Часть 1. Начало исследований. 1

    
       Джон был не слишком приспособлен к плаваниям на судах, тяжело переносил качку, вдобавок, никогда не считал себя авантюристом и храбрым человеком. Он со смутными, непонятными предчувствиями вглядывался в воды океана, простирающегося до горизонта, непредсказуемого и опасного. Но он…он сам согласился на эту экспедицию, вторую Антарктическую, ту самую, научную часть которой было поручено организовать и возглавить Виктору Анзарову.
   Приготовления  шли в спешке, почти в «боевых условиях», как пошутил теперешний начальник. Сражения, впрочем, выпали в основном на долю самого Виктора: он «выбивал» нужные приборы у дирекции института, собирал по крохам гуманитарную и финансовую помощь, запасался провиантом, одеждой из высокопрочных материалов, оружием и военной техникой. Последнюю получили с военной базы и перевезли по городу  ночью, чтобы не пугать широкую общественность и не вызывать лишних вопросов.
   Уже через пару недель, на протяжении которых проходила подготовка, Джон был  на экспедиционном судне, называемом "Арго-2" и числился ученым-биохимиком и помощником начальника экспедиции. Из других  ученых в ней состояли:  Виктор - как генетик, два коренных австралийца - зоологи из того же, Сиднейского международного исследовательского института, Жак и Айсприн, знакомые Джону по научным конференциям, и несколько других ученых: метеорологи, вулканологи, океанологи и геологи, приглашенные Виктором, и которых Джон пока совсем не знал. А большинство их теперешнего коллектива составляли профессиональные военные, немало было и врачей, а также членов судового экипажа.
  А начиналось всё более чем странно… Не так давно, Виктор удивил Джона, когда поднимался на грузовом лифте, вместе перевозя полученные на складе приборы: Виктор получил аппаратуру на свою кафедру, а Джон – на свою. Внезапно Виктор пристально посмотрел на коллегу и обронил тихо и как-то слишком официально:
  - Джон Кристал, зайдите ко мне, в нашу лабораторию. Сделаем генный анализ.
  - Зачем зайти? На генный анализ? –  переспросил Джон удивленно.
  Но Виктор молча покинул лифт, как раз вынося тяжелый груз, и двинулся, катя тележку с оборудованием, по направлению к своей лаборатории.
   Джон зашел к нему в личный кабинет, через несколько минут: ладно, бывает, чего только для опытов не требуется... Виктор взял у него анализ крови и попросил обязательно зайти через две недели. Джон сдал кровь, и абсолютно забыл об этом. Да и, в последние дни, он все больше и больше думал о жене… О том, куда она могла внезапно уехать и почему ничего не сказала.  Он сильно волновался. Ведь Стелла… отсутствовала дома уже более трёх месяцев.  Единственное, что он знал и о чем ему позвонили – это то, что она вызвана куда-то по работе; и надолго. Никаких других разъяснений не последовало.
   В начале не очень, но к этому времени он уже сильно волновался.
Однажды, минуя площадку перед грузовым лифтом, он неожиданно, нос к носу, вновь столкнулся с выходящим оттуда Виктором Михайловичем. Тот, сгрузив на пол какие-то ящики, посмотрел Джона загадочно - и, даже без всякого "здравствуй", сказал:
  - Обязательно зайди ко мне в кабинет. Можешь – прямо сейчас. Я уже предупредил ваших, что мне нужен человек для снятия показаний при анализах. Они в курсе, а ты - в полном моем распоряжении на сегодня.
  Джон захватил половину из выгруженных Виктором ящичков, и они пошли.
  У себя в кабинете Виктор устало опустился в кресло и предложил коллеге взять себе чашечку кофе из автомата.
  Только сейчас Джон осознал, что уже миновали те две недели, после того как Виктор огорошил его странным генным анализом. Для какого такого эксперимента он предназначался?
  Джон пил  кофе и поглядывал на начальника, который явно собирался ему что-то сообщить. Это читалось в его взоре. В то же время, Виктор сначала не спешил. Тем не менее, вскоре выскочил из кресла, и стал прохаживаться от окна к двери. Будто бы, с нетерпением ожидая, когда Джон допьет кофе.
