Нескладная жизнь 7 Шестое дежурство

*   *   *       *   *   *       *   *   *
Степан Арсеньевич стоял у окна и задумчиво всматривался в заборную дырку, которая сегодня, по причине выходного дня уборщицы, была не задействована. Алексей Николаевич продолжал что-то усердно рассказывать, жестикулируя руками. Степан Арсеньевич уже в разговор не вникал, в его голове звучала мелодия он-лайн танчиков и сейчас он мысленно сражался. История с раскрашенным забором его уже откровенно раздражала и суть того, что за предыдущую ночь ничего не изменилось и не прояснилось, он уже понял.
- Да, насчет дырки Вы, все таки, что-нибудь решите, - неожиданно прозвучал голос участкового воз-ле уха сельского головы.
Степан Арсеньевич встрепенулся и его мозг медленно вернулся в окружающую реальность. Он за-думчиво посмотрел на участкового, пытаясь сообразить, о чем только что тот говорил.
- А то с понедельника Катерина Павловна снова начнет там застревать, - продолжил участковый, кивком указывая на дыру в заборе.
- А, Вы об этом… - устало вздохнул Степан Арсеньевич. – Да, в понедельник распоряжусь о ней.
- А может все таки привлечь областные органы? – совсем уж расстроено и неуверенно предложил Алексей Николаевич.
-  Знаете уж, не нужно мне тут все село на всю область позорить! – строго пресек его идею сельский голова. – Вы, все таки, еще раз поговорите с местными, с Гороховыми, с Акимовыми, со Шмелем. Особенно со Шмелем, он парень не дурак, должен что-нибудь видеть, может догадывается о чем… Еще с Панкратием Устиновичем, но поаккуратнее, издалека, он человек военный, с понятием, может чего подскажет. Только никаких намеков на подозрение!
- Я с ними сегодня со всеми полдня беседовал. Горохова не в адеквате все на нечисть намекает, Аки-мова молчит как рыба, но это все под влиянием мужа, видимо.
- Я бы тоже на его месте повлиял, а то развели самодеятельность, в шпионов играют, - вяло заметил Степан Арсеньевич.
- Это да. А Шмель, интеллигент, блин. Все пишет что-то, пишет, говорит, что не вмешивается в ок-ружающий беспредел, видите ли, ему и чердака хватает. Ничего не видел, никому не мешает…
- А я его за это и уважаю! – оживился сельский голова. – Хоть и писатель, но к сплетням отношения не имеет, пишет себе потихоньку и базар не разводит. А то суют все подряд свой нос не в свои де-ла… заняться им, что ли, нечем…
- А я Вам о чем! – взбодрился Алексей Николаевич. – Займите село общественно полезными делами, пускай организуются, займутся чем-нибудь! Хоть кружок какой.
- Вот Вы, Алексей Николаевич, честное слово, как маленький! У меня средств на новую метлу не хватает, а Вы – кружок. Это же руководитель нужен, помещение, инвентарь, и это все в финансы выливается, – поразился сельский голова.
- Добровольца в руководители. Мало ли у нас активистов, будут не языками на лавочках чесать, а пользу в массы, - наивно развел руками Алексей Николаевич.
- Какую пользу? Да у нас своими умениями только доярка Валентина Ивановна может похвастаться, правда, после майских праздников я опасаюсь ее в массы…
- Да, нет, танец живота – это как-то не очень актуально… - Алексей Николаевич даже слегка покрас-нел, вспомнив, как аккурат к девятому мая доярка Валя ветеранам номер с оголенным животом при-готовила, деревня чуть последних ветеранов не лишилась.
- Может только старики и побегут, чтоб посмотреть на это шоу, и то, сомневаюсь, - ухмыльнулся Степан Арсеньевич. – Им бы где выпить и чтоб никаких баб со скалками.
- Ну, может кроме Валечки еще кто чего выучил с момента проведения интернета в село… тут бы мозгами пораскинуть, да что-нибудь путевое, - задумался Алексей Николаевич.
- Вот и раскидывайте мозгами, а уже с конкретными обоснованными предложениями и подходите, - порекомендовал ему Степан Арсеньевич. – Давайте знаете что, пока с воротами разбирайтесь. И, знаете, Вы бы там перераспределили этот контингент на безопасные дни, а в критические кого-нибудь посерьезней ставили. Вот, сегодня, еще ладно, пускай Прохоров подежурит, а вот с завтра Вы бы убрали деда Савелия, перенесите его лучше на понедельник… или среду!
- Да что ж их переносить, когда в основном одни старики и записаны, - возмутился участковый. – Это, знаете, что шило на мыло!
- Но все ж лучше перенести пока образно, чтоб не пришлось потом с чердака переносить… - убеди-тельно заметил сельский голова.
- Да ладно Вам, дед Савелий еще ого-го, - широко раскинул руками участковый.
- Ого-го он еще был в сорок пятом, когда до Берлина дошел, да с пятидесятых по семидесятые, когда тут всех девок соблазнял грудью с медалями, - не поддержал энтузиазма участкового Степан Арсень-евич. – А сейчас он не покорит чердачной высоты!
- Ниче, посидит перед забором Гороховых, - убедительно продолжал участковый. – Все равно только они систематически страдают. А то где ж я Вам молодежи наберусь…
Степан Арсеньевич только вздохнул, и устало зевнул.
