Близнецы

Снежана.
Я всегда была связана с музыкой. Сколько себя помню. В шесть лет, нацепив мамины туфли на каблуке и взяв в руки флакончик из-под лака для волос, я перед зеркалом распевала эстрадные песни, дико выгибаясь и гримасничая. Родители, посмотрев несколько раз на это дело, решили отдать меня учиться в музыкальную школу.
Мама привела меня в большое красивое здание с белыми колоннами. Мы встали у кабинета, где и без нас была куча народа. В основном, это были мамочки с детишками. Все дети были нарядные: девочки одеты в платья, в волосах красовались огромные белые банты, мальчишки в костюмах, причесанные, от некоторых даже пахло неплохим парфюмом. Меня наряжать не стали: я нацепила свое любимое старенькое платье и чувствовала себя в нем комфортно и уютно. Этого мне было достаточно.
Экзаменационные испытания для маленькой девочки оказались тяжкими. Чего только меня не просили сделать! И спеть без аккомпанемента, и сыграть то, что я уже умею, и угадать ноту, отвернувшись от педагога, который в это время сидел за роялем. Но я с блеском выдержала экзамены и без проблем поступила в музыкальную школу.
День зачисления я не забуду никогда. Мама пришла довольная, сияющая, сказала эти волшебные слова и подарила мне редкую на то время шоколадку. Я расцвела от радости, и мы с мамой прыгали по дивану и распевали песни дурацким голосом, абсолютно не соблюдая тональностей. Один раз можно и пошалить.
С момента поступления меня и затянуло в музыку. В обычной школе я учиться не хотела, меня там ничего не привлекало, я ругалась с учителями, стала постоянным гостем у директора, еле как заканчивала девять классов и то потому, что меня очень любил наш организатор мероприятий, ведь я пела, играла и плясала без уговоров. А остальных нужно было долго умолять поучаствовать. В общем, после девяти классов я решила поступать в музыкальное училище. Все бы так и произошло, если бы не одно но.
Как-то вечером, сидя за компьютером и роясь в интернете в поисках ответа на билет (в обычной школе начались выпускные экзамены), я случайно ткнула на неизвестную мне ссылку. Экран моего компа тотчас украсило огромное красивейшее здание, на котором крупными буквами было написано: Академия искусств. На странице рассказывалось про саму Академию, про преподавательский состав, про выпускников, про факультеты, в общем, все-все для абитуриентов, ведь время неумолимо близилось к лету. Экзамены меня больше не интересовали, я зачиталась и погрузилась в этот учебно-музыкальный мир. В Академию принимали после одиннадцати классов. И как только я все прочла, то решила, что мне надо продержаться в школе еще два года и брать штурмом этот музыкальный храм науки! С этими мыслями я и легла спать.


Эльвина.
Я поднимаюсь на сцену, беру в руки микрофон и улыбаюсь своим ребятам, которые стоят на изготовке каждый у своего инструмента. Барабанщик отстукивает палочками счет, и все вступают в своей очереди. В зависимости от песни я могу  спокойно стоять рядом с микрофонной стойкой или прыгать по сцене, зажигая толпу внизу. Наши песни нравятся публике.
Сцена – это моя жизнь. Мы репетируем практически каждый день по пять-шесть часов кряду. К концу репетиций барабанщик истекает потом, провода от гитар спутываются, я хриплю, а у клавишницы заплетаются пальцы. Если наш руководитель узнает, что от репетиций остаются такие последствия, то запретит нам играть или поставит лимит по времени. Этого нельзя допустить, потому что мы любим дело, которым занимаемся. Хрип и усталость – это ничто по сравнению с кайфом, который испытываешь, когда видишь горящие глаза людей внизу сцены. Наш руководитель уже об этом забыл, его лучшие годы прошли. Теперь он вкладывает душу в нас.
Меня зовут Эльвина, мне двадцать лет, я учусь на третьем курсе Академии искусств, живу в мегаполисе. В жизни я обычная и ничем не примечательная девчонка, но сцена делает со мной что-то невероятное: преображает, одухотворяет, питает! Я становлюсь совершенно другой, без всяких комплексов, раскрепощенной, ведь нужно заводить толпу, толпа все чувствует, любое твое настроение. Я не могу позволить себе облажаться.
Мой парень – гитарист в моей же группе. Мы встречаемся уже два года.  Я люблю его. Он тоже дает мне энергию и силы продолжать дело, которое мы все вместе начали. Он лидер – музыка на слова лежит на его плечах, он прописывает свои партии, а ребята подхватывают это дело и перекладывают на свои инструменты. Нас пятеро: я, мой парень Костя, барабанщик Марк, басист Сергей и клавишница Мира.
Группа образовалась два с половиной года назад, когда я познакомилась с Мирой. Она волшебно играет на фортепиано и делает аранжировки. Идея собрать группу принадлежит ей. Мы познакомились, когда ее мысли уже улетели за пределы реальности, она буквально грезила созданием группы и поисками руководителя. Мечты воплотились. Наша группа впервые выступила на сцене Академии. Был ажиотаж! И мы заразились. Заразились силами и желанием творить.




