Чёрный убийца. вампир. вторая часть

Ч Ё Р Н Ы Й   У Б И Й Ц А   
( ВАМПИР.)

   За окном была поздняя январская ночь. Мела метель и ветер пел ей свою унылую песню. Сержант оглядел нас, сидевших задумавшись и придвинувшихся ближе к огню камина, хотя в зале не было прохладно, и после небольшой паузы на последней ноте, завершил.
 -- Одно замечу, всё то, что я вам рассказал, не было окончанием страшных событий, участниками которых мы являлись. Несмотря на то, что Джозефа похоронили, мы не нашли покоя ибо оборотень явился вновь. Он ожил, только в другом более ужасном обличии. А вот как этот сын сатаны вышел из могилы и что было дальше, я вам расскажу в другой раз. Билл Холлен тяжело вздохнул, пригладил усы и, кряхтя, поднялся из глубокого кресла, явно собираясь покинуть нас. Джек Коул запротестовал.
 -- Сержант, вы своим рассказом разогнали наш сон и уходите, заинтриговав тем, что приключения не закончились. «Чёрный убийца» не был побеждён и жуткие события имели своё продолжение по всей вероятности не менее интересные чем то, что мы только что услышали. Я не сомневаюсь, что все желают знать, что было дальше.
Послышались вопросы.
 -- Билл, когда мы ещё услышим окончание этой страшной истории? Мы сегодня уезжаем.
 -- Куда же девалась девушка?
 -- Вы больше не встречали Джанет?
Билл Холлен оглянулся на часы стоящие в углу, стрелки показывали за полночь, посмотрел извиняющее на свою супругу, пожал плечами, выражая недоумение всеобщему интересу, и повернулся к обществу.
 -- Уже поздно и мне бы не хотелось, тревожить ваш покой событиями давно минувших дней
 -- Ну, я сегодня уже не смогу заснуть: кутаясь в плед, заметила мисс Берри:  ещё приснится «Чёрный убийца», а я такая трусиха. К тому же довольно любопытная. Я не знала, что « Чёрный убийца» являлся два раза.
 -- Сержант, если вы не устали, мы вас просим: Подхватил старший из Коулов, а Джек сделал рукой жест гостям, «поддержите нас», и обвёл взглядом присутствующих. Послышались возгласы. Все выразили согласие слушать дальше.
 -- Извини дорогая. Сержант подошёл и присел на диван рядом с женой, взяв её сухую ладонь в свои руки. Глядя ей в глаза, продолжал.
 -- То, что случилось после смерти Джозефа, было ещё более ужасно. Как снежный ком начавший схождение с горы заканчивается лавиной, так и события сменяли друг друга с нарастающей скоростью. Билл Холлен повернулся к внимательным слушателям.
 -- Когда Джозеф убил себя, вонзив в грудь серебряный кинжал, мы не тянули время и к обеду следующего дня его похоронили. Единственное, что я сделал с согласия комиссара, Джефа Годфри, вонзил серебряный клинок в холодное сердце оборотня, что бы он никогда больше не встал и не мог творить зло. Вот что произошло дальше.


   Поздняя ночь. Яркая луна осветила невысокий забор кладбища, кресты, памятники, аллеи аккуратно стриженых кустов и газоны. Две тени, скользнув над забором, спрыгнули в траву и принялись шарить в кустах, которые росли вдоль ограды. Они нашли то, что искали и пошли между рядами могил, неся в руках лопаты и фомку. Что они собирались делать ведал только дьявол, вероятно, он и направлял их действия. Они знали куда идти и скоро приблизились к свежей могиле скромно убранной цветами. Отложив букеты в сторону, принялись раскапывать. Рыхлая земля легко поддавалась, и они быстро углублялись в низ. Это был не первый случай, когда они раскапывали могилу, им было привычно и не страшно. Они шутили, смеялись и пили. Виски притупило чувство страха и, подначивая друг друга похабными шутками, весело вгрызались в землю. Но вот лопаты ударили о крышку гроба, последние усилия и гроб, очищенный от земли лежал перед ними.
 -- Забираем и уходим. Машина ждёт.
 -- Необходимо осмотреть покойничка, доктор просил качественный товар.
 -- Да, днём рассмотреть его было невозможно, его хоронили в закрытом гробу. Но судя по газетам, здесь тот парень, который свою девушку того…
 -- Тихо ты. Подай фомку, Кларк.
Кларк выбрался из могилы, струсил со штанов прилипшую землю, огляделся и, взяв ломик, спрыгнул в яму. Он, молча, поддел крышку и та, скрипнув, легко поддалась. Круглый диск луны как фонарь висел над головой, ярко освещая могилу. Сорванную крышку гроба сдвинули в сторону, и бледный лунный свет упал на лицо покойника.  Понемногу мародерствуя на кладбище, Кларк и Джек привыкли видеть умерших, но их внимание привлекло то, что в сердце покойника был, воткнут кинжал.
 -- Вот это да! Прошептал Кларк, поёживаясь, будто ему вдруг стало холодно. – Его убили.
 -- Гляди-ка, даже не вынули.
Над ними, как души умерших, шурша крыльями, носились летучие мыши.
 -- Что будем делать, берём товар? Прохрипел внезапно севшим голосом Джек, рассматривая труп и нервно шаря по своим карманам.
 -- Подожди, дай я, сначала выну этот кинжал: Джек потянул на себя клинок, но тот прочно вошёл в доски и не поддавался.
 -- Вот это да, они прибили покойничка к гробу. Дай-ка я попробую: и Кларк потянул за рукоятку, расшатывая клинок. Что-то хрустнуло и через мгновение они рассматривали тускло блестящий в лунном свете серебряный кинжал с рукояткой в виде дракона.
 -- Наверняка он хорошо стоит, можно будет его продать.
 -- Ха, тебе мало того, что нам заплатит за покойничка доктор Килвер.
 -- Джек дай его мне, я знаю одного барыгу он…
 -- Убери-ка руки мать твою, он мне самому при… Слова застряли в горле у Джека, покойник в гробу глядел на них. Его красные, налитые кровью глаза горели холодным огнём. Вопль ужаса вырвался из двух глоток одновременно, когда глубокий вдох поднял грудь трупа, а его руки взялись за края гроба. Ноги подкосились, и Джек упал на дно могилы, он был мёртв. Кларк пулей вылетел из ямы и, петляя, как заяц между памятников и плит, помчался к забору. Но бежал он не долго, чья-то грубая рука схватила его. Кларк не отбивался, он был в полной прострации не в состоянии ни думать, ни сопротивляться. Его, молча, поволокли назад и как тряпичную куклу швырнули вниз. Оживший труп, а это был Джозеф, сидел в гробу, потирая затёкшие конечности. Он услышал шаги и поднял голову, когда на него свалился Кларк.
 -- Вампир, ты больше не должен существовать: Проскрипел старческий голос. Ты не справился со своим назначением и будешь уничтожен. В могилу из тьмы прыгнул упырь. Несмотря на слабость, Джозеф не собирался сдаваться, он схватил упыря за ноги и дёрнул что есть силы, тот упал, и они принялись в тесной яме давить и рвать друг друга. Постепенно силы возвращались к Джозефу, и он сильнее отбрасывал упыря, которого с трудом отрывал от себя. Кларк, на чьих глазах происходила эта борьба, был скорее мёртв, чем жив, он не пытался подняться, даже когда по нему топтались. Упырь был вдвое меньше Джозефа, но очень склизкий и сильный, он представлял серьёзную опасность. Рыча и прыгая, впивался острыми, как бритва зубами в тело вырывая куски плоти пытаясь добраться до горла, так что последнему приходилось прилагать все силы, что бы с ним не покончили. Откинув упыря на край могилы, Джозеф схватил крышку гроба и с нечеловеческой силой опустил её на голову противника. Крышка разлетелась в щепы. Упырь крякнул и сел. Джозеф схватил его за глотку и дёрнул к себе, при этом случайно наступив ему на ноги. Неслышно было треска рвущейся ткани, тело растянулось, раздался хлопок и в руках Джозефа оказались две полые половинки тела, из которых повалил едкий чёрный дым и упырь исчез.
   Джозеф присел, ощущая слабость, и потянул к себе Джека, который лежал в гробу, заняв его место, надкусил на шее артерию и принялся пить ещё не загустевшую сладкую кровь. Сила и бодрость возвращались. Вампир оторвался от еды, глянул на скорчившегося в углу Кларка и оскалил в улыбке зубы. Острые белые клыки наводили ужас, губы и лицо были в крови, но в ответ Кларк лишь слабо хихикнул, затем громче и над кладбищем из могилы понёсся нечеловеческий смех. Кларк сидя хлопал себя по коленкам, тыча пальцем в сторону вампира, и смеялся всё громче. Если бы кто проходил в эту пору рядом с кладбищем, наверняка в ужасе бы бежали. Смех прекратился так же внезапно, как и начался. Кларк был мёртв.

