Вселенная судеб. Глава10

«Анимос, выйди из забвения и постарайся выяснить в чем дело». – голос «умбра» впервые за всю жизнь звучал не просто уверенно, а даже настойчиво, как приказ.
Пелена забытья дрогнула и четкими линиями проступили предметы мебели в офисе. Вентус едва заметно вздрогнул.
«Ты же понимаешь?..» - начал он.
«Понимаю. – холодно отрезал Азарий. – И ты понимаешь. Я знаю, что ты способен на многое. Ее Либерта зовут. А бывшего мужа Сапиэнт. И он влиятельный человек. Не так уж сложно».
«Хорошо». – отозвался Анимос, выходя из кабинета и набирая номер Никс.
- Да. – бесцветным тоном ответили на той стороне.
- Зайчик, я сегодня…
- Я тоже. – перебила девушка. – Снега…
- Я знаю. Встретимся, когда все это закончится.
- Но ты же знаешь, что ушедшие в нейтралиум часто возвращаются оттуда другими людьми. – даже в металлических нотках холодного голоса слышалась боль. – Мне страшно. Ей страшно.
- Я постараюсь найти его «умбра». Может быть не все так плохо.
- Надеюсь.
***
У Сапиэнта было расширенное совещание, когда секретарь сообщила о том, что к нему по очень важному вопросу.
- Кто? – кинул раздраженный взгляд на сотрудницу мужчина, выходя в приемную.
- Внизу молодой человек. Он утверждает, что с Вашей бывшей женой несчастье. Какое именно сказать отказался.
- Зови. – раздражение сменилось легким холодом подступающего страха.
Через пару минут порог приемной переступил высокий брюнет с нагловатым взглядом светло карих глаз, одетый в черные дорогие брюки и совершенно не пляшущую к ним серую мятую рубашку.
- Вы Сапиэнт? – бросил он с порога, взглянув с некоторой долей цинизма в глазах.
- Да. Что с ней? – взволнованно спросил мужчина.
- Вашу бывшую жену зовут Либерта?
- Да. Что с ней? – настойчиво повторил Сапиэнт.
- Она сейчас живет с музыкантом, которого зовут Лукс?
- Да, черт побери. Ты говорить будешь? – почти вскрикнул мужчина.
- Позвоните ему. Спросите, что с ней.
- Я думал Вы… В чем собственно?..
- Мой «умбра» - друг ее «умбра». И тот в нейтралиуме. Нам важно…
Что еще говорил незнакомый молодой человек, Сапиэнт не услышал. Его обдало жаром, рубашка прилипла, к мгновенно намокшей, спине, сердце заколотилось, руки затряслись.
«Умбры находятся в нейтралиуме еще пять-семь дней после смерти человека. Смерти… смерти…» - кричало в голове пока мужчина трясущимися руками пытался справится с телефоном.
- Набери мне Лукса. – наконец, крикнул он секретарю.
Женщина мгновенно выполнила просьбу и во влажную ладонь Сапиэнта легла трубка.
- Слушаю. – раздался вялый, уставший голос парня и сердце на несколько секунд замерло.
- Инферна, что с ней? – осипшим голосом спросил мужчина. Вместо ответа послышался тяжелый протяжный прерывистый вздох. – Лукс! – гаркнул Сапиэнт.
- Ее машина сбила. – простонали на том конце.
- Что с ней? – закричал мужчина, не в силах больше сдерживать эмоций.
- Она… - вздох. – Она… - еще один. Короткий. Нервный. – Жива. – голос сорвался. Еще один вздох. – Без сознания. Врачи ничего не могут… - сдавленный стон. – сказать.
- Где вы? Я еду. – и уже твердая рука записывает адрес на листе бумаги. – Понял. Знаю. Она жива, но… Больше ничего не смогу сказать. – обратился Сапиэнт к Анимосу. Положил трубку и протянул лист с адресом. – Она в этой больнице. Сегодня меня уже не будет. – кинул через плечо секретарю и вышел, набирая очередной номер на телефоне.
