Как вам это понравится, 5-4

АКТ ПЯТЫЙ

СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ

Лес.

(Входят старый Герцог, Амьен, Жак, Орландо, Оливер и Селия.)

СТАРЫЙ ГЕРЦОГ:
А ты, Орландо, убеждён, что мальчик всё исполнит, как сказал?

ОРЛАНДО:
И верю и не верею я.
Надеюсь и боюсь надежды.

(Входят Розалинда, Сильвий  и Феба.)

РОЗАЛИНДА:
Прошу терпения и чуточку вниманья.
Быть соблюдён при этом должен уговор.
Вы, герцог, коль явлю сюда я Розалинду,
Её Орландо обещали. Так ли?
СТАРЫЙ ГЕРЦОГ:
И королевство бы отдал в придачу.

РОЗАЛИНДА:
Как только приведу, вы обещали Розалинду взять?

РОЛАНДО:
Да будь я королём Вселенной, взял бы!

РОЗАЛИНДА:
А вы, коль пожелаю, за меня готовы замуж?

ФЕБА:
Не откажусь я даже, если после свадьбы уготована мне смерть.

РОЗАЛИНДА:
Но если отречётесь от замужества со мною, придётся взять в супруги пастуха.

ФЕБА:
Таков наш уговор.

РОЗАЛИНДА:
Сказали вы, что женитесь на Фебе, если пожелает?

СИЛЬВИЙ:
Женился бы я даже, ,если б Феба воплощала смерть собою.

РОЗАЛИНДА:
Всё это я устроить обещал,
Коль герцог дочь свою отдаст Орландо,
А Феба выёдет замуж за меня,
В противном случае придётся стать женою пастуха,
Ты, Сильвий обвенчаться должен сразу,
Как только от твоей невесты  получу отказ я.
Теперь отсюда ухожу,
Чтоб все проблемы разом разрешить.

(Розалинда и Селия уходят.)

СТАРЫЙ ГЕРЦОГ:
Уж очень этот мальчик на мою походит дочь.

ОРЛАНДО:
Его увидев в первый раз, подумал: это брат её.
Но он, мой герцог, был рождён в лесу,
Где и познал магические знаки,
Которые в наследство дядя передал.
А дядя тот – волшебник главный в царстве леса.

(Входят Тачстоун и Одри.)


ЖАК:
Похоже, близится очередной потоп. Смотрите: пара монстров на ковчег стремится. На всех наречьях их  склоняют дураками.

ТАЧСТОУН:
Всем добрый день! И здравия желаю!

ЖАК:
Его примите, герцог, благосклонно. То – шут с мозгами острыми, как нож, которого встречал в лесу и, словом раненный, был смехом исцелён не раз. Клянётся он, что при дворе служил.

ТАЧСТОУН:
Тому, кто сомневается во мне, есть шанс расслабиться сегодня. Я танцевал, фланировал меж дам, друзей – политикой кормил, врагов же – ласкою губил. Я трёх портных довёл до ручки,  я спорить задавался целью, один из споров мог закончиться дуэлью.

ЖАК:
Как спор закончился в конце концов?

ТАЧСТОУН:
Мы, взявшись за клинки, вдруг обнаружили неточность в пункте семь свой обиды.

ЖАК:
И в чём же суть седьмого пункта?
Я, герцог, предлагаю полюбить его со всеми пунктами дурацких протоколов.

СТАРЫЙ ГЕРЦОГ:
Забавный этот тип мне по душе.

ТАЧСТОУН:
Да наградит вас, сударь, бог! Надеюсь, вы мне тоже по душе придётесь. Я оказался здесь среди брачующихся пар: решил я узами интимными связаться, чтоб после понапрасну не терзаться: коль в браке – брак, от брака отказаться. Вот – непорочная девица. По сути – вещь негодная для жизни, но вещь, которой обладаю я. Она другому вовсе не нужна, а мне каприз диктует: забери! Ведь благодать средь серых красок будничной картины, как жемчуг дорогой,  упрятана в ракушке грязной, утонувшей в тине.

СТАРЫЙ ГЕРЦОГ:
Красноречив, умён и меток.

ТАЧСТОУН:
Увы, шута, порой, не привечаем, как в удовольствии болезнь не замечаем.

ЖАК:
И всё ж вы не раскрыли тайну пункта семь имевшей место ссоры.

ТАЧСТОУН:
Семь раз противника я уличил во лжи. – Прими приличную осанку, Одри!- А всё происходило так. Мне у придворного не глянулась бородка. «Коль вам не нравится», -ответил он, «то мне она по нраву». Сие закон относит к вежливым ответам. Но если я скажу – она острижена не так, то он ответит мне, что стрижка эта модна. Сие закон к насмешке причисляет скромной. А если я вторично заявлю о стрижке, то он вторично мне ответит, так он хочет. Сие толкует право грубым фактом. А коль и в третий раз скажу об этом. То он неправдой это назовёт. Сие опровержением трактует право. А если я и далее бородку буду хаять, то обвинит теперь меня он и во лжи. Сие трактует правосудие конфликтом. И так до бесконечности бесчисленных понятий от лжи сокрытой до открытой лжи.

ЖАК:
И сколько ж раз вы выбрили его?

ТАЧСТОУН:
Пока я бритву правил, он не нарушил правил и мы дуэль решили прекратить.

ЖАК:
А можно ль ложь по значимости разложить по полкам?

