Моя родословная 2 часть

ОТЕЦ
Мой отец относился к категории людей, которых американцы называют «self-made-man», то есть «человек, который сделал себя сам». Он родился в бедной крестьянской семье. Уже с ранних лет начал работать по хозяйству, а потом с октября 1942 г. в кузнице. Благодаря работе кузнеца, он был физически крепким и выносливым. Война продвигалась к финалу, когда его семнадцатилетним парнем призвали в 1944 г. в действующую армию. Конечно, как казацкий сын, он попал в конницу. Службу начал в г. Ставрополе. После краткосрочной ускоренной подготовки его конный полк должны были бросить в бой, «под танки», но не успели, война завершилась. Так, по счастливому стечению обстоятельств, мой отец остался жив.
Отец ушел в армию с семью классами образования. Уже в армии экстерном сдал экзамены и получил среднее образование. Отец всю жизнь учился. В семье хранится целая стопка его дипломов и почетных грамот. Он был любознательным, пытливым и целеустремленным. Отец постоянно стремился получать знания, повышать свое образование. В 1946 г. в г. Каменске окончил школу сержантов и прослужил здесь в казачьем кавалерийском полку до ноября 1951 г. А в 1951 его направили в г. Новочеркаск на должность начальника библиотеки полка. Отцу присвоили офицерское звание в 1952 г. С ноября 1952 г. по сентябрь 1953 г. учился на десятимесячных курсах усовершенствования политсостава в г. Ленинграде, которые окончил на отлично.
После смерти Сталина Волго-Донской канал был назван его именем. С этим каналом связана история о том, как познакомились мои родители.

                ИСТОРИЯ ЗНАКОМСТВА МОИХ РОДИТЕЛЕЙ
После окончания школы 20 июля 1945 г. моя мама, Лидия Михайловна, в девичестве Филатова, поступила в педагогический институт в г. Сталинграде (сейчас Волгоград) сначала заочно, а потом на очное отделение. В начале 50-х годов Сталинград все еще лежал в руинах. Мама поселилась на квартире у Шуры, ее мать Нина, была родной сестрой отца мамы, а маме, значит, она приходилась двоюродной сестрой.
Вообще-то жилище, где они жили, нельзя было назвать квартирой. Это была настоящая землянка, а точнее, не оборудованная яма, стенами в которой служила голая, даже не прикрытая досками земля. В небольшое окошко падала земля и лила вода, заливая мамины конспекты лекций на столе. Мама прожила здесь около года. Жили они с Шурой, как родные сестры.
Александра была добрым и отзывчивым человеком. После окончания войны она завербовалась на стройку в Сталинград. И все годы проживала в землянке. Сначала комнату в общежитии ей не давали, потому что она была скромной, боязливой и не требовательной. А когда же ей все-таки дали долгожданную комнату, она ее уступила по доброте душевной более нуждающимся, семейным людям. Через некоторое время мама переехала на другую, лучшую квартиру, но потом, во время экзаменов, вернулась к Шуре, так как у нее было спокойней. Шура к тому времени уже вышла замуж, за соседа по землянке, но они оба старались по мере возможности, создать для мамы хорошие условия для проживания. У мамы в Сталинграде была близкая подруга – Фаина. Фаина ушла от мужа и жила одна. Еще до развода Фаина часто жаловалась маме на свою тяжелую судьбу, на побои мужа. Он бил жену, несмотря на ее беременность, издевался над ней. Свекровь же изводила ее своими придирками. Тогда она уехала в отпуск в деревню домой и там сделала аборт. Но когда она вернулась, жизнь в доме мужа стала еще невыносимей и она ушла от него.
Как-то раз мама забежала к своей подруге Фаине пригласить ее на экскурсию-прогулку на теплоходе по Волго-Донскому каналу.