*   *   *       *   *   *       *   *   *
Субботний день выдался жарким и безоблачным во всех планах. Деревенские жители по традиции массово посетили областной рынок. Во второй половине дня переполненный автобус устало выплюнул на запыленную дорогу последнюю стайку скупившихся в основном мамзелей и, управ-ляемый Василием, медленно попыхтел в гараж, где ему предстояло пару часиков отдохнуть, чтобы к вечеру совершить последний рейс в город и обратно.

Алексей Николаевич лично вручил униформу дежурного Прохорову – флегматичному восьмидеся-тидвухлетнему пенсионеру, бывшему завхозу, и ознакомил его в общих чертах с обстановкой и по-рядком действий в критических ситуациях.
*   *   *       *   *   *       *   *   *
Тем временем, вопреки запрету Алексея Николаевича, в окрестностях дома Гороховых попыталось продолжиться параллельное дежурство со стороны бабы Нади и Люськи.
Люська, как человек явно выраженного женского пола, т.е. не просто для редких бесед с немного-словным мужем подвешенным языком, уже несколько дней страдала от запрета Панкратия Устино-вича проводить время со своей соседкой Надеждой Афанасьевной. Набор слов произвольного и на-болевшего характера комком сидел у нее в горле и настойчиво просился наружу. Муж не одобрял ее сплетничество с соседкой в принципе, а теперь еще и в связи с глупыми, с его точки зрения, шпион-скими страстями, вообще запретил пересекать территорию двора Гороховых, саму же Горохову уже не один десяток раз за последние дни грозным взглядом не пускал на территорию своего двора. Сте-пашовы, кажется, еще неделю в отпуске, а потому обсудить местные происшествия с Варькой лично не представлялось возможным, и даже на телефонные звонки она не отвечала. Одна отрада – ее троюродная сестра Ирка, проживающая в соседней деревне Стояки, с ней, тайком от мужа, во время его обеденного сна, она по часу в день имела возможность поболтать по телефону.
В общем, Люське было тяжело, она погрустнела и заметно нервничала, правда за спиной Панкра-тия Устиновича, дабы тот не пресек ее депрессию с помощью принуждения к хозяйственным делам для отвлечения от глупых мыслей, что он часто проделывал, и, нужно сказать, что не безуспешно. Сейчас же, дабы не сильно напрягаться бытовыми хлопотами, Люська уже второй день симулировала несварение желудка, покорно принимала классическое лечение от своего мужа, включающего в ее рацион три раза в день какие-то таблетки, от которых ее уже местами посыпало.
И вот сегодня, послушно проглотив очередную таблетку, и поклявшись принимать их и дальше по установленному графику, Люська поцеловала мужа в щечку, вытерла с уголков глаз несуществую-щие, но якобы скатывающиеся слезы, и с миром отправила Панкратия Устиновича навещать его се-стру, также проживающую в Стояках. Последним автобусом в семнадцать сорок… На два дня!
Как только автобус скрылся за горизонтом, отправляя в двухчасовую дорогу ее мужа, Люська мет-нулась к соседке.
*   *   *       *   *   *       *   *   *
- Ну где ты шлялась? Долго-то как! – недовольно встретила Люську баба Надя. – Ты там еще и авто-бус что ли толкать помогала?
Люська от неожиданности растерялась, не столько от того, что не успела она открыть калитку, как ей уже целую лекцию прочитали, как от того, насколько осведомлена была соседка об отъезде ее му-жа. Все наболевшее, скопившееся в ее голове, сразу же куда-то улетучилось, совместно с первой но-востью об этом самом убытии мужа, и сказать-то стало нечего. Но баба Надя, как человек активный, молчать тоже не любила, а потому сама начала грузить Люську последними новостями. Люська за-интересованно вслушивалась, узнавала много нового и животрепещущего, но…
- Надь, а Надь… - осторожно перебила она подругу. – Я, вообще-то, тоже здесь местная, сама в курсе всего… Ты мне не преувеличивай…
- А? – озадачилась баба Надя, но опомнилась и заискивающе улыбнулась. – А как же без приукра-сить-то? Сидишь тут днями, ночами, не подруг, не тернету, еше и выйти из дому-то страшно, органы сразу тут как тут и запрешают усе… - и она жалобно шмыгнула носом.
- И не говори, такая же катастрофа, - понимающе всхлипнула Люська.
- Ну, ты-то не прибедняйся, у тебя хоть тернет есть! А там, шас говорют, можно все обсудить в этих блохах, формулах.
- Ой, та ты шо, Надь. Я там только косынку-то и знаю как разложить… тока она не раскладывается…
- А это и не удивительно, - деловито заметила баба Надя. – Ты даже одеть-то косынку не можешь, все только в своих буржуазных панамах-шляпах делифируешь…
- Так на дворе век-то уже какой! Во всем мире даже не знают, что платок на голову можно, одни мы тут в захолустье нашем ходим в этих косынках! – возмутилась Люська. – Надо уже ближе к цивили-зации и нам, - поправила на себе панаму Люська.
- Ах, смотри, законодательница-то моды нашлась, - злобно сдвинула брови баба Надя. – Да нам без этих капиталистов жилось-то как хорошо и в косынках! А теперь шо?
- Шо?
- Шо, шо! Колбаса по тридцать три пятьдесят!
- Тридцать четыре ноль пять, - уточнила Люська. – Щас заходила в магазин, уже ценник другой. Так я решила лучше сырок плавленый.
