Рабочая гордость. Или первый стакан

Гудит, как улей, родной завод.
А нам-то хули? – Е*ись он в рот!

Эту песенку напевают заводские парни и мужики в разгар советской власти.
Особенно распив в укромном углу, на ящике с газеткой, пол-литра “Московской” на троих. Под плавленый “Городской” сырок, разломанный на три части[1]. После славного трудового дня. На благо родины.

Описанную же в соцреализме любовь к родному предприятию испытывают, наверное, только
“лимитчики[2] и наиболее наивные из местных.

Исполненные рабочей гордостью создатели атомохода “Ленин” и боевых подводных лодок
с Адмиралтейского завода[3] на ящиках не пьют. По крайней мере, сразу после трудодня. Ибо, выходя с чувством глубокого удовлетворения из проходной предприятия на Лоцманскую улицу[4], труженики идут на близлежащую Мясную улицу. Выражение “пойти на Мясную” обозначает именно “выпить”.

Там имеется магазин с винным отделом. Смежный со столовкой.
В первом приобретается ритуальная бутылка. Во второй используются стоячие столики и чистые бесплатные стаканы, за пользование которыми уборщицам вручаются опустошенные бутылки стоимостью по 12 копеек. После аванса и получки позволяется роскошь в виде котлет с макаронами и буроватой подливой из расчета одна порция на троих[5].

Всем места не хватает. Воспитанные люди не толкаются, солидно ожидая очереди к прилавку или столику. Пару часов после окончания рабочей смены Мясная улица плотно заполнена контингентом судостроителей.

Будучи малолеткой, заканчиваю работу на час раньше.
Быстро убрав станок и умывшись, получаю от старших товарищей деньги. И спешу на Мясную.
Без очереди приобретаю заказанное количество водки. В столовой занимаю стол. Расставляю стаканы, выкладываю сырки с хлебом. И, в случае заказа, покупаю пару-тройку порций вышеозначенного фастфуда.

Настроение в столовой и на окружающем фрагменте Мясной  солидное и благодушное. Агрессивно пьяных нет. Пролетариат демонстрирует солидность и порядочность.

Мои старшие товарищи неспеша выходят из проходной. И идут на Мясную прямо к накрытому столу. Без очереди.
Меня награждают стаканом водяры, выпиваемым мною, как и положено, залпом.

После этого файвоклока я еду на занятия в вечернюю школу…

***
Однажды мы с Женькой Кирбитовым распивали бутылку под сардельки с макаронами. Не спеша обсуждая при этом свою ерунду. Соседствующие пожилые мужики пьяно умилялись:

- Вот же пацаны молодцы – взяли выпить, взяли закусить, - других признаков нашей положительности ветераны придумать не могли. Но и этого им хватало для проистекания слез.

***

В 1968 году отцы-руководители решили повысить искреннюю любовь трудящихся-адмиралтейцев к родному заводу. Раздали каждому по алюминиевому значку с изображением стилизованных металлоконструкций – вензеля “АЗ”. Предполагая, что пролетариат будет еще оптимистичнее идти по жизни, не только с поднятыми головами, но и с выпяченными грудями. Украшенными гордой символикой.
ДОБИЛИСЬ!!!
Отныне во все рабочие дни, примерно с шестнадцати до восемнадцати часов, Мясная улица была заполнена бухим народом с одинаковыми значками. Ментам разбираться было проще. Имидж предприятия, как минимум, не улучшился.

А рабочая гордость с любовью к родному заводу как были по хрену, так и остались.

***

До прихода на советский завод, из семейного обихода, я знал, что спиртное пьют за столом.
По праздникам при сборах родни. И иногда дядя Лёня напивается больше других.

Придя на советский завод, из пролетарского обихода, я узнал, что спиртное пьют по любому поводу. Всегда и везде, вплоть до рабочего места. И половина пьющих - «дяди Лёни».

Первый залет в "вытрезвон" у меня состоялся в 16 лет. После аванса на советском заводе....
_____________________

[1] Именно отсюда родилось историческое выражение “по рублю!”. Бутылка “Московской” стоила 2 руб. 87 коп., сырок – 11 копеек. Сумма ясна. В самый раз для троих пролетариев. Найдя еще две копейки, можно было добавить к означенному дастархану четвертинку хлеба. Но это зачастую было уже из разряда роскоши.

[2] Все в совокупности “лимитчики” были представителями российской глубинки, не захотевшими возделывать родную землицу и подавшимися в город за более легким хлебом. Прописанными в городе “по лимиту”. И лишь немногие из них благодарили за это заводское рабство родную Советскую власть и любили “родные” заводы. Но на них-то совдеп и держался.
Может быть и излишне зол я на них. Но впервые в жизни я столкнулся с густопсовым советским лицемерием и стадным подавлением именно в "трудовом коллективе" из подневольной "лимиты".

[3] Адмиралтейский завод (“АЗ”). С 1971 года – Ленинградское Адмиралтейское Объединение (“ЛАО”). Ныне – акционерное общество “Адмиралтейские верфи”. Кстати, сейчас "АВ" тоже используют гастарбайтеров из регионов России и ближнего зарубежья. Только с еще меньшим количеством прав. По временным трудовым договорам.


[4] Сейчас в этом углу Лоцманской глухой забор. Проходную заделали, создав в конце, 69-го, нынешнюю центральную. С выходом на Фонтанку.

[5] Господи! Как бы много я сейчас заплатил за порцию таких котлет на обед.
Желудочная душа-то все-таки осталась там, в “совке”.

2009 г.