   Билл Холлен огляделся вокруг, всматриваясь в лица, вздохнул, и продолжал.
 -- Всё то, что тогда происходило, даже сейчас невозможно вспоминать без содрогания, весь тот ужас, который не давал покоя днём, а ночью сна. Ещё не оправившись от встречи с оборотнем, мы стояли перед новой опасностью. Насытившись кровью Джека, вампир принялся за Кларка, он чавкал и облизывался, довольно урча, чувствуя прибывающую силу. Покончив со своей трапезой, легко выбрался из могилы.
   Луна перешла на другую половину неба. Ветер нёс чёрные дождевые тучи, порывисто раскачивал ветки кустов и шелестел, срывая листья. Взгляд Джозефа остановился на луне. Он долго стоял, глядя напряжёнными выпученными глазами в белый диск, затем медленно поднял руки с растопыренными пальцами, сделал несколько конвульсивных взмахов и летучей мышью поднялся в небо. Пролетев несколько кругов над кладбищем, направился к городу.

   Для осени это был поздний вечер, хотя часы показывали всего лишь около десяти часов. Мы шли по парку и разговаривали. Это был не первый вечер, который я проводил с девушкой. Навстречу  нам и обгоняя, шли такие же одинокие пары. Джанет говорила, пытаясь, выговорится, а я внимательно слушал, понимая, что скоро нам предстоит расстаться, ведь Джозефа похоронили, и девушка больше не нуждалась в защите полиции. Ей нужен был врач, что бы снять стрессовое состояние, в котором она находилась. Джанет с грустью вспоминала Джозефа, она оплакивала свою любовь и то, что несла в себе. Джанет была беременна. Она, смущаясь, ещё вчера сказала мне об этом, и спросила, не осуждаю ли я её? Да разве я был вправе. Девушка просила совета, но я не мог ей ничего дельного подсказать. Я слушал её, изредка вставляя слово, давая возможность, выговорится, излить душу, ей сейчас нужен был я, тот который знал обо всём и понял бы её. И мне после нашего знакомства будет жаль расставаться с такой хорошей, но несчастной девушкой, которая так внезапно вошла в мою жизнь. Я ей поддакивал, пусть говорит, главное не замыкаться в себе.
   Было свежо, порывистый ветер гнал по небу тёмные свинцовые тучи, временами скрывая луну, срывал с веток листья, и шуршал ими в кустах, заставляя нас с замиранием сердца оборачиваться назад. Многие, от происходящего в последние дни, на месте Джанет, сломались бы, а эта хрупкая девушка переживала весь ужас с завидной выдержкой, что я только поражался её силе воли.
 -- Билл, вот вы скажите, что мне делать? Уже в который раз спрашивала Джанет. Кто родится, человек или зверь? Я его так любила, а теперь не знаю, как поступить.
Что я мог ответить девушке. Я едва стал её другом, волей судьбы соединившей нас в этих ужасных событиях.
 -- оно так быстро растёт. Не понимаю.
Я машинально глянул на живот Джанет. Действительно, совсем недавно я ничего не замечал.
 -- Это ненормально, завтра пойду в больницу: решила девушка.
   Внезапно с неба на голову ей что-то упало, и острые коготки вцепились, в берет. Джанет вскрикнула и, наклонив голову, ошалело принялась сбивать руками то, что вцепилось ей в волосы. Я не сразу понял, что произошло, но как только увидел чёрного зверька, разевающего розовую пасть, схватил его за когтистое крыло и отбросил далеко на асфальт. Это была очень крупная летучая мышь. Я заметил раньше эту мышь, которая носилась над нами, и ни как не мог понять, чем мы привлекли её внимание. Сейчас она лежала в бледном свете фонаря, вцепившись коготками, в берет, и хищно оскалив маленькую полную острых зубов пасть, яростно сверкала глазами.
 -- Цок, цок, цок, цок, цок: она стрекотала, подползая к нам. Её голос похожий на скрип резал ухо.
 -- Такое ужасное существо: прошептала Джанет. Уйдём от сюда. Мне страшно. Я расстегнул кобуру, достал свой магнум быстро прицелился и выстрелил. Тело зверька разлетелось в клочья, которые подлетели высоко и снова превратились в летучую мышь. Она носилась над нами, почти задевая крыльями.
 -- Цок, цок, цок, цок, цок: её цоканье в наших ушах звучало как смех. Мы замерли. То, что мышь разлетелась в клочья, было очевидно, как и то, что она сейчас летала над нами.
 -- Это он: Слабым голосом прошептала Джанет. Ничего не помогло. Я понял, о ком она сказала. Во мне закипела злость
 -- Ну, нет, это мы сейчас посмотрим: и я достал из кармана серебряную пулю. Летучая мышь с диким криком исчезла во тьме.
 -- Завтра я загляну на кладбище и осмотрю могилу, не нравится мне всё это… Может быть это не Джозеф, а другой оборотень. Мы, молча и торопливо, вышли из парка. 

   Проводив Джанет до порога, я ушёл к себе, домой решив завтра всё выяснить. Джанет не раздеваясь, устало присела на диван, размышляя над тем, что держало её в напряжении последние дни; недавний разговор с Джозефом, беременность, теперь вот летучая мышь. Она не чувствовала себя в безопасности нигде, даже дома. В окно кто-то не громко постучал. Джанет удивившись, подошла, как-никак второй этаж, и, раздвинув портьеры, выглянула на улицу. Там летала чёрная летучая мышь, стучась крыльями в стекло. Она явно желала попасть в комнату. Её кроваво-красные без зрачков глаза как кинжалы впились в Джанет. Девушка судорожно сжала шторы и начала их торопливо задёргивать. Внезапно она остановилась, летучая мышь за окном превратилась в тёмную массу похожую на чёрно-кровавый дым, который клубясь, тоненькой, едва видимой паутинкой потянулась к окну и начал просачиваться в комнату. Джанет медленно отступила на середину, прижав руки к груди, с ужасом наблюдая за происходящим. Облако сконцентрировалось в комнате под потолком, превратившись в чёрную мышь, которая сделала круг, взмахнув крыльями, стала Джозефом. Джозефом, которого она любила, дитя которого несла в себе.
   Он стоял, прикрыв глаза, а растерянная и перепуганная Джанет всматривалась в его высохшее лицо, пытаясь найти в нём то, что так её привлекало. Бледность лица и рук производили отталкивающее впечатление. Перед девушкой стоял труп. Одного этого было достаточно, что бы понять весь ужас происходящего, отшатнуться и с воплем бежать, однако Джанет не сделала даже шага. Она широко раскрытыми глазами глядела на Джозефа не в силах сдвинуться с места. Её сердце споткнулось, а затем забилось сильно сильно, и лоб покрылся холодной испариной. Бледностью она чуть ли не сравнялась с Джозефом. Едва слышно, она пролепетала.
 -- Джо, это ты?? Как ты пришёл, мы же тебя похоронили. Разве это возможно? Я, наверное, сплю. Джанет была белее мела. Она говорила, не понимая, о чём можно говорить с мертвым, который прилетел летучей мышью и проник через закрытое окно. Движением руки вампир прервал её бессвязную речь. Его темный бархатный плащ, описав полукруг, вслед за рукой, обнажил чёрную одежду.
 -- Сон? Вампир удивлённо поднял брови, его выпуклые глаза казалось, упадут на пол. Нет, Джанет, это не сон. Неужели ты успела забыть меня? Так скоро. Ах, ты не ожидала меня встретить сегодня. А я пришёл. Мне сейчас чужды и не интересны проблемы людей, но я здесь потому, что в тебе есть то, что принадлежит мне, и когда придёт время, я его заберу. Я стал сильным, и он будет таким же.
   По мере того, как Джозеф говорил, речь его распалялась, и лицо исказилось гневом. Указательным пальцем он взял девушку под подбородок и, поднимая голову всё выше с каждым, словом приближая своё отвратительное лицо, и завершил речь, дыша трупным смрадом и злобно глядя в глаза Джанет.
 -- И не пытайтесь охотиться за мной, иначе я уничтожу вас, тебя и этого копа, если увижу с вашей стороны шаги, направленные против меня. А так же забудь про больницы, тебе их не видать пока не вырастит в тебе моё семя. В стеклянных глазах вампира пылал красный огонь, рот исказился в безмолвном рычании, обнажив острые белые клыки. Он взмахнул руками, укрылся плащом и… летучая мышь, сделав круг по комнате, выбила стекло и с криком вылетела в ночь.


