Кама с утра. 17 июля

Фото автора


Ночь оказалась, на удивление, тёплой. А в новой просторной палатке спалось гораздо лучше. Поскольку восток – позади, то солнце разбудило нас не слишком рано, и поднялись мы в восемь часов. Утренний кофе, сваренный на костре, отличается особым, неповторимым вкусом…

Я думаю о том, что страсть к подобного рода путешествиям и проведению отпуска, понятна далеко не всем. Например, моя сестра не представляет отдыха без комфортных условий: если море, то рядом должна быть отличная гостиница, ресторан с приличной пищей, мягкая постелька…. И переубедить её невозможно. Равно как и жену нашего приятеля, которая согласилась поехать на Байкал только при наличии путёвки и гарантии, что ей предоставят номер в трёхзвёздочном отеле на берегу священного озера.

Наверное, всё начинается с детства. Мой дед Миша был чабаном, пас отары овец в забайкальских степях. И брал меня с собой лет с трёх. Я помню запах дыма костров, запах войлочной кошмы, которая лежала на дощатой постели в передвижном вагончике на колёсах. Дедушка сажал меня на лошадь – в седло впереди себя, и земля казалась далеко-далеко внизу. Колыхался ковыль, огоньками мелькали яркие маки…. Дед показывал мне выводки перепёлок, копал сладкие саранки, рассказывал на ночь простые сказки, которые помнил.

А в городок на берегу большой реки мы попали случайно: мама приехала в гости к дальней родне – двум одиноким тётушкам, и обомлела от огромного водохранилища, крутых берегов и высоченных сосен. После степей Забайкалья, голых сопок, бесконечных ветров, несущих песок, этот зелёный город показался ей землёй обетованной, и она решила: «Остаёмся!». Меня срочно определили на два месяца к этим же тётушкам, а мама отбыла в славный город ткачих и прядильщиц – Иваново, чтобы пройти курсы контролёров, вернуться, устроиться на комбинат  и получить квартиру. В то время главной мечтой  многих была отдельная квартира. В городке существовала Барская улица, так прозвали в народе десяток одноэтажных домов, где жило начальство ГЭС.  А основной люд ютился в бараках и временных брусчатках, где почти все квартиры были коммунальными – на две и три семьи.  Да ещё деревенские обрадовались дополнительному доходу, переселились в бани, а дома свои сдавали приехавшим строителям. Так и мы оказались в крошечной комнатке бревенчатого пятистенка с русской печью в центре кухни, где по вечерам собирались обитатели дома, снимавшие «угол». Мама была старшей сестрой в большой семье, чувствовала особую ответственность за младших, поэтому перетащила из Забайкалья брата, а потом и трёх сестёр. Наверное, то, что ей пришлось пережить в военном детстве, навсегда сделало её больше, чем сестрой, скорее – матерью немалого семейства.

А потом, действительно, от комбината мы получили просторную трёхкомнатную квартиру, где и появилась на свет моя младшая сестра. Летние каникулы всё детское население проводило на городском пляже. Мы убегали на Каму утром, брали с собой немудрёную снедь: огурцы, помидоры, яблоки, хлеб – и до самого захода солнца плавали, ныряли, играли в волейбол, листали книжки…. Именно там, на самом краю пляжа, под большим кустом ивы, я читала шедевры мировой литературы, иногда отвлекаясь и глядя на просторы любимой реки.

А Василий избороздил Каму с отцом – главным инженером ГЭС, который был страстным охотником. Изредка Вася принимал участие в походах актёров местного театра, где его мама-режиссёр создала труппу из интеллигенции и строителей юного города. Вот такая краткая история возникновения нашей любви к самой прекрасной в мире реке.

Кстати, все проживающие по её берегам, твёрдо уверены, что не Кама впадает в Волгу, а –наоборот. Что однажды произошла географическая ошибка, которую сейчас, увы – не исправить.

Наверное, многие поддержат меня в утверждении, что самый вкусный борщ – вчерашний. А если он к тому же настоялся на свежем ночном воздухе, в тени огромной сосны…
После раннего обеда начался наш первый часовой заплыв. Надо сказать, что плывём мы по границе фарватера, от бакена к бакену. Если течение довольно быстрое, то это – тридцать минут, если более слабое, то минут сорок. Сейчас по левую руку – красные бакены. Бережок довольно унылый: высокие песчаные откосы, на краю которых цепляются за непрочную почву тополя, их корни уже основательно подточены весенними половодьями и обнажены.

Солнце набирает силу, на синем небе – ни облачка. Мы решаем пересечь Каму, чтобы поискать стоянку на противоположном берегу, где виднеются сосны. Сказано – сделано. Мы неспешно плывём по фарватеру, но минут через двадцать в поле зрения вдруг появляется грузовое судно. Откуда оно взялось? Видимо, проглядели…. И приближается к нам с приличной скоростью. А мы – на самой середине реки. Василий командует: «Прибавим темп. Не паникуй, успеем». Я плыву, насколько могу, - быстро и сосредоточенно. Впереди – бакен. Он несётся на меня со страшной силой, и на миг мне кажется, что бакен сорвался «с якоря» и сметёт меня вместе с лодочкой. Но потом соображаю, что это меня влечёт течение с такой огромной скоростью. Я «пролетаю» мимо, облегчённо вздыхаю, смотрю направо, где должен быть Василий. Потом – оглядываюсь…. Оказывается, он отстал метров на пятьдесят и находится прямо перед носом здоровущего сухогруза. Я вижу на ржавом борту белые крупные буквы «Белгород». Я поворачиваю и плыву обратно, но Василий кричит: «К берегу!». Я остаюсь на месте и вижу, как медленно приближается Вася ко мне, и какой крошечной кажется его лодочка на фоне огромного судна. Наконец, мы плывём рядом, я спрашиваю: «А если?» Он отвечает: «Ничего страшного. Капитан ведь видел нас, значит, был уверен, что всё будет нормально». Мы выходим на берег, я ложусь на песок и никак не могу избавиться от дрожи, которая меня сотрясает. Хотя песок – горячий, и солнце шпарит во всю свою силу.

Продолжение http://www.proza.ru/2012/11/09/1064