***
Они шли со Снегой по парку. Внезапно деревья закрутились в каком-то немыслимом хороводе, рассыпаясь на отдельные неравные осколки. Мир превратился во вращающиеся, никак не связанные между собой, части. Назар смотрел на непонятное действо широко распахнутыми глазами. Отчего-то было больно. Но боль была тупой, едва уловимой. В голове шумело, словно кто-то кричал, а крик растянули до бесконечности. Парень повернул голову, но вместо обычного движения вышло нечто головокружительное. Все завращалось быстрей. Нет, похоже, это он сам вращался вокруг своей оси с неимоверной скоростью. Тогда Назаров попытался сосредоточиться. Получилось замедлиться, но не остановится. Изломанные, треснувшие черты парка, который собственно таковым уже и не был, стали расширяться, отдаляться. В конце концов разглядеть отдельные его частички уже не представлялось возможным. И, когда Назару показалось, что он совершенно потерял из виду зелень парка, а вокруг него только непроглядная тьма, все снова быстро-быстро завращалось. К горлу подступил комок, затошнило, навалилась тяжесть. Боль усилилась. Казалось, болела каждая клеточка в организме. Шум протяжного крика стал невыносимо громким. И в одно мгновение, так сильно отдалившийся, парк схлопнулся. Назаров зажмурил глаза. Он не сразу понял, что именно стало не так. Но открыть глаза не рискнул. Потом до него, словно из густого тумана, пришло понимание того, что вокруг тихо, что нет больше крика, нет боли. Парень медленно приоткрыл глаза. Он не знал, что он видит. Перед ним… Вокруг него… Назар не сумел бы объяснить. Везде. И внутри него… Он видел все и ничего конкретного. Каждого отдельно взятого человека, каждый кустик, каждую машину, каждую собаку, каждую звезду и планету, каждую клеточку, каждый атом. И все это вместе, одним целым.
«Мне страшно. – подумал парень. – Я этого не думал. – спохватился он. – Как так?» – задумался Назар.
«Это я». – послышалось в мозгу. Но не обычно. Не так, как всегда.
«Либерта, что это?» - поинтересовался Назаров.
«Не знаю. Но мне страшно». – откликнулась девушка.
«Ты тоже меня слышишь, как себя?»
«Да. Тебе страшно?»
«Нет. Где мы?»
«Не знаю».
Все в очередной раз качнулось и распалось на миллиарды крохотных кусочков. И Назар мог бы поклясться, что и он распался на эти кусочки. Еще какое-то время спустя, в голове появились звуки. Много звуков одновременно влились в мозг парня. Он вздрогнул, но только воображаемо – тела Назаров не чувствовал уже давно. Это разнообразие звуков совершенно не мешало. И уже через несколько мгновений парень сумел разделить сплошной гул на миллиарды и миллиарды отдельных слов, всхлипов, звонов…
«Это жизнь. – подумал он. – Это весь мир».
С осознанием этой мысли в огромном количестве разрозненных кусков легко получилось увидеть бледного Азария, который, заламывая пальцы, сидел в оранжевом пластмассовом кресле в коридоре больницы. Рядом незнакомый мужчина, который бережно касается белокурых волос и шепчет ласково: «Все будет хорошо». И Назар неведомо откуда узнал, что это Дамир. А за стеной в светлой палате у кровати сидит и плачет Снега. Назаров почувствовал, как горячие слезинки медленно стекают по ее лицу и падают на простынь. Он услышал приглушенный стук от того, как маленькая капелька касается белой ткани. Он услышал даже звук того, как она растекается по простыни, проникая сквозь нити на тело…
«Мое тело». – понял парень вяло.
«Что с нами?» - пронеслось в мыслях.
«Не знаю».
К своему удивлению, Назаров мог видеть и чувствовать, и слышать совершенно все. Но удивление было скорее чувством привычки, чем настоящим, возникающим на самом деле. Этому парень тоже удивился. И даже рассмеялся. Вернее стало очень весело. И вот это чувство было настоящим, полным, законченным.
«Ты думаешь, мы умерли?» - спросила «умбра» и Назар почувствовал такой же настоящий сильный ужас.
«Почему мне так страшно?» - задумался он.
«Потому что я не хочу умирать». – вскрикнула Либерта.
Назарову снова стало весело. Он попытался понять причину, а вместо этого задал вопрос:
«А для чего тебе жить? Ты же никого не любишь. Тот, кто тебе дорог, уже не с тобой. Так откуда же страх?»
«А почему тебе все равно? - пронеслось в мыслях. Парень снова взглянул на Снегу. Все его существо охватило чувство любви и счастья. – Она же плачет!» - громыхнуло вокруг.