    Сержант держал в пальцах давно потухшую сигару и пил Бурбон, задумчиво глядя на свою супругу, которая слушала рассказ с не меньшим, чем другие интересом. По лицу Аннет пробегала гамма чувств, отражая всеобщую заинтересованность рассказом, казалось, что она открыла для себя ещё одну неизвестную грань в своём муже, который сидел перед ней. А Билл Холлен, несмотря на огромное количество выпитого Бурбона, был абсолютно трезв. Все присутствующие видали, как нелегко давались ему воспоминания, он помрачнел, осунулся, погрузившись в давно прошедшие годы и события.
   Джек Коул, молодой и горячий, глядя вокруг, подбадривал сержанта, боясь, как бы, тот не прервал своего повествования.
 -- Что же было дальше? Вы так увлекательно рассказываете, что я бы так же не отказался, сразиться с вампиром.
 -- Молодой человек, вы видите мой волос, он весь белый и стал он таким, когда я был в вашем возрасте. Лучше избегайте таких встреч, ведь победитель здесь один, и не всегда человек. Сержант сурово поглядел на Джека, который смутился от его взгляда, затем мягче сказал.
 -- впрочем, таким как вы и я был тогда, когда врезал вампиру по зубам, не думая о последствиях. Но сила не главное в этой борьбе, нет. Я для себя уже давно понял, боги нашими руками сражаются с нечистью, и нам, избранным ими, остаётся смириться с таким положением вещей. Ведь что бы одолеть вампира, у которого силы и хитрости хватит на десятерых, человеку не обойтись без подсказки свыше.  Но бывает и подсказки нелегко рассмотреть, тут нужна смекалка. Но, как бы там, ни было, слушайте дальше.


   Я тогда очень переживал за Джанет, и когда мы простились у двери я ушёл, но на полпути передумал и решил вернуться. Я хотел ещё раз убедиться, что с девушкой всё в порядке. Поймал такси и через несколько минут подъехал к её дому, вышел из машины и глянул на светящие окна. Я решал, подняться к ней или нет. Внезапно, стекло со звоном, рассыпаясь мелким дождём осколков, вылетело вместе с чёрной тварью. И не успел я всё как следует рассмотреть, из темноты вынырнула ещё одна летучая мышь и с криком кинулась на ту, что вылетела из окна. Они кружились, делали пируэты, стрекотали, нападая друг на друга и увёртываясь. Коготки их лап превратились в огромные загнутые когти величиной с лезвие хорошего ножа. Я стоял, заворожено глядя на бой бесовского отродья, и сначала опешил, но опомнившись, достал пистолет, вложил в ствол серебряную пулю, которую всегда ношу собой, прицелился и выстрелил. Одна из мышей, в которую угодила пуля, кувырком полетела вниз, но, не долетая до земли, испарилась в воздухе, вторая, же сделав круг, нырнула, подлетая ко мне, и я услышал ледяной смех.
 -- Ха, ха, ха!!! Неслось из пасти огромной чёрной летучей мыши. Шофёр такси, который всё ещё стоял здесь же, с ужасом глядя на этот бой, весь затрясся, упал на сидение и вдавил педаль газа в полик. Тварь улетела, а я поспешил в дом.
   Джанет сидела в кресле, отрешённо глядя куда- то перед собой. Закутанная в плед, подтянув коленки к подбородку и обняв руками, плечи она выглядела такой жалкой и беззащитной, что я не смог удержаться, подбежал и став на колени заглянул в лицо. Девушка не удивилась моему появлению, как будто ожидала его, она сбросила оцепенение и виновато улыбнулась.
 -- Это вы стреляли? Простите: Голос её дрожал, а на глазах блестели слёзы. Я так рада, что вы вернулись. Джозеф был здесь.
 -- Так все-таки Джозеф. Я взял в свои руки её тёплую, влажную ладонь, пытаясь утешить.
 -- Билл, мне так страшно. Джанет плакала, склонившись на моё плечо: Я не переживу этого. Он сказал, что бы мы его не преследовали. Что я должна родить. Это его семя. Понимаешь, Билл, его, и оно будет таким как он. Джанет плакала и шептала:
 -- Я не переживу этого. Лучше покончить собой, чем дать такому жизнь.
 -- Успокойся Джанет, что за глупые мысли. Я гладил её шелковистые волосы, плечи, вздрагивающие от рыдания. – Успокойся, это не твоя вина, и не верь Джозефу. Я что-нибудь придумаю. А завтра мы вместе пойдём в больницу. Пусть врачи посмотрят тебя, и если обнаружится какая патология, вот тогда и будем волноваться. Ты увидишь, все твои тревоги уйдут прочь. Джозеф ни как не сможет нам помешать, ты же сама мне читала, помнишь, о том, что вампиры днём спят. Теперь понимаешь? Джанет задумчиво глядела на меня.
 -- Билл, ты хороший парень, с тобой так легко. Днём спят. Как ты думаешь, где может спать Джо? Увы, я этого не знал. Девушка вытерла платочком заплаканное лицо и глянула на разбитое стекло, там ветер шевелил портьеру.
 -- Джанет, сейчас поздно, ложись, отдыхай, а я, если ты мне разрешишь, буду охранять твой сон. Мне бы сейчас не хотелось оставлять тебя одну.
 -- Спасибо Билли за твою заботу, я сама хотела просить тебя не уходить. Мне сейчас очень тяжело одной.
   Джанет свернувшись калачиком и укрывшись пледом, уснула на диване, а я долго в кресле боролся со сном, пока веки не слиплись, и потяжелевшая голова не склонилась на грудь.