- Шо? – встрепенулась баба Надя. – Во Ленка, во спекрулянтка! Небось специально нам назло, що ночью тут ее застукали…
- А, да, слушай! – вдруг резко ощастливилась Люська, вспомнив важную новость. – Тут такую сенса-цию на днях узнала. Бомба! – весело защебетала она, громко прокричав последнее слово.
Баба Надя резко побледнела и схватилась за сердце. Дед Иван, так же прослушивающий громкий диалог, с помощью банки, приложенной к стене, в чем был, выскочил на улицу, по пути проглотив кусок пряника.
- Ой, Вы, это… прикройтесь, - заикаясь, и не очень тщательно прикрывая рукой глаза, пропищала Люська, глядя на соседа в откровенных красных плавках в обтяжку.
- Без паники! – ворвался Геннадий Иванович и беспорядочно забегал по двору. – Все быстро эвакуи-руемся! Старики, женщины и дети в первую очередь!
- А? – забегали глаза у Люськи.
– Что не понятно? Вы главное быстро и без паники! – продолжал метушиться физрук.
- Так, а тут, кроме детей все старики и женщины, - заикаясь, пропищала Люська.
- Значит все в первую очередь, быстро выстраиваемся возле калитки и катапультируемся! - отдавал приказы он.
- Куда? – из всех троих присутствующих одна Люська пыталась вести конструктивный диалог с физ-руком, тем временем бледная баба Надя и оголенный дед Иван уже выстроились около калитки и были к чему-то готовы.
- Что куда? – не сменяя темпа, на ходу выпихивая последней Люську из калитки, поинтересовался Геннадий Иванович.
- Куда телепортироваться? – Люська уже тоже начала паниковать за компанию со всеми.
Вопрос несколько озадачил Геннадия Ивановича, и он на некоторое время, совсем незначительное, остановил эвакуацию посреди дороги. Баба Надя, еще под действием ускорения, заданного физру-ком, продолжала бегать туда-сюда по дороге, и дед Иван, несколько смущенный своим внешним ви-дом, бегал за ней, пытаясь скрыть свою почти наготу за ее фигуристой персоной.
- А! – наконец опомнился физрук. – Так это зависит от того где бомба, можем к Вам, если Вы, конеч-но не против.
И, даже не ожидая разрешения, двинулся ко двору Акимовых. По пути схватил бабу Надю, описы-вающую очередной круг вокруг него. Дед Иван, не успев перестроиться, нарезал еще один круг, еще больше озадачив Люську своим видом.
Т.к. Люськина калитка была закрыта, а Геннадий Иванович был настроен решительно быстро эва-куироваться, кроме того обладал неслабой физической силой, эту калитку он снес и побежал вглубь Люськиного двора.
*   *   *       *   *   *       *   *   *
Со стороны это выглядело несколько неадекватно, например для Сергея, который шел из редакции, настроение у него было скверное, а научная заметка недописанная… Из двора Гороховых мимо него пронеслась группировка, состоящая из четверых человек, выбила калитку Акимовых, и скрылась во дворе. В последнее время свидетелем чего только он не становился, но чтобы так…
Бедная Александра Егоровна, подумалось ему, неужели Панкратий Устинович настолько ее достал, и его кратковременный отъезд так обрадовал женщину, что она организовала у себя дома какую-то оргию?..
О том, что Панкратий Устинович уезжает, он знал от него самого, так как последний попросил по-соседски приглядывать за своей женой, дабы та не наделала никаких глупостей.
- Парад абсурда… - почесал затылок Сергей, вспоминая, в основном, деда Ивана, и направился до-мой.
*   *   *       *   *   *       *   *   *
- Можно и ко мне, - печально оглядываясь на забор, разрешила Люська.
Геннадий Иванович запихал всех за угол сарая и выглянул. Люська, оказавшаяся возле деда Ивана, заинтересованно посмотрела на его нижнее белье и удивленно приподняла брови, ибо для скромного с виду деда рельефы хозяйства просматривались вовсе не скромные. Дед виновато улыбнулся и попытался прикрыться первым, что попалось ему под руки. Т.к. Люська домашними делами занималась постольку поскольку, рвать траву имела привычку редко, то первым, что попа-лось деду Ивану под руки, был большой куст чего-то. Чего-то оказалось крапивой. Приложился к телу дед тщательно, дабы прикрыться основательно, а потому, первоначально очень округлил глаза, а уже потом громко завопил. Люська изначально видевшая род куста, сразу же сочувственно и скри-вилась.
Нервы у всех уже и без того были сдавшими, поэтому следом закричала баба Надя, потом Геннадий Иванович, а уже потом, посмотрев, что орут все и, дабы не отрываться от коллектива, заголосила и Люська.

Рука Сергея замерла над ручкой своей калитки совместно со всем его телом. Проанализировав си-туацию, и придя к выводу, что оргии организовывать у себя дома Александре Егоровне не свойст-венно, а ее мужу им было обещано следить за ней, Сергей решил разобраться в ситуации лично и сейчас же.

Все четверо все еще орали, не глядя друг на друга, не сбавляя громкости. Первым прекратил физ-рук, увидев, что во двор забежал местный интеллигент Сергей. Геннадий Иванович сразу же взял себя в руки и замахал ими, красноречиво давая понять, что бежать не стоит, это озадачило Сергея, он замедлил темп и, тихо, но продолжил идти к ним.
- Ложись, - крикнул ему Геннадий Иванович так авторитетно, что лег не только он, но и все осталь-ные, замолчав при этом. – Давай сюда быстро, ползком!
