Напрочь Размоченный Стих

Это нахально привыкать к ласке,
когда тебе её просто так дарят.
Это обвально, когда ТЫ в тоске,
а ОНА за спиной щи варит.
Это нелепо,
это не лето,
это не праведная штука,
когда ОНА с другого конца света
высверливает ТЕБЯ, сука.
Это не верно,
не осторожно,
не как-то по мелочам.
А вообще,
в принципе,
возможно, чтобы поэт молчал?
Это не то чтобы на песке,
и уже не про ту относительность,
это, когда ТЫ бухой,
в одном носке,
говоришь:
ПРОСИТЕСЬ, БЛЯТЬ!
И носом уже клюёшь,
и не веришь в происходящее,
но всё равно себе врёшь,
что ОНА настоящая.
Это не будни,
и не праздники,
не какие-то там дни.
Это абсолютно самостоятельные огни.

Вслед посмотришь - свернёшь голову,
заглянешь в глаза - охуеешь.
А, что ТЫ
там
кроме того как
умеешь?

Давай руки в рукавах дрожью сломаем,
или в передней начнём об пол биться?..
Главное-то - пройти краем
и даже не прислониться.

Это не левая там баба,
напротив тебя пьющая.
Это, когда ТЕБЯ в раба,
а из тебя кобра злющая.
Это когда нет ничего:
ни работоспособности, ни лени.
Наблюдайте, ****ые олени!
Это судьба или случай, падла.
Но ты, хоть и не лучший,
не даешь, чтобы она падала.
Это когда въёбываешь в себя всё на свете,
и одними губами доказываешь:
кто те, а кто эти.

Губы в губы,
глаза в глаза,
и вперёд через медные трубы!
Кто там сказал, что нельзя быть грубым?

Привет, Маяковский,
это на тебя пародия;
почти та же ***ня
через СТОЛЬКО лет!
То ли поэт, то ли юродивый.

Слёз-то уж не осталось;
куда капать, на чужие полы?
А нужна-то какая-то малость -
понять, что мы, как песчинки малы.

Свергнешь своей силой моё слабое правительство,
а мне потом втыкай в воду вилы,
преувеличивая ТВОЁ величество.
Может сырые стихи хуже сухих.
Но для чего-то нужен
этот
напрочь размоченный стих.