми кляксами, такие же кляксы украшают светлый кафельный пол, а в раковине дымится несчастная кастрюлька. Из мусорного ведра подымается слабый внешне, но такой ощутимый едкий дымок горелого мяса и овощей.


Проветрить бы. Парень с тоской покосился в сторону окна. Но… Слишком мало времени.


Окно он всё же открыл.


 Дай бог, чтобы соседи не заподозрили пожар, пока его не будет дома, а то потом хлопот не оберёшься.


Так. Скорее переодеться и на встречу к хёну. Ещё бы вспомнить по дороге, зачем же  они всё-таки договорились встретиться. Станция Ёнгак буквально в нескольких минутах ходьбы от Инсандона с его многочисленными магазинами и лавочками. Что хён там забыл, спрашивается?


Над этим вопросом Дже Хва ломал голову всю дорогу. Нет, ну надо же быть таким растяпой! И когда вообще они успели договориться о сегодняшней встрече. На репетиции точно никакого разговора об этом не было. Закончили поздно и сразу же разошлись по домам. Ещё раньше? Режьте на части – не вспомнить. Дурацкая память!


В метро час пик. В вагоне не протолкнуться. За окнами поочерёдно мелькают то темнота туннеля, то освещенные станции. А внутри светло, но не сказать – уютно. Народу многовато. Конец рабочего дня. Парень притулился у самых дверей, старательно отодвигаясь, каждый раз, когда на очередной остановке кто-то входил и выходил.


Что же он такое забыл-то?
Вот напасть. Мысли скачут как кузнечики в траве. Где уж тут сосредоточиться. Хоть бы последнее не забыть.


А у той вот аджумы в светло-сером с синей отделкой костюме, сидящей в отдалении, в руках очень любопытный журнальчик. Вернее его разворот. Блуждающий взгляд любителя кулинарии сразу же зацепился за красочные фотографии демонстрирующие процесс приготовления затейливого блюда.


Дже Хва даже вытянул насколько возможно шею, пытаясь получше разглядеть. Забавное, наверное, со стороны зрелище получилось: худощавый парень со слегка длинноватыми каштановыми волосами и в мешковатого вида одежде пожирает глазами фото с изображением запеченной курочки. Он  представил эту картинку со стороны и прикусил губу, чтобы не рассмеяться во весь голос – уж чем-чем, а недостатком воображения он никогда не страдал. Картинка выходила и правда развесёлая.


Дже Хва так увлёкся, что чуть не прозевал свою станцию. Выскочил в последний момент. Уфф. Успел. Прямо за спиной с лёгким шипением сомкнулись створки дверей. Поезд тронулся, наращивая скорость, и в считанные секунды скрылся в чёрном зеве туннеля. Сигнальные огни мигнули в последний раз и исчезли.


Парень бросил взгляд на настенное табло с часами и припустил почти бегом к выходу. Хён уже заждался, наверное.


А и, правда, интересно, почему он зовёт его хёном? Может потому что из них двоих хё… тьфу, Со У более рассудительный, спокойный и более взрослый что ли? По сравнению с ним Дже Хва непоседа и шалопай, вечно витающий в каких-то своих облаках. Чаще всего кулинарных. Ну, или музыкальных. В студенческих кругах их самодеятельная группа весьма популярна.


Не дожидаясь пока движущийся подъёмник с убийственно медленной скоростью довезёт его наверх, Дже Хва пулей взлетел по ступенькам и направился к выходу. Самое удивительное, что ни с кем при этом умудрился не столкнуться. Уж кем-кем, а слоном в посудной лавке его бы никто и никогда не назвал.



Со У уже ждал его. Кто б сомневался. Слишком пунктуален, чтобы опаздывать. Парень фыркнул, пытаясь сдержать рвущийся наружу смешок. Друг его как всегда в своём репертуаре: отутюжен со всем тщанием, смолянисто-чёрные волосы аккуратно уложены – прям топ-модель. Не мало девичьих сердец при встрече с ним начинают биться в учащенном ритме. И, конечно же, с неразлучными наушниками. Меломан. Вон, даже пальцами ритм выбивает на перилах парапета. И словно в такт, на рядом растущем дереве скачет воробей. Коричневатая птаха, наклонив головку, косится черной бусинкой-глазом на ничего не замечающего вокруг «музыканта», и время от времени подчирикивает.


