Стервоза трагикомедия в двух частях

Действующие лица:

Александра – 32 года;
Андрей – муж Александры, 34 года;
Нина – подруга Александры, 32 года;
Лариса – коллега Андрея, 25 лет;
Женька – сводная сестра Александры, 27 лет;
Алешка – сын Александры и Андрея, 12 лет;
Сосед, около 45 лет;
Соседка, около 40 лет.
Мужской голос

Место действия – квартира Александры и Андрея.
Время действия – наши дни.

Часть первая

Гостиная в квартире АЛЕКСАНДРЫ и АНДРЕЯ. В глубине сцены три двери: слева в спальню, справа в комнату АЛЕШКИ, по центру – кухня. Ванная предположительно справа сцены, вход в квартиру – слева. Обстановка современная. На вешалке у входа шуба, пальто и сумочка. Рядом зимняя обувь. На журнальном столике газеты «Советский спорт» и журналы «Футбол-Хоккей», среди них бутылка из-под вина, 2 бокала и тарелка.

Между первой и второй картиной проходит полгода.


Картина первая

Слева входит АЛЕКСАНДРА, замечает на вешалке шубу и сумочку, улыбается, вешает свою сумочку и проходит в гостиную.

АЛЕКСАНДРА: Женька! Жень!

Подходит к столику, смотрит на бокалы, оглядывается по сторонам.

АЛЕКСАНДРА: Жень, да где же ты?

Из левой двери выходит ЖЕНЬКА, нервно поправляет на себе платье и волосы. Она не совсем трезвая.

ЖЕНЬКА: Шурочка? Здравствуй. А я вот тебя ждала, да и уснула нечаянно. Как дела? Все нормально?

АЛЕКСАНДРА: Да вроде все в порядке. А где Андрей? Я думала, он дома - машина у подъезда…. стоит…

ЖЕНЬКА: Андрей? Не знаю. Должен, наверное.  Я спала. Вот… как видишь.

АЛЕКСАНДРА: (Растеряно.) Обычно ты засыпаешь на диване, а не в спальне. (Смотрит на нервную ЖЕНЬКУ.) Андрей! Андрей!? (Идет к левой двери. В это время оттуда выходит, слегка не твердо, АНДРЕЙ.)

АНДРЕЙ: Бог ты мой, Шур, что ж ты так кричишь? Здесь же глухих нет!

АЛЕКСАНДРА: А что здесь происходит? Жень?.. Что это?..

ЖЕНЬКА: А что здесь происходит? Я вот проснулась только, не знаю ничего. Что здесь может происходить?

АЛЕКСАНДРА: Нет. (Смотрит на обоих, те - на нее.) Этого не может быть! Вы же самые родные и близкие для меня люди… Вы же не могли со мной так…

ЖЕНЬКА: Шурочка, это совсем не то, что ты думаешь. Я слегка уснула, я вообще не понимаю о чем ты. Андрей, ну скажи ты ей!

АНДРЕЙ молча проходит к креслу, садится на него и закидывает ногу на ногу. Затем наливает из бутылки вина и выпивает. Все делает молча.

АЛЕКСАНДРА: Нет, это не может быть правдой, это не может…

АЛЕКСАНДРА пятится к стене, упирается в нее, некоторое время смотрит на ЖЕНЬКУ и АНДРЕЯ, затем молча уходит в сторону ванной. ЖЕНЬКА  поспешно надевает сапоги, хватает с вешалки свою шубу и сумку, и убегает. АНДРЕЙ молча пьет вино, затем встает и уходит в кухню.


Картина вторая

На диване сидит АНДРЕЙ и просматривает газету «Советский спорт». На сцену со стороны ванной выходит АЛЕКСАНДРА. На ней махровый халат, на голове закручено полотенце. Она небрежными, почти сердитыми движениями втирает крем в лицо. АЛЕКСАНДРА, не взглянув на мужа, молча проходит к спальне.

