Вот вам, а не импичмент! Или нос всей России

В лучшие годы моей жизни меня часто снимали и показывали по телевидению
в различных программах и по различным каналам. И помногу. И понемножку.
Но был и звездный час.


***

Конец марта 1993 года. Москва. Большой Кремлевский дворец.

Последний легальный Съезд Народных Депутатов РФ[1].
Съезд созван экстренно по инициативе депутатов. В связи с Указом Президента в конце марта «О конституционной реформе», изрядно ограничивающим депутатские полномочия. Инициатива, конечно, исходит от «красных».

Сегодня с утра в повестку дня внесено два вопроса. Первый – основной – об импичменте Ельцина. Второй – смешной – обсуждение работы Всероссийской Государственной Телерадиокомпании (каналы «Россия» по радио и РТР по телевидению).

Председатель ВГТРК Попцов[2], одновременно наш депутат, с утра ходит бледнее бледного. И поделом ему.
Ибо никто к нему особых симпатий не испытывает. Демократы – за пустоту политического вещания. Коммунисты и прочая подобная шваль – за воздержание от коммунистической пропаганды. Попцов понимает, что ему сегодня может прийти конец на его сытом месте. И воскресает на время, когда про его вопрос съезд попросту забывает. Но при этом впадает в прострацию с полной отключкой разума.

А проблема импичмента решается в полный рост.
К обеду заканчиваются прения. Нам предоставляется два часа для опускания бюллетеней в урны, расположенные в Георгиевском Зале. Опускаем за полчаса и расходимся в ожидании. Над Москвой повисает зловещая неопределенность. На углах замечаются усиленные вооруженные наряды всевозможных вооруженных лиц.


В залах и коридорах Большого Кремлевского Дворца Саша Коржаков[3] выставляет изрядное дополнительное число своих парней в аккуратных костюмах с оттопыривающимися подмышками[4].

Пока не закончено голосование, Ельцин выступает на митинге. Рядом с Кремлем, на Васильевском спуске.
Народу – уйма. Как в восемьдесят девятом – девяностом годах. Российские триколоры. Транспаранты в поддержку Ельцина. Выступают Черномырдин, Гайдар, ведущие демократы.

На трибуне Ельцин.
- Даже если они сейчас примут решение о моем отрешении, - жест в сторону Кремлевской стены, - я им все равно не подчинюсь.
Толпа восторженно ревет.
Стою рядом с фотографом данного снимка.
В душе такие же противоречивые чувства, какие были три-четыре года назад. Ощущение огромного подъема и радости от всеобщего единения. И холодок страха от предчувствия возможных катаклизмов. Причем, в самые ближайшие часы.

За это время, в шестнадцать часов, согласно регламента, счетная комиссия уносит в Грановитую палату урны с бюллетенями по импичменту и намертво там запирается. Секретариат Съезда извещается, что оглашение результатов произойдет в 21 час.

До девяти вечера болтаемся по Кремлю. Едим и пьем в буфетах.
К девяти сползаемся в зал.
Неуверенности уже нет. Самые ушлые успели получить из-под дверей Грановитой информацию о том, что импичмент не прошел. Причем не прошел с довольно существенным превосходством голосов «против».
Про это все уже знают. Одни из нас делаются тоскливыми. Другие, как и я – веселыми.
Оглашение результатов голосования для нас уже ничего не значит. Просто нужно поприсутствовать на официальном признании юридического факта.

К девяти вечера никакого движения в секретариате не замечается. Но большинство нас уже сидит в зале. Кто читает, кто спит.
Ровно в 21 час врубаются телевизионные камеры в зале. В количестве пяти. На нас начинают из разных углов наводить объективы. А выхваченные режиссером кадры проецируются на двух больших мониторах, стоящих по
бокам стола президиума. В обычное время на них высвечиваются фамилии выступающих и результаты голосований.
Такие штуки наше телевидение (та же ВГТРК, ведомство того же Попцова) временами устраивает. В порядке проверки собственной работоспособности.
Так проходит четверть часа, полчаса, больше…

Съезд задерживается по малозначительным организационно-техническим причинам.
Я стою в проходе и беседую с кем-то из коллег. Вижу, как на меня направляется объектив ближайшей камеры с горящим на корпусе красным фонариком[5]. При этом вижу на мониторах свое лицо крупным планом анфас.