Когда моя мама, радостная и взволнованная, вбежала в дом своей подруги Фаины, в комнате сидел молодой мужчина в майке. Увидев ее, он густо покраснел. Мама тоже смутилась и застеснялась. Она поняла тогда, почувствовала сразу, что он влюбился в нее, как говорится, с первого взгляда. Ехать на прогулку Фаина отказалась, у нее не нашлось ни копейки денег, даже не на что было покормить гостя. Он приходился ей двоюродным братом. Мать Фаины, Наталья Федоровна, была родной сестрой Матрены Федоровны, матери моего отца. Фаина собиралась продать на следующее утро свой шерстяной платок, что бы получить немного денег на продукты. Вместо Фаины на прогулку поехал папа, молодой красивый лейтенант. Он долго потом не хотел после прогулки расставаться с моей мамой. Им было весело и интересно вдвоем. Вскоре его послали на учебу в Ленинград. Роман продолжался в письмах.
Это были потрясающе интересные письма: стремясь произвести благоприятное впечатление, каждый из них старался блеснуть своей эрудицией. Письма содержали глубокие размышления о прочитанной литературе, философские рассуждения о смысле жизни. К моему большому сожалению, они не сохранились для семейного архива.
Мама сдержала свое слово, данное погибшему молодому офицеру-кавалеристу. Она встретила отца после войны чистой, непорочной и скромной девушкой, выросшей в деревенской глуши и влюбленной в русскую литературу и воспитанной на лучших образцах мировой классики. Долгие годы с большим трудом и любовью она собирала свою личную библиотеку, которая состояла из книг Л. Толстого, И. Тургенева, А. Дюма, А. Чехова и многих других классиков.
А после гос. экзаменов, измученная и исхудавшая, она поехала к нему по приглашению. Там 3 февраля 1953 г. в Бюро ЗАГС Василеостровского района вступил в брак с Филатовой Лидией Михайловной, юной учительницей литературы и русского языка, которая приехала к нему, только что, закончив Сталинградский учительский институт. Шел 1953 год. В газетах печатались ежедневные сводки о здоровье тяжелобольного Сталина и все с волнением их читали, расспрашивали о них друг друга на улицах. Народ собирался на неофициальный митинг на площади Павших борцов.
Затаив дыхание, все слушали репродуктор. Скорбным голосом Левитан сообщил стране о смерти Сталина. Вся площадь рыдала, как один человек, мама была в их числе. Она считала Сталина настоящим большевиком, преданным своему делу, энергичным и волевым, спартанцем и аскетом в быту, который не требовал для себя никаких роскошных излишеств, был беспощаден к врагам, сумел сплотить народ в монолитное целое, являлся прозорливым политиком, заставившим уважать себя и свою страну все западные державы: в Крыму на переговорах, когда он вошел в зал, все присутствовавшие встали в знак уважения к нему и к нашей стране – победительнице. Мама безоговорочно верила, что именно благодаря этому волевому человеку наш народ сумел достичь до войны таких успехов в социалистическом строительстве и завоевать победу в тяжелой кровопролитной Отечественной войне. И она разделяла взгляды своих современников – людей из низов, которых, как наивно считала она, не зная тогда, что по статистике было репресированно  более миллиона людей, почти не затронул культ личности и они не преследовались как враги народа, а удары были нанесены по верхушке общества и главным образом, по интеллигенции, поэтому верхи не могли с таким чувством сопереживать народному горю, оплакивать утрату вождя, а многие тайные враги народа даже ждали этого и вздохнули с облегчением.

                ОТЕЦ (продолжение)
После успешной учебы на курсах усовершенствования политсостава в г. Ленинграде, отец был направлен в Турк ВО (Туркестанский Военный округ), где прослужил целых 15 лет! Молодая жена сопровождала его на новое место службы.
Сначала он работал начальником библиотеки, затем начальником клуба.
В 1956 г. сдал экстерном экзамены за полный курс Ташкентского военного училища им. Ленина и получил специальность общевойскового командира.
В 1958 г. с отличием закончил вечерний университет марксизма-ленинизма при ДО в г. Мары. В 1959 г. поступил, а в 1965 г. окончил заочно Туркменский государственный университет им. А. М. Горького в г. Ашхабаде. Получил специальность историка, учителя истории и  обществознания. С 1962 по 1963 был слушателем Центральных Артиллерийских офицерских курсов в г. Ленинграде. С повышением уровня образования отец быстро продвигался по службе. Мама помогала ему в этом. Она была его советчиком и корректором его писем и документов.
Отец всю жизнь был партийным и свято верил в идеалы партии. Он был убежденным коммунистом.
