Серебряные звёзды

      «Мне, жаль», - не глядя на мужчину, стоящего рядом, быстро и равномерно произнёс доктор. И всучив шокированному и вместе подавленному человеку медицинскую карту с вложенными результатами анализов, поспешно ретировался, сославшись на то, что много дел. Мужчина стоял, словно, статуя ещё порядком 5 минут и в его мыслях вертелось «я, умираю. Умираю. Умираю. Умираю». Почувствовав, как огромный комок поднимается к горло, он, поспешно устремился прочь. Он, почти, бежал. Он, не смотрел ни на кого, так как он боялся, что встречающиеся люди, пациенты больничных стен увидят, заметят его боль, его страх и будут жалеть его, а жалости он и боялся, и ненавидел.
       Оказавшись уже на выходе, мужчина, приостановился, перевёл дыхание и уже более спокойным шагом зашагал к своему подъезду. Артём, а таково было его имя, стремглав проскочил 10 этажей, дрожащими пальцами нащупал ключ, повернул в замочной скважине, и, практически ввалился в прихожую. Как только входная дверь закрылась за спиною Артёма, он, упал ниц и закричал от своего бессилия и навалившегося горя – горя «безвластного над своею судьбой и временем».
        На улице уже смеркалось. Зажигались «туманные» фонари городских улиц. В домах также вспыхивал жёлтый свет. Людей становилось всё меньше и меньше – все спешили к себе, к теплу и к своему счастью. Когда мужчина разомкнул веки, то он ощутил сильную разбитость и слабость во всём теле – он попытался привстать, но это было тщетно и, вздохнув, перевернулся с трудом на спину. Он, молчал, и молчало всё вокруг – молчала темнота, молчала тишина и снег за заледенелыми стёклами. «А оказывается, это приятно слушать тишину», мелькнуло в голове, но насладиться вдоволь этому своему открытию ему помешало одно обстоятельство – внезапно Артём очень ясно и полно ощутил чьё-то присутствие около себя. Он повернул голову в направление заснеженных стёкол, и по его чертам разлилась бледность. Он замер – перед его взором предстал силуэт маленького мальчика, который, не замечая, словно, устремлённых и напряжённых в его сторону зрачков, продолжал воодушевлённо что-то рисовать на лежащим перед ним альбомном листе, обмакивая кисть в чёрную гуашь. Артём не решался пошевелиться; различные эмоции обуревали и будоражили его уставший разум. Чувство реальности «говорило», что всё увиденное – это мираж, галлюцинация больного воображения, а интуиция говорила об обратном и, по мере возрастания сомнений, становилась только сильнее и, наконец, взяла вверх. «Я его уже где-то видел». Неожиданно, мальчуган оторвавшись от занимающего его процесса, устремил свой взгляд в сторону мужчины, и, Артём охнув, схватился за сердце, часто задышал.
       В его памяти, как по команде, всплыл один фрагмент, который усилиями долгих лет, мужчина прятал, как можно глубже в «страницы» своего разума. Это было событие 10 – летней давности. Тогда он не знал, что означает «когда болит душа и рушится мир»; тогда у него были планы, мечты, надежды и была она – его красавица – жена Кира, с которой они вместе ждал с нетерпением появления маленького члена их семьи. Но всё оборвалось внезапно, без предупреждения, разрушив жизнь Артёма и поломав его и психически, и физически. Как-то, когда они – молодая пара шли с прогулки к себе, неожиданно из потока снующих машин, вылетел автомобиль, и не управляемый понёся прямо на ничего не подозревающих пешеходов, что мирно шли по тротуару. Артём плохо помнил, что произошло, так как его ударом отбросило на 200 метров, и, он, тут же потерял сознание. Зато всё произошедшее после, он, помнит, как вчера - давящие белые стены, боль в мышцах, капельницы, дежуривших родителей и то, как он услышал ужасающее, что Кира погибла на месте и их, не родившийся ребёнок тоже. «Я так и не узнал, кто же будет у меня», с тоскою полушёпотом произнёс он. Из «омута» нахлынувшего его вывел голос. Сначала, он, не придал особого значения, но, услышав ещё раз «Папа!», Артём приподнял голову и увидел, что мальчик стоит уже вплотную к нему и протягивает ему свой рисунок. Как и в первый раз, мужчину, сковал страх и тревога, и, он, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Видимо, поняв состояние, Артёма, малыш сам сделал к нему первые шаги и оказавшись вплотную, взял его влажную ладонь, крепко сжав, в своей маленькой и тёплой руке. В эту минут, мужчина вдруг почувствовал необычайную лёгкость, свободу.
«Это тебе», - тут же сказал мальчик и вручил ему свой рисунок. Не успел Артём, как следует рассмотреть, оказавшееся у него в пальцах, мальчик, потянул его за собою к растворённой створке окна. «Куда мы идём?», неожиданно для самого себя, спросил, мужчина и сам испугался своего вопроса. Он подумал, что он совершил непоправимую ошибку, и, что вот сейчас, именно, всё исчезнет и растворится, как сон, и поэтому приготовился к худшему. Но ничего такого не произошло.
      «Мы идём к маме», - не замечая, растерянности Артёма, ответил мальчик.
      «Мы ждали тебя – папа», - тут же добавил он. Мужчина просто давился слезами, но сдерживаться не мог и ручьи лились с его ресниц.
      «Не плачь, папа», - приобняв, его за ногу, так как больше мальчик не мог достать, промолвил, он.
      «Идём. Нам пора. Нас уже ждут с тобою», - пристально смотря в чернеющее небо, проговорил маленький мальчик. Артём уже успокоился и, теперь ощущая неимоверное спокойствие на душе, где последнее время, жило только тревожное и «лихорадочное», устремлялся вслед за своим названным сынишкой.
       «Ты, будешь, жить в звезде, как мама и я», - указывая в белые «камешки» вечернего свода, сообщил, мальчик. И заступил на карниз. Артём последовал за ним и переставил ногу.
       По комнатам, уже необитаемым, гулял ветер, подбрасывая на своих порывах –«волнах» альбомный лист, где на сумрачном небосклоне серебряным тоном были нарисованы звёзды, так по-детски неумело и одновременно прекрасными и манящими к себе.