Моя Прекрасная Бабочка

Вместо предисловия.

Моей замечательной Родине,  моей прекрасной стране,  в которой я родилась и выросла.
В которой я влюблялась,   болела,  взрослела,  страдала и радовалась,  рожала и растила детей.
Моей Латвии,  раскинувшей свои земли на берегу прохладного Балтийского моря.
Глядя на которую с небес,  вы с восхищением замечаете,  что она похожа на  чудесную большую бабочку.
Моей Латвии эту удивительную Рождественскую историю  с любовью,  надеждой и верой посвящаю...


Пролог.

Она так долго летела сквозь время и пространство,   окружённая со всех сторон матово-серой пеленой,  что успела забыть всё своё прошлое,  а будущее тревожило  неясностью,  но с неистовой силой  манило её,  не давая слиться с бушующими внизу волнами и указывая направление.  Она летела сквозь мглу,  наперекор ветру,  в неизвестность,  и эта неизвестность пугала её,  но она чувствовала,  что там,  впереди,  за горизонтом,  её ждут и нуждаются в ней.

1.

          И эту ночь ,  за неделю до  Нового  года,  я,  как всегда,  проводила вместе с простудой,  моей самой давнишней и верной подругой. Завернувшись в  одеяло,  с раскалывающейся от боли  головой,  похожая на бабочку,  спрятавшуюся в кокон,  оставив небольшое отверстие,  через которое тяжело дышала ртом с потрескавшимися губами.
Сквозь опухшие полуприкрытые веки смотрела я с вялой печальной тоской воспалёнными глазами  в незашторенное окно, за которым красиво, тихо и торжественно в янтарных лучах луны вальсировали, влекомые лёгким морозным ветерком и тяжёлым притяжением промёрзшей земли,  большие,  ослепительно белые,  хлопья снега.

   Через раскрытую форточку  внёс этот ветерок в мою комнату еле ощутимый и очень знакомый сладковато-острый аромат перечного печенья и громкое, но  неясное бормотание  весёлых   голосов,  время от времени прерываемое  внезапными всплесками смеха. По всей видимости, во двор выбежала компания местной молодёжи, выскочившей только что из-за праздничного стола, на ходу дожёвывая пипаркукас.
"Сейчас начнут стрелять...", - с безнадёжной  тоской подумала я. И действительно, тут же, как будто бы только и дожидаясь этой моей мысли, раздался треск и свист запускаемых к небу ракет.

И всё окно, и летевшие  за ним снежинки, и голые, слегка колышущиеся ветки берёзы  - всё озарилось разноцветными огнями, запылало всеми цветами радуги и влилось в моё сердце щемящей болью, вызывая животное желание завыть.  Глаза мои наполнились слезами, которые, не обнаруживая на своём пути сопротивления, покатились обиженными капельками к  распухшему покрасневшему  носу и дальше, к пересохшим губам, наивно надеясь  принести с собой прохладу и облегчение. Но,  докатившись до губ, принесли им только  противно-разъедающее солёное разочарование.

Народ отмечал Рождество.

2.

     Я зажмурилась, пытаясь таким образом избавиться от надоедливых слезинок, а когда открыла глаза, с ленивым удивлением увидела, как в форточку  влетела дивной красоты бабочка. В разноцветном свете  луны и феерверков, я очень хорошо смогла разглядеть её.
 Каждое крылышко у бабочки напоминало по форме сердце ярко-бордового цвета,  и на вид казались они  мягкими и бархатистыми. Тельце у этой удивительной бабочки сияло такой же  белизной,  как и снег, медленно круживший за окном.  Издали её можно было принять за кленовый листок, случайно уцелевший с осени и занесённый ветерком в мою форточку  из рощицы, находившейся недалеко от моего дома.
Была она размером  крупнее  всех бабочек, которых мне доводилось видеть до этого,  хотя когда-то в каком-то журнале  попадались мне на глаза фотографии крупной бабочки, обитающей где-то в южных странах.

И вспомнился мне вдруг  далёкий новогодний праздник, когда я была ещё совсем маленькой девочкой.  Вспомнилась старая ёлочная игрушка -  бабочка,  по форме,  как две капли воды,  похожая на эту, залетевшую ко мне из Рождественской ночи с морозным ветром и пряным ароматом.  Игрушка,  бережно хранившаяся моей бабушкой в красивой старинной шкатулочке и вынимаемая оттуда только один раз в году и только для того, чтобы украсить собой нашу Новогоднюю ёлку.
Потом она то ли потерялась в каком-то из моих многочисленных переездов, то ли была забыта на одной из снимаемых мною квартир.