С января 1944 по 1950 он был членом комсомола, а в феврале 1951 г. вступил в члены КПСС. Уже с 1961 отец был зам. командира части по политвоспитанию. А будучи в отставке он занимал пост секретаря парткома на заводе «Полиграфмаш», а потом в Райпо, позже реорганизованном в райпотребсоюз.
Папа много читал, занимался самообразованием, особенно увлекался исторической литературой и классикой. Любил музыку и имел отличные вокальные данные. Был запевалой в полку, участвовал в художественной самодеятельности, пел в хоре. Всегда любил блеснуть своими вокальными данными перед друзьями за праздничным столом, во время застолья. Любимыми песнями его были старинные русские и казачьи песни.
В доме было много книг и пластинок с записями оперетт. Помню, мы всей семьей любили слушать оперетты «Вольный ветер» И. Дунаевского, «Цыганский барон» и «Марица» Имре Кальмана и другие.
Музыкальность от отца унаследовали его внуки – Дмитрий и Александр. Дмитрий закончил вокальное отделение училища культуры в г. Ростове, а младший внук Александр – музыкальную школу по классу скрипки, брал частные уроки по вокалу у талантливого педагога ДЮЦ – Анжелики Степановны Бутенко, успешно выступал на показательных концертах.
У отца было сильное увлечение. Он любил фотографировать. И долгие годы мечтал купить фотокамеру, но денег постоянно нахватало – в семье было двое маленьких детей. Для покупки первого фотоаппарата пришлось продать часть её любимой библиотеки, с которой она упорно не хотела расставаться, перетаскивая за собой тяжелые тома классической литературы при переездах. Сохранились лишь отдельные книги из ее собрания, на которые я наткнулась в раннем детстве – это был потрясший меня роман «Граф Монте-Кристо» А. Дюма, запретная «Анна Каренина», которую родители мне почему-то запрещали читать, заявляя, что эта книга мне «не по возрасту», прятали ее, но все равно я ее находила и в тайне от них с увлечением дочитала до финала. И бесконечная «Война и мир», которую в юности я несколько раз безуспешно пыталась дочитать до конца.
Благодаря покупке фотоаппарата и этому благословенному увлечению отца, в семейном архиве так много фотографий, отражающих разные периоды жизни нашей семьи.
Отец прошел трудный путь от простого солдата до высшего комсостава. Ушел в отставку в звании подполковника, замполита части.
Будучи пенсионером МО, после отставки в 1976 г. отец работал секретарем парторганизации на заводе «Полиграфмаш», а позже в райпотребсоюзе руководил службой ГО. Читал блестящие лекции о международном положении от общества «Знание», преподавал в университете марксизма-ленинизма.
Уже находясь на пенсии 1981-1983 г., отец обучался в народном университете по пропаганде внешней политики, а по окончанию курса обучения ему была присвоена общественная профессия лектора-международника Краснодарской краевой организации общества «Знание».
Отец был справедливым и добрым командиром, по-отечески заботился о своих солдатах, и они уважали и любили его. У него всегда было много друзей. Его друзья запомнили его как общительного, жизнелюбивого человека, всегда готового придти всем на помощь. Он был безотказным в дружбе, и некоторые «друзья» злоупотребляли его добротой, эксплуатируя и используя его в своих корыстных целях.
Врожденная порядочность и совестливость были его отличительными положительными качествами. Однажды он нашел бумажник, битком набитый купюрами – рублями и валютой. Он сразу вернул его хозяину, не потребовав никакого вознаграждения за находку. Спустя годы многие слушатели помнили его увлекательные лекции о международном положении и отзывались о них с восхищением и благодарностью. Из-за долгой службы в тяжелых климатических условиях в жаркой Туркмении он страдал от гипертонии. В раскаленной пустыне. Где нередко проводились военные учения в которых участвовал мой отец, температура, как правило. Зашкаливала за плюс 50 градусов. Именно здесь заработал он свою тяжелую болезнь. В последние годы его мучили гипертонические кризы. А потом у него произошел инсульт. Сначала один. Но так как его здоровье было очень крепким с молодости, он сумел оправиться, но случился следующий, который приковал его сначала к постели, а потом он впал в многодневную кому. Агония длилась 2 недели. Крепкий организм долго боролся, сопротивлялся, но силы покидали его и он медленно угас.