АНДРЕЙ (не отрываясь от газеты):  Шур, а давай в выходные за город рванем. А что? Лес, речка… И Алешка давно просит свозить его куда-нибудь. Лето в самом разгаре, а мы дома сидим. Шур, ты слышишь, нет?

АЛЕКСАНДРА: (Останавливается на полдороги и безразлично смотрит на Андрея.) Слышу. Нам с Алешкой Нинка билеты в аквапарк на воскресенье взяла.

АНДРЕЙ (не отрываясь от газеты):  О, а что ж молчите? Я тоже с вами!

АЛЕКСАНДРА: В следующий раз! Как Нинка переносит твое присутствие, ты не хуже меня знаешь. Не порть нам праздник.

АЛЕКСАНДРА уходит в спальню. АНДРЕЙ сердито встряхивает газету и углубляется в чтение. Но читать не может, швыряет газету в сторону, некоторое время о чем-то думает и тяжело вздыхает, затем смотрит на часы, гасит верхний свет и идет вслед за АЛЕКСАНДРОЙ в комнату. Спустя некоторое время из спальни выходит АЛЕКСАНДРА в распахнутом халате, под ним пеньюар.

АЛЕКСАНДРА: (Села на пол возле дивана и обхватила плечи руками.) Противно… До чего же противно! Как будто половой тряпкой долго сортир на вокзале терли, а потом ею по тебе поелозили.

Долго так сидит, уронив голову на руки, затем встает и уходит в сторону ванной.

Картина третья

Из спальни выходит АЛЕКСАНДРА.  Берет со стола книгу и садится читать. В этот момент раздается звонок. АЛЕКСАНДРА открывает входную дверь и впускает НИНКУ.

НИНКА: Сашуль, фотографии супер! На! Смотри.

Достает из сумочки пачку фотографий, бросает их на столик и с шумом садится в кресло. АЛЕКСАНДРА смотрит фотографии и улыбается.

АЛЕКСАНДРА: Алешка такой счастливый везде…

НИНКА: А чего ему не быть счастливым? Отвоевал для себя любимого папочку…

АЛЕКСАНДРА: Нин!

НИНКА (взрываясь): Что Нин? Скажешь, не отвоевал?

АЛЕКСАНДРА: Ни за кого он не воевал. Ребенок вел себя так, как мог, с тем состоянием души, что была с ним в то время. Только и всего.

НИНКА: Да уж! (Успокоившись.) Если бы он не так сильно любил этого кобеля плешивого, ты бы сейчас не старухой, век прожившей, по квартире передвигалась, а уже давно бы в себя пришла после всей этой истории с Женькой. Может и жизнь бы свою личную наладила. А так, что ты имеешь? Днем на кухне любимого сыночком папочку, а по ночам в супружеской постели опротивевшего мужа? У тебя как часто по вечерам голова болит, а?

АЛЕКСАНДРА (признаваясь): Бывает, что и болит. Это когда уж совсем противно, а когда только тошно, то можно и перетерпеть. Зато у моего ребенка есть и отец, и мать. А когда не терпелось и отец жил в другом месте, мой сын учиться не мог, из школы убегал. Почти не ел ничего, только сидел, уставившись в одну точку, прислушиваясь к шорохам за дверью. Все отца ждал. Ты не видела этих сухих, впавших глаз. А я до сих пор боюсь однажды увидеть их снова. И что ты мне при этом хочешь предложить? Наплевать на жизнь сына и с упоением лелеять свое сучье нутро?

НИНКА: Ну почему сразу сучье?

АЛЕКСАНДРА: А какое еще? У мужиков кобелиное, у нас – сучье, раз за ним кроме похоти ничего нет. Я – мать. И хочу ею быть, пока живу.

НИНКА: Да кто на твое материнство посягает? (Встает и ходит по квартире.) Она одна – мать, а все остальные исключительно сучки. Если хочешь знать, дети должны воспитываться в счастливых семьях, а не в таких, как ваша. Где ты и Лешка сами по себе, Андрей и Лешка тоже сами по себе. На троих членов семьи два отдельно взятых сообщества. Это сейчас еще Лешка не все понимает, а вырастет?… Присмотрится, призадумается и что он увидит? Что семьи, которую он считает незыблемой, давно и нет? Потому что нет ее уже, семьи то вашей! Одни развалины, по которым вы растеряно бродите, стараясь сохранить при этом важное лицо.