  И вспомнилась мне история, которую рассказывала однажды  моя  бабушка, когда мы вместе с ней украшали ёлочку к Новому году. Рождество в нашей семье  не праздновали, потому что родители мои были глубоко неверующими людьми и принципиально не признавали никаких церковных праздников.

- Эта бабочка,  - вела она неторопливый рассказ, - досталась мне от моей бабушки, очень дорожившей этой игрушкой.  И каждый раз, когда мы, её внуки,   украшали к Рождеству ёлочку,  росшую в нашем дворе,  бабушка  рассказывала нам  замечательную историю про чудесную Рождественскую бабочку.

3.

   " - Я родилась в семье бедного батрака, - рассказывала нам, детишкам, бабушка, - работавшего на одном из далёких хуторов  на бескрайних просторах Латгалии.  Хозяин наш был добрым и отзывчивым человеком, он не делал различия между собой и батраками, работал вместе с ними и трапезничала его семья тоже с нами за одним столом, но поскольку и сам он был не богат, приходилось нашей семье очень сильно  экономить.   Хоть и не голодали мы, но игрушки - это была большая роскошь для нас, крестьянских  детишек.

И вот,  как- то в Рождественский вечер,  когда все обитатели хутора   уже собирались сесть за  праздничный стол, украшенный свежесрезанными  еловыми ветками, сочащимися янтарной смолой,  и заставленный красивой глиняной посудой, доставаемой из большого  дубового буфета только по очень торжественным случаям;  когда голову дурманил восхитительный аромат  хвои, смешанный с запахами дымящихся, недавно вынутых из печи, угощений; когда  ароматный букет всех этих яств  начинали дополнять еле ощутимые нотки сладковато-острых пряностей,  исходившие   от моего любимого рождественского печенья;  когда на середину стола, на самое почётное его место, был водружён венок Адвента, сплетённый из таких же еловых веток, какими украшали комнату, только уже успевшими основательно засохнуть, и  увенчанный   четырьмя восковыми свечами, три из которых  догорели, а четвёртая, последняя, сияла алым язычком пламени,  похожим на стремящуюся к небесам, бабочку; когда таинственный свет луны, заглядывающей в окна, зазывно манил к себе, обещая смелому, откликнувшемуся на её зов, исполнение всех его заветных желаний;  в тот вечер вышла я во двор, с возбуждённо бьющимся от всего этого великолепия сердцем,  и пошла неторопливо вдоль хозяйских построек, мимо конюшни и  хлева, по тропинке, ведущей к роще, которая росла недалеко от нашего хутора.

Я шла и молилась, молилась Господу нашему, чтобы подарил он мне на Рождество самую прекрасную и волшебную  игрушку, такую, которой бы не было  ни у кого из наших местных ребятишек. Молилась так неистово, как только могут молиться дети,  со всей страстью своей безмерной души. И как только последнее слово молитвы замерло на моих губах, я заметила, как у меня под ногами что-то затрепетало.
В темноте мне показалось, что это чудом уцелевший с осени кленовый листок, который был принесён сюда из рощи, шевелится под лёгким морозным ветерком.  Я нагнулась, чтобы получше рассмотреть его,  и в этот самый момент лунный свет озарил листок, который оказался вовсе не листком, а живой, невероятной красоты, большой бабочкой  с переливающимися  бордового цвета  крылышками в форме сердечек. Тельце этой волшебной бабочки было белым и сливалось с недавно выпавшим снегом, и мне в первый миг показалось, что на снегу лежат два живых бьющихся  сердечка.

4.

Я совершенно  не удивилась этому долгожданному чуду,  поднесла к изумительной бабочке свои, сложенные вместе ладошки, она тут же залетела на них, уютно устроилась на моих рукавичках из мягкой овечьей шерсти, и замерла. Я прикоснулась к ней потрескавшимися от мороза губами  и почувствовала приятное тепло живого маленького трепещущего  тельца. Не помня себя от радости,  побежала я домой, аккуратно сжимая в ладошках это, посланное мне Богом,  существо. Вбежала, запыхавшись,  в комнату и закричала всем собравшимся за столом домочадцам, повернувшим головы в мою сторону:

- Смотрите!!! - и раскрыла ладошки, уверенная, что сейчас бабочка воспарит  ярким  ангелом к потолку... Но вместо живой бабочки на моих,  мокрых от растаявших  снежинок, рукавичках лежала  игрушка, точная копия той, живой бабочки. Я так поразилась этой перемене, что потеряла дар речи. И на все восхищённые и удивлённые восклицания, откуда у меня эта игрушка, только и смогла ответить, что нашла её на снегу около рощи.