Проводить отца в последний путь пришли все его друзья и сослуживцы. Командир части, в которой он служил, прислал военный оркестр и солдат-автоматчиков, салютовавших автоматными очередями над могилой отца. Он был похоронен с воинскими почестями как ветеран войны и Вооруженных Сил. На скорбной церемонии были представители от «Полиграфмаша» и райпотребсоюза. Все организации, в которых служил или работал отец, оказали материальную помощь. Сбор денег организовали соседи и даже мои коллеги по школе. Все соседи оказали посильную помощь в подготовке похорон и поминального обеда. И еще долго шли звонки от разных людей со всего города с выражением глубокого соболезнования нашей семье.

МАРИЯ ИЛЬИНИЧНА
Моя мать, Лидия Михайловна, в девичестве Филатова, родилась в 1927 г. в простой крестьянской семье. Ее мать Мария Ильинична, моя бабушка (5.06.1897 г. р.) пережила тяжелое, голодное детство, с детства батрачила у зажиточных людей, кулаков, потому что, мать ее, Марина Автономовна, моя прабабушка, воспитывала 8 детей одна. Марина Автономовна была очень добра, безвольна и слабохарактерна. Ее, дочь атамана, выдали против воли за сына богача. Ей дали прекрасное приданое – усадьбу и хозяйство. Муж Илья Иванович служил писарем в управе, но за постоянные пьяные загулы его выгнали со службы. Пропил все состояние семьи, все пошло по ветру. Он шлялся по ярмаркам, играл в карты. Выиграв деньги, приходил пьяный к детям – с кульками конфет, увешанный баранками. Громко стуча в дверь, требовал впустить в дом. Пожалев отца своих детей, мать отпирала двери и впускала в дом. После его ухода, а отсутствие его длилось неделями и даже месяцами, в семье появлялись новые дети, лишнее рты, на беду надрывавшейся матери. Жили они в безысходной нищите. Мать ходила по домам подрабатывать – красила и белила дома, мыла полы, стирала. Отец окончательно спившись, умер неизвестно где. Из восьмерых детей в живых остались лишь четверо, остальные умерли в раннем детстве.
Марина Автономовна была очень набожной и чрезвычайно любила читать, но так как светских, «мирских» книг у нее не было, она читала все больше церковные книги. В нее пошла ее старшая дочь Анна (Нюра). Она тоже была верующей, набожной, но по отзывам родных «с приветом», немного не в себе. Она читала псалтыри над покойниками. Замуж не вышла, осталась бездетной. Моя бабушка была  средней дочерью. С детства все заботы по хозяйству лежали на ней, она же нянчила младших сестер и братьев. Из-за крайней нужды в семье мать вынуждена была отдать ее в батрачество к кулакам. Бабушка нянчила чужих детей. Однажды, измученная непосильной работой по дому, она уснула, а хозяйский ребенок упал со ступенек. За это ее зверски избили. Она убежала к матери, но мать ее вернула, упросив с поклонами хозяина взять ее обратно.
