11. Объятия тигра

По небу ходили задумчивые серые тучки, подобно суденышкам воздушной эскадры. Дул свежий ветер. Пришлось накинуть плащ. На улице показалась Виктория. Что это? Где ее игривая походка? Приблизилась, увидел: подруга нахмуренная и без макияжа. Ясно, она не в духе. 
С ходу пристроившись рядышком со мной, ринулась в атаку.
– Вы не в моем вкусе, Ардальон! Мне нравятся толстые, развратные. Вы тощий и ка-кой-то постный.
Я опешил, не сразу нашел, что ответить, только руками развел.
– Извините, Виктория, вы о чем? Не припомню, чтобы я объяснялся вам в страстной любви.
– Все равно, вы не в моем вкусе!
Кажется, стал догадываться, в чем причина столь неожиданно возникшей антипатии. Видимо, нахлынули воспоминания о муже.
– Хорошо, хорошо, Викториночка! Хотя некоторым я нравлюсь… Поменяем лирику на прозу. Скажите, как идет ваш бизнес? Надеюсь, успешно?
– Работать я умею.
– Сынок как поживает?
– У него все нормально.
– Здорова ли внучка?
– Что ей станется под папиным крылышком. Резвится.
Виктория попыталась перехватить инициативу:
– А чем занимается ваша подруга Лина?
– Мечтает изучить Калабрию, Апулию и что у них еще там, в Италии?.. В общем, ма-ленькие города, осколки Римской империи. Глубинку, так сказать.
– Последние уголки Европы, где она не была?.. Что за потребительский образ жизни!
– Не будем столь категоричны, милая Виктория. Побольше великодушия! Ангелина Петровна много ездила, когда работала завучем. В Константинове «у Есенина» была не-сколько раз. И продолжает путешествовать пенсионеркой, ей помогает состоятельная дочь… Видели вы русскую туристку в объятиях таиландского тигра?
– Такого миндала еще не видала!
Я достал из сумки цветные фотографии. На одной из них Ангелина Петровна на фоне пальм, в белом костюме сидит на хоботе у добродушного слона. Следующий снимок: Ангелина Петровна отдыхает на большом гранитном валуне, положив голову на грудь тигра. Хищник блаженствует на спине, обняв женщину передней лапой, задрав кверху задние. Морда запрокинута, язык высунут от удовольствия – прямо-таки герой-любовник, – только ошейник и цепь выдают невольника.
– Бесятся люди с жиру! – скривила губы Виктория, с любопытством разглядывая фото. – Почему вы не женитесь на этой Лине? Только посмотрите на него. Пятнадцать лет «дружить»? Черт те что! Какой пассаж!
– Сие зависит не только от меня, Викториночка. Да, встретились мы давно. Был я в Великом Устюге, знакомился с седою стариной. Ангелина Петровна прилетела в город с московскими туристами пощелкать фотоаппаратом, поснимать раритеты Третьего Рима. Ну и…
Виктория посмотрела на меня с интересом. Внезапно налетел порыв ветра, и фото-графии, которые лежали у меня на коленях, разлетелись по мостовой. Я бросился их поднимать, накинутый на плечи плащ свалился на землю. Моя подруга покатилась со смеху:
– И карты не нужны! Вам стихии гадают!
Когда вернулся со снимками, она подала мне подобранный плащ, продолжила разго-вор несколько смягчившимся тоном:
– Допустим, вы давно и безнадежно влюблены. Но почему Лина до сих пор не захлоп-нула перед вами дверь?
– Может, проявление местной культуры. Она коренная москвичка. Все эти годы Анге-лина Петровна приветливо встречает меня. Когда-то в ее семье были под запретом слова вино, табак, карты. Знающему такое говорит о многом. А сейчас…
– А сейчас? – с нарочитым безразличием перебила Виктория.
– Да как вам сказать, некоторые и сейчас проявляют благородство.
Она фыркнула:
– Ну, например?
– Например, у них в лифте всегда чисто и пахнет освежителем воздуха. На подоконнике лестничной площадки – цветы в горшках. Как-то там стала ночевать бомжиха. Перезимовать ей помогла Ангелина Петровна: подкармливала, успокаивала недовольных соседей.
– Вот ведь что! Святочная история, ничего не скажешь. Бедные соседи! – Виктория многозначительно покачала головой.