   Утром проснулся  неудобно сидя в кресле. В комнате был полумрак, немного освещённый ночничком, висящим над диваном в головах. Тело болело, ноги затекли, но я осторожно выпрямился, любуясь спящей Джанет. Может быть я долго так сидел пока девушка не почувствовала мой взгляд, она моргнула и открыла глаза.
 -- Доброе утро, Джанет. Я вложил в свои слова то, что сейчас чувствовал, нежность и ласку. Несмотря на тёмные тени у глаз, она была прекрасна. Девушка взаимно пожелала мне доброго утра, освобождаясь от пледа. Я поднялся, прошелся, разминаясь по комнате. Ветер порывами задувал в разбитое окно и раскачивал портьеры. На улице моросил дождик, и под окном образовалась небольшая лужица. Джанет принялась хлопотать на кухне, а я замерял стекло, а после закрыл его приколов кнопками пластиковый пакет. Позже, сидя на кухне и поедая гамбургеры, запивая их кофе, мы решали с чего начать день. Первым делом я по телефону связался с шефом, мне необходимо было время, что бы съездить на могилу Джозефа. Джеф Годфри согласился с моими доводами и мы, живо покончив с завтраком, ехали в сторону кладбища. Ещё издали Джанет заметила разрытую могилу, а подойдя ближе, ужаснулись, увидав лопаты, разбитый в щепки гроб, и на дне ямы два трупа. Я подобрал валяющийся в грязи кинжал, и мы направились к ближайшему автомату и я связался с комиссаром. Весть о том, что « Чёрный убийца» жив и превратился в вампира, потрясла его. Комиссар никак не мог поверить, что это возможно, он и в оборотня до конца не верил, но сейчас перед нами была пустая могила и трупы, так, что мы ясно могли себе представить то, что произошло здесь ночью. Джеф Годфри, прибывший с экспертами отдела, но сильно сомневающийся в случившемся, оглядевшись на месте, поручил мне довести это дело до конца, и поставить точку, так как считал, что я плохо справился с поимкой « Чёрного убийцы».
 -- Исправляй ошибки. Сказал он, и дал мне особые полномочия, раз в наличии уже имелось два трупа с прокусами на шее, которые он лично осмотрел.
   Потратив первую часть дня на составление протоколов и планов поимки Джозефа, после обеда, как я и обещал Джанет, мы решили сходить в больницу. Джанет немого смущалась, но мне не пришлось её долго уговаривать, и мы пошли, пешком обходя лужи. Влажный осенний ветер дул в лицо, хватал за полы плаща, срывал с головы уборы, как бы не пуская нас. Тяжёлые серые тучи, иногда накрапывая, низко плыли над городом. Мы шли, не спеша, тихо разговаривая. Видя, что Джанет волнуется, я пытался её взбодрить и успокоить. Девушка соглашалась с моими доводами.
   На углу, где нам необходимо было повернуть, сидела огромная чёрная овчарка, и едва мы направились в сторону больницы, преградила нам путь. Она скалила зубы, обнажая чёрные дёсна, шерсть на загривке стояла дыбом  и белая пена капала с языка. Собака яростно рычала, не пуская нас. Я испугался за девушку, спрятав её за спину, и замахал руками пытаясь прогнать собаку прочь. Люди с любопытством оглядывались на нас. Джанет потянула меня за рукав.
 -- Пошли назад, мне кажется это проделки Джозефа. Он нас не пустит.
 -- Хорошо, пойдём другой улицей, и если нам что-нибудь помешает добраться до больницы, тогда я поверю, что в этом замешан вампир.
Мы вернулись назад, прошли несколько улиц и снова повернули в сторону больницы. Но едва мы это сделали, как из переулка выскочила чёрная кошка. Изогнув дугой спину, фыркая и шипя, кинулась на Джанет. Она царапалась, пытаясь добраться до лица. Всё это длилось секунды, но я, ожидая от вампира подобных провокаций, был начеку. Схватил фыркающую кошку за хвост, оторвал от перепуганной девушки и забросил её в кусты. Плачущая Джанет больше не хотела испытывать судьбу, и мы решили вернуться  домой. Растерянная и поцарапанная, вытирая платочком выступающую кровь, она представляла собой жалкое зрелище.
 -- Нет, не пойду, ещё хуже будет. Твердила она. Я обнял её за плечи и прижал к себе, утешая. Так мы стояли пока девушка не успокоилась. Назад мы пришли, без каких либо приключений и пока я вставлял купленное в мастерской стекло, Джанет привела себя в порядок и приготовила кофе. Мы, сидя на кухне, молча, пили ароматный напиток. Я со смешанным чувством смотрел на девушку, мне абсолютно не хотелось уходить от неё, я боялся, что если вот сейчас уйду, то могу её навсегда потерять. Я думал над тем, как можно ей помочь.
 -- Можно ли провести обследование дома? Не уверенно спросил я, поставив на блюдце, пустую чашечку: что если пригласить доктора на дом. Если это возможно.
 -- а зачем? Пожала плечами Джанет. Я игрушка в руках Джозефа.
 -- Девушка, к чему этот пессимизм. Выше голову. Мы ещё не проиграли. Я вышел в холл к телефону, полистал справочник и, найдя то, что мне было надо, набрал номер. За солидную сумму я всё-таки договорился и через два часа должен был подъехать доктор. Но он не появился, ни через два часа, ни позже, лишь вечером по местному каналу телевидения мы услышали сообщение о крупной автокатастрофе, в которой погиб наш доктор. Больше мы не пытались звать врачей. Вампир одержал победу.