Бабушка не смогла продолжать учебу, хотя имела большое желание учиться и способности, которые отмечал учитель. Она проучилась только два года в начальной школе. Надо было нянчить малышей и школу пришлось бросить. Мария Ильинична надолго засиделась в девках. Вышла замуж, когда ей было около 30 (29) за нелюбимого человека, который был на 7 лет старше ее. К тому же Михаил Яковлевич, ее муж, был одноглазым, так как наколол глаз в детстве и он вытек. Замуж моя бабушка вышла по необходимости – «подпирали годы»,она была лишним ртом в семье, сидела на шее матери, боялась остаться старой девой. Хотя она вышла замуж поздно, но про нее нельзя было сказать, что она была некрасивой девкой. Напротив, это была стройная девушка с правильными чертами лица, с длинной русой косой, с гордым независимым характером. Но у нее не было приданого, что играло в то время очень важную роль при выборе невесты. Была и еще одна причина ее позднего брака – у нее был веселый красавец-жених, возвращения которого она ждала со службы, но его убили на войне (в первую мировую войну). В замужестве ее ожидала тяжелая семейная жизнь с нелюбимым человеком. Михаил чувствовал ее отношение к нему. Он стал пить и изменять ей. Однажды он избил ее: ударил сапогом в грудь, когда она стаскивала с него с пьяного сапоги. Схватив ребенка (моя мама была еще младенцем) на руки, она побежала «на гору», в станицу Слащевскую, где жила ее мать, но ее догнала сестра мужа, бабушка Муня, и вернула ее. Она привела ее в свой домик, в котором жила одна, постелила ей на полу. Михаил узнал, что Мария ночует у его сестры и стал просить под дверьми, чтобы его впустили. Мария пожалела его и открыла дверь. Он лег к ней на подстилку на пол, стал целовать и просить прощения. Она его простила и вернулась в дом. Свекровь ее, Татьяна Варфоломеевна, собрала всех родственников на семейный совет, на котором Михаил клятвенно пообещал, что никогда больше не будет бить свою жену. И свое обещание он сдержал и больше никогда не поднимал на нее руки. С годами долгой совместной жизни, они стали дружной заботливой парой. Относились друг к другу, если не с любовью, то с большим уважением и благодарностью за взаимную заботу. У Марии родился еще сын Леонид, любимец матери. Но ее ожидал еще один удар судьбы. Леонид учился в старших классах в другой деревне, жил на квартире у своей тети, сестры отца, Анастасии Яковлевны, в станице Букановской. Однажды зимой он шел пешком домой. Его мучила жажда, и он неосторожно напился студеной воды из колодца. У Леонида воспалилось горло, затем оно начало пухнуть, он задыхался и тогда его повезли в больницу. Стояли сильные морозы. Дороги занесло глубоким снегом. Привезли его в больницу слишком поздно, к тому же единственный врач был пьяным. У него оказалась гнойная ангина. Мать дежурила день и ночь у кровати задыхающегося сына. Местная медицина оказалась бессильной. Лидия, сестра Леонида, работавшая в то время после окончания школы в райкоме комсомола, металась в отчаянии, пытаясь хоть как-то помочь брату. С большим трудом она отыскала лучших лошадей, чтобы отвезти брата в районный центр, в Кумылгу. Но Леонид умер по дороге на руках у рыдающей матери. Ему исполнилось 17 лет. Шел 1950 год, роковой год для семьи. Теперь все надежды семьи были устремлены на единственную дочь, мою маму.
Бабушка Маша до конца дней горько оплакивала раннюю потерю сына Леонида, в результате чего заболела глаукомой и потеряла зрение.
ТАТЬЯНА ВАРФОЛОМЕЕВНА
Татьяна Варфоломеевна и ее муж Яков Самойлович Филатовы, мои прабабушка и прадедушка по линии матери, - бывшие крепостные из Тамбовской губернии. Они жили при усадьбе помещика-сахарозаводчика. Хозяин-самодур пользовался правом первой ночи, практиковал регулярные порки дворовых на конюшне. По его приказу голые дворовые девки месили ногами сахар на сахарном заводике, чтобы он быстрее высох. Татьяна работала кухаркой на барской кухне. В результате этого она научилась готовить изысканные барские блюда и стала замечательной поварихой. Она умела потрясающе делать ветчину, домашние колбасы, фаршированный перец, вареники, котлеты. Татьяна пекла восхитительные кондитерские изделия – пироги, торты и пирожки. Благодаря жизни в усадьбе помещика, дворовые люди заимствовали, переняли у господ много полезных вещей, умений и навыков. Но как только они получили вольную, они поспешили уехать подальше от помещика-самодура: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». (А. Грибоедов «Горе от ума») Из-за сексуальных  притязаний и преследований помещика, который оценивал дворовых девок как свой «гарем», муж Татьяны неистово ревновал ее и даже считал некоторых детей не своими, а барскими. За это часто, напившись, подвергал ее жестоким побоям и издевательствам. Пока подросший сын Михаил, мой дедушка, не положил конец этому, встав между отцом и матерью:»Больше я это не позволю. Не смей бить мать.» Отец бросился с кулаками на него, но сильным ударом подростка был сбит с ног, отлетел в угол. Тогда Яков Самойлович сел и заплакал в бессильной ярости : «Дожил. Сын поднимает руку на отца». Но с тех пор мой прадед уже опасался поднимать руку на свою жену.