На губах Дже Хва возникла сама собой озорная улыбка. В тёмно-карих, почти чёрных глазах зарезвились чертенята. Порывшись в бездонных карманах толстовки, цвета палой листвы с мелким рисунком, состоящим сплошь из черепушек, он выудил большого резинового паука на шнурке. Воровски оглядевшись по сторонам, подкрался к Со У. Замер на минуту, примериваясь поудобнее. Потом приподнялся на носочки, вытянул руку и аккуратненько спустил паука прямо перед носом ничего не подозревающего друга. Мохнатое чёрное чудовище заболталось, судорожно суча резиновыми лапами. От неожиданности Со У отшатнулся назад и со всего маху приложился затылком о челюсть не успевшего отскочить Дже Хва. Горе-шутник взвыл.


- Хё-ён!!!


Остальные слова превратились в невразумительное мычание.


- Что, хён? – придя в себя и вынимая наушники плеера из ушей, поинтересовался Со У. – Мало того, что опаздываешь, так ещё каверзы устраиваешь. Поделом тебе.


И глядя на страдальческое лицо Дже Хва, не выдержал:


- Сильно досталось?


- Угу.


Парень потёр челюсть и осторожно улыбнулся.


- Зато забавно вышло.


- А после ещё забавнее, - подхватил Со У. – Хочешь повторить? Хотя – нет. Мне моего затылка жалко – тоже досталось не слабо.


- Не-а. Не надо.


- Тогда пошли уже.




Квартал Инсадон – это настоящий город в городе. Сувенирные лавки и магазины, галереи и чайные домики, рестораны, кафе и кафешки, пестрящие вывесками и товарами на любой вкус. Шикарный «блошиный рынок», на котором глаза просто буквально разбегаются в разные стороны от разнообразия и ярких красок. Предсказатели судьбы в расписанных таинственными символами палатках или сидящие просто так за столиками.


Уже через пять минут Дже Хва забыл про неудавшуюся шутку и бодрой рысцой устремился вперёд по широкой центральной улице. Уверенно лавируя между многочисленными спешащими и прогуливающимися людьми, шустрый парень продвигался с весьма завидной скоростью. Со У ничего не оставалось, как последовать следом. Ну и кто кого спрашивается, позвал? По пути он чуть не столкнулся с какими-то туристами. Судя по виду европейцами. Пока вспоминал английские фразы, пока извинялся, чуть не потерял из виду неугомонного Дже Хва. Выловить его удалось только у одной из лавочек, где тот затормозил, чтобы получше разглядеть и примерить жуткие на вид маски.
За последним занятием его и застукал Со У.


- Эй, ты не собираешься немного угомониться и помочь мне?


- А? В чём помочь? – к парню повернулась размалёванная маска с рогом и клыкастым ртом.


- Да сними этот ужас. Ты, похоже, как всегда не в курсе. Интересно, где была твоя голова, когда обещал мне помочь.


- На плечах. Она всегда там, - раздалось из-под маски со смешком.


Со У ничуть не удивился и не обиделся. Рассеянность друга уже стала притчей во языцех не только в их группе, но и в институте, где оба учились. Совершенно безнадёжный случай. Можно сказать неизлечимый. Причём у Дже Хва, который хорошо знает за собой такой грешок, уже выработалась почти бессознательная привычка с умным видом кивать, поддакивать и даже вставлять соответствующие случаю фразы. После, его можно хоть огнём пытать – даже под страхом страшной смерти он не вспомнит, ни что ему говорили, ни что он сам отвечал. Ничегошеньки.


- Что, очередной кулинарный рецепт сочинял?