«Она не понимает, что важнее чувство любви. Она сейчас очень боится меня потерять. А потому совершенно забыла любить. Страх мешает ей быть счастливой. У меня нет страха. И я счастлив».
«Как ты можешь? Тебе не страшно, что вы больше никогда…»
«Либерта, я теперь навсегда с ней. Я сейчас навсегда с ней. Неужели ты не чувствуешь?»
«Нет!»
«Отпусти свой страх. Попробуй увидеть того, кто тебе дороже остальных, кто вызывает в твоем сердце чувство любви. Именно оно сильнее всего. Где есть любовь, нет места страхам».
***
Либерта вышла на улицу, прошвырнулась по магазинам, зашла в парк, села на скамейку. Сколько она просидела там, глядя на играющих детей, гуляющих людей, прыгающих воробьев, листву, девушка не знала. Либерта была погружена в сотни ненужных и не важных дум, которые вращались вокруг одной главной, но той, что она очень не хотела додумывать до конца. Девушка не желала признать, что сама себя загнала в тупик, в котором ее ждет только пустота и отчаяние. Так и не позволив себе встретиться с этой мыслью, Либерта встала и пошла в дом к Луксу.
Он позвонил и был, как всегда мил и весел. Он был удивительным человеком. Оставалось пройти еще  двадцать метров, когда неожиданно стремительно день сменился ночью, а тело пронзило болью, которая, казалось, вот-вот сведет с ума. Девушка закричала громко и протяжно.
Спустя какое-то время боль стала тупой, потом вообще исчезла. Темнота раскололась, как хрустальная ваза и заполнила все разноцветными кусочками, которые Либерта без труда могла сложить воедино. Чуть позже огромное количество звуков ворвалось в сознание. С ней, как и всегда, был Назар. И ему было совершенно все равно, что они скорее всего умерли. А это пугало девушку еще сильней. Она не хотела умирать. Она хотела еще столько сделать. Либерта не в силах была сказать, что именно, но должна была. И было что-то среди этих дел очень важное. Важное на столько, что умереть она никак не могла. И ей было страшно.
«Отпусти свой страх. Попробуй увидеть того, кто тебе дороже остальных, кто вызывает в твоем сердце чувство любви. Именно оно сильнее всего. Где есть любовь, нет места страхам». – сказал ей Назаров.
И она рванула мысленно один из разрозненных кусочков вселенной. Впилась в него взглядом. Утонула в испуганных глазах любимого человека. Почувствовала его боль, его любовь. Любовь, которая была огромной. Такой же большой, как и ее собственная. Либерта вся была сама любовь. Глупый ненужный страх мешал ей почувствовать это. Все вокруг было пропитано любовью. Любовь была повсюду. Нет, не та любовь, про которую сняли миллион мелодрам, не та любовь, которую описывают в мыльных романах. Это была чистая любовь, для которой нет ни полов, ни рас, ни возрастов, ни границ, ни запретов. Любовь, которую умеют чувствовать дети, не знающие еще ни страхов, ни сомнений.
«Почему у него глаза зеленые?» - возник какой-то странный вопрос.
Девушка отдалила лицо и… Если бы на этот момент она была в теле, то у нее точно отвисла бы челюсть. Либерта заворожено всматривалась в озерный прекрасный взгляд Лукса. Она знала, что рядом с ним Сапиэнт, но терять из вида, пусть даже на одно мгновение, это чудное, родное, любимое лицо девушка не хотела.
«Я люблю его…» - мысль разлилась вокруг, проникая в каждый кусочек, каждый атом вселенной, наполняя ее этим чистым прекрасным чувством.
***
Снега сидела у кровати уже несколько часов. Слезы перестали катиться по щекам. Девушка смотрела в бледное лицо любимого человека, а в ее голове блуждали, сменяя друг друга, тяжкие думы. «А что, если он не вернется? Бывали же случаи, когда не возвращались. Мало, но…» - все тело пронизывал холодный липкий ужас. «Или вернется, но станет совсем другим, словно все время в забвении: чужим, безэмоциональным, отстраненным». – душу разрывало от отчаяния. Тоска, боль, страх, сомнения заполняли все ее существо, не оставив места ничему другому.