Всё Рождество я не выпускала чудесную бабочку  из рук, и спать легла, положив её рядом  с собой на подушку. И снился мне в ту ночь волшебный сон, как-будто бы очутилась я в какой-то сказочной стране. Я летела, паря в небе, подобно птице, держа в руках волшебную палочку яркого  бордового цвета с белой полосой посередине и,  взмахивая этой палочкой, мысленно говорила :

- Здесь выросли прекрасные  сады,  -  и  на тех местах , куда я указывала, в ту же секунду вырастали неземной красоты сады,  благоухающие  ароматами  невиданных цветов и диковинных деревьев.
- Здесь  построены весёлые  детские  города,   -  и тут же возникали целые города, утопающие в зелени и среди этой зелени со звонким смехом  крутились на каруселях и качались на качелях  радостные, счастливые ребятишки.
- Здесь школы , в которых  мудрые учителя объясняют детям вечные  законы  Вселенной , - и тут же появлялись здания с прозрачными, как будто построенными из стекла,  стенами, озарённые изнутри ярким светом.
- Здесь реки, наполненные чистейшей, родниковой водой, - и текли по гладким разноцветным камням  прохладные  реки.
- Здесь  прекрасные пляжи с бархатным и нежным, как ладони любящей матери, песком, а там - вековые  сосновые  леса,  в которых   изобилие грибов и всевозможных ягод и живут в них  сотни чудесных зверей и птиц!, - и появлялись пляжи, и леса, и  чудесные звери и птицы.
И так,  моя волшебная палочка постепенно делала эту  сказочную страну   прекрасной и совершенной, до тех пор, пока не стала страна эта похожа на  райский сад, который  вдруг спустился с небес на землю..."

5.

     Вот такую невероятную историю рассказывала нам бабушка перед каждым Рождеством, и каждый раз она вспоминала какие-то новые подробности из своего чудесного сна. И всегда эти подробности делали сказочную страну красивее, а жителей этой страны счастливее и богаче.  И каждый раз мы слушали её, раскрыв рот, боясь пропустить хоть слово о неведомой нам стране, утопающей в цветах дивной красоты и опьяняющей божественными  ароматами, о машинах, которые поднимались в воздух благодаря солнечному свету, о невысоких круглых домах,  раскрашенных яркими красками во все цвета радуги, с прозрачными плоскими крышами и расположенными на этих крышах садиками, и о домах в форме пирамид, стены которых до самых верхушек украшали вьющиеся растения. И кругом, по всей этой  чудесной стране,  цвели благоухающие сады невероятной  красоты... И счастливые радостные люди жили среди этих великолепных садов.

Мы верили каждому слову нашей бабушки, ведь мы были детьми, а дети всегда верят в чудесные сказки,  особенно, если эти сказки случаются на Рождество. И мы знали, что бабушка не могла этого выдумать, хоть Бог и наделил её большой мудростью,  но в то же время была она неграмотной крестьянкой, которая за всю свою жизнь не прочитала ни одной книжки и дальше маленькой Краславы никуда не уезжала, и не было ещё в те далёкие времена ни телевизоров,  ни даже радио,  по которому можно было услышать о всех этих чудесах.

И я тоже верила каждому слову моей любимой бабушки, ведь я была  такой же  маленькой девочкой, и я знала, что в мире полно всевозможных чудес, и что стоит только очень сильно чего-нибудь захотеть, это обязательно  произойдёт, надо  лишь немного набраться терпения и подождать. Так говорила моя бабушка и добавляла  фразу, которую я не могла понять, но которая наполняла всё моё существо  неясным томлением и благоговейным  трепетом:  со временем бутон всякой живой души под любящими лучами всеобъемлющего солнца  распускается и превращается в прекрасный цветок, и, так же, как у любого цветка, у каждой души в нашем мире свой срок цветения.

6.

-  Бабушка, а какие в этой волшебной стране были больницы, наверное такие, где больным деткам не бывает так  страшно и одиноко, как у нас? - спросила я. Будучи очень болезненным ребёнком, я почти всю свою маленькую жизнь до школы проводила в разных больницах, но никак не могла к ним привыкнуть. Само слово "больница " приводило меня в состояние дикого страха и животной паники. Эту нелюбовь  пронесла я через всю свою жизнь, и всегда предпочитала отлежаться дома, отгородившись от остального  мира одеялом, как бабочка коконом.

-  Видишь ли, девочка моя, - медленно и задумчиво ответила бабушка, - наша бабушка говорила, что в той стране больниц не было.

- Как это не было? Ни одной?, - здесь моя вера в правдивость  бабушкиного  рассказа сильно пошатнулась. Я могла поверить во что угодно, но только не в то, что в стране, пусть даже самой сказочной, не было ни одной больницы! Где же лечили тысячи маленьких больных детишек?