После ухода от помещика, Филатовы переселились в соседнюю губернию, в край донских казаков. Построили со временем свой дом, обзавелись хозяйством. Семейство разрасталось. В семье родились 6 детей – 2 сына и 4 дочери.
Переселенцы отличались от односельчан более высоким уровнем культуры, в первую очередь культурой питания и приготовления пищи. Они готовили такие блюда, о которых местные жители даже не имели понятия. Отличие порождало зависть и ненависть у одних и уважение у других.
Искусная мастерица и отменная повариха, Татьяна пользовалась особым уважением у односельчан. К ней обращались за советом, за помощью в лечении болезней. Она безотказно помогала всем и в совершенстве знала свойства лекарственных трав. Еще она слыла рачительной и хлебосольной хозяйкой.
Хотя Татьяна была безграмотной, не умела ни читать, ни писать, но знала много сказок и легенд наизусть и запомнилась своим внукам, как их блистательная сказительница. В гражданскую войну белые казаки безжалостно секли ее плетьми за то, что «в красных» служили оба ее сына – Михаил и Арсений, и ее зять, Харитон Ваганов, муж ее дочери Нины. Как ни странно, несмотря на перенесенные жизненные тяготы и потрясения, Татьяна не озлобилась, а осталась такой же мягкой, заботливой и радушной. Хотя при внешней мягкости, она могла быть в трудных жизненных ситуациях весьма категоричной и твердой. Так, благодаря, своевременному вмешательству, она сохранила брак своего сына Михаила: именно она собрала семейный совет, на котором он дал клятвенное обещание никогда не поднимать руку на свою жену и сдержал его.
Моя мама, ее внучка, на всю жизнь сохранила в памяти образ Татьяны Варфоломеевны, как человека необыкновенной доброты и обаяния.

ЯКОВ САМОЙЛОВИЧ.
Поначалу, казаки отнеслись к переселенцам враждебно, как к «пришлым», к инородцам. Но со временем отношение к ним изменилось.
Надо признать, что Яков Самойлович был очень работящим человеком. Он считался искусным плотником, мастером по изготовлению деревянных изделий – колес, кадушек, телег - очень необходимых в хозяйстве крестьян. Односельчане высоко ценили его талант и умение и щедро платили за его работу и деньгами, и натуральными продуктами. Благодаря этому, семья быстро встала на ноги и зажила зажиточно. Разумеется, свои умения и навыки отец передал своим сыновьям Михаилу и Арсению. У них была своя мастерская, в которой трудолюбивая семья работала, не разгибаясь с раннего утра до позднего вечера, так как заказов было много и от сначала единоличников-односельчан, и, позже, от организованного в годы советской власти колхоза. Поэтому у Филатовых появилось со временем прозвище Колесниковы (благодаря искусному изготовлению колес). Даже гора, под которой стоял их дом названа была горой Колесниковых. Яков Самойлович погиб во время гражданской войны. Опасаясь расстрела, ночью, в одном белье, бежал от белых. Но видно от судьбы не уйдешь, в дороге он сильно простудился и умер. Дело отца продолжили вернувшиеся после гражданской войны в родное село сыновья.