– Поберегите запас вашей иронии! Самое главное впереди… Однажды я приехал в Москву и застал Ангелину Петровну в плачевном состоянии. Смирно сидит дома. Лицо осунулось. Голос тихий, потому что больно дышать. И все-таки мне удалось кое-что узнать.
Несколько дней назад она вышла из подъезда утром и увидела в безлюдном дворе подозрительную картину: четверо мужчин, присев на корточки в кружок, рассматривают что-то на асфальте, раздаются выкрики. Азартные игры? Этого еще не хватало! Прибли-зилась и увидела – мелькают кости. Красивый парень с бородкой и взволнованный муж-чина в одежде провинциала бросают их поочередно. Два мордоворота наблюдают за иг-рой и горячат простака колкими репликами. Под камешком лежит пачка денег. Все гово-рит о том, что сейчас будет сорван куш. И это происходит рядом с клумбой, о которой столько лет печется Ангелина Петровна. Кощунство, почти оскорбление святыни!
Тут я прервал рассказ и задал вопрос:
– Виктория! Только откровенно, что бы на месте Лины сделали вы?
Она замешкалась с ответом:
– Не знаю…
– Вы бы приняли вид, что ничего не заметили, и шмыгнули прочь.
– Скорее всего.
– А что бы сделал я, как вы думаете?
– Остановились бы в сторонке. Краем глаза смотрели, чем дело кончится.               
– Грешен, – хмыкнул я. – Люблю наблюдать жизнь в ее острых проявлениях. Но отга-дайте, какой номер отмочила Линочка?.. Я подвел вас к ответу, но все равно не решите задачу. Мы люди иного склада.
Виктория действительно молчала. Я не стал томить ее:
– Вне себя от гнева, Ангелина Петровна подошла к компании вплотную и громогласно объявила, что так поступать нельзя.
Игроки вскочили, замерли на мгновение. Красивый с бородкой вдруг заорал, что она залезла ему в карман. Один из мордоворотов ударил ее в грудь чем-то твердым – веро-ятно, кастетом. Она потеряла сознание. Очнулась в больнице с переломом ребер, грудь туго забинтована, дыхание затруднено.
Через несколько дней ее выписали домой, а тут и я подоспел. Что мог сказать, если ее поступок считаю нелепым?.. Брякнул: «Зато нау`читесь дышать животом, это физиологичней». Она недоуменно уставилась на меня, рассмеялась, схватилась за грудь, на глазах выступили слезы.
– Да, «детюктив»! – подытожила Виктория мой рассказ. – Что теперь посоветуете дру-гим одиноким женщинам? Бороться с мошенниками… Влюбляться в тигров…
Я поперхнулся: норовистая дамочка, с ней иногда нелегко. Дался ей до отвала накормленный хищник с подпиленными клыками и когтями.
– Викториночка, не опошляйте темы! Вы тоже когда-то любили. Однако, извините, ко мне клиент.
Гадалка постепенно успокаивается, если получает пищу для лирических размышле-ний. Она держит меня в ежовых рукавицах все лето, но, когда буду уезжать, не удержит-ся, всплакнет и назовет как-нибудь возвышенно, например, товарищем по борьбе за жизнь или даже настоящим писателем.
…Как-то Виктория рассказала мне о своем муже. Руслан Викторович был банковским ревизором высшей категории, но имел свои слабости. Это случилось давно. Руководимая им бригада возвращалась из Сибири, самолет второй раз сделал вынужденную посадку. Объявили, что ремонт будет продолжаться несколько часов. Трое подчиненных поехали в город посмотреть модный фильм: когда еще выберешь время. А Руслан Викторович купил бутылочку коньяку и отправился в номер аэропортовской гостиницы с молодой специалисткой. Так никто и не объяснил потом, почему лайнер вылетел раньше и отчего разбился. От пассажиров и команды остались одни воспоминания. Руслан Викторович и женщина на посадку успели.
Трое смотревших фильм вернулись в Москву поездом и внезапно предстали перед оплакавшими их близкими. На гражданской панихиде говорилось, что руководитель бри-гады ревизоров и молодая специалистка стали жертвами обостренного чувства долга. Виктория еще несколько лет ждала Руслана, свою первую любовь, открывая по ночам дверь квартиры на ей одной слышимые звонки, пока один из спасшихся не рассказал ей все. Сейчас она спит спокойно, но временами на нее находит.