- Ни одной,  - тихо, но твёрдо ответила бабушка, -  больницы не было. И поликлиник не было. И даже врачей не было. Они не нужны в той стране, в которой никто не болеет.  Никто и никогда. Ни одна маленькая девочка, ни один маленький мальчик. Там жил счастливый народ, а счастливые люди  никогда не болеют. Им это ни к чему.

С этими словами бабушка,  ласково обняв меня и  прижав к своей пышной, мягкой груди,  так вкусно  пахнущей хвоей и моим любимым новогодним печеньем,  нежно поцеловала мой горячий лоб (в тот Новый год я, как обычно, была простужена и немного температурила).  Я обхватила её за шею и разрыдалась от избытка чувств и от зависти к тем девочкам и мальчикам, которым так повезло не жить в  холодных и мрачных палатах с облупившимися серыми стенами, заставленных жёсткими узкими кроватками с плачущими на них от боли и одиночества малышами, прячущимися от больничного мира, который затягивал, как болото, всякого, попадающего в него, под тонкими одинаковыми больничными одеяльцами.

7.

Ах, моя любимая бабушка, как  мне тебя не хватает!  И опять слёзы затуманили мои  глаза, но теперь это были слёзы  светлой печали, которые облегчают боль сердца,  а мысли мои окутала матовая   пелена приятных воспоминаний.
И головная боль куда-то исчезла, уступив место непривычной, безмолвной и  бесконечной в своей объёмности, пустоте. И в этой пустоте я услышала очень тихий, но очень ясный голос,  чарующий своей необычайной тональностью, как будто бы  колокольчик серебряный зазвенел от лёгкого  морозного прикосновения  зимнего ветерка.

-  Поднимайся, девочка моя,  время пришло!

Прекрасная бордовая бабочка вспорхнула на мою ладонь, уютно устроилась там и притихла, слегка подрагивая крылышками, каждое из которых было похоже на маленькое живое сердечко. Я поднесла ладонь к лицу и нежно дотронулась до белого, как только что выпавший снег, тельца бабочки потрескавшимися и горячими от болезни губами. И почувствовала  приятную прохладу, исходившую от этого маленького тельца.
И уловила еле ощутимый аромат хвои и моего любимого новогоднего печенья.

-  Время пришло, девочка моя, - повторил ласково голос, - Сказочная страна ждёт тебя.

Мне вдруг послышались в звенящем колокольчиком голосе  знакомые интонации... Бабушка? Это ты?..

Бабочка встрепенулась у меня на ладони и стала вытягиваться, вытягиваться,  утончаясь, и превращаясь на моих глазах в тонкую изящную палочку, длиной сантиметров двадцать, похожую по форме на школьную указку,  насыщенного бордового цвета с белой полосой посередине.

Вдруг порыв сильного ветра распахнул окно, ворвался в комнату и вырвал меня из объятий влажного от пота одеяла,  и комната озарилась ослепляющим  тёплым  янтарным лунным светом. Ласково и нежно прикасаясь к моей коже, окутывая всю меня с ног до головы своим волшебным сиянием, этот божественный свет начал вливаться в моё тело, проникая всё глубже и глубже, в каждую клеточку, в каждый его  уголок, и вот уже не только тело, но и душа моя засияла, объятая прекрасным пламенем, горячим,  но не обжигающим.
"Каждый бутон распускается...", - вспомнила я и осознала те далёкие слова, и почувствовала, как это происходит.

Моё тело стало лёгким, совсем невесомым, как снежинка, и, как снежинка  под дуновением ветерка, оно плавно  поднялось  над кроватью и  невидимый поток понёс меня, словно бабочку,  в раскрытое окно в город, в ночь, в Рождество.

00.00

Бережно  сжимала  в ладони  я тёплую и бархатную волшебную палочку и чувствовала еле слышное биение.
Тук-тук, тук-тук...
А, может быть, это было биение моего сердца?..

Эпилог.

Она летела, окружённая со всех сторон прозрачной лазурью, наслаждаясь радостью, озаряющей восторгом её душу; ликованием наполнено было всё её существо;  будущее манило её с неистовой силой, и она стремилась к нему, она видела его ясно и отчётливо;  и  осознание своего предназначения, ради которого она пришла в этот Мир,  было настолько прекрасным и желанным, оно несло её, словно поток тёплого попутного ветра,  над бушующими внизу волнами;  она вспомнила всё и летела к своей цели, летела туда, где в ней нуждались и где ждали её так долго.


Пояснения.

1. Бордовый, с белой полосой посередине - флаг Латвии.
2. Пипаркукас - традиционное Рождественское перечное печенье (или пряник).
3. Латгалия - озёрный, прекрасный, и самый бедный, восточный край Латвии.
4. Краслава - один из районных центров Латгалии.