Дже Хва только плечами пожал. Вопрос риторический. Если он не помнит, о чём разговор у них был, и главное когда, то откуда же может помнить всё остальное?


- Ты безнадёжен, - Со У вздохнул. – Слушай сейчас. Да сними, наконец, это безобразие с лица. Я хочу видеть твои «честные» глаза.


- Это не безобразие, - возмутился парень, но маску всё же снял. – Это воспроизведение образа токкэби времён Силла. И я внимательно тебя слушаю. Честно.


В подтверждение он так вытаращил свои глазищи, что проходившие мимо две девчушки бросив случайно на него взгляды, захихикали и зашептались между собой.


- Ты обещал помочь выбрать подарок.


- Подарок? Кому? – Дже Хва с изумлением попытался еще шире распахнуть глаза, но шире уже было просто некуда. – Хён…


- Остуди своё воображение. Подарок для брата. Младшего. Судя по последней выходке, вы с ним одного поля ягоды.


- Хён, с каких пор у тебя появился младший брат?
Дже Хва усиленно пытался понять, что же он пропустил.


- Двоюродный, балда.


- А… - протянул в ответ тот. Наконец-то до него дошло.


- Да оставь ты эту маску в покое, в конце концов.


- Идея! А ты её ему и подари.


- Только не это, - Со У  всего передёрнуло от мысли, ЧТО младший братец может учудить, имея ТАКОЙ подарок.


С некоторым сожалением Дже Хва всё-таки вернул полюбившуюся вещицу продавцу –
пожилому аджосси в невероятном лиловом балахоне.




- А каков он, твой двоюродный братец?


- Я же сказал, похож на тебя. Только годков гораздо меньше. Мы редко вообще-то видимся. Любит из водяных пистолетов поливать, пускать живых лягушек в ванну и резиновых пауков на головы, кетчупом…


- Хён, - возмутился Дже Хва: - Это когда я такое делал?


- Да? Тебе напомнить? – с ехидцей поинтересовался Со У.


В ответ парень запустил пятерню в, и без того уже взъерошенную шевелюру доводя ее состояние до полного хаоса.


- Нет. Наверное, не надо, - неуверенно произнёс он.


- Как хочешь.


Во многих местах центральную улицу пересекали более мелкие улочки и путаные проулки. Словно своеобразная паутина, они тянулись во всех направлениях, пересекаясь под всевозможными углами. Но друзья не стали углубляться в эти дебри и по молчаливому согласию предпочли придерживаться главного направления.


Пробродив с час или два, и так ничего и не выбрав, они остановились на углу возле одного из многочисленных кафе. При виде аппетитных пироженок выставленных на витрине Дже Хва вспомнил сегодняшний бардак на кухне и сокрушённо вздохнул.


- Послушай, ты хоть сам-то представляешь, что хочешь купить?


- Знал бы, не попросил твоей помощи.


- Я тоже не знаю, - Дже Хва опять вздохнул. – Может, мы не там ищем?


- Да? Твои идеи? – откликнулся Со У. Ему уже и самому порядком надоели все эти походы по магазинам в поисках того, не знаю чего. Гораздо больше хотелось вернуться домой и засесть в своей комнате за написанием новой песни для группы. Музыка уже звучит в голове и прямо-таки просится наружу. Сейчас бы оказаться за стареньким столом, так уютно заваленным грудой исписанной нотной бумаги с чашкой крепкого кофе для стимуляции вдохновения в одной руке и остро заточенным карандашом в другой. Эх…


- Может, пройдёмся ещё? – с какой-то безнадёжностью в голосе спросил Дже Хва, возвращая его из мечтаний, в сей грешный мир.


- Куда?


- Да хотя бы туда, - парень мотнул головой в сторону проулка и опять покосился на пирожные в витрине. – Там мы ещё по любому не были.


- Почему именно этот?


- А почему нет?


- Это сейчас твоя интуиция говорит? – прищурился Со У.


- Понятия не имею.


- Ну что ж, идём.