ЕВДОКИЯ
Согласно семейному преданию старшая сестра Михаила Яковлевича, Евдокия, влюбилась в белого офицера, но, не получив благословения родителей, которые посчитали ее выбор не достойным, тем более, на кануне белые казаки пороли мать, он был из стана врагов, она сбежала с любимым. Как в дальнейшем сложилась ее судьба неизвестно. Разгневанные ее поступком родители не пытались найти ее сразу. А потом ее следы затерялись. До родителей дошли лишь сведения о том, что ее видели в Новочеркасске, а позже, вместе с белой армией она последовала дальше на юг, в Крым. И, вероятнее всего, эмигрировала с мужем за границу. Возможно, ее потомки и сейчас живут где-нибудь за границей. Недаром меня всегда необъяснимо волновала тема белой эмиграции, тема первой волны эмиграции, как будто она близко касалась моей семьи. Может быть, я интуитивно чувствовала эту связь. Так, вихри революции и гражданской войны смели людские судьбы, исковеркали их и разметали людей по всей планете

НИНА
Нина Яковлевна, родная сестра моего деда по матери, Михаила Яковлевича, была замужем за старым большевиком, Харитоном Вагановым, который в гражданскую войну воевал на стороне красных и служил комиссаром. Его жену, Нину, преследовали только за то, что он служил у красных. В гражданскую войну, когда их родную деревню захватили белые, мать Нины, Татьяну Варфоломеевну, белые казаки секли плетьми. Дочь Нины, Александра, пятилетним ребенком наблюдала порку в щель сарая, в котором она пряталась. Секли и другие семьи красных. Белые мародеры ограбили их семью, вытащили все у них из сундуков, увели со двора корову. Родной дядя Харитона грозился убить Нину, бегал по всему двору и искал ее, но не смог найти. Ее спасло то, что она спряталась в землянке в саду. Маленькую Александру дети белых забрасывали камнями и палками, когда она выходила за калитку своего двора.
И, когда власть вновь переменилась, приехал Харитон. Нина не захотела больше оставаться среди враждебно настроенных односельчан, симпатизировавших белым, и уехала с мужем на фронт, оставив дочь у бабушки, своей матери. На фронте она заболела тифом. После долгой мучительной болезни, она стала постепенно выздоравливать, но была еще слишком слаба, не могла ходить и лежала в постели. Она попросила яблок и муж достал их. Нина съела одно и попросила еще, но Харитон ей не дал – ей нельзя было есть много яблок и спрятал их в чемодан, забыв замкнуть его. Слабая женщина подползла , в отсутствие мужа к чемодану и с жадностью съела все яблоки. После этого у нее начался повторный тиф и она умерла. Харитон вернулся в родную деревню. Его назначили начальником милиции. Он не мог простить своему дяде смертельной обиды – преследования своей семьи. ОН считал его виновным в сложившейся в результате этого судьбе своей любимой жены, в ее смерти. Он вывез арестованного родственника за околицу деревни и собственноручно покарал его, застрелив у обрыва яра.

АЛЕКСАНДРА, ДОЧЬ НИНЫ
Харитон переехал в станицу Вешенскую, женился вторично, но жизнь с новой женой не складывалась, он не мог забыть любимую женщину и стал пить.
Его дочери Александре нелегко жилось в доме мачехи. Особенно ее преследовала старуха, мать мачехи, которая попрекала ее за каждый съеденный кусок. За столом она все время следила за ней, что бы она не съела лишней ложки и шипела на нее, что она ест больше отца.
У отца начались запои, а в семье постоянно возникали из-за этого скандалы. Харитона прогнали со службы. Он обозлился на Советскую власть, за которую он воевал и на весь свет, и даже запретил дочери вступать в пионеры.
Тогда Шура убежала из дома. Это произошло зимой. Она замерзла в дороге, застудилась по-женски и на всю жизнь в результате осталась бесплодной, детей она уже иметь не могла.
С трудом, еле живая от холода, она добралась до крайней избы в селе. Ее там отогрели и переправили к родственникам – ее родному дяде Михаилу Яковлевичу, отцу моей мамы.
Вскоре за Шурой приехал ее родной отец. Он требовал, чтобы она вернулась домой, но она наотрез отказалась. Был суд, который принял ее сторону, так как она была уже совершеннолетней (14 лет).
Прожила Александра у моего дедушки несколько лет, из их семьи она и вышла замуж в 17 лет. Но замуж она вышла, хотя и по любви, но неудачно. Мужа Александры избрали председателем колхоза, но власть над людьми его испортила: он стал злоупотреблять своим служебным положением, пить и развратничать. Шура не раз уходила от него. Она прибегала в дом моего дедушки и плакала, жаловалась ему, но старики уговаривали простить мужа, и она снова возвращалась к нему, прощая его очередную измену.
Она очень полюбила мою маму – Лидию, которая была тогда маленькой девочкой. Александра нянчила ее, изливала на нее всю нерастраченную материнскую нежность, женскую тоску по ребенку, которого она очень хотела, но не могла иметь.