Лорана.
Первый раз меня назвал лесбиянкой знакомый парень из гимназии. Мы учились с ним в параллельных классах, и он каждый вечер изо дня в день таскался за мной и провожал до дома. По дороге он трещал про всякую ерунду, знаете, все собирал, лишь бы не молчать. Я шла спокойно, практически не вслушиваясь в его бред. Более того, включив свою природную наглость, я в одно ухо вставляла наушник и слушала песенки. А этот пусть идет рядом, говорит сам с собой и наслаждается моим обществом. Он был ко мне неравнодушен. Парни в его тусовке разделились на две категории: первая на дух меня не выносила, вторая же считала этого мальчика самоубийцей. Ему говорили, что я звезда, которая никогда не снизойдет до него, крутили пальцем у виска, когда он убегал меня провожать, пытались вправить ему мозги, но он все провожал и провожал меня до дома. Стабильно. Моя сестра ликовала, что у меня наконец-то появился мальчик, причем неплохой мальчик, умный, серьезный, не пьет и не курит. А он мне нужен был, такой хороший-то?!
И вот в один зимний день, когда я возвращалась после тренировки, погруженная в свои мысли, это парень опять нарушил мое единение с самой собой. Я мило улыбнулась и отвернулась, а он начал рассказывать последние сплетни нашей гимназии. В моих наушниках заиграла потрясная песня, под которую захотелось пуститься в пляс. Я полностью ушла в музыку, немного прикрыв глаза и тихонько напевая себе под нос слова. Из этого волшебства меня резко вытянул вопрос этого юнца:
 - Лора, ты лесбиянка?
Я впала в ступор и посмотрела на него большими одуревшими глазами...

Больше этот мальчик меня никогда не провожал и даже не смотрел в мою сторону. Теперь дорога домой предоставляла мне шанс проанализировать себя вдоль и поперек.


Женя.
Я стояла в огромной очереди на заселение в общежитие Академии искусств. Передо мной было человек тридцать, а после – даже страшно сказать, сколько! Маленький коридорчик не вмещал в себя такую толпу, и некоторые студенты ждали своей очереди на улице, благо, лето не подкачало, было тепло и солнечно.
Я потирала глаза, которые слипались от усталости. Пришлось встать очень рано, так как живу я в глубинке, а до мегаполиса, где находится Академия искусств, ехать очень долго.
Я скрипачка. Поступила на первый курс. Мои ожидания такие же, как и у всех первогодок: отличная учеба, старание, никаких долгов, никаких опозданий, своевременная сдача заданий и практик. Только почему-то половину первого курса отсеивают после первой сессии. Это мне успела рассказать старшекурсница, которую от скуки потянуло на разговоры с нами, малолетками.
Моя мама не стала ждать, пока я заселюсь. Она попрощалась со мной у двери в общагу, всплакнула и поехала в нашу деревню, оставив меня с футляром и вещами на улице. Пора начинать ту жизнь, о которой я всегда мечтала… 