Проулок почти сразу повернул направо и начал петлять. Но возвращаться пока не хотелось. Всё те же бесконечные лавочки и магазинчики, пестрящие традиционными сувенирами и разнокалиберными хозяйственными мелочами. Всё те же забегаловки и мелкие кафешки в первых этажах приземистых зданий. Чем дальше от центра, тем меньше помпезности и современного дизайна.


Потихоньку начало смеркаться. Витрины одна за другой осветились тусклым желтоватым светом. На вывесках призывно забегали разноцветные неоновые огоньки. Зыбкий свет и мягкие глубокие тени в мгновение ока превратили окружающий реальный мир в нечто волшебное и таинственное.


Они как раз миновали ещё одно кафе стилизованное под традиционную восточную пагоду. На вычурной вывеске красовался роскошный красно-золотой дракон, сжимающий правой лапой стеклянную сферу. Чуть дальше у очередного поворота притулилась лавочка, торгующая всякой всячиной начиная от расписанных вручную вееров и кончая тонкими листками ханчжи – корейской рисовой бумаги изготовленной особым способом.


- Может, ты ему веер подаришь? – попытался сострить Дже Хва.


- Не смешно. Пойдём обратно, пока не стемнело совсем, а то дорогу не найдём.


- Не бойся. У меня тут – Дже Хва указал на свою голову: - Радар. Я хоть в какой темноте дорогу найду, если даже раз по ней прошёл. Давай только за поворот заглянем и всё.


- Но только за поворот. Не дальше.


Но дальше идти и не пришлось.


Лавочка с веерами осталась позади, а проулок неожиданно закончился небольшим тупичком всего с парой домов каждый в два этажа. Нет. Не парой. Между магазинчиком скобяных изделий и лавкой музыкальных инструментов втиснулся ещё один – с совсем неприметной, давно не обновляемой вывеской. Странноватое название, написанное выцветшей голубой краской - «Небо» абсолютно ничего не говорило о том, чем же здесь торгуют.


- Хм, а хозяин не очень-то заинтересован в рекламе, - прокомментировал Со У, еле разобрав в полумраке надпись, которую освещал единственный фонарик в форме ажурной бронзовой беседки, подвешенный у входа. Самого обычного входа – простая крашенная коричневой краской дверь, правда, с бронзовой ручкой. Но ничего не обычного.


- А может, тут давно не торгуют, - предположил Дже Хва, с любопытством заглядывая в затемнённую витрину-окно.


- Не похоже. Посмотри, какой блестящий подоконник. Даже в полумраке блестит. Его разве что не отполировали. Аджума видимо ещё та чистюля.


- Почему же аджума, может аджосси?


- Да какая разница. Пойдём обратно. Вряд ли тут вообще открыто. Видишь темно.


- Подожди. Смотри, там…


Дже Хва отвернулся всего лишь на минуту к другу, но в следующий момент в витрине неуловимым образом что-то изменилось. Этим, чем-то оказалась непонятно как появившаяся кукла в бархатном тёмно-вишнёвом сюртуке, чёрных брючках и роскошной белой рубашке сплошь в кружевах. Светло-русые волосы, подстриженные под каре, обрамляли грустное фарфоровое личико с огромными зеленовато-карими глазами. Эти глаза как-то уж слишком внимательно, не по кукольному смотрели на ребят из-за стекла.


- Там кукла…


- Ну и что?


- Её только что не было. Хён, ей-ей не было. Давай зайдём.


- Узнаю моего любопытного друга, - Со У взялся за бронзовую ручку двери. – Ну, вот видишь, закры…


Он не договорил. Дверь мягко подалась, наверху зазвенел колокольчик. В открывшийся проём упали лучи бронзового фонаря, осветив хоть и слабо внутренность помещения.


- Упс. Открыто, - Дже Хва в два приёма тут же оказался неведомо как впереди друга и уже занёс ногу, чтобы переступить через порог.


- Ты, правда, собираешься войти?


- Но ведь открыто же. Если что, я просто извинюсь и всё.