Троица за спиной Геннадия Ивановича, не совсем понимающая куда ползти, посмотрела на него для выяснения пути следования. Сергей, в свое время отслуживший в армии, ползать умел хорошо, поэтому подполз к физруку быстро. Геннадий Иванович схватил парня и тоже затащил его за сарай. Ничего не понимающий Сергей, но несколько напуганный видом и серьезностью физрука, по-слушно зашел за сарай и еще больше озадачился. Геннадий Иванович, вначале собиравшийся что-то ему сказать, сразу же передумал, увидев удивленное лицо Сергея, смотрящее куда-то вниз, за его спину, и тоже посмотрел туда же.
Картину можно было писать красками, можно даже простым карандашом, все было весьма феерич-но и эффектно. У Сергея в голове началась активная умственная деятельность о смене колонки с на-учно-популярного жанра на колонку местных новостей тире сплетней...
На земле лежала Александра Егоровна лицом вниз, сверху на ней возлежал дед Иван в красных трусах, а рядом Надежда Афанасьевна, зачем-то вызывающе приподняв кверху свой не очень ма-ленький зад. Глаза Геннадия Ивановича, с трудом проглотившего слюну, казалось, сейчас вылезут из орбит. Баба Надя, несколько растерявшись, оглянулась на своего супруга и молниеносно под-скочила.
- Это че? – возмущенно взвизгнула она.
Люська с дедом Иваном подскочили не менее быстро и распрыгнулись в разные стороны.
- Что тут у вас происходит? – строго поинтересовался Сергей, с подозрением посматривая на деда Ивана.
Дед Иван снова попытался прикрыться крапивой, взвизгнул от боли, и, поймав по пути Люськи-ного петуха, имевшего свойство совать, как и хозяйка, свой клюв во все подряд без разбору дела, прикрыл этим самым петухом свои мужские достоинства, видимо недостаточно для окружающих прикрытые трусами.
- Ты животное-то не трожь! – напала на него Люська, пытаясь отобрать своего петуха, последний, в свою очередь, громко вопил.
- Птицу, - вмешался Сергей, уже понимая комичность всей ситуации и стараясь сдерживать свой, как виделось неуместный смех.
- Вращенец! – баба Надя тоже напала на мужа.
Вместе с петухом вопил уже и дед Иван. Петуха таки отбили, и он, возмущенно отряхиваясь, побе-жал прочь, но ненадолго, быстро оббежав сарай, он подбежал сзади к бабе Наде и клюнул ее в зад. Сергей уже не смог сдерживаться и, отвернувшись, заржал, но тихо, дабы не обидеть лучшие чувства присутствующих. Бабы отстали от деда, визжала уже баба Надя, дед же нашел корыто и, поставив его перед собой, присел так, что торчала только его голова.
- Всем тихо! – неожиданно вмешалось шестое лицо в виде не только лица, но и всего тела участково-го Алексея Николаевича.
Баба Надя замолчала с широко открытым ртом, дед Иван спрятал за корыто и голову, Геннадий Иванович стал перед участковым по стойке смирно.
- Что здесь опять за сборище? Все те же на манеже? – грозно обошел сборище участковый и постучал по корыту.
- На ней же, - ехидно уточнила баба Надя, показывая на Люську, та воинственно напыжилась, соби-раясь что-то сказать в ответ.
- Не важно на ком, главное, зачем! – пояснил Алексей Николаевич. – Так что вы это опять тут орете?
- Мы не опять, - быстро вмешалась Люська. – В прошлый раз были не мы!
- Я помню, что прошлый раз был кот, а что теперь? – нервно поинтересовался он.
- Кропива, - поднял руку из-за корыта дед Иван. – И бабы напали… - чуть позже несмело добавил он, на что его супруга грозно помахала ему кулаком.
- Что крапива?  - не понял Алексей Николаевич.
- Эт я из-за кропивы… - снова поднял руку, но уже в направлении крапивы, дед Иван.
- Чья крапива? – уточнил Алексей Николаевич, мимолетно взглянув на немаленький кустик.
Окружающие настойчиво молчали, переглядываясь, в основном на Люську. Участковый нахмурил-ся.
- Так, почему не сознаемся? – грозно поинтересовался он.
- Я думаю, тут достаточно дедуктивную логику применить, - вмешался интеллигент Сергей. – Чей двор, того и крапива!
- Логично, - согласился участковый и осуждающе посмотрел на Люську. – С крапивой понятно. А что с бабами? – он снова постучал по корыту, откуда периодически пытался выглянуть дед Иван.
- А? – непонимающе высунулся дед Иван, наткнулся на грозный взгляд участкового, и уточнил. – А что с бабами?
- Бабы, говорю, чьи? – Алексей Николаевич попытался заглянуть за корыто. – В смысле, че напали?
- Он на петуха напал, на моего, - подняла руку Люська. – Я пыталась отбить животинку…
- Слава Богу, вроде ничего не отбили, – еще раз заглянул к деду Ивану за корыто участковый и об-легченно уточнил. – Это и все нападавшие бабы?
- Никак нет, еще супруга его, - подсказал Сергей.
- А Вы чего? – обратился к бабе Наде Алексей Николаевич.
- Так, этот бесстыдник, седина в бороду, бес в ребро, че тут непристойное вытворял-то, - загорланила она.
- Че вытворяли-то? – Алексей Николаевич отобрал у деда Ивана корыто, дабы видеть его более явно перед собой.