Снежана.
Я мыла окошки в комнате после летних каникул, когда ко мне в дверь постучались. Я удивилась такой неожиданной вежливости, но все же ответила:
-Открыто!
Дверь отворилась, и на пороге возникла милая девушка. Она затащила сумки в комнату, поставила футляр со скрипкой на пол и наконец-то посмотрела на меня.
- Привет! Меня зовут Женя, - сказала она и протянула руку для приветствия.
Я соскочила с подоконника, бросив грязную тряпку в ведро и попутно вытирая руки о старую футболку.
- Привет, - ответила я, легонько коснувшись ее пальцев своими. – Я Снежана.
- На каком ты курсе?
- На втором, музыкально-педагогический факультет.
- О! – просияла Женя. – А я на этот же факультет поступила, по классу скрипки, - сказала она и указала на футляр.
- Я пианистка. Буду учить детей музыкальной грамоте.
- А мне хотя бы на первом курсе продержаться.
- Выучишься, никуда не денешься, - усмехнулась я. – Располагайся. Теперь это твой дом на ближайшие пять лет.
- Спасибо, - улыбнулась Женя и принялась распаковывать свои чемоданы.
Я вернулась к мытью окон. Ненавидела это дело! Но в голове постоянно звучала мамина фраза: «Есть такое слово Надо»! И почему-то это «Надо» касалось тех вещей, которые мне больше всего ненавистны.
- Может, тебе помочь? – предложила моя новая соседка.
- С вещами сначала разберись.
- Как скажешь.
Женька представляла собой милое существо: маленькая, не больше 165 сантиметров в росте, худенькая, с черными прямыми волосами до плеч, хохолком на макушке. У нее были зеленые огромные глаза неведомой красоты, ухоженные ручки, аккуратно подстриженные ноготки. Она была вся такая беззащитная, но, как оказалось потом, это было только первое впечатление об этом человеке. У нее был крепкий внутренний стержень, огромная сила воли, безграничное терпение и просто удивительная работоспособность. Мое мнение о ней напрочь изменилось примерно через полгода после нашего знакомства. Именно тогда она преподнесла мне такие сюрпризы, которых я от нее не ожидала. А через год я до беспамятства полюбила этого человека, потому что настолько сильных людей я еще не встречала.