   К этому времени окончательно стемнело. Мы сидели у экрана мрачные и настороженные, тревога не покидала нас, что ещё задумает вампир. Не разговаривая, а просто находясь рядом, мы понимали друг друга. Мы думали каждый о своём, и в то же время о том, что нас связывало, это был Джозеф, оборотень и не менее опасный вампир. В общих испытаниях мы стали близки и чувствовали потребность друг в друге. Мне чего-то не хватало, когда рядом я не ощущал Джанет, и в то же время видал, что она тянется ко мне. Это было приятно, придавало сил и возбуждало, обостряя чувства. Я смотрел на Джанет, мечтая о тех днях, когда всё будет позади, и мы сможем быть вместе на всегда. Я хотел этого. А сейчас готов защищать её, и что мне до всяких оборотней, вампиров стоящих на моём пути к счастью. Я буду бороться, что бы скорее всё закончилось, что бы Джанет была свободна от всего, что связывало и связывает её с Джозефом.
   Мы сидели в тёмной комнате освещённой лишь экраном телевизора, когда на улице за окном появилось свечение, это было кроваво-чёрное светящееся облако. Оно начало просачиваться сквозь щели окна, и было уже в комнате, когда я включил свет. Перед нами стоял Джозеф. Наше спокойствие его не удивило. Он протянул в нашу сторону руку.
 -- Трепещите. Я вижу вас насквозь, страх, вам не удастся его скрыть. Вы, жалкие, пытаетесь идти против моей воли. Вампир, слегка сгорбившись, и оскалив рот, согнул в локте обескровленную руку с узловатыми растопыренными пальцами подходил к нам в такт, своим словам раскачивая ею.
 -- Когда взрастёт моё семя, я уничтожу вас, я дам ему напиться вашей тёплой крови. И круто повернувшись к Джанет, прошипел:
 -- Я тебя предупреждал, моя дорогая, никаких врачей, ты родишь в положенный срок, уже скоро. Тебе не придётся долго ждать. Джанет чувствовала, плод внутри её растёт как на дрожжах, она не понимала и боялась этого. Я стоял рядом, с тоской вспоминая о серебряных пулях, лежащих в кармане. Мне не нравилось такое пренебрежительное отношение мёртвого ублюдка к Джанет. Я недолго слушал вампира, во мне кипела злость, страх ушёл, и его место заняла слепая ярость. Не дав вампиру, опомнится, обрушил на него серию мощных ударов. Джозеф пошатнулся и резким движением руки послал меня в нокаут. Удар такой силы я ещё никогда не получал. Хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, я отлетел к противоположной стенке, чуть не выломав дверцы шкафа больно ударившись спиной, и по нему съехал на пол. В глазах заплясали разноцветные круги и звёзды. Джанет подбежала ко мне, доставая платочек, и склонившись надо мной, подложила под голову что-то из одежды. Прижав платочек к моему разбитому носу, повернулась к вампиру.
 -- Чудовище, я ненавижу тебя. Подумать только, как я могла любить такого зверя. В её голосе звенели гнев и слёзы. Джозеф молча, с любопытством рассматривал её. Я тем временем с трудом сел с опаской глядя на вампира. Спина ныла, слабость простынёй окутала меня. Я старался превозмочь боль в спине и взять себя в руки.
 -- ты мне не нужен: прошипел вампир и медленно направился ко мне. Не надо даже ходить к гадалке, что бы понять, что он собирается со мной сделать. От бессилия я дрожал мелкой дрожью, оцепеневшее тело слабо реагировало на команды мозга посылающим сигналы бедствия. И всё же я хотел жить. Когда вампир приблизился ко мне достаточно близко, я насколько мог быстро откинулся в сторону, подсекая его ногами. Джозеф упал, он не ожидал сопротивления, а я вскочил на ноги и нанёс ему сокрушительный удар ботинком в голову. Для обыкновенного человека этот удар был бы смертельным, но вампир лишь покачнулся и медленно поднялся, будто я его дружески похлопал по плечу. Я понимал, что за мою жизнь никто сейчас не даст даже ломаного гроша. Чувство ужаса охватило меня. Я метался по комнате и выл как раненый зверь, швыряя в вампира всё, что попадалось мне под руки; стулья, книги, вазоны с цветами, и всё же я видел, мне не спастись, не уйти от своей участи, конец мой был близок. Вампир приближался, своими длинными руками загоняя меня в угол. Отступать дальше было некуда. Глаза мои горели, я не хотел умирать, от бессилия из глаз потекли слёзы. Джанет, вжавшись в кресло, молча, наблюдала за происходящим. Её широко раскрытые глаза выражали ужас, прижав руки к лицу, она сдерживала безмолвный крик, понимая, что спасти меня сейчас может только чудо. 
   Я всё ещё делал агонические попытки, защитится, но всё было тщетно. Джозеф схватил меня своими железными руками. Я не мог сравниться силой с этим сыном Сатаны. Болезненный стон вырвался из моей груди, а он с какой-то дикой радостью загнул мою голову и, надкусив артерию по капле пил мою кровь, выпивая с ней мою жизнь.
   Я уже терял сознание, когда от удушливого запаха серы запершило  в горле. В комнате произошло движение, и я услышал хриплый, чуть надтреснутый голос.
 -- Тебе не спастись, вампир, ты вышел из-под контроля и должен быть уничтожен. Твои личные интересы взяли верх над тобой и люди узнали о нашем существовании здесь.
 -- Кто ты? Удивлённо воскликнул Джозеф, оборачиваясь на голос.
 -- Я? Десятинный. Произнёс тот же надтреснутый голос, таким тоном, будто его должен был знать даже школьник.
 -- Десятинный? Как не велико было искушение вампира насытиться кровью, он, стоя на коленках, резко поднял голову и, отбросив меня в сторону, точно тряпичную куклу, уставился на демона стоящего у окна с серебряной шпагой в руке. Я был всецело на стороне дьявола со шпагой и если он враг Джозефу, значит я с ним заодно. Ужас, царивший во мне, был настолько велик, что я ни как не мог прийти в себя, всё ещё ощущая зловонное дыхание вампира на своём лице. Я протянул в безмолвной мольбе руку к демону, ища у него защиты. Парализующая слабость, которая пришла мгновение назад не покидала меня. Демон, не обращая на нас никакого внимания, будто нас не существовало вовсе, встряхнул шпагой, подходя к Джозефу. Я и Джанет, молча, наблюдали за схваткой ужасных монстров. Хотя, справедливости ради, надо сказать, Десятинный не выглядел демоном в прямом смысле этого слова. Это был несколько странно одетый в ветхие на вид старинные одежды мужчина лет сорокапяти, худощавый, с налитыми кровью глазами. Его буро-серые не длинные волосы не чесаными космами торчали во все стороны. И всё же я нуждался в нём, он меня спасал от Джозефа. А Джозеф изменился и стал не похож на себя, его длинные до колен руки с грубыми ногтями вытянутые вперёд раскачивались перед острием шпаги. Бледное лицо стало ещё белее с синюшным оттенком, злобные глазки ловили каждое движение противника. Демон, который спас меня от ужасной участи прекрасно владел шпагой, он фехтовал ею так быстро, что я едва успевал замечать её движение. Реакция вампира была молниеносна, он подпрыгивал, приседал, перекатывался по полу, увёртываясь от жала, прыгал, цепляясь за голые стены, потолок, но я видал, что он не уйдёт. Всё происходило так стремительно, как сменяющиеся кадры фильма. Но вот Джозеф взмахнул плащом и, превратившись в летучую мышь, закружил по комнате, намереваясь, как мне показалось, напасть на Десятинного. Но демон, ожидая от вампира чего-то подобного, так, же мгновенно взвился мышью, у которой были огромные серебряные когти. Вампир, видя, что ему не одолеть противника прокричал: «Я ещё вернусь», вылетел, разбив стекло. Следом за ним вылетела другая летучая мышь.
   Джанет, не обращая внимания на царящий в комнате беспорядок, бросилась ко мне и торопливо принялась останавливать сбегающую на воротник кровь. Она достала из аптечки бинт и, всхлипывая, забинтовала мне шею, затем помогла подняться. Голова кружилась. Я стоял, опираясь о шкаф, чувствуя себя разбитым и опустошённым, как после продолжительной тяжёлой болезни. Меня всего трясло, силы оставили меня, я был не в состоянии поднять собственную руку. Чувство, что я только что вернулся с того света полностью овладело мной. Джанет помогла дойти до кресла и усадила в него.
 -- Извини Джанет, мне так неловко. Я создаю тебе больше хлопот, чем помощи. Девушка, успокаивая, гладила меня по голове и плакала. Она сходила на кухню и принесла горячего кофе, который не согрел меня. Я дрожал как осиновый лист, едва понимая, где я, и что со мной. Сердце больно кололо. Джанет суетилась, подлаживая подушки и кутая меня в одеяла, как маленького ребёнка. Согревшись, я задремал.