- Ой, да прикройте ж его! – снова растопыренными пальцами прикрыла глаза Люська.
- Вот вишь, солабзняет! – театрально трагически проголосила баба Надя.
- Нате, прикройтесь! – с отвращением вручил обратно деду корыто участковый. – Что ж это Вы тут творите? Еще и как-то с мазохистскими намеками, с крапивой!
- Так он еще и петуха маво пытался! – подлила жару в огонь Люська.
- И я говорю, хамовисткими какими-то… - не совсем поняла о чем, но, на всякий случай, подтверди-ла баба Надя.
- Вообще-то, прекратите мне тут снова все вместе и с криком! – громко скомандовал участковый. – Я понимаю, что не мое дело, чем вы тут все вздумали заниматься в таком виде, но, смутные подоз-рения меня терзают, что не просто так я вашу всю компанию практически в одном и том же составе можно сказать второй раз на день застаю! Даже, я бы сказал, что круглосуточно вы тут что-то тво-рите! А, между прочим, можно сказать, что вся сельская громада объединилась, чтобы защищать Ваше… - Алексей Николаевич, наконец-то перевел дыхание и вплотную обратился к бабе Наде. – Имущество, в форме ворот!
- Вот, вот! – подтвердил Геннадий Иванович.
- Что вот-вот? – снова повысил голос участковый. – Что тут у вас организованно происходит? Знае-те, что если больше трех, то это уже считается митингом, а раз митинг, то должно быть разрешение, а раз разрешения нет… А разрешения у вас нет! То все привлекаются к административной ответственности! – Алексей Николаевич решил применить тактику запугивания.
- А что если три? – жалобно уточнила Люська.
- А три – это уже пьянка! – утвердительно повысил голос он же.
- Да какой такой митинг? – Геннадия Ивановича вдруг осенило. – Да у нас тут бомба!
- Бомба? – смутился участковый. – Раз бомба, то это уже терроризм!
- А где бомба? – заикаясь, прошептала Люська.
- Да, кстати, где бомба? – Алексея Николаевича тоже заинтересовал этот вопрос.
- Что значит где? – возмутился Геннадий Иванович. – Там где-то, - он показал на двор Гороховых.
- Батюшки!!! – завопила баба Надя.
- Ого, - проглотила слюну Люська.
- Так че ж вы стоите? – почти заплакала баба Надя. – Да у меня ж там все, что нажито… Спасать на-доть! – и она рванула к дому, но тут же вернулась за угол и укоризненно посмотрела на участкового. – Че ж не спасаете? Че ж все бабы сами-то делать должны?
- Вы подождите, не паникуйте! – схватил ее за плечи Алексей Николаевич. – Щас все решим, вызо-вем МЧС, если что. Вы скажите-то, бомба где? – он обратился к физруку.
- Так это у нее нужно спросить, - показал пальцем на Люську тот.
Окружающие обратили внимание на Люську, та удивленно покосилась на физрука. Алексей Нико-лаевич выжидающе шмыгнул носом. Люська нервно икнула и сделала несколько шагов назад, прям на корыто деда Ивана. И прям там же и свалилась на него, т.е. на корыто совместно с дедом Иваном. Последний, видимо, чтоб не накалять обстановку криками, тихо и не по-мужски запищал.
- Снимите ее с маго деда! – подпрыгнула из-за Алексея Николаевича баба Надя. – Он же ластофобик, боится всех этих помещений!
Сергей с Геннадием Ивановичем отреагировали моментально, подняли Люську и вытащили из-под корыта деда Ивана.
- Да прикройтесь же Вы снова опять чем-нибудь! – возмутилась снова Люська. – Если ж Панкратий Устинович узнает, что я голава мужчину видела, то ж шож будеть!
- Да не голый я! – пропищал дед Иван.
- Надежда Афанасьевна! – покачал головой участковый. – Что ж Вы так с мужем-то со своим, не оде-ваете, не бдите…
- Не к;рмить, - подсказал дед Иван, желудок за компанию жалобно пробурчал, но, увидев злобно пе-рекошенное лицо этой самой жены, дед тут же снова спрятался под корытом.
- Вы если нуждаетесь, так не стесняйтесь, обращайтесь к общественности, мы завсегда найдем сред-ства, чтоб не совсем так нуждались, - продолжил свою мысль участковый, с сочувствием глядя на изголодавшегося деда Ивана.
- Да не нуждаемся мы в штанах! – возмутилась баба Надя. – Эт просто спешка!
- А спешили-то зачем? – поинтересовался Алексей Николаевич.
- Так, он-то скомандывал, - из-под корыта указал на физрука почти что голый персонаж.
- Так, бомба ж, говорю! – убедительно напомнил Геннадий Иванович.
- А! – тут же вспомнил Алексей Николаевич и обратился к Люсе. – Где бомба все ж?
- А я не знаю, - пожала плечами Люська. – Я, как все, он скомандовал, я со всеми…
- Что значит как все? – возмутился физрук. – Сами ж орали что бомба, я и эвакуировал всех!
- Я? – Люську аж перекосило. – Да ниче я не орала, я-то и бомбы-то в глаза не видела…
- Так! – Алексей Николаевич, до этого все еще державший бабу Надю за плечи, отпустил ее и, рас-правив свои плечи, грозно начал. – Значит все-таки митинг! А ну, потрудитесь объяснить, что бала-мутите тут опять?