ТАЧСТОУН:
Как моль, в печатном слове ложь живёт и путешествует в томах манер и права на полках пыльных, переживших предков. Она и нас теперь переживёт. А степени у лжи такие:
во-первых, вежливый отказ; второй идёт сокрытая насмешка; на третьем месте, как всегда, сарказм; в четвёртой – неприятие улики; а в пятой – бой наотмашь хлёсткой фразой;
в шестой –  условная улика, в седьмой же, наконец – неотвратимая улика. Но каждой степени возможно возразить, коль правильно поставить слово «если», перед котором  даже ложь пасует. Я наблюдал, как семь служителей Фемиды, от ссор устав и от обиды, нашли прекрасный выход в слове «если», пожали руки и уснули в кресле. В коротком слове «если» – мир таится, используйте его, коль что-то вдруг случится.

ЖАК:
Не правда ль, герцог, парень он, что надо! И мудрость в нём, и простота, но всё – под знаменем шута.

СТАРЫЙ ГЕРЦОГ:
Он оседлал лошадку-глупость, как циркач, и незаметно словом острым в сердце ранит.

(Входят Гименей, Розалинда и Селия.)

(Слышится приятная негромкая музыка.)

ГИМЕНЕЙ:
С небес струятся сладостные звуки,
Друг другу, люди, протяните руки.
Идите же навстречу счастью.
Возьмите, герцог, дочь свою,
Я, Гименей, ей гимн спою
И обручу своею властью.
Её супругом назовите вы того,
Кому она дороже света самого.

РОЗАЛИНДА (обращаясь к Герцогу):
Тебе принадлежу я. Я- твоя.

РОЗАЛИНДА (обращаясь к Орландо):
Тебе принадлежу я. Я- твоя.

СТАРЫЙ ГЕРЦОГ:
Глаза не врут – ты дочь моя.

ОРЛАНДО:
Глаза не врут – ты Розалинда.

ФЕБА:
Не верю я глазам своим:
Любовь растаяла, как дым

РОЗАЛИНДА:
Коль не отец ты, нет отца другого.
Коль ты – не муж, не надо никого.
Коль ты – девица, не могу жениться.

ГИМЕНЕЙ:
Мир и любовь! Я, Гименей,
Любовью радую людей.
Скреплю я символом колец
Все пары любящих сердец.

Где Гименея узы –
Быть вечному союзу.
Где сердце сердце любит
Там счастье вечным будет.
Где одному всё нравится,
Другому надо справиться.
Где молния и гром,
Там крепче быт и дом


ПЕСНЯ.

Для влюблённых на планете
Гименей расставил сети,
Гименей расставил сети,
Гименей.
От семнадцати до ста
Можно это испытать:
От любви не уходил
Ни один.

Молодые влюблены,
И на брак обречены:
Превращает бог-чудак
Дело в брак.
Бог весёлый Гименей
Цепью путает людей
В золотые два кольца
До конца.

СТАРЫЙ ГЕРЦОГ:
Люблю тебя, племянница не менее, чем дочь,
Сдержать свои эмоции сегодня я невмочь.

ФЕБА:
Я слово данное сдержу.
Ты – мой, я чувства разбужу.

(Входит Жак де Буа.)

ЖАК ДЕ БУА:
Я прибыл к вам с известием.
Внимания прошу.
Я – средний сын Роланда де Буа,
Высокому собранию имею честь сказать,
Что герцог Фредерик, прознав про то,
Что лес сторонниками брата полон,
Собрал большую воинскую рать.
Мечом сторонников и брата покарать.
Уже дошёл он до опушки леса,
Где встретил старца-мудреца
И, побеседовав со старцем,
Вдруг отказался от намерений своих,
Отрекшись от богатства и от света.
Корону возвратил он брату,
Вельможам изгнанным – их земли и дома.
В правдивости известия не можно сомневаться.

СТАРЫЙ ГЕРЦОГ:
Добро пожаловать вам, юноша прекрасный.
Подарок свадебный вы братьям поднесли:
Один – заполучил наследство и жену,
Другой – всё герцогство, а в будущем – и трон.
Сначала завершим под пологом лесным
Удачно начатое Гименеем дело,
Затем товарищи мои, кто тяготы изгнания
Со мною здесь делил,
Разделят пиршество в числе других гостей
По случаю возврата мне короны.
Пока же про величие забудем
И в сельской местности отпразднуем победу.
Пусть музыка гремит, а молодые пляшут,
Сегодня праздника на свете нету краше!

ЖАК:
А правильно ль я, сударь, понял вас, что будто герцог впал в религиозность, оставив праздность и помпезность в прошлом?

ЖАК ДЕ БУА:
Да, так оно и есть.

ЖАК:
Пойду к нему. Он – он полон мудрых мыслей,
Цена которым в будущем зачтётся.
(Обращаясь к Герцогу):
Вам я желаю здравия и власти,
Терпение и честь вам это право дали.
(Обращаясь к Орландо):
Вам той любви, которую искали,
(Обращаясь у Оливеру):
Вам – двух союзников:
Наследство и любовь,
(Обращаясь к Сильвию):
Вам  - ложе, где сокрыто ваше счастье.
(Обращаясь к Тачстоуну):
Вам – бури в море необъятном страсти,
Где вы свой парус будете трепать,
Порвав же парус, бросите свой якорь
И крысою сбежите с корабля.
Итак, я с вами вынужден расстаться,
Мне не пристало забавляться.

САРЫЙ ГЕРЦОГ:
Останься, Жак, останься.

ЖАК:
Не признаю из правил исключений:
Мой быт и нрав не терпят  развлечений.
Пока вы будете сей пир играть,
В пещере вашей буду прозябать.

(Уходит.)

СРАТЫЙ ГЕРЦОГ:
Мы жизни новой открываем светлый том,
Где праздник кончиться великим торжеством.

(Танцуют.)