Эльвина.
В нашей комнате играл тяжелый рок. Моя сестра выплясывала перед зеркалом, подпевая себе под нос и тряся головой в такт музыке. Я сидела на кровати и красила ногти бесцветным лечебным лаком.
- Выступаете завтра? – крикнула я, стараясь переорать музыку.
Лора закивала головой, не прекращая танцевать. Она прекрасно двигалась.
Мы близнецы. Но наше сходство только внешнее. Нас часто путают друг с другом, хотя у Лоры волосы длиннее, чем мои, и большая татуировка на плече. Стиль в одежде у нас тоже разный: я люблю все женственное, а моя сестра предпочитает унисекс. Это и не удивительно, ведь она учится на отделении современного танца.
Завтра 1 сентября. Всеобщий праздник. Торжество открывает команда Лоры «Де факто». За ними выступаем мы. Меня как всегда трясет от волнения. Так происходит каждый раз. Лоре, похоже, пофигу. В этом тоже наше отличие: она спокойна как танк, зато я ходячий кипиш.
Наконец, сестра выключает музыку и плюхается на свою кровать.
- Устала? – спрашиваю я.
- Нет, - улыбается она мне в ответ. – Надо уделить время татуировке.
Она достает баночку с белой вязкой жидкостью и аккуратно мажет свое тату. Оно огромное: от локтя до лопатки на все плечо. Это кельтский узор, выполненный на профессиональном уровне. Только ей одной известно, во сколько это все обошлось. Лора морщится от боли, но не заканчивает процедуру.
- Зачем ты сделала ее в начале учебного года?
- А по-твоему, мне нужно было набить ее в середине года, когда бы начались изнурительные тренировки?
- Вообще бы не портила кожу.
- А зачем ты красишь свои ногти непонятной дрянью?
- Ну, ты сравнила! Или лечебный лак, или краска под кожу! – захлебнулась я в негодовании.
- Это у тебя на бутыльке написано, что он лечебный?
- Да. А что?
- Ничего. Просто на заборе тоже много чего написано, а там дрова лежат.
Я оценила ее язвительную шутку снисходительной улыбкой.
- Тебе на лбу еще надо было сделать татуировку.
- Какую?
- «Осторожно! Хам!»
- Ха-ха! – покачала головой Лора. – У тебя все равно не получилось пошутить, как я.
- Естественно. Куда нам до вас!
- Действительно! Вам еще расти и расти!
- Яйца курицу не учат, - сделала я ей легкий намек.
- Ой, подумаешь, на три минуты меня старше, а уже возомнила себя большой!
- Но ведь так и есть.
- Хорошо. Что мне сделать для тебя, о, моя разлюбезная старшая сестра, чтобы загладить свою вину?! – Лора сползла с кровати с фантастически сексуальным видом, томными глазами и потянула ко мне свои руки, которые были измазаны этой белой гадостью. Я съежилась, потому что она реально могла замазать меня ею, мозгов-то хватит, и сделала барьер из ладоней.
- Уйди от меня, женщина! Ты ни в чем не виновата! Прощаю!
- То-то же! – кивнула головой Лора и села обратно на кровать. – А теперь не отвлекай меня, я буду качать мышцы.
- Куда еще больше?! – подивилась я.
- Надо держать себя в форме!
- Да ты и так как мужик, - бросила я.
- Да. С длинными волосами и вторым размером груди. Я обалденный мужик. Всем бы такими быть.
- Ну, уж такого не надо! Я не хочу, чтобы у Кости была грудь больше моей! 
- Почему же больше? Одного размера! – усмехнулась Лора. Она сидела и издевалась надо мной. – И вообще, я просила не мешать. Ты там ногти, да, красишь? Вот и крась!
- Уже накрасила! – показала я ей язык. – Пойду подготовлю одежду для завтрашнего праздника.
- Велик праздник, конечно!
- Циник! – щелкнула я ей пальцами по макушке. Зря я это сделала.
Лора положила гирю и ухватила меня за талию. Повалив меня на кровать, она села верхом и схватила меня за запястья.
- Мой лак!! – истерично завизжала я.
- Ничего! Еще раз накрасишь, клава ты моя! Кто циник?! Я тебя спрашиваю – кто тут циник?!
- Ты! – хохотала я.
- Не слышу ответа. Не слышу правильного ответа!
- Ты! – я загибалась от смеха.
- У меня какие-то помехи. Вас не слышно! – кричала Лора мне в ухо. Я брыкалась ногами, но сестра всегда была намного сильнее меня физически, и поэтому мне не стоило даже сопротивляться.
- Никто! Никто!
- Быстро говори: тетенька, прости засранку!
Я ржала как ненормальная и не могла вымолвить ни слова.
- Тете… Тетенька…
- Что? Вас не слышно!
- Тетенька, прости засранку! – собралась я с духом и на одном дыхании оттарабанила эту фразу.
- Умница, - Лора слезла с меня и вернула в вертикальное положение.
Я поправила волосы и потерла запястья. Посмотрев на сестру, я тихонько сказала:
- Люблю тебя.
- И я тебя, - улыбнулась Лора.
Примерно в такой манере мы и общаемся с моей сестрой. Но я очень сильно ее люблю. Она единственный человек, которому я доверяю все тайны. Даже Костя не удостаивается такой чести.