   Внезапно я понял, что остался один и ужас охватил меня, а вокруг чернел лес сплошной стеной, окружающий со всех сторон. Вековые ели перемежались с раскидистыми дубами, теряющими свои кроны далеко вверху. Оглядываясь, я побежал, спотыкаясь о крученые узлы корней, выступающие из земли, и знал, что не смогу убежать от того, что преследует меня. Страх гнал меня, терзая больное сердце. Долго бежал, падая и вставая. Задыхаясь, выбежал на опушку. Посередине, в ореоле белого света, на трухлявом пне кто-то сидел, закутавшись в чёрный бархатный плащ. Я тихо подошёл и хотел окликнуть, но чёрный человек, откидывая плащ, сам повернулся ко мне и я увидел мёртвое лицо Джозефа, его оскаленный рот и красные от моей крови губы. Вопль отчаяния вырвался из моей глотки. Я вскинулся и проснулся. Оглядывая комнату воспалёнными глазами, я понемногу приходил в себя. Стон облегчения вырвался из груди. Рядом с креслом светил торшер. Я лежал в кровати, не зная, как сюда попал. Одежда моя аккуратно сложенная заботливыми руками Джанет лежала на стуле, но самой девушки дома не оказалось. Я выглянул из спальни, ступени, ведущие в холл, тонули во тьме. Часы показывали почти полночь. Я быстро оделся, поправляя очищенный от крови костюм, и на ходу расчёсываясь, поспешно вышел из дома. Мне необходимо было срочно для доклада видеть шефа.
   После сна я чувствовал себя немного лучше, но все, же был ещё слаб, ноги, нет-нет, да и подкашивались. Меня очень взволновало то, что Джанет не было дома. Она ушла не оставив даже записки. А может в том, что её нет дома, виноват вампир? Так думал я, подъезжая к полицейскому управлению. Ловя на себе недоумённые взгляды, а за спиной приглушенный шёпот, прошёл к кабинету шерифа, который был ещё на месте. Конечно, мой немного мятый костюм бросался в глаза, но не настолько, что бы так глазеть. Оглядываясь на вытянутые лица сослуживцев, я вошёл в кабинет, закрыв за собой дверь  и поздоровавшись, упал на стул. Ноги меня не держали. У меня было, что сообщить по делу. Джеф Годфри, оторвавшись от бумаг, уставился на меня.
   -- Ну и, что это? Что это у тебя с головой? Тут дел невпроворот, а ты чем занимаешься? Я удивлённо вскинул брови, не понимая его слов. – Чем я тебе приказал заниматься? Убийца беспрепятственно бродит по улицам, а ему до этого, собственно, нет никакого дела. Выходит тебе наплевать на всех.
Я, не понимая о чём речь, пожал недоумённо плечами, потрогал шею, голову, вроде бы целая, на месте, правда бинт немного стесняет движение, но так ничего. Что же тут ни так? Джеф заметил мою забинтованную шею, измученный вид и то, что я не могу ничего понять, уже спокойно проронил.
 -- Ты, что, болен? Что стряслось? Ты выглядишь, как конченый наркоман. Да ещё вот это. Он ткнул ручкой в сторону моей головы. Я начал понемногу догадываться.
 -- Дайте зеркало. Джеф выдвинул ящик и протянул мне небольшое в рамке зеркало. Я посмотрел в него и замер, глянул на шефа, затем уставился на чужое лицо, отражавшееся в зеркале. Все предметы выглядели в нём нормально, лишь я был не я, моя голова была бела, как грязный снег, лицо осунулось, и чёрные круги виднелись вокруг запавших глаз. Я, молча, вернул зеркало и потрогал бинт.
 -- Может, объяснишь? Уже спокойно произнёс Джеф Годфри, видя моё состояние. Он понял, произошло нечто ужасное. Я начал рассказывать. Шеф вскрикивал на каждом моменте, от которого у меня тогда уходило сердце в пятки. Когда я закончил описывать события, он откинулся на стуле, сложил на животе свои короткие, пухлые руки, что-то обдумывая.
 -- Если то, что ты говоришь, правда, во что трудно поверить: Он поднял руку, предотвращая мои возмущённые возгласы. То тебе одному не справится. Я подключу ещё ребят из следственного отдела. Только вот где искать этого вампира? Он постучал карандашом по столу. Так ты говоришь, Джозеф - летучая мышь? О боже! Шериф с такой брезгливостью произнёс, летучая мышь, что я невольно улыбнулся.
 -- Шеф, новых людей необходимо будет ввести в курс дела, а это займёт то время, которым мы, к сожалению не располагаем. Мы не знаем, где искать Джозефа, поэтому, строя план поимки вампира, я хотел использовать Джанет, как приманку, находясь постоянно при ней, и одновременно охраняя её. Но она исчезла. Возможно, вампир забрал её собой. У него есть свой интерес к девушке.
 -- У него есть интерес к каждому человеку. Но почему именно к этой девушке, и не слишком ли большой для неё риск. Ты сам знаешь, как опасен вампир.
 -- Секрета в его интересах нет. Девушка беременна от Джозефа, и он сам сказал, что заберёт ребёнка. Это была моя возможность, не выпуская Джанет из виду, застрелить вампира, как только он появится.
 -- Но его, же пули не берут.
 -- У меня есть что-то получше. И я положил на стол перед комиссаром две серебряные пули. – Утром я закажу у Чарли ещё. Шериф рассматривал их, взвешивая на ладони.
 -- Кстати, Джанет не пропала. Я поднялся со стула, подавшись вперёд. Лицо моё вытянулось в предчувствии беды.
 -- Сядь, сядь. С ней всё в порядке. Мне перед твоим приходом позвонили из роддома с сообщением для тебя.
 -- Извините, шеф, но это срочно, и опасно. Вампир будет там. Не слушая дальше, я выбежал из кабинета.
 -- Будь осторожен с этими вампирами, береги себя. Услышал я сзади наставления шерифа. Я поспешно вышел из управления, перепрыгивая через две ступеньки, и сев в машину помчался к госпиталю. Я знал, что значили для меня, Джанет, Джозефа, эти роды, и что могло произойти. Я ехал и думал о девушке. Она видала, каким я вышел из рук вампира и поэтому тогда так плакала. Она не хотела меня волновать. Глупая. Ведь не зная, где она, я страдал ещё больше. Не хочу скрывать, я её полюбил и не мог допустить, что бы с ней произошла беда. Лишь бы успеть. Вампир мог сделать сейчас всё что угодно. Он, конечно, попытается забрать ребёнка, ведь он сам говорил об этом. Только, что это будет за ребёнок? В любом случае нельзя допустить, что бы вампир его забрал.
   Джанет определили в палату и, пройдя все процедуры, в данный момент находилась в родильном зале. Чуть не падая на ступеньках, я вбежал в холл. Внезапная тишина несколько охладила мой пыл, и я смог совладать с собой. У дежурного врача справился о состоянии Джанет. Роды, по мнению врачей, были преждевременны, явно с патологией, но схватки терзающие тело девушки находили обычными, что немало удивляло их, так как с момента зачатия прошло так мало времени. Я ожидал в коридоре. Шло время, я, нервно разминая в руках сигарету, шагал взад и вперёд перед дверью, а когда услышал удивлённые возгласы, не обращая внимания на запрет ворвался в зал. То, что я увидал, не очень меня удивило, я как-то внутренне ожидал подобного. Джанет лежала на столе прикрытая простынёй и глядела на то, что держала в руках удивлённая сестра. Это был мутант, вполне созревший ребёнок с признаками сильного атавизма, обросший тёмной шерстью с волчьей головой и куцым хвостом. Обеими ручонками он вцепился за пальцы медсестры то и дело разевая пасть с крохотными острыми зубками тихонько скулил. В тот момент, когда молодая сестра не зная, что ним делать глядела на ошеломлённых врачей, окно со звоном разлетелось и огромная, чёрная летучая мышь впорхнула в зал. Она выхватила из рук испуганной медсестры младенца и, сверкнув зубами, с криком умчалась в ночь. Врачи в панике заметались, кому то давались таблетки, кому то аммиак. Девушка, которая держала младенца, лишилась чувств. Я не успел выстрелить и, пряча пистолет, подбежал к Джанет. Она лежала, закрыв глаза, бледная и несчастная.
 -- Это был он? как бы подтверждая устало спросила она, поворачиваясь ко мне. Я взял нежную маленькую ладонь и губами прижался к ней.
 -- Ничего, мы его найдём. Я не объяснял кого, младенца или вампира, и в том не было необходимости. Они не должны были жить. Кто-то тронул меня за рукав, настойчиво предлагая покинуть родильный зал, и я нехотя оставил Джанет.
   Каждый день я навещал Джанет, подбадривая и принося различные сладости, фрукты. Главный врач госпиталя сокрушался тем, что так случилось с ребёнком. Это портило их добрую репутацию. Девушка успокоила его тем, что никаких заявлений делать не будет. Я слышал, врачам, так же запретили делать какие, либо заявления и комментарии об этом случае, под страхом увольнения. Через несколько дней Джанет выписали, и я отвёз её на такси домой.
   Шло время. Вампир не появлялся, он как будто в воду канул, и я почувствовал некоторое облегчение. Джанет замкнулась и немного отдалилась от меня. Она хотела, что бы я был рядом, но не тревожил её. Я видал, как она переживает потерю ребёнка и  утешал её. Так шёл день за днём, Джанет постоянно о чём-то думала и на все мои вопросы отмахивалась, отвечая ничего не значащими фразами. Но однажды сидя на кухне за столом, после очередной прочитанной мной вслух статьи об обескровленном трупе воскликнула:
 -- Билл, я знаю, где он, я чувствую, что он там. Мы не искали потому, что сами себя убедили в том, что его невозможно найти. Но сейчас я точно знаю, где он. Я хочу видеть его смерть. Джанет говорила тихо и горячо, склонив свою голову к моей, затем погладила седые волосы: только тогда я вздохну свободно.

   Но параллельно этим событиям происходили другие, не менее жуткие. В одно прекрасное утро, Джереми Смитт, лесник, живущий на околице нашего города, нашёл ребенка, которому на вид было года два, не больше. Малыш сидел на пне при дороге абсолютно голый, голодный и злой. Когда Джереми приблизился, тот кинулся на лесника с такой ловкостью, что старик едва сдержал зубы готовые впиться в горло. Джереми привёл мальчика домой. На удивление лесника и его жены, ребёнок ел лишь сырое мясо и пил кровь убитых домашних животных; кур свиней… Джереми со своей старухой не могли надивиться, откуда в их небольшом лесу взялся этот дикий мальчик. Но прожив одиноко всю свою жизнь, они решили оставить его у себя, авось обвыкнется и станет таким как все дети.