И все-таки она не вынесла жизни с развратным мужем и ушла от него. Мама вспоминала, что в тот далекий вечер она сидела на печке, когда вошла тетя Шура с узелком в руках. Она прислонилась к печке и горько навзрыд зарыдала: «Больше я не могу. Никогда не вернусь к нему».
И опять она осталась жить у них. Время залечивает душевные раны. Через некоторое время она стала ходить на «гулянки», так как была еще молодой красивой и стройной женщиной. Моя мама любовалась и восхищалась ею. Она для нее была идеалом женской красоты.
У Александры всегда было много поклонников и моего дедушку начало сердить ее «легкомыслие». Часто Шура брала на «игрища» мою маленькую маму. Взяв ее за руку, она шла с ней по улице – рослая, статная, нарядно одетая, с гордо поднятой головой, а мама семенила рядом с ней, радостно и восхищенно поглядывая снизу вверх на свою «подружку».
И наконец, казалось бы, тете Шуре улыбнулось счастье – к ней пришла большая и сильная любовь. Она встретила и полюбила Семена, родного брата матери моего будущего отца, то есть дядю моего отца.

СЕМЕН.
Под стать Александре, он то же был высоким, рослым парнем. Привлекал внимание многих девушек своей красотой и серьезностью. Служил в армии и приехал в деревню в отпуск, во время которого «на игрищах» молодые люди и познакомились. Моя мама передавала их любовные записки, хотя была на стороне другого поклонника тети Шуры – Ивана Никулина. Она просила ее выбрать Ивана, на что тетя Шура отвечала со смехом:
«Что ты понимаешь, козявка». С Иваном она лишь играла, мучила его, а к Семену у нее было серьезное чувство. Но мать Семена – Хима, была против их брака: она считала Шуру развратной женщиной, «падшей», недостойной ее сына. Она говорила ему: «Ищи себе жену среди девок. И не таскайся по бабам».
Отпуск Семена подходил к концу. Он имел разговор с моим дедом, Михаилом Яковлевичем, которому раскрыл свои серьезные намерения насчет Шуры. А потом он уехал. Шел 41-ый год. Вскоре началась война. И Семен погиб на фронте в первых боях. ОН не успел жениться, не успел порадоваться своим детям.
Безжалостная война уносила лучших сынов России.

АЛЕКСАНДРА, ДОЧЬ НИНЫ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Александра завербовалась после войны на стройку в Сталинград. И все годы проживала в землянке. Рядом с ней, в соседней землянке, поселился фронтовик с семилетней дочерью. Их землянка была еще хуже. Тарбушкин Федор, так звали соседа, получил ранение на фронте. В госпитале он познакомился с медсестрой. У него был с ней роман. Он очень увлекся ею, но несмотря на это, все-таки вернулся после демобилизации по ранению к своей семье – у него была жена и трое детей. Но в доме оказался еще один, чужой ребенок. Жена «нагуляла» его во время отсутствия мужа. Федор был оскорблен изменой жены и уехал. Он вернулся к медсестре и женился на ней. Они вместе колесили по стране, меняли города. Но новая жена заболела и умерла, оставив его с ребенком – маленькой Валей. И вот судьба привела Федора в послевоенный Сталинград. Их землянки оказались рядом. Тетя Шура пожалела бедствующих соседей и вскоре они переселились к ней. Дядя Федор и тетя Шура стали жить вместе. Так у Шуры появилась приемная дочь, которую она полюбила как родную. Мама была у них на постое. Она училась в учительском институте. Они поселили ее в надстроечке над землянкой, сколоченной из досок. Несмотря на собственные тяжелые условия жизни, они старались насколько возможно создать для нее наиболее благоприятные условия, чтобы она могла успешно сдать свои экзамены.
Затем, внезапно, заболела девочка Валя. У нее обнаружили затемнение легких. Ей требовалось усиленное питание, которое родители не могли обеспечить в голодном послевоенном Сталинграде. И когда маме прислали из дома, из деревни продукты, она отдала все для больной девочки, хотя сама была худая как доска, отощав от недоедания. Девочку отпаивали чаем с маслом, и она постепенно выздоровела. Ее отец потом всю жизнь был очень благодарен за это маме и всегда относился к ней с глубоким уважением.