Неожиданно находит дурь. Показываю в камеру ребром растопыренную пятерню с прижатым к носу большим пальцем. «Показываю нос», как это называлось в детстве.
Те из депутатов, кто обращает внимание на мониторы, смеются и как-то комментируют мои действия. Большинство же попросту не замечает.

Неизвестно откуда появляется бледный Попцов.
- Юра, ** твою мать! Ты соображаешь, что делаешь??? Тебе-то надо соображать!!![6]

Охреневший с утра Попцов машинально отдает своим орлам-телевизионщикам команду начинать трансляцию в срок, указанный секретариатом Съезда. В 21-00. На последующий контроль ситуации у него моральных сил уже не хватает.
И орлы работают себе от души, как начальник приказал…

***

Около часа перенервничавшая Россия, ожидает решения судьбы своего первого Президента, как своей собственной. И смотрит по своему главному каналу зал заседаний Большого Кремлевского Дворца, по которому без дела шляются депутаты. Смотрит до тех пор, пока на экране крупным планом не появляется депутат Лучинский, показывающий всей родной стране и ее окрестностям НОС[7].
Только после этого режиссер на свой страх и риск отключает трансляцию.

А Попцова ловят в кремлевских кулуарах гонцы из Администрации Президента и высказывают ему примерно то же, что через пару минут он высказывает мне.

***

Результаты голосования по импичменту официально сообщаются только около половины одиннадцатого. Разумеется с теле- и радиотрансляцией. Вновь включенной.

Борис Николаевич с небольшим шухером, но все-таки разгоняет наше депутатское гнездо через полгода.

Но еще больше года ежедневно, по несколько раз, выпуски новостей по московскому городскому телеканалу (нынешний ТВЦ) предваряются заставкой. Видеорядом из сцен общественной жизни, гвоздем которого является моя рожа с приставленным к носу гребешком из пальцев.

История, понимаешь.
_________________________

[1] Был еще и последний нелегальный. В сентябре 1993 года. После Указа Президента № 1400 от 21 сентября. О роспуске Съезда. В тот раз бывшие мои коллеги количеством в пару сотен отсиделись без электричества и канализации в Белом Доме, пока их оттуда 4-го октября не выкурили и не выгнали.

[2] Попцов Олег Максимович, 1935 года рождения. Пожизненный комсомольский журналист. На момент избрания в депутаты был главным редактором журнала «Сельская Молодежь». Держа нос по ветру, примкнул к демократам. Будучи патологически осторожным, если не сказать трусливым, умудрился создать себе временный имидж «вдумчивого». Звездными годами были описываемые. Но они скоро кончились. Сейчас ошивается где-то на задворках московского телевидения, среди шлака, собранного лужковской властью.

[3] Коржаков Александр Васильевич, 1950 года рождения. Генерал-лейтенант ФСБ запаса. Многолетний, с глубоких советских времен личный охранник Ельцина. С приходом шефа к власти – начальник службы безопасности Президента (СБП). В последующие годы немножко свихнулся на патриотической идее и финансово-политических интригах. Был отвергнут и уволен Ельциным. Но подобран какими-то патриотами. И вот уже несколько лет прохлаждается в Государственной Думе.

[4] Имелась информация, что в случае объявления официальных результатов об импичменте, верные Хасбулатову работники его аппарата и охраны прямо в зале заседаний арестуют Ельцина и его «актив». Коржаков обеспечил парирование тайного явным.

[5] Красный фонарик не телекамере означает, что именно с нее сейчас изображение идет в эфир, или на запись.

[6] Конечно надо. Я же начальник Государственной Инспекции при Министерстве Печати и Массовой информации. И лишь недавно сложил полномочия секретаря комитета Верховного Совета по средствам массовой информации.

[7] В наши дни, после массированной диффузии западной культуры, уверен, что показал бы просто средний палец. Международный символ «fuck».


2009 г.