И вдруг в голове неожиданно побежали воспоминания: первая встреча, первый поцелуй, теплые нежные руки Назара, ласковый добрый взгляд серых глаз, слегка смущенная улыбка. Снега и сама широко улыбнулась. В сердце маленькой искоркой вспыхнула, забытая на время, любовь и разлилась, заполняя всю ее ярким приятным светом. Девушке показалось (или это случилось на самом деле), что Назаров прошептал ей в самое ухо: «Все будет хорошо». Она прикрыла глаза и провалилась в сладкий спокойный сон.
***
По коридору туда-сюда сновали люди. Азарову казалось, что они мельтешили перед глазами сплошным потоком, хотя на самом деле их было не так уж много. Руки то холодели, то становились горячими. Уши горели огнем. Сердце стучало не равномерно, то замедляясь, то ускоряясь.
«Что меня так сильно волнует?» - уже в который раз задавался вопросом парень, но ответ каждый раз ускользал, стертый новой волной безудержного страха.
- Азарий, может давай я вызову такси? Тебе стоит немного отдохнуть. – обратился к нему Дамир.
«Почему он здесь?» - вспыхнула и погасла очередная мысль.
- Сейчас. Я только пойду в палату… - и снова волна страха. Словно из глубин подсознания. Что-то давно забытое.
- Может, с тобой пойти?
- Если хочешь, можешь идти домой! – не понятно зачем взорвался Азаров.
Мужчина удивленно взглянул, но уже через миг глаза смотрели спокойно и ласково.
- Я не хочу домой без тебя.
- Пошли. – парень встал и почти бегом направился в палату. Дамир поспешил за ним.
Азарий порывисто распахнул дверь и замер на пороге.
«Вот так же в детстве: светлая палата, голубоватые простыни, бледное лицо отца. Несколько дней мать плакала, держа его за прохладную руку. Потом он очнулся. Очнулся, но не вернулся. Был человек и словно его украли. У меня украли отца!» – Азаров прикрыл лицо руками и зарыдал.
***
- Ты бы пошел поспал. – негромко заговорил Сапиэнт.
- Все равно не уснуть. – бесцветным тоном ответил Лукс.
- И это верно.
В коридоре появился человек в белом халате.
- Как она? – парень вскочил на ноги.
- Дышит самостоятельно. Кроме перелома руки и сотрясения мозга никаких других повреждений не обнаружено, но в коме.
- Почему? – сдержанно, почти сухо спросил Сапиэнт.
- Мы не знаем. Но такое случается. Обычно, если человек без видимых причин не выходит из комы три-четыре дня, он не выходит вообще.
- Но она же сама дышит. И пустите меня к ней. – взволнованно зашептал Лукс, словно боясь кого-то потревожить.
- Хорошо. Через двадцать минут, когда сделают последние анализы.
- А ребенок?! – воскликнул Инферна.
- С ребенком все в порядке.
- Доктор. – раздался приглушенный голос из палаты.
- Мне нужно идти.
Сапиэнт опустился на корточки и зажал руками виски.
- Ты все еще ее любишь? – отрешенным голосом проговорил парень.
- Оказалось, что очень. – вздохнул мужчина.
***
В ванной шумела вода. Широкая кровать была распахнута. Из-под покрывала выглядывали светло серые простыни в замысловатых черных закорючках. Дамир бессмысленно вглядывался в них. В голове звенела пустота.
- Останься. – тихонько прошелестело от двери. Мужчина медленно повернул голову и кивнул. – Полотенце я положил на тумбочке у входа. – с легкой нотой облегчения проронил парень и забрался на кровать.
Только сейчас Дамир обратил внимание, что Азарий нагой. Низ живота окатило горячей волной и он поспешил в ванную комнату.
Когда мужчина вернулся, в спальне тускло горел торшер, а Азаров, свернувшись клубочком, мелко подрагивал.
- Расскажи мне… - начал было Дамиров.
- Я боюсь, что он, как и мой отец, вернется поломанной куклой. Он мне, как брат. Я слишком его люблю. Мне так страшно. – последние слова утонули в рыданиях.
Мужчина сел на кровать. Погладил парня по волосам. Потом, что-то прикинув, лег и прижал Азария к себе. Тот повернулся к нему лицом. Обхватил руками за шею и уткнулся мокрым носом в плечо. Так они и уснули, лежа на боку в весьма неудобной позе.