Сидя на кухне, я пил кофе и игрался серебряными пулями, расставляя их на столе как оловянных солдатиков. Пули эти мне по старой дружбе подкинул Чарли Стоун. Я расставлял их в каре и смотрел на девушку.
 -- Ну, говори не томи. Где Джозеф?
 -- Джозеф в своём доме. Чашка чуть не выпала у меня из рук. Я стукнул себя по лбу, как мы могли выпустить из виду квартиру Джозефа, мы ведь ни разу так и не заглянули в его дом. Демоны гнали его с кладбища, это точно, мы сами видали и слышали их претензии к нему. Они его преследовали повсюду, значит он в городе и большая вероятность, что он в своём доме. Я больше не пил кофе, сейчас не до него. Пока жив вампир мы не можем сидеть, спокойно сложа руки.
 -- Пошли: Я накинул куртку и, увлекая за собой Джанет, поспешно вышел на улицу: И как я раньше не догадался.
   Несмотря на кучевые облака, небо после дождя было ясное, слабый ветер рябил лужи, в которых как кораблики плавали жёлтые листья. На машине мы спешили к дому Джозефа. Девушка волновалась.
 -- Я ведь только предполагаю, что он там. Оправдывалась она и поторапливала. Я тоже хотел убедиться, что вампир там, прежде чем сообщать шефу. Подъехав, мы остановили машину, припарковав её напротив дома, и по аллее подошли к крыльцу. Каких-нибудь десять дней назад мы так же были, здесь уговаривая оборотня покончить с собой. Страха я не испытывал, но это и не было безрассудство кидающее меня на встречу опасности. Это была решительность смелого человека знающего как поступить. Я шёл вперёд, но теперь мой « Магнум» заряжен серебряными пулями и я знал, на что способен вампир. Я понимал, в этой схватке победитель будут один, и уж точно не Джозеф.
   Нас встретила закрытая и опечатанная дверь. Но нам она была не нужна. Так, что бы не привлекать внимания и не создавать лишнего шума мы обошли дом и подошли к чёрному ходу. Я снял куртку и, прижав подкладкой к стеклу окна находящегося рядом с дверью, ударил по нему рукояткой пистолета. Послышался приглушенный звон стекла падающего в коридор. Вынув осколки и прислушиваясь, попытался открыть шпингалеты, это мне удалось, и мы легко проникли в дом. Спёртый, затхлый и удушливый запах ударил нам в нос, казалось; стены, потолок, мебель, всё источает зловоние. Но мы, бывая здесь раньше, чуяли эту вонь, и даже на много позже в других ситуациях я ассоциировал этот запах с комнатами Джозефа. Осторожно ступая, мы прошли в спальню, где совсем недавно разыгрался кульминационный момент. Деревянный пол поскрипывал под ногами, и мы невольно замирали, прислушиваясь к тишине. В спальне царил погром, но никого не было. Мебель, кровать, и всё, что находилось в комнате, было побито и перевёрнуто. Дальше мы направились в гостиную, там тоже никого. В ванной и на кухне пусто. Наконец мы подошли к двери кладовой.

   Уже несколько дней Джереми Смитт не узнавал свою жену, она похудела, стала вялой и бледной, а на четвёртый день слегла. Малыш, которого лесник привёл домой, напротив, поправился и даже как будто подрос. Розовощёкий и радостный он излучал энергию. Но, Джереми заметил, его злые собаки сторонятся мальчика, а животные: кони, коровы, недовольно фыркают и бьются на привязи при его приближении. В нём есть что-то дикое: думал лесник, наблюдая за мальчиком. Он не игрался и не резвился, как это обычно делают дети, зато любил лежать в траве, греясь на солнце, или мог подолгу оставаться неподвижным, немигающим взглядом следить за чем-то. Когда хотел, есть, то сидел в засаде и ждал пока несмышленая курица подойдёт слишком близко, тогда с быстротой молнии хватал её и, надкусив ей, хлопающей крыльями по лицу, артерию, пить, жадно пить кровь, и видя, как она тёплая, трепыхающаяся, прекращает свою агонию, наслаждаться. У него в глазах загорались зелёные огоньки.

 -- Он там, я чувствую: Прохрипела вдруг севшим голосом Джанет, отходя в сторону. Я потянул дверь на себя, она оказалась запертой… изнутри.
 -- Пошли назад. Необходимо всё подготовить, тогда мы снова вернёмся, что бы наверняка. Я, хотя и горел желанием сейчас же расправиться с вампиром, всё же повернул назад. У меня созрел другой план. Мне вспомнилось, что мы один раз его уже хоронили, и ничего хорошего из этого не вышло, второй раз ошибки быть не должно. Мы, молча, вышли на улицу и, стряхнув с себя пыль, шли по дорожке к машине. От свежего воздуха я захмелел и с наслаждением его, вдыхая, повернулся к девушке.
 -- Значит так, Джанет, ты езжай домой, а я загляну в участок, что бы решить эту проблему до конца.
 -- Билли, зачем ты так. Это ведь и моё дело. Я не пойду домой, я должна убедиться в смерти вампира. Всё, мы едим вместе. И Джанет села, в машину поправляя на коленках юбку с таким видом, будто речь шла не о чудовище, лежащем где-то в доме, а о каких-нибудь пустяках.
 -- О.К. Тогда поехали. Я, полуобернувшись с восхищением, глядел на девушку. Меня удивляла её способность так быстро менять своё настроение, от испуга до вызова. Я понимал, все эти события, и оборотень, и вампир вертелись вокруг Джанет, она была не наблюдателем в этом деле, а участницей, поэтому её просьба увидать смерть вампира была мне понятна. Джанет глянула в зеркало, поправляя причёску.
 -- Ну, Билли, поехали: нетерпеливо с мольбой прошептала она. Я включил зажигание, и мы плавно тронулись в сторону полицейского участка. Я хотел сегодня же покончить с вампиром пока не село  солнце, и он спит.
   Шеф спокойно выслушал моё предложение и сразу став деловитым созвонился с соответственными службами и через несколько часов, когда солнце едва перевалило за полдень, мы, а это: я, Джанет и ещё две машины полицейских во главе с Джефом Годфри подъехали к дому Джозефа. Открытую дверь распахнули настежь, окна оказались не открываемыми и мы их не трогали. Мощный прожектор направили на дверь кладовой. Пистолеты у всех были заряжены парой серебряных пуль. Все были настороже. Четыре полисмена внесли окованный железными полосами гроб, на верхней крышке которого, красовался серебряный крест. Всё было сделано так, как я советовал. Под ударами могучих тел дверь кладовой вылетела. Луч прожектора выхватил земляной пол, голые стены и человека закутанного в чёрный плащ ледащего на земле. Ствол моего пистолета упёрся вампиру в голову, но это было излишне, тот лежал без признаков жизни. Быстро внесли тяжёлый гроб. Мы подняли Джозефа, и так, как он был в плаще, положили его вовнутрь.  Уже лёжа в гробу, вампир открыл глаза и увидал нас. Лицо его исказилось злобой и гневом. Обнажив белые клыки, он хотел подняться, но сил ему не хватило и, затрясшись, он лишь приподнял немного руки с узловатыми пальцами над краем гроба  и бессильно упал назад. Все, кто находился в кладовой, отпрянули в сторону, испуганно крестясь. Я и Джеф, быстро закрыли гроб крышкой, привинтили, накинули ещё пару приготовленных для этого обручей, и взялись за ручки, тем самым давая понять остальным, что от них требуется. Скоро гроб с телом вампира стоял в подъехавшем к дому катафалке. Прохожие останавливались, с любопытством рассматривая необычный гроб и процессию эскортом отъезжающую в след за катафалком. Мы ехали прямо к кладбищу. Не въезжая в ворота проехали чуть дальше, мимо небольшой церквушки, направляясь к крематорию. Вампир, запечатанный в гробу предчувствуя свою смерть начал бесноваться и выть, он стучался так, что гроб подпрыгивал на полозьях, казалось, он не сможет удержать того, кто находится в нём. Джеф Годфри с испугом глядел то на меня, то на гроб.
 -- Билл, он выдержит? С сомнением спрашивал комиссар, но как только машины остановились, он выскочил из салона и принялся отдавать распоряжения. Здесь нас уже ожидали. Четыре носильщика со страхом подняли трясущийся и рычащий гроб и понесли в здание. В печи гудело пламя. Гроб поставили на рейки, открыли дверцы и он заскользил по наклонной вниз. Дверцы захлопнули. Я наблюдал в глазок и видел, как огненный смерч затанцевал, загудел над гробом. Раздался яростный вопль, гроб взорвался, и на пол посыпалась штукатурка. Я отшатнулся. Столб пламени взметнулся вверх и почти тот час угас. Я оторвался от глазка и взглянул на тех, кто находился в зале; комиссар, полицейские, персонал крематория и Джанет.
 -- Вот и всё: тихо выдохнул я, глядя на них и удивляясь тому, что говорю почти шёпотом, громко возвестил, потрясая кулаками.
 -- Это конец «Чёрного убийцы». Мы победили. И я через зал направился к девушке. Мы стояли, глядя друг другу в глаза. Джанет сквозь слёзы улыбалась. Неужели это конец нашим кошмарам. Я взял её за руку. Несмотря на то, что за эти дни мы очень сблизились, теперь, когда всё закончилось, когда не стало «Чёрного убийцы» я не знал, как и что сказать Джанет. Я целовал её слёзы, не замечая свои.
 -- Джанет, если мы расстанемся, я не знаю, как я буду без вас, мне будет тебя не хватать…
Девушка прижала ладонь к моим губам, не давая говорить.
 -- Не надо слов. Я знаю всё, что ты можешь мне сказать. Только не забывай, где-то есть сын Джозефа…и мой: добавила она тише. Он может быть таким как его отец.
Все направились к выходу их здания. Мы следом за комиссаром покинули крематорий, и вышли к машинам.