Снежана.
Общими усилиями мы справились с приборкой комнаты. Эта задача оказалась довольно сложной и долгой, потому что только в одиннадцать часов вечера мы, уставшие, но довольные, доползли до кухни.
- Чаю хочется, - протянула Женя.
- Сейчас заварю! – сказала я и насыпала заварку в чайник.
- Ты не пьешь чай из пакетиков?
- Нет, - отчаянно покачала я головой и потрясла руками. – Эту пыль с дорог пусть пьет кто-нибудь другой.
- Заботишься о себе. Так мило, - улыбнулась Женя.
- Теперь и о тебе буду заботиться, - подмигнула я ей.
- Это хорошо. Обо мне давно никто не заботился.
- А мама?
- Мама… - задумалась Женька. – Мама, конечно, вне конкуренции, но ее чрезмерная забота уже надоедает.
- Поэтому ты свалила сюда?
- Ой, знаешь, как я сваливала! – закатила она глаза. – С истериками, скандалами, битьем посуды, все это было со стороны моей мамы.
- Серьезная женщина… - протянула я.
- У нее много принципов, каких-то неведомых тараканов в голове и страхов, что меня съедят, украдут, убьют, изнасилуют или затащат в постель раньше времени.
- А время она тебе устанавливает сама? – подколола я.
Женя засмеялась. – Если бы она еще и это делала, то я бы сама себя застрелила!
Наконец, чай заварился.
- М-мм-мм, - сквозь улыбку промычала Женя. – Превосходный чай!
- Спасибо, - покраснела я.
- Как тут с контингентом?
- В академии или в общежитии? – уточнила я, отхлебывая чай и отправляя в рот очередную сушку.
- Пока что в общежитии.
- Разносол с разных провинций. Первогодки простые как три рубля, наивные до жути. Прости, конечно.
- А старшики?
- Они посерьезнее будут. Есть и крутые, есть и попроще. Они называют себя коренными жителями общаги. Им все можно, у них везде есть договоренность: и на вахте, и в охране.
- То есть им везде горит зеленый свет?
- Именно. Заведешь себе одного такого друга – и будет крыша над головой.
- Я не такая простая, как все первогодки. Хоть и кажусь слабенькой.
- Дай-то Бог, - кивнула я головой.
- А у тебя здесь есть крыша над головой?
- Нет. Видишь ли, я не курю, практически не употребляю спиртного, поэтому старшей публике я не интересна.
- А им нужны прокуренные алкашки?
- Зачем так сразу-то! – подавилась я чаем. – Им нужна компания. Мальчики любят первокурсниц, особенно любят, когда девочки помладше поддерживают разговор, ну, и не забывают выпивать. А еще наши мальчики жутко любят, когда в курилке девочки обращают на них внимание. Помню, на первом курсе мы ходили смотреть, как один весельчак пускал колечки из сигаретного дыма. Много-много-много. Удивительное зрелище. Я никогда такого не видела. Они выплывали из его рта друг за другом, как флотилия, и образовывали так называемую мишень. Было красиво. Ох, и много девушек он поимел в этот год!
Женя усмехнулась. – Девушки покупались на его сигаретные колечки?!
- Были такие.
- Я надеюсь, ты не в их числе?
- Я тоже не такая простая, радость моя, - засмеялась я. – Я стойко держала оборону.
- А где он сейчас?
- Выпустился. А что, заинтересовал?
- Не-е-е-ет, - захохотала Женя. Я не поняла причину такого истерического смеха, но уточнять не стала.

Спать мы легли довольно поздно. Время за беседами пролетело незаметно. Я уже лежала в кровати, а Женя смывала косметику на кухне.
- Завтра у вас обалденное торжество! – сказала я, когда она вернулась.
- Это сарказм?
- Сарказм, - честно созналась я. – Я не пойду на него.
- Почему? Ведь люди готовятся и стараются для нас.
- Я их не просила об этом.
- Ну, если б ты их об этом попросила, то явно бы туда пошла.
- Точно! Поэтому я не пойду.
- А вдруг меня украдут по дороге? – попыталась Женя надавить на жалость.
- Я не твоя мама. У меня таких опасений нет, - отшутилась я.
- Ладно, пойду одна, - сказала Женя и одним махом сняла халатик. Ну и манеры!
 На ней были только трусики. Я отвела взгляд, но успела заметить, что у нее шикарное тело. Пока она не легла в кровать, я смотрела на маленькую дырочку в стене. Она укрылась одеялом – и мне сразу стало спокойнее внутри. Все-таки я не привыкла, чтобы девушки, тем более малознакомые, раздевались вот так вот при мне.
- Спокойной ночи, - сказала я.
- Приятных снов, Снежана!

Я уже проваливалась в царство Морфея, как голос Жени вернул меня в реальность.
- Снежана, а тут учатся гении?
Я в полудреме дернулась, хрюкнула и наполовину открыла глаза.
- Что? Уже вставать?
- Я спрашиваю, тут учатся гении?
- В смысле? – не поняла я.
- Гениальные студенты здесь есть?
- Да.
- О! А кто они?
Я снова задремала, не заметив последнего вопроса Жени. Она подождала и повторила свой вопрос.
- Снежана! Кто они?
- Что? Кто? – опять дернулась я.
- Ну, гении эти. Кто они?
- А… Близнецы… - пролепетала я и вырубилась.
- Близнецы… Это даже лучше, - прошептала Женя.