Йети пришлось уйти 3-й рассказ

Ятты проснулся. Будто кто толкнул копытом в сердце. На помощь! – тревожный писк раздирал голову, словно в нее набилась горсть комаров и они зазвенели в один голос отчаяния. Не открывая глаз, йети понял, что солнце едва перешло макушку неба и ему еще нельзя было вставать. И людей можно днем встретить, да и видел он днем гораздо хуже, чем ночью. Нужно было еще лежать и лежать в яме под сваленным вековым деревом, растопырившим обломанные острые ветки сучки. Можно было просто закрыть глаза, провести лапой по морде снизу вверх и сверху вниз, чтоб в голову вернулся покой и безмятежность.

Но на душе было тяжело вторую ночь, с тех пор, как он прогнал из леса попка, ограбившего кладовую бурундуков. Он наказал попка - злобного человека – вечным страхом, безумием и беспамятством. Попок вторую ночь вонял на весь лес, клацая зубами и подвывал в развилке кедра, люди уже начали его искать, но пока не нашли.

Сердечная боль и писк в голове были не от попка, в беду попали люди, но выручать их было опасно. Ятты вздохнул и выкатился из уютной лёжки под деревом.

От Черной горы он шел спиной к солнцу, следуя по голосу тревоги, сначала по распадку, перепрыгивая с камня на камень, потом свернул в ельник и тут почти помчался, выбирая полянки и прогалины, огибая елочки и перепрыгивая упавшие деревья.

…Беда случилась за ручьем. Это место йети Ятты всегда обходил стороной, люди в плохо пахнущих одеждах приходили сюда летом и осенью.  Кричали, резали в основном съедобные грибы, пинали лечебные мухоморы. Самые хмурые стучали бревнами по кедрам, осыпая шишку.

Человек лежал кучей, как камень обросший мохом, под кедром и стонал. Шишки, сбитые им, ковром устилали все вокруг дерева.  Здесь же валялись сучки и ветки, обломившиеся во время падения пришельца. Ятты стоял за деревом и наблюдал, потому что пришельцы были странные и непредсказуемые, могли направить в тебя огонь или просто умереть от своего крика.

Он умел ждать, много зим именно терпение выручало его в самых странных и страшных событиях.

Пришелец шевельнулся и застонал. В лесу больше никого не было на час ходьбы вокруг, это Ятты чувствовал каждой ворсинкой. Пришелец был не опасен и слаб. Но мохнатый гигант также, не приближаясь, стал кружить вокруг упавшего, поймал его запах и определил след, пошел по этому запаху, чтобы точно знать, откуда появился пришелец, есть ли у него дом, машина или своя стая. Так и оказалось, в двух часах ходьбы стояла палатка, трещал огонь, рыжеголовая женщина что-то колдовала вокруг, гремя железом.

Вдруг она оборвала песню, тревожно оглянулась. Женщины всегда острее чуяли его присутствие, Ятты убеждался уже не раз. Она не видела его, но беспокоилась.

Рыжеголовая долго всматривалась в лес, замерев с палкой в руках, даже наклонила голову, прислушиваясь. И отчаявшись определить, что ее тревожит, вдруг закричала: «Коля-я-я-я!» И снова: «Коля-я-я-я! Ау-у-у-у!»

Ятты знал, что Коля ей никогда не ответит. Он не доживет, если она к нему не придет. И снова он не доживет, если Ятты его возьмет на руки и понесет сюда. Человек лежал под кедром как мешок костей, так же умирал в прошлый год медведь, когда сорвался со скалы на каменистый берег.

Им могут помочь люди, если их быстро позвать сюда. Но люди не спешат на помощь своим умирающим, у них сердце толше чем у йети, они не чувствуют чужую боль, а только свою.

Ятты вспомнил, что Анастасия научила его на крайний случай, как вызвать человека на помощь человеку. Йети должен был показаться, чтоб один человек увидел его и исчезнуть. Показаться и скрыться. Чтобы человек его точно увидел и - тут же пропасть. Тогда очень скоро в лесу появится много людей, они обойдут все вокруг, а значит найдут упавшего, и тогда он не будет мешок с костями, а спасется. Может быть, вылижут его до выздоровления. И упавший еще много зим будет смеяться и толкаться с рыжеголовой.

Йеты вышел из-за елки и послал рыжеголовой звук дружбы и мира. Она обернулась и замерла. Он махнул ей лапой и снова шагнул за густую ель. Ятты видел сквозь ветки, что рыжеголовая так и стояла замерев. А потом кинулась в палатку, быстро выскочила обратно и громко заговорила в какую-то блестящую, как хариус штучку. Но это была не живая рыбка, штучка блестела как мертвая вода. Зато голос женщины звенел как горный ручеек, в нем не было страха. Ятты понял, что она зовет людей и ему пора уходить.

Он еще раз резко обернулся, чтобы посмотреть, что делает рыжеволосая и вдруг увидел, что она из-за другого дерева дрожащими руками направляет на него блестящую штучку. Ятты резко присел и тут же прыгнул, стремительно скользнув за сваленное дерево. Рыкнул сердито, подобрал легкий сучок и швырнул им в женщину. Рыжеголовая пискнула и умчалась к костру. Йети похрюкал и пошел прочь, он сделал все, что мог, потому что мир расцвел в его глазах - пронзительный писк в голове пропал и он снова стал сильным и быстрым.

Это было кстати, потому что шагать придется и остаток дня и всю ночь. И еще день и еще ночь. И третий день, и третью ночь, без еды и сна. Только утром и вечером, во время близкого солнца, йети мог поймать лапами лучи и стать сытым. Так говорила Анастасия, требуя немедленно и далеко уходить после встречи с людьми, потому что они теперь всегда будут приходить в этот лес, станут упорно жить под землей и на дереве, устраивать засады, будут утюжить лес по земле снегоходами, а сверху вертолетами. Они будут его искать и искать. А зачем? Чтобы посадить в клетку? Привязать цепями к столбу? Чтобы снять с него шкуру и съесть мясо? Анастасия задавала эти вопросы со слезами на глазах и не находила тогда ответа.

Анастасия сказала, что не может перечислить все глупости, на которые способны люди, хотя они гораздо лучше попков. Попки тупые и жадные, от этого их злоба. А люди творят зло от доброты и любопытства, от желания изучить до последней косточки одного йети, чтобы помочь остальным, которых тоже никто не видел никогда…

Он шел по лесу быстро и бесшумно. Он привык уходить отовсюду, куда приходили люди взрывать горы и рубить лес. Ятты знал, что он должен раствориться бесследно в тайге до весны, пока духи предков и потомков не призовут его и серебристую Крюгер на вечно новый танец жажды, желаний и жизни. Потому что Ятты – не последний йети на земле Сибири.

За спиной уходящего йети, чуть отставая, шел снег…