Не тратя больше слов, парень нырнул в полумрак помещения. Почти сразу же раздался его голос:


- Ух, ты. Иди сюда.


Со У пожал плечами и шагнул следом.


Магазинчик оказался совсем небольшим. Внутреннее пространство, освещаемое парой декоративных светильников, делилось на зал и небольшой закуток с массивной стойкой-столом под черное дерево, на котором стояла простая стеклянная ваза с голубыми гортензиями, фарфоровая пепельница в форме половинки раковины-жемчужницы и валялась зажигалка. Зал был пуст. Не считая нескольких кукол, довольно беспорядочно сидящих на пустых стеллажах вдоль одной из стен, больше здесь ничего не было. В том числе и на витрине.


- Хён, а где же та кукла? – почему-то шёпотом спросил Дже Хва.


В слабом освещении всё здесь казалось каким-то загадочным. Даже странно – ведь на самом деле ничего такого… Стены цвета топлёного молока без всяких украшений. Ни жутких масок, ни чучела дракона под потолком. Даже завалящегося скелета в углу нет. И всё же здесь почему-то хотелось говорить не иначе как шёпотом. Такое ощущение, словно само это место, прислушивается к случайно произнесённым словам.


- Не знаю. Может её успели убрать? – так же шёпотом ответил Со У.


- Кто? Здесь же никого нет.


Дже Хва прошёлся по половицам вдоль стены со стеллажами. Фарфоровые куклы спокойно и безразлично созерцали пространство вокруг себя. Ничего необычного, никаких «почти человеческих взглядов». Показалось?


…Раздался слабый стук, словно что-то упало, и оба парня переглянувшись, воззрились на дальнюю стену. Стену?..


В полумраке они просто не заметили сразу небольшую дверь, ведущую в соседнее помещение. Да и то сказать – сложно заметить то, что скрыто ложной перегородкой того же цвета, что и стены зала. Но именно оттуда и раздался так напугавший их звук.


Кивок друг другу.


Дже Хва осторожно, почему-то крадучись, подобрался к самому проёму и осторожно заглянул внутрь.




В небольшой комнатке, низко склонившись над столом, заваленным загадочными на первый взгляд предметами, сидел мужчина. Его руки легко, словно невесомо, порхали над чем-то, очень напоминающем головку куклы. Длинные пальцы с зажатой в них мелкой наждачкой, осторожно, но в то же время уверенно  и точно касались фарфоровой поверхности, зачищая её, и создавая неповторимый образ, рождённый фантазией. Рыжевато-каштановые волосы мастера, собранные в пучок на затылке, растрепались, и часть их упала вперёд, скрывая лицо.


Проходила минута за минутой, а он всё так же методично продолжал свою работу, не обращая и не отвлекаясь на окружающее его пространство. Создавалось такое впечатление, что он сам находится совсем в другом, ему одному ведомом мире, а здесь… здесь, всего лишь его оболочка, а сам он далеко-далеко от этого места.


Тело Дже Хва от неудобной позы затекло. Давно пора было повернуться и тихонько уйти отсюда. Так было бы правильнее всего, но… Но так почему-то хотелось увидеть лицо мастера.


«Ну, подыми голову», - мысленно попросил Дже Хва. Он и сам не мог объяснить, почему ему это так важно.


Сзади раздался шорох. От неожиданности парень  чуть не подскочил на месте.


- Ты чего здесь застрял, - раздался рядом сдавленный шёпот Со У.


Но как бы не был тих шёпот, в окружающей тишине он показался слишком громким.


Мастер оторвался от работы и поднял голову. Привычным жестом откинул мешающую прядь волос с лица. В тусклом свете в ухе сверкнула серьга с тёмным камнем.


«Это не аджосси!» - мелькнуло в голове Дже Хва непонятно к чему.



На них смотрели задумчивые глаза цвета горького шоколада. Разный прищур, смешливые ямочки, спрятавшиеся в уголках полных губ. И как контраст с ними совершенно серьёзное выражение лица.


Парень всего на несколько лет старше их.