Береги его

    Мишенька проснулся, открыл глазки, радостно потянулся. И сразу вспомнил, что он никакой не Мишенька, а Михаил Петрович. Гипноз сна кончился. Во сне родители забирали его из детского садика и по дороге поили томатным соком. Родители давно умерли, но Михаил Петрович считал, что оттуда они его видят. Так его загипнотизировала одна книжка.
       Кряхтя и скрипя суставами, Михаил Петрович встал. Помахал руками, поприседал и загипнотизировал свой организм, что у него ничего не болит. Потом пошел в ванную, почистил верхние искусственные зубы и с трудом надел протез с нижними. Протез жал и натирал десну, но стоматолог загипнотизировал Михаила Петровича: нужно носить, потом привыкнете.
       Жена Михаила Петровича спала до полудня, потому что однажды кто-то ее загипнотизировал, что она по биоритму сова. Ее звали Василиса Ушеровна, и была она пожилой женщиной. Но Михаил Петрович пребывал под гипнозом, что она молода и красива. Гипноз поддерживался ежедневно с помощью косметики и словесных внушений.
       Михаил Петрович сварил на завтрак овсяные хлопья. Ему очень хотелось кофе, но печень болела и не поддавалась гипнозу. Внушая себе, что каша вкусная, он позавтракал. И сразу сел работать.
       Работать не хотелось. Но денег ни на что не хватало. С экрана телевизора политики гипнотизировали Михаила Петровича, что экономика страны растет, увеличиваются средняя зарплата и пенсия. Он был не прочь поверить, но загипнотизировать этими речами продавцов в магазинах не получалось.
       Уговаривая себя, что работа - это удовольствие, Михаил Петрович продолжил писать заказанную статью. В ней нужно было загипнотизировать читателей, что салон красоты самый лучший и не ходят туда только немодные женщины. Салон заплатит немного, и гонорар за статью полагается. Михаил Петрович мечтал купить цифровой фотоаппарат. Но жена гипнотизировала, что ему нужен новый костюм с галстуком. А ей - новые туфли.
       Ни на то, ни на другое одного гонорара не хватит. Зато можно утаить десятку, купить интернет-карточку и потихоньку от жены общаться в интернете. Там Михаил Петрович гипнотизировал всех юзеров, что он тоже молод. А они гипнотизировали его, что он хорошо пишет. Михаил Петрович, загипнотизированный виртуальным общением, даже влюбился в одну девочку. Вы спросите, как это можно - влюбиться, не слыша голоса, не видя глаз живого человека, только по маленькому изображению? Можно, если гипноз хороший, качественный.
       Мишаня молодел на глазах, отвечая на комменарии к своим записям и комментируя другие. Скоро Василиса Ушеровна проснется, и он снова станет Михаилом Петровичем. Если она сегодня будет нормально себя чувствовать, они пойдут гулять. Недалеко. Далеко сил не хватает. Но всю аптечку и шприц, как всегда, надо носить с собой, потому что Василисе Ушеровне может стать нехорошо. Потом они будут долго отдыхать у телевизора. А если она опять не в силах будет выйти из дому, они станут разговаривать, и Михаил Петрович привычно и умело загипнотизирует Василису Ушеровну, что она никакая не развалина, что им и вдвоем хорошо, и что всё у них прекрасно.
       Миха щелкал мышью, нажимал клавиши и всё глубже погружался в виртуальное общение. За окном гудел город, граждане ехали на работу, и страна желала им доброго утра. А может, ничего этого и не было. Просто Вселенная загипнотизировала себя, что есть Солнечная система, планета Земля и люди на ней.
      
       ***
      
       С воем и грохотом поезд метро всосался в тоннель. Михаил Петрович пристроился к поручню, повис на нем всей тяжестью, приготовившись к долгому ожиданию. Тут поднялся парень и уступил ему место. Опять, подумал Михаил Петрович, присаживаясь. Что-то часто в последнее время мне уступают место. И вроде не старик еще, всего пятьдесят с небольшим. Странно.
       Поднявшийся парень протолкался к выходу из вагона, дождался остановки, вышел на перрон. Огляделся, прочитал название на стене, потряс головой. Очнулся. Что такое? Зачем он вышел не на своей станции? Тьфу!.. Наваждение какое-то. Уснул, что ли? Придется теперь ждать следующего поезда...
       Когда Михаил Петрович вышел из метро, мелкий дождик сразу, как по команде, прекратился. Он окунулся в звуки города, отмахнулся от крыла теплого ветра. Улица повела его вверх. Вот здесь перейти бы дорогу... Но транспорт течет рекой, не вклинишься. Михаил Петрович шагнул на мостовую, и машины сразу же застыли как вкопанные. Водители закивали - ну давай, проходи!.. Странно, подумал он уже на той стороне.
       Вот и дом. Там, наверху - она. Однажды она возникла. Звуком трубы - чистым, торжественным, сильным. И бесконечно далеким. Вначале просто лицо. Потом короткие слова. Потом письма-письма-письма. При такой красоте, при таком таланте - никакого эгоцентризма, ни тени снобизма. Добрая душа... Она не отсюда, на этой планете нельзя быть такой.
       Михаил Петрович снова посмотрел вверх. Мужчины, говорят, не плачут. Зато плачет их душа. В этом высоком доме-корабле, за иллюминатором окна бушевала молодость. Вдвое младше его. Что он может сказать этой девочке, он, мужчина без будущего? Сказать хочется нестерпимо, слова обжигают сердце. Но - молчание. Нельзя грузить человека своей зависимостью от него. Хорошо, что она ничего не подозревает, не знает об этих его приходах...
       Он стоял. Родилась, выросла и умерла вечность. Пора возвращаться. На перекрестке компания молодых людей громко веселилась и задирала испуганных прохожих. Когда Михаил Петрович подошел, почему-то притихли. А он смотрел на них, чувствуя себя почти их ровесником, потому что они - ЕЕ ровесники. И тут увидел свое отражение в зеркальном боку табачного киоска. Вздрогнул и отвел взгляд. Седой, мрачный, сутулый...
       Ребятки уставились на молодого стройного парня, который только что прошел мимо. Странно, почему-то не захотелось его трогать, как всех остальных... Но невидимая рука, сжавшая их горло, уже отпустила. Можно веселиться дальше.
       Ожила трубка мобильного телефона. Михаил Петрович поморщился. Вот ты и засуетилась, обычная жизнь, и нужно жить тебя дальше. Требовательный женский голос спросил, когда он вернется, сколько можно. Скоро, сдавленно ответил он, и голос обиженно усох в трубке. Ну вот, начинается...
       Река транспорта снова расступилась, давая ему возможность пройти. Михаил Петрович нырнул в метро. И сразу полил дождь.
      
       ***
      
       Наверху, в маленькой комнате под крышей, юная женщина шамански нашептывала: береги его... защити его... охрани его... Потом вздохнула, разжмурилась, включила музыку. И унеслась на ее широкой волне.

2007