- Вот, вот, - дед Иван взял корыто и поскакал в сторону своего дома. – Я ж и говорю, что мне сказа-ли эвакуроваться, я и капитулювался, в чем мог, в том и капитулювался, - продолжал перемещаться он.
- А куда это Вы мое корыто поперли? – поспешила в его сторону Люська.
- Так, пока что я никого никуда не отпускал! Поэтому всем оставаться на своих местах! - приказал Алексей Николаевич. – Я правильно понял, что никакой бомбы нет и не было? – обратился он к Люське.
- Я-то точно не знаю ни про какую бомбу… - замялась та.
- Что значит, не знает? – завозмущался Геннадий Иванович. – А орала-то она, что бомба!
- Я? – возмутилась Люська и уже собиралась продолжить, но встряла баба Надя.
- Точно! – вспомнила она. – Ты сказала, что бомба.
- Я? – снова возмутилась Люська, но, на всякий случай, начала вспоминать, о чем же она говорила.
- Ну не я ж! – ехидно погримасничала баба Надя. – Конечно ты – про сенсацию, про бомбу…
- А, ну так, то ж я виртуально, - махнула рукой Люська, но, глядя на злобную физиономию физрука, снова икнула. – А вообще-то, чего это Вы прислушиваетесь, подслушиваетесь? - неуверенно поинте-ресовалась она.
- А чего это я прислушиваюсь, когда я просто проходил мимо, а тут как заорут «Бомба!». Так мало ли что, у нас тут в последнее время все может случиться, не знаешь чего и ожидать, - оправдывался Геннадий Иванович.
- А Вы бы не ходили тут, чтоб чего попало не ожидать, - порекомендовал ему Сергей.
- Да, собственно! Вам что, пройти больше негде? – встряла Люська.
- Вы бы не вмешивались, и не орали бы! – посоветовал ей участковый. – Вы лучше скажите, что за сенсация такая, что орете на все село про бомбы?
- Да… - Люська даже покраснела от смущения. – Так, ерунда… у компьютере вычитала, хотела поде-литься…
- Нашли время делиться, - хмыкнул Геннадий Иванович.
- Да, собственно! – согласился с ним Алексей Николаевич. – Уже ж совсем как недавно порекомен-довали Вам, не высовываться.
- Да Вы шо ж и впрямь – не высовываться, - обиженно вмешалась баба Надя. – И так же совсем свету белого не видим…
- Давайте решать что-то, в конце концов, с этим митингом! – Алексей Николаевич устало вытер лоб.
- Не митингом, а просто собранием по интересам, - заметил Геннадий Иванович, дабы не привлекаться к административной ответственности.
- Знаете, и интересы же у вас тут у всех, - участковый подозрительно посмотрел на деда Ивана, тор-чащего из-за корыта.
- Случайность, - наивно улыбнулся дед Иван.
- Это уже клиника, - зевнул Сергей. – Может, разойдемся? – предложил он.
- Рано! – по лицу Алексея Николаевича галопом пробежали какие-то мысли и, судя по его ехидному выражению, злобные. – Давайте примем меры.
- Может, привлечь силовые структуры? – предложил одну из мер физрук.
- Рано! – убедительно отрезал участковый и потер руки. – Значитс такс, начнем с Вас, - он указал на Люську. – Вы, Александра Егоровна принимаете меры по очистке двора от крапивы и других ненужных сорняков.
- Зачем? – растерялась Люська, с ужасом оглядев довольно таки немало обросший сорняком двор.
- Ну, как это… - задумчиво почесал затылок участковый.
- Чтоб у преступников не было шансов спрятаться за сорняком, - подсказал Сергей, подойдя к нема-ленькому кустику молочая.
- А что преступники, прям тут будут? – снова растерялась Люська.
- Вот если уничтожите сорняки, то точно не будут, - убедительно похлопал ее по плечу Алексей Ни-колаевич.
- А почему? – надеялась на упрощение мер по отношению к ней Люська.
- Как это почему? Потому, что прятаться у Вас негде, вот и не пойдут они к Вам!
Этот довод Алексея Николаевича был для Александры Егоровны достаточно убедительным, она согласно закивала и обреченно оглядела свой двор. Алексей Николаевич остался доволен по поводу одной из участниц группировки, и задумался над следующим кандидатом.
- Итак, продолжим, - определившись по поводу бабы Нади, продолжил он. – Теперь Вы, Надежда Афанасьевна, - Надежда Афанасьевна с готовностью закивала, двор у нее был достаточно свободен от сорняка. – Суп минестра готовить умеете? – как раз с утра Алексей Николаевич смотрел кулинар-ную передачу, где готовили итальянские блюда, память у него была хорошая, поэтому тут он ее и применил, баба Надя отрицательно покачала головой. – А лазанью?
- Чего? – округлила глаза она.
- Вот, а надо знать и уметь! Все-таки стремимся стать европейским государством. Поэтому к завтра приготовите нам эти два блюда, - потер руки он.
- Как это приготовите, и кому это нам? Всему европейскому сударству, чтоль? – аж присела от огор-чения баба Надя. – Я ж даже и названий этих не знаю…
- Вот, именно поэтому Сергей Александрович выдаст Вам к сегодняшнему вечеру рецепты – найдет во всемирной паутине, - обратился к интеллигенту Сергею участковый. – И завтра на ужин у Вас – настоящая итальянская кухня! – радостно сообщил Александре Егоровне он. – А для всей Европы не надо, достаточно супруга накормить.