  Но, в конце концов, все-таки не дождался и начал, и без всяких предисловий:
  - Сообщу тебе, по секрету, разумеется… Почти никому не известно, что мы живём на планете, на которой, во всяком случае с некоторых пор, обитают одновременно две расы разумных существ. Хотя, даже не две расы -  два разных вида... Как, например, на планете существуют два различных вида внешне абсолютно одинаковых мышей, которые не скрещиваются друг с другом... В общем, после очень внимательных исследований на огромном генетическом материале вдруг оказалось, что так называемые «люди» являются, на самом деле, представителями не одного вида, а двух. Назовём их для удобства - "люди" и "другие".
   - А может быть, обозначим этих «других» термином  «люди – икс»? В каком-то старом фильме, у меня он есть, была такая дурь, про сверхспособности… Или же, назовем их мутантами?
   - Сверхспособности? Это вряд ли. Впрочем, ничего ещё не ясно. Но, "людей" здесь  больше, и этот мир принадлежит им. А "других" – гораздо меньше. Как и «людей – икс» в твоем фильме. Тем не менее, в нашем случае, мутанты – это именно обычные, самые распространенные люди. Это их гены подверглись сильным изменениям. А «другие» - это, наоборот, особи, так сказать, с наблюдаемым генным атавизмом. С возвратом в прошлое нашей планеты.
    - К неандертальцам?
    - Нет. Возможно, что к мифическим временам легенд и героев. О которых неизвестно почти ничего. Поскольку, не дошло письменных документов, если бы они и были. Человечество имеет длинную историю. И, быть может, не один раз доходило до вершины технологического развития – а потом снова падало, и стояло на краю от пропасти полного исчезновения.  И тогда… Появлялся этот атавизм. Или – срабатывал механизм предохранения от всеобщего апокалипсиса и деградации.
    - Появлялись эти самые «другие»?
    - Да. Именно они сражались с драконами и спасали принцесс.  А потом, их гены снова растворялись в общем потоке наследственной информации… До времен новых испытаний. И проявлялись лишь в единицах.
    - Почему вы так думаете?
    - Мы проводили генный анализ. Исследовали генный материал хрустального саркофага, что был совсем недавно обнаружен археологами…
    - Александра Великого?
    - Да. И мощи святых, как бы кощунственно это не звучало. И останки скифского вождя. И людей «времен сновидений» нашего с вами континента. Или, вы считаете Австралию островом? Сейчас это модно.
     - То есть, время от времени всегда появлялись люди, отличные от большинства? И все великие люди имеют отличную от обычной генетику?
     - Последнего я не говорил. Не все. Ни с умственными способностями, ни с гениальностью это напрямую не связано. Думаю, только с выживанием. Так, «других» много среди йогов. И – да, время от времени появлялись люди, которые… Как ты сформулировал? Отличающиеся от большинства… Обычно их мало. Капля в море, и не выявить-то по-хорошему. Если не исследовать всех и каждого. Но… В наше время, явление усиливается. «Другие», после всех катаклизмов, что пережило человечество в последние триста лет, составляют видимый процент. Как в легендарные времена «богов и героев», наверное… Генный атавизм, так сказать, реально расширился, вылез наружу, и… начинает выделяться в отдельный вид. То есть, возможно, стихийно и интуитивно, но «другие» начинают подыскивать себе пару… Из таких же «других»… А потому, этот вид может закрепиться и уйти в иную ветвь от остального человечества.
    - А почему я этого не слышал и не читал? Никогда, ни в одном научном журнале?
   - Пока что, это – секретная информация. Я, да и некоторые генетики из других стран, которые так же подтвердили обнаруженное явление, ещё не созрели до того, чтобы сообщить эту правду человечеству. Мы не знаем, что может начаться. Учитывая обширный опыт расовых войн на этой многострадальной планете, - Виктор горько усмехнулся.
    - Почему тогда… Вы всё это мне рассказываете? – холодно спросил Джон.
    - А ты не догадываешься? Добро пожаловать в наш клуб… Ты – тоже «иной».
    - Я?! Но я – самый обыкновенный…
    - Все мы – самые обыкновенные. Только, в экстремальных условиях ведем себя иначе, чем большинство. Четче, энергичней, безбашенней… Лишь в экстремальных, Джон! Это – пока всё, что мне удалось выяснить.
    Вначале то, что касалось его самого, Джон принял за шутку. Вернее, хотел принять. (Подсознательно он понимал, что Виктор Михайлович не мог шутить о таких вещах.)
  Тем временем, Виктор подвел его к микроскопу и предложил взглянуть, между тем продолжая:
  - Сейчас покажу, в чем генное отличие…Видишь, наши гены несут совершенно иную информацию. Справа – твой фрагмент. Слева – обычный. Структура почти одинаковая, но иная последовательность темных и светлых участков… Это подкрашено реагентом. Иное построение, иная конфигурация. Не больше вещества, не меньше: но, совсем иная структура.
