Змейка

После того, как я купил квартиру, я почему-то почти неделю там не появлялся. Я так долго копил, так долго собирался с силами, так долго подыскивал варианты, что мне казалось, что если я вот прямо сейчас приеду в эту двухкомнатную обитель на окраине Москвы, то я сразу увижу, насколько же тщетны и мелочны были все эти усилия. Всего лишь ради четырех стен.
Как только я подписал все документы, и квартира стала полностью моей, я сел в свою старенькую "тойоту"и уехал из города. Вещи так и остались стоять запакованными в съемной квартире, я не стал ничего перетаскивать в свой новый дом. Квартира все равно оплачена до конца месяца, пусть послужит складом.

Я взял с собой в дорогу лишь деньги, зубную щетку, пасту и жидкость для контактных линз. Я заправился на небольшой заправочке у меня возле дома, и рванул на запад. В семидесяти километрах от Москвы по Щелковскому шоссе стоит небольшой домик - домик, который мои родители зачем-то купили себе в самом начале девяностых, когда я был еще совсем ребенком. Мы ездили туда жить каждое лето на несколько месяцев. После того, как мама умерла, а папа эмигрировал в Испанию, так что дом стоит полностью заброшенный. Почему-то мне захотелось поехать именно туда.



Когда я приехал, я сразу завалился спать, прямо на пыльной кровати, застеленной не менее двух лет назад. Когда я проснулся следующим утром, весь дом будто бы замер в тишине. Я понял, что опять провалился на другую сторону.

- Что ж, -  подумал я, - раз уж я на другой стороне, нужно забраться на изнанку дальше. "Дальше вверх и дальше вглубь", как говорил мой любимый лев.

И я полез на чердак. Там было не просто пыльно, там царило истинное пыльное царство, само воплощение природы пыли. Почему-то меня это порадовало, хотя глаза пришлось сощурить. О пылевых клещах я постарался не думать.

Весь чердак был заставлен коробками с ненужными вещами. Родители никогда ничего не выбрасывали. Мне не хотелось ничего ниоткуда доставать. Посередине комнаты в пятне солнечного света лежал потертый розовый тетрис.

- Странно, - подумал я, - я никогда не видел его раньше. Я нажал на кнопку включения, но тетрис не ожил. Я открыл лоток и увидел, что в нем нет батареек. Я спустился с чердака, вышел из дому и достал из бардачка машины фонарик. Достав из него батарейки, я вставил их в тетрис, и нажал на кнопку. Раздалось монофоническое пищание и блоки на экране ожили.
Я сел на крыльцо дома и стал играть в змейку.

- Омномном, омномном, мы покушать к вам идем, - напевал я про себя неизвестно откуда взявшиеся строки. Я скушал, наверное, квадратиков пятнадцать, и моя змейка врезалась сама в себя. Я смотрел на покрывающийся завесой из квадратиков экран и думал.

Зачем змейка ест квадратики? Ведь каждый из них приближает ее к смерти. Если бы змейка ничего не ела, она могла бы ползать вечно, вечно жить. Это ведь так просто, достаточно всего лишь уворачиваться, чтобы случайно не взять один единственный пиксель на экране. Но никто так не делает. Цель игры - сохранить змейке жизнь, но все игроки всегда сами убивают змейку. Они продолжают собирать квадратик за квадратиком, зная, что каждый из них делает змейку более неповоротливой, приближает момент, когда она врежется в саму себя.
В самой концепции такой игры заложена непременная смерть. Как бы хорошо ты ни играл, если ты собираешь квадратики, рано или поздно змейка заполнит собой все пространство на экране. Тогда она умрет. Тогда ее покроет пелена заставки из квадратиков. Тогда исчезнет ее реальность, возникнет другая змейка, которая будет точно так же крутиться и собирать квадратики, пока не умрет так же бесцельно.

Я подумал: "А что если я буду единственным человеком на земле, который сможет играть в змейку по-иному?" Я запустил новую игру и оставил змейку ползти саму. Квадратик был вверху экрана, а я расположил змейку посередине. Она доходила до края экрана и появлялась с противоположного, снова доходила до края и снова появлялась. Я смотрел на это несколько минут, а потом отложил тетрис. Вечное движение по кругу, оказывается, бывает разным. Но есть ли хоть одно правильное. Я оставил тетрис на крыльце, пусть змейка ползет, пока не кончится батарейка или пока не пойдет дождь.
Я сел в "тойоту" и завел мотор.

- Надеюсь, что жизнь - это все-таки танчики, - сказал я вслух и нажал на педаль газа.

Свят Элис