- Че? – вопросительно скривилась на Сергея баба Надя.
- Вы ей там только попроще продукты подберите, - шепнул ему на ухо Алексей Николаевич.
Сергей уже хотел отправиться на поиски рецептов блюд, но было интересно узнать окончательные меры по поводу остальных участников данного мероприятия. Тем временем бурная фантазия Алек-сея Николаевича переключилась на физрука Геннадия Ивановича, после минутного всматривания в фактурные очертания мужчины, он выдал заключение.
- Теперь Вы! – он аккуратно поправил спортивную куртку Геннадия Ивановича. – Вы к завтрашне-му дню организовываете секцию самообороны. Ясно?
- В общих чертах… - какие-то мысли сразу зароились у физрука в голове.
- Но! – прервал вольное роение их Алексей Николаевич. – Секция для тех, кому за, - Геннадий Ива-нович озадачился, предыдущие мысли его сразу же улетучились. – Обязательными членами секции должны быть: Субботин Семен Федорович, Ремесленников Никифор Мирославович, Фокин Кирилл Петрович, и, естессвенно! – он медленно подошел к корыту деда Ивана, т.е. к Люськиному, за кото-рое дед Иван оперативно спрятался, предчувствуя что-то нехорошее, и заглянул за них. – Иван Ива-нович! И – это не еще предел, можете еще на Ваше усмотрение кого-нибудь организовать! – радост-но закончил он.
- Ни хрена себе секция, - озадаченно почесал живот физрук. – Что ж мне с ними-то делать, они-то и отжаться ни разу не смогут…
- Отжимать их так сразу не нужно, что-то деликатнее нужно. А Вы, главное, организуйте! А Сергей Александрович подыщет Вам комплекс соответствующих упражнений, - Алексей Николаевич снова нагрузил Сергея заданием.
- А точно самообороны, может лучше кружок чаепития? – предложил Сергей.
- Вот все, что с пития – это точно не надо! – однозначно посоветовал участковый.
- В общем, всем задача ясна? – с чувством выполненного долга потер руки участковый.
- Нет, - несмело поднял руку дед Иван.
- Что не понятно? – строго поинтересовался участковый.
- Мне шо за меры принимать? – шепотом проговорил дед Иван.
- Во-первых – участвовать в секции самообороны, а во-вторых – продегустировать минестру и лаза-нью, - зажал по очереди два пальца Алексей Николаевич.
- А никак нельзя без во-вторых? – жалобно прошептал дед Иван.
- Это почему? – шепотом поинтересовался Алексей Николаевич, подойдя вплотную к деду.
- Мне б еще пожить чуток, через месяц внучки приедут, хотелось бы повидать, - криво улыбнулся дед Иван, на глаза накатились слезы. – Обещали мне стешен какой-то в подарок, шоб я немцев там убивал… Хотелось бы, в общем…
- Я не понимаю, каким боком минестра и лазанья может помешать Вам с немцами? – искренне не понял Алексей Николаевич.
- Как эт каким? – прямо в ухо зашептал дед Иван. – Она ж, если приготовит, так эт орудие массоваго пожерания, т.е. поражения! Она ж с роду готовить не умела, а последние пять лет я вообще питаюсь суховмятку, а ее пищу с осторожностю и только после опробывания на курях.
- Дааа? – Алексей Николаевич покосился на бабу Надю, не ожидал он такого от нее.
- Можно предложение? – приободрилась баба Надя, и, не дожидаясь разрешения, предложила. – Да-вайте лучше я свой двор от сраняков, шоб и ко мне во двор притупники не шлялись.
- Ой, - Люська тоже захотела замены соей меры. – А может лучше и я минералью с фазаньей?
- Да! – бодро поднял руку дед Иван, рассчитывая на возможность не есть кулинарные шедевры своей супруги.
- Давайте лучше не откланяться от первоначального плана, - твердо порекомендовал участковый. – Вы как можно детальные рецепты подыщите, чтоб все пошагово и с картинками, - на всякий случай посоветовал он на ушко Сергею. – И давайте, по домам уже!
- План не очень, - тоже поделился по секрету на ушко Сергею Геннадий Иванович.
- А я ваще, правильно раньше не доверяла правохренительным органам! – тоже тихо рассекретнича-лась баба Надя, тоже на ушко Сергею.
- Да уж, меры просто зверские, - и Люська, пользуясь случаем, пожаловалась Сергею.
- А Вы куда, Александра Егоровна? – уверенно положил руку на плечо Люськи участковый. – Вам здесь объем работ определен, - он развернул ее в сторону ее же двора и красноречивым движением руки описал весь объем, заросший бурьяном.
- Я ж просто проводить, калиточку закрыть… - начала оправдываться Люська, но, обернувшись на калиточку, застыла. – Так, подождите… А как же это? – трясущейся рукой она тыкнула на место не-когда функционирующей, а сейчас небрежно лежащей на земле калиточки.
- Пошел рецептики, комплексы упражнений подыскивать, - резво удалился Сергей.
- Я, пожалуй, штанишки приодену, - дед Иван бодренько вручил Люське ее корыто и скрылся за сво-ей калиткой.
- Пойду, прослежу, щоб выглажены были штанишки, - баба Надя посеменила за дедом.
- Пойду предупрежу участников секции чтоб готовность к завтра была спортивная, - Геннадий Ива-нович не менее быстро капитулировался со двора Акимовых.