  Джон отошел от микроскопа и подошел к окну. Он был взволнован и потрясен увиденным. В генетике он не слишком, но разбирался - прошел и лекционный, и практический, лабораторный курс в Университете… Теперь он задержал дыхание, снова глубоко вдохнул, приходя в норму.  Посмотрел в окно, что шло от пола до потолка: или же, сквозь высокопрочную, прозрачную стену. Отсюда, с одиннадцатого этажа НИИ, пешеходы на улицах казались мелкими, а машины - игрушечными. Внизу по-прежнему люди спешили по своим делам, кто – на работу, кто – учиться или осматривать достопримечательности. Мир, вроде, остался прежним. Но, для него он слегка покачнулся, поплыл – и стал другим. Расфокусировался – и снова пришел в норму. Только, иную норму.
  - Вы – тоже иной, Виктор Михайлович? – спросил Джон тихо.
  - Да. Но, на твоем месте, я бы спросил про Стеллу…
  - Вы её тоже исследовали? Где она? – нервно произнес Джон.
  - Расскажу всё по порядку. Не волнуйся. С ней всё хорошо. Да, мы её заподозрили в «инаковости» гораздо раньше тебя. И провели генный анализ. Понимаешь, большинство нас, «других», подсознательно стараются избегать медицины и обследований. Мы не лечимся: у нас иной организм, и привычные человеческие методы лечения  нам не помогают. Микстуры и препараты на нас не действуют или приносят вред. Или, действуют – но не так. И зачастую, нужно менять пропорции. Уменьшая допустимую дозу. Зато, нередко мы лечимся совершенно иначе. Например, уезжаем куда-нибудь далеко, желательно – на природу, и проводим там некоторое время; организм проводит "чистку" и снятие стрессов. Или – уходим «в себя» и занимаемся творчеством, отключаясь от происходящего вокруг. И всё это нам помогает. Твоя Стелла с её отчаянными одинокими путешествиями – типичный для нас случай.
  - А я – нетипичный?
  - Это ничего не меняет. К тому же, в последнее время я стал выявлять слишком много семейных пар среди «других». Повторюсь, что, похоже, явление становится в последние времена нашей нормой: подобное притягивает подобное. Отличные не по каким-нибудь моральным, этическим, визуальным - и так далее – предпочтениям, а чисто по генетике – мы, «другие», интуитивно, подсознательно стараемся найти себе пару, влюбляемся - только в таких же «других». Должно быть, настанет время, и мы вовсе не будем способны скрещиваться с людьми, - усмехнулся Виктор.
   - Это шутка?
   - Не знаю. Наверное: вот такая шутка природы… А после некоторой тренировки, я, похоже, начинаю  распознавать "других" среди окружающих. И провожу исследования, если позволяют обстоятельства, - продолжал Виктор. – Вот… Заподозрил тебя. Не только из-за Стеллы.
    - А многие «другие» об этом уже знают? – спросил Джон.
    - О своем открытии, как ты уже понял, я пока не сообщал ни в прессе, ни в широких научных кругах. Только, в узких. И тех «иных» информировал, кого заподозрил и выявил. В нашем институте таких около пятидесяти: я имею в виду всех тех, кто у меня на заметке. А несколько сотен человек я выявил в других местах. Не знаю, перестреляют нас всех или оставят жить, если эта информация станет известна широкой общественности, - Виктор вздохнул. - Думаю, что нас не стоит уничтожать. Нас слишком мало. Мы не представляем угрозы. Мы даже гораздо менее агрессивны, чем люди. Думаю, что наш атавизм - некий защитный элемент природы. Её "запасной вариант", что ли... И, в случае опасности для планеты, наступает наш черёд. Мы должны сохранить разум, трезвость рассудка, и не только выжить, но и спасти людей. И другие живые существа.
   - А почему нас стало больше после катаклизмов? Что произошло?
