Скоба

Сидим на "камбузе". Толёк готовит. Пахнет очень вкусно. Знаю, что это всего-лишь картошка с тушёнкой. Но, всё равно вкусно. Забавно, как Сашка "Годзилла" крадёт у него из-под рук куски хлеба и выглядывает из-за стойки, чтобы тот не заметил. Руки-то длиннющие. Толёк сам маленький, по идее, быстрее должен быть и сметливее. А, когда рядом его обманывает двухсотдесяти сантиметровый гигант на стотридатьпять килограммов - это просто умора. Ржём все вместе над ними. Толёк в какой-то момент, наконец-то, замечает проказы "годзиллы" и неуловимым движением втыкает тесак ему между шаловливых пальцев. Прямо тогда, когда тот очередной раз высунулся. "Годзилла" ошеломлённо смотрит на целую руку и уважительно тому кивает. Толёк невозмутимо пожимает худенькими плечиками и продолжает методично рубать кусок говядины для Натальи. Она снайпер - неделю назад сломала ногу на корнях в горах. Перелом сложный. Эй это нужно для быстрого восстановления. А, мы едим попроще.
Мы опять поржали, уже только над Сашкой.
Ваня тут-же заводит старую байку про ковбоев и их друзей, которые в шляпе и на коне. Опять смеёмся. Требуется какая-то разрядка и все понимают, что так надо. Никому нет нужды что-то объяснять. Чувство, будто мы родные. Да, в принципе, так оно и есть. За полгода, что мы вместе - мы сроднились и научились понимать друг друга без слов и лишних эмоций.
Толёк доварил говядину и картошку, беру миску с едой и кружкой спирта - тащу Наташке. Та лежит. Явно, не в духе. Ругается на всех подряд. По полковнику прошлась и по себе. Глажу её по по голове и говорю, чтобы не слишком эмоционалила - силы нужны, чтобы выздороветь. Она успокаивается и начинает есть.
С обеда иду прикорнуть - ночью в дозор. Надо поспать.
В шесть вечера, с небольшим, будит "годзилла" и, чуть-ли не пинками, отправляет на "броню".
Снимаю разгрузку - жарища стоит, что просто пистец. "Броня" нагрелась так, что ощущение, будто - на печи сидишь.
Едем по дороге - справа лес, слева речка. "МАЗ" с народом сзади прёт, как привязанный. Идёт какой-то местный с осликом и тележкой. Всё, как в плохом кино...
Внутри возникает предчувствие. Когда оно возникает - его надо слушаться. На автопилоте сдвигаю скобу...
Через пару секунд раздаётся взрыв...
У "броника" есть нехорошее качество - он даёт ложное чувство безопасности. Нельзя этому делу доверять.
Осколок, сука, прямо в подмышку залетел и, проскользнув немного, засел под левый сосок. Я уже слетал с брони за гусеницу и полз под трак, когда его ощутил. Чувствую, что пробито лёгкое. Мне не хватает кислорода, чтобы нормально соображать. Левая рука отказала. Рядом, в двух шагах, лежит Санёк - перебиты осколками ноги и он смотрит на меня. Ползу, цепляясь правой рукой, с автоматом, зажатым в ней. Ничего - наше оружие всё вытерпит - и грязь, и пот, и кровь... Когда подполз, вытащил припасённый морфин и воткнул ему в бедро, прямо в рану. Как учили.
Оглядываюсь вокруг: "МАЗ" в щепки. Броне тоже пистец. Рядом куски и тела. Живы только "годзила", Толёк и я.
Вижу, как двое обходят "броню" с флангов. "Годзила" мочится в штаны, я чувствую запах дерьма - но, он мой брат и это не важно. Он сдирает с себя остатки штанов - морфин ещё не подействовал. Хлопаю его по плечу и шепчу последние слова. Он смотрит, на меня не отрываясь, кажется не понял, что я сказал только, что. Одну секунду смотрю на него и тоже самое говорю глазами. Теперь понял, замолчал и кивнул один раз.
Толёк, кое-как, ещё оглушённый взрывом, поднимает автомат и целится на правую сторону. Я, не оглядываясь, ползу на левую. Знаю, что тот не подведёт.
Один выбегает на меня - гранат-то у них нет. Только одна дистанционка из взрывчатых и была. Поднимает такой-же автомат, как у меня и пытается прицелиться. Но, я гораздо быстрее, уже его вычислил по тени на земле, пока он только огибал растерзанную "броньку". Короткая, как учили, на 3 патрона очередь, и его подкашивает.
Толёк в ту-же секунду бьёт позади по своему такой-же короткой. Быстро оглядываю ближайший склон - никого нет, вроде-бы. Сашка умер. Да, и мне уже трындец. Толёк вколол мне мою дозу, но никто нам не поможет. Он сидит рядом и никак не может вставить магазин. Руки у него трясутся.
Хочу позвонить. Вынимаю из кармана, убитого мной, сотовый и ослабевшей рукой набираю домашний. Своих-то денег на мобилу у меня нет. А тот, который был - я его Наташке отдал. Ей нужнее.
Жду очень долгие шесть гудков, снимает трубку тёща - говорю: позови её. Она сначала не понимает, переспрашивает.
Говорю:
- Позови!
Та зовёт, слышу даже скрип паркетин в коридоре, который я так и не отремонтировал.
В трубке слышно:
- Кто это?
Отвечаю:
- Родная, это я.
В голове всё сумбурно, но, знаю, что должен хоть что-то сказать:
- Живи счастливо, меня не жди.
Долго выбираю - "МАЗ" в 10-12 метрах, Танк под спиной. Кидаю мобилу в огонь танка на последнем вздохе.