   День клонился к закату. Покрасневшее солнце выглядывало из-за махровой тучи, что бы спрятаться за следом плывущую. Мокрые листья прилипли к асфальту, и ветру никак не удавалось оторвать их, что бы куда-нибудь нести. На душе было легко и радостно, тяжёлый груз, давивший на нас все эти дни, пропал. Лёгкое возбуждение кружило голову. Мы сели в машину, и я отвёз Джанет, домой пообещав заехать, как только освобожусь от дел. Мы решили отпраздновать сегодняшнее событие, победу над вампиром. К тому же я хотел побыть один и собраться с мыслями. Я решил сделать Джанет предложение.
   Я поехал в комиссариат, что бы пригласить Джефа к нам на вечеринку. В дежурке сидел дед и пощипывал свою бородку, рядом я увидел шефа и направился к ним.
 -- А, вот и ты. Как хорошо, что зашёл. Я тебя не ждал Билли, я понимаю, ты устал, но дело это мне кажется по твоей части. Займись им. И хотя я не собирался сегодня работать, я направился к своему столу, уводя с собой старика. Откинувшись на стуле и предложив ему сесть, приготовился слушать. Старик поёрзал на жёстком стуле, пощипал свою бородку и наконец, начал.
 -- Вы может быть, мне не поверите, сочтя всё то, что я расскажу за бред, но это – правда. Это такая правда, когда в очевидное трудно поверить потому, что это выходит за рамки нашего понимания, но я прошу вас верить, иначе мне просто конец. И старик умоляюще посмотрел на меня.
 -- Меня зовут Джереми Смитт, я лесник. Так вот, где-то дней пять назад я наткнулся в лесу на ребёнка, которому на вид было года два отроду. Ребёнок был настолько дикий, что когда я приблизился к нему, он кинулся на меня, злобно рыча, и будь я менее поворотливым, загрыз бы меня. Билл Холлен насторожился, услышав о ребёнке, но ребёнку Джанет, нет ещё и недели, и все, же если учесть то, как он рос в животе… есть над, чем задуматься.
 -- Я привёл его домой: продолжал старик. Он ел сырое мясо и пил кровь, впрочем, не отказываясь и от других продуктов. Однако вскоре я начал замечать, что моя жена, Марта, её зовут, стала вялой, болезненной, она ослабла и последние несколько дней уже не вставала с постели. Ухаживая за ней, я заметил какие-то маленькие свежие порезы на шее. Билл Холлен дотронулся до воротничка рубашки и отдёрнул руку, продолжая внимательно слушать старика.
 -- Знаете, я человек не суеверный, но взглянув на увядшую жену, которая была весёлой, здоровой женщиной и на смеющегося ребёнка, меня пронизал страх. Мне что-то взбрело в голову, и я стал подозревать в этом дикое дитя. Так вот, этой ночью я решил не спать и последить за ним. Как обычно я лёг рано, но сон мой стариковский, так плохо приходит, что я не волновался, что засну. Лежу, значит, я,  закрыв глаза, прислушиваюсь и не в подходящий момент задремал. Где то уже далеко за полночь услышал сквозь дрёму стон жены. Открыл глаза, прислушиваюсь, за окном уже серело, и тут я отчётливо услышал странный звук. Это было животное чавканье, у меня внутри всё похолодело, когда я понял смысл этих звуков, я догадался, кого мы приютили. Быстро вскочил на ноги. Я надеялся схватить этого, так сказать ребёнка, но не тут-то было, это был зверь не зверь, какая-то помесь животного и человека. Я схватил его в потёмках, не сразу поняв, что держу. Я отпрянул назад, настолько это было жутко и отвратительно. Зверь прыгнул на меня пытаясь вцепиться в горло. Не удержавшись на ногах, я упал, увлекая за собой, даже не знаю, как его назвать, и мы покатились по полу. Этот мутант обладал чудовищной силой. И хотя сила во мне ещё есть, он швырял меня, как котёнка, ударяя о стены пытаясь выбить из меня дух. Наконец ему удалось вцепиться мне в глотку, и я уже думал, что в мои глаза заглянула сама смерть. Задыхаясь, услышал, как во дворе пропел петух. Хватка зверя ослабла, и я смог отбросить его от себя. Я сидел на полу, хватая ртом, воздух и растирал болевшую шею, а чудовище злобно глядело на меня своими горящими глазами, затем подобравшись, снова прыгнуло на меня. Но в это время снова пропел петух, тело мутанта сжалось. Это уже был на половину ребёнок, с уродливым лицом, который сидел, скаля зубы, и хрипло рычал. Я не мог понять того что произошло, отполз от него подальше и сел в углу наблюдая за ним. Страх не прибавил мне решительности, ведь я ожидал застать ночью мальчика, а схватил зверя. В третий раз пропел петух, и я увидал, как зверь превратился в плачущего мальчика. Злость овладела мной, уже зная, кого мы приютили, я схватил его за руку и потащил во двор. Я знал, что мне нужно делать. Решительно и без жалости я взял в руки топор. Он выл, отбивался и плакал, но голова его с колоды покатилась прочь. Срубив осину, я застрогал кол и вбил  его  в чёрное сердце, а потом закопал в лесу подальше от дома. А теперь сержант, можете меня арестовать. Я покажу, где тело.
Увидав проходящего комиссара, я позвал его и коротко пересказал всю историю Джереми Смитта, добавив свои соображения. Джеф Годфри выслушал и только обронил:
 -- Если ты считаешь, что это был сын Джозефа, я поверю, до тех пор, пока не будет заявления о пропаже ребёнка. А на этом дело можно закрыть.
Джереми заморгал глазами, сгоняя набежавшую слезу:
 -- Вы мне поверили, да? В это очень трудно поверить, а вы, так, сразу…  Ему не хватило сил говорить и он, махнув рукой, подался к выходу. Его никто не держал.

   Вечер был тихим. Полная луна плыла по небу, изредка скрываясь в облаках. Я и Джанет сидели на кухне за богато сервированным столом и глядели в окно. Джанет откупорила бутылку «Бурбона», это была моя первая бутылка, с тех пор ставшего для меня любимым напитком. Мы разговаривали обо всём чём угодно, кроме событий последних дней. Мне не хотелось поднимать в этот вечер тему вампиров. Немного взбодрённый «Бурбоном» я положил свою руку на её влажную ладонь и тихо сказал:
 -- Джанет, ты мне нравишься…
 -- Ты мне тоже, Билли. Джанет не опустила глаза, она смотрела прямо в мои.
 -- Я хочу, что бы ты стала моею женой, что бы мы всегда были вместе, и в радости и в беде.
 -- Билли: грустно сказала девушка.— Вы знаете обо мне всё, знаете, кого я любила, какой был у меня ребёнок, вы хотите такую жену как я?
   Сержант оглядел сидящих вокруг него людей, поцеловал сухую дряблую ладонь жене и спросил, нежно обращаясь к ней.
 -- Джанет, ты помнишь, что я тогда сказал?
 -- Ты сказал, ДА.