   - Самое главное, ты не подумай, что мы - инопланетяне, посланные сюда с миссией или заданием, как решил мой слегка чокнутый на этой почве друг, тоже с иной генетикой, - улыбнулся Виктор. - Мы, наоборот, наиболее земные. Земнее не бывает. Потомки тех, кто не употреблял всяческой химии, лекарств, суррогатов, тех, кто уходил в отшельничество, жил в лесных или степных коммунах, не проходил так называемую "мутагенадаптацию" и дезинфекционное облучение, никогда не боялся умереть - и потому не следовал рецептам искусственно продлеваемой жизни, все из которых оказались ложными... Наши предки не омолаживались, не являлись детьми, зачатыми в пробирке, не... Список можно продолжать долго. Но все его параметры будут начинаться с "не". И, как ты наверняка  уже догадался, наши предки никогда не любили жизни, идентичной натуральной. И не были легко программируемыми и внушаемыми, не велись за толпой. А потому, мы наиболее органичны природе этой планеты, а также легче адаптируемся к любым излучениям Космоса.
   Джон слушал очень внимательно. Удивлялся, конечно, но, как ни странно, удивление быстро прошло и сменилось ощущением, будто эту информацию о себе он знал всегда, только в неоформленном виде неопределенных ощущений.
  А Виктор продолжал:
  - А при катаклизмах… Думаю, нас в процентном соотношении, среди человечества, становится больше. Потому, что мы выживаем. У нас сильнее развита интуиция. Мы способны к слиянию, адаптации к условиям среды. Я имею в виду катаклизмы природного характера. Войны, полагаю, не в счет. В особенности, с современным вооружением.
  Повисла затяжная пауза.
  - Виктор Михайлович, - официально начал Джон, - Вы знаете, где сейчас Стелла?
  - Да. Знаю. Она, как и некоторые другие ученые, и не только нашего института, была отправлена в экспедицию. Об исследованиях которой широкая общественность не должна узнать раньше времени. И потому, ей и остальным было запрещено сообщать о себе родственникам. Не говорить ничего - или же, соврать что-нибудь. И не звонить. Она предпочла не сообщать ничего.
  - Куда была направлена эта экспедиция? – спросил Джон.
  - В Антарктиду. Первая Антарктическая. Не волнуйся, их дело уже закончено, и они лишь изучали линию берега, и посылали вглубь континента только дронов и гидросамолеты с пилотами. Не высаживались. Корабль «Арго-1» уже отплыл от берегов таинственного материка, и следует домой. Да, вчера наше исследовательское судно повернуло обратно, и наш институт уже принял первый отчёт. Он - не для широкой огласки, разумеется. И я уже с ним ознакомился.   
   Экспедиция подтвердила, что большая часть Антарктиды свободна ото льда: я покажу тебе составленную ими приблизительную карту. Подтвердилось и другое… В результате климатических изменений, как ты знаешь, картина поверхности суши на планете сильно изменилась, в особенности, за два последних столетия, и продолжает меняться. И гораздо  быстрее, чем в других зонах, идут изменения в Антарктиде. Это не афишируется, но там давно уже произошло таяние льдов и обнажились ранее подледные озера, изобилующие жизнью. И теперь оттаявшие организмы, ранее замороженные во льдах, оживают. Информация замалчивалась, но сверху, с воздуха, с большой высоты, над Антарктидой примерно год тому назад были сфотографированы весьма странные существа… Они похожи на доисторических рептилий. Их наличие тоже подтвердила первая экспедиция. Сделана масса подобных снимков. Крупных и отчетливых, в отличие от фотографий со спутников, которые мы имели раньше, и чья реальность бралась под сомнение научными кругами…
  - Виктор, а почему…так долго в Антарктиду вообще не было экспедиций? Только – до Нового Времени, до всех этих катаклизмов, её изучали, но не после… Так давно не ступала на этот материк нога человека… Нельзя даже сказать, что вообще нога человека ступала на землю Антарктиды: поскольку тогда там был лед, а не земля.
  - Ну… Когда-то изучать континент стало опасно из-за обрушивающихся глыб льда и подземных вулканических процессов. Кроме того, долгое время человечеству было не до науки. Войны, передел мира, восстановление мировой экономики… Руки не доходили. Смешно, но даже в Космос, после долгого перерыва, скорее вышли, чем в Антарктиду экспедицию послали… Потому, что начали со спутников: нужна была связь. А сейчас, главной задачей первой экспедиции было нанести на карту береговую линию. В общих чертах. Они медленно обогнули полностью весь континент, но пока не высаживались. Высадка на берег и создание базы предстоят следующим исследователям. Во вторую экспедицию войдут люди, серьезнее подготовленные, и снабженные не только всеми необходимыми приборами для полевых исследований, но и оружием.
  - Оружием?
