Wistfulness

Я сегодня пьян своей тоскою. Мир кажется монохромным, вялым. А я сижу один на один с Ней. С тоской. Привет, родная, давно не виделись. Чай будешь? Давай, расскажи мне заново о моей жизни. Разливаю по стаканам чай, неловко проливая кипяток на холодные пальцы. Что же ты умолкла? Тебе тоже больно? Кожа на обожжённом месте горит, предвещая появления волдыря на бледной руке. А вот внутри не горит ничего.
Пусто. Только я и ты на маленькой кухоньке старой квартиры. Ты, тоска, никогда не даёшь побыть в одиночестве. Приходишь, как юный неумелый художник раскрашиваешь нечёткими кривыми линиями мою жизнь... Цвет всегда серый, то ярче, то бледнее. Всё зависит от твоей силы и моей степенью опьянения тобой. Как обычно, ты заставишь посмотреть в прошлое, замазывая торопливо цветные полосы, а вместо их подставляя монохромность... Я бы поверил, что это всё осень виновата, если бы только не появлялась ты в самый солнечный полдень или в безмятежную лунную ночь.
Давай, родная, разберём меня на частички, пропитаем печальным туманом, а потом назад их вставим. Неаккуратно и сквозь ругань - кожа на оббожжённых пальцах уже саднит, покрывается волдырями, а я даже не догадываюсь остудить её о твоего сердца холодный камень.
 
Варенье? Печенье? Нет? Ты тоже ничего не хочешь... Только горячий крепкий-крепкий чай. Я даже не стану пить что-то с более высоким "градусом" - это вряд ли поможет. Да и ты предпочитаешь чай. Одному пить как-то неудобно. А пока у меня зависимость от твоих приходов. Я раз за разом пьянею твоим туманом, обжигаю пальцы и снова смотрю сквозь призму серой тоски на мир, на себя... Остановить бы это, да не в силах. Пока на дне твоей чашки есть хоть капелька чая, ты не уйдёшь...
Вот так и живу. В плену твоём, родная. Потому что вторая кружка чая никогда не будет выпита. Да и вперемешку с заваркой там давно плавают какие-то соринки и насекомые. Мёртвые, как моё сердце.