- Как же я мужу-то предъявлю ущерб? И на каких основаниях? – растерянно всхлипнула Люська. – У него ж сердце слабое, оно ж будет в шоке! – несколько приврала насчет здоровья своего мужа Люсь-ка.
- Так… исправим… - неуверенно пообещал Алексей Николаевич, оценивая взглядом тот самый ущерб. – Наверное…
- Дак, давайте, наверное, не наверное, я ж никак не объясню мужу, как это произошло… - Люська уже начинала пускать слезу.
- Сейчас что-нибудь решим, найдем мужчину, починит, - собрался уходить участковый, но Люська грудью преградила ему путь.
- Вы его пока найдете, меня тут уже бандиты купируют! – возмутилась Люська. – Вы ж должны ох-ранять спокойствие граждан, вот и не бросайте меня с раскрытыми территориями!
- Я ж сейчас, - попытался отодвинуть ее с дороги Алексей Николаевич.
- А чем же Вы не мущина? – вдруг поинтересовалась Люська. – Что ж Вы и ворота починить не му-щина?
- Я? – растерялся участковый.
- Ну да, - Люська уверенно кинулась к своей уроненной калитке и демонстративно попыталась ее поднять. – Шож не помогаете? – отозвалась она, выглядывая из-за своего зада.
- Я? – снова растерялся участковый.
- Да давайте уж, тащите, - выкрикнула Люська, изображая напряжение.
Алексей Николаевич, хоть в некотором смысле и относился к более интеллигентной профессии, чем простой столяр, но мужчиной себя чувствовал, а потому никак не мог не поддаться на прово-кацию женщины и не помочь ей. И, как только он подхватил калитку и приподнял ее на место своего естественного стояния, Люська отстранилась.
- Я Вам щас струмент подам, а Вы там уже сами, - и она побежала в сарай.
- Отлично я зашел поинтересоваться, - недовольно пробурчал Алексей Николаевич.

Уже в течение получаса Алексей Николаевич пытался примостить калитку на место. Честно гово-ря, дело для него это было новое, никаких практических навыков в ремонте заборов он не имел. Но главное, что пользоваться инструментом был приспособлен, и имел очень большое желание показать жителям своего села правоохранительные органы с лучшей стороны, так сказать, не упасть лицом в грязь, а повысить доверие граждан к этим самым органам. Можно сказать, почти в самый ответст-венный момент, когда калитка уже почти держалась не просто на честном слове, мимо нужно было проехать синей шестерке.
- Вы что расширяете сферы влияния? – участливо поинтересовалась голова Степана Арсеньевича, высунувшаяся из окна шестерки.
- Нет, повышаю доверие граждан к правоохранительным органам, - стараясь не выдать усталость, как можно более спокойно, съязвил Алексей Николаевич.
- Так может, Вы и дыру в нашем заборе залатаете, тогда доверие вообще зашкалит, - предложила го-лова сельского головы.
- А нам перебора не нужно, вот с забором Акимовых будет как раз в самый раз, - заверил его участ-ковый. – Кроме того на понедельник я уже подготовил претендентов на общественно полезные работы. Заделают Вам наш колхозный забор!
- Как-то Вы странно доверие повышаете, можно сказать довольно таки выборочно, - забеспокоился Степан Арсеньевич. – Это у Вас в органах новые распоряжения какие-то вводятся?
- Нет, Степан Арсеньевич, - нервно отрезал Алексей Николаевич. – Это у Вас тут в Нескладной но-вые движения вводятся, а у нас исключительно отдыхать в нерабочие дни рекомендуют.
- Вы что ж не отдыхаете? – поинтересовался голова.
- Так, не дают же, организовывают здесь всякую хрень, самовольную к тому же, а нам разгребай ее! – забил последний гвоздь Алексей Николаевич и вытер лоб.
- Алексей Николаевич! – Сергей бодрым шагом подошел к участковому со стопкой бумаг. – Как Вы и просили, все нашел – рецепты с подробным описанием блюд, и комплекс упражнений для Вашего кружка самообороны. Сейчас раздам по исполнителям, - и он радостно удалился в сторону двора Го-роховых.
- Организовывают, говорите, - растерянно посмотрел на спину Сергея Степан Арсеньевич. – А Вы, смотрю, времени даром не теряете… Уже и занятость населению обеспечили…
- Да, - махнул рукой участковый. – Мы тут ужо ого-го! А Вы нам о каком-то заборе. Мы тут дела по-важнее решаем, можно сказать, общезанятого масштаба!
И Алексей Николаевич бодрым шагом направился прочь. Степан Арсеньевич еще некоторое время растерянно повертелся, проследил направление движения Сергея, так же бодро куда-то направивше-гося, и медленно поехал домой.
*   *   *       *   *   *       *   *   *
Без пяти минут до положенного времени Иван Данилович Прохоров допил крупными глотками литрушку пива перед воротами Шмеля, спрятал пустую тару между досками в заборе и, выровняв свое положение в пространстве, зашел непосредственно во двор. В положенное же время он же, по-здоровавшись кивком и молчаливым рукопожатием со Шмелем, хозяином территории, предостав-ленной для дежурства, медленно залез на чердак, до утра его не слышно не видно не было.
Сам хозяин территории, Сергей Шмель, приободренный субботними происшествиями, но в основ-ном малым количеством времени до сдачи материала в газету, всю ночь усердно трудился над его написанием, а уже под утро спокойно заснул.