  - Конечно. Понятное дело, что в составе экспедиции будут профессиональные военные. Сам понимаешь: доисторические рептилии – это серьезный вызов человечеству. А если они выйдут за пределы Антарктиды, и распространятся повсюду? Это – большая угроза. С ними не договоришься, придется стрелять…Понимаешь, Джон… Не было бы никакой срочности в выявлении как можно большего количества иных, но... Именно этим я теперь непосредственно занялся. Поскольку, начальником второй экспедиции назначен именно я. И уже начал подготовку… Предстоит работа,  очень серьезная.
  Дело усугубляется тем, что планета претерпевает сейчас весьма сложное состояние: усилилась солнечная активность. Изучая данные с орбиты исследовательских аппаратов, многие космобиологи считают, что вскоре ожидается не только еще большее усиление такой активности, но и приход на Землю абсолютно нового вида космических лучей. Как бы, в Космосе они уже зафиксированы, на удалении от нашей планеты. Абсолютно новый поток… Я опасаюсь, что вскоре, в результате совмещения нового излучения и вспышек солнечной активности, людям совсем нельзя будет появляться под солнцем. Совсем! Оно станет вредным. Придется всегда прятаться в помещениях и постоянно спасать тех, кто попал на улицу и моментально получил ожоги. Пока не найдется возможное средство, которое избавит человечество от подобного страшного недуга. Но, понимаешь, это...  не касается нас - "других". Для нас новое космическое излучение не столь вредоносно.
   А в Антарктиде необходимы сложные, бурные и спешные исследования, вызванные неотложной необходимостью. В двух словах, есть ещё нечто… Снимки в Антарктиде обнаруживают не только доисторических рептилий – кстати, следует выяснить вопрос и с ними: выявить всех тварей, что там обитают, в особенности, хищных… Но, там обнаружено, кроме прочего, что-то и вовсе не укладывающееся ни в какие рамки наших представлений о мире. Были зафиксированы, в ультрафиолетовом диапазоне, совершенно странные объекты. Причем, дроны никогда их не снимали: только пилоты гидросамолетов, которые шли низко над землей. Будто чувствуя их, из каких-то нор или щелей выползало нечто… Говорят, это можно почувствовать и будто увидеть, но не глазами. Впрочем, отличия нет: существ видишь вполне реально. Но, на фото они не фиксировались. Пока один парень не догадался и не снял явление в ультрафиолетовом диапазоне. Снимки получились занятными…  Я бы сказал, что они весьма напоминают некоторых существ  из греческой и римской мифологии. Странные, сросшиеся змеи со множеством голов, существа, имеющие наросты, издалека похожие на лица на огромном, чёрном, бесформенном теле, воскрешающие в памяти Медузу Горгону,  и прочие твари… Быть может, они к тому же выдыхают ядовитые испарения. Что это? Весьма странные мутанты, получившие сильную дозу радиации? Или, результаты генетических экспериментов, проводимых неизвестно кем, когда и с какой целью? Мы этого не знаем, Джон! И не знаем и того, может ли это… Добраться сюда. Ведь, если  эти твари действительно имеются, а не являются бесплотными фантомами, оптической иллюзией – то вскоре они могут заполонить всю планету, двинуться во все стороны. А это, вероятно, может привести к гибели людей. В особенности, учитывая то, что, предположительно,  людям вскоре нельзя будет показываться на солнечный свет… А потому, желательно уничтожить проснувшихся гадов, пока они не заполонили всю планету, а находятся только на земле Антарктиды - и, быть может, в окружающих ее водах. 
    В общем, ситуация – полный аврал! И мне нужны «другие»… Просто позарез. А если ты еще не понял, к чему я клоню, то скажу прямо: научный состав работников этой экспедиции я набираю лично. Военные и медики – от меня не зависят, они автономны. Вот, в состав персонала – могу хотя бы посоветовать и рекомендовать нужных мне людей. А в общем, хотя бы среди ученых, мне нужны более выносливые люди… И потому, не афишируя, конечно, принципа выбора коллег, я набираю будущий состав моих работников – по возможности, конечно - из числа «других»…
   - Это – предложение? Мне?
    - Да. Причем, официальное. Я предлагаю тебе присоединиться. Сейчас слишком много информации на тебя свалилось. Ты подумай: я даю тебе время на размышление. До понедельника. Сколько продлится экспедиция – я не знаю. Что нас ждет – тоже. Отправляемся не секретно, говорить об отъезде можно. Но, не слишком афишируем. И, разумеется, не вдаемся в детали.