АЛЕКСАНДРА: Пусть так. Но когда он вырастет, он не посмеет упрекнуть меня, что из-за моих, непонятных ему женских страданий, он был лишен обожаемого отца. Ты знаешь, каково это в один момент лишиться отца?! Который не умер, не пропал без вести, а которого просто взяли и отстранили от отцовства, не спрося тебя, хочешь ты этого или нет. Пусть я не буду препятствовать их встречам… буду впускать в дом чаю с сыном попить! Но, когда он будет уходить, каждый раз, как иголка в сердце: отец уходит. Я прошла через это и знаю, как страшно каждый раз после встреч с отцом возвращаться к матери, которая даже слышать о нем не хочет. Я долго не могла простить ей, что однажды, в одно мгновения для меня рухнула моя привычная, единственно приемлемая жизнь. Когда ты, мама, папа - все вместе… по вечерам ужин на кухне… телевизор и шашки… по выходным - гости. И когда все это рухнуло, мне казалось, что не только мир вокруг меня исчез, но и я в этом мире. Меня просто не стало. Я давно примирилась с матерью, но простить ей, что она убила мое детство – до сих пор не могу. И теперь ты мне советуешь поступить с моим ребенком точно так же? Нет. Ни за что! Лешка обожаем Андрея!

НИНКА: Да знаю я! И за это еще больше его ненавижу. Вот самолично бы в порошок его стерла! А еще лучше, кастрировала бы мразь такую! Саш, ну ведь надо же что-то делать. Как-то избавляться от него. Больно же на тебя смотреть. Правда. Тебе какой-то сопливый тридцатник, а ты себя почти хоронишь.

АЛЕКСАНДРА: Как-то неправильно у нас с тобой разговор складывается.

НИНКА: От чего это?

АЛЕКСАНДРА: Обычно, не жена думает, как от мужа избавиться, а наоборот.

НИНКА: Убожество! Тошнит уже от этого совдеповского домостроя. Не прилично в старых девах сидеть, неприлично одной с ребенком на руках остаться, а быть тяговой кобылой и ездовой собакой прилично?! Брось, Саша! Тебе не повезло иметь в подругах инакомыслящую меня. Я тебе про женское счастье в том, что милый рядом петь не буду. Место милого не рядом, а «в»: «в» душе, «в» сердце, «в» мыслях. Если ТАМ милого нет, то его заменитель «рядом» уж никак не нужен, чтобы хоть плохонький, да был. Слушай! А может тебе как раз «в» завести, а? Ну, там «в» сердце, «в» мыслях. Ну, что уже с кобелем твоим ловить? Возврата любви не будет, это точно. Живешь ты с ним, да терпишь только из-за Алешки. И сколько такая жизнь еще тянуться будет? Пока Алешка из отчего дома в собственную семью не упорхнет? Так это сколько воды утечет! Да, и потом… Жить надо сейчас, пока молодые, пока и тело твое еще может мужчин интересовать, и сама ими можешь увлекаться. Саш, я ведь дело говорю, а? Давай тебя познакомим с кем, перенаправим вектор интереса на другой объект.

АЛЕКСАНДРА: Не говори глупостей! Мне в их сторону не то, что смотреть - думать противно. Так и стоит перед глазами эта сцена непотребная, как эти в моей постели…

НИНКА: Ну, ладно, Саш, ладно. Извини. Не хотела я эту тему поднимать. Но и спокойно смотреть, как ты сохнешь, тоже не могу. Ну, не могу! Знаю, что надо что-то делать, а что – не могу придумать. (Встает и собирается уходить.) Ладно, Сашуль, у меня маникюр, опаздываю уже. Созвонимся вечером. (Идет к двери) Вот, если бы твой Алешка папашку меньше любить стал… Вот это было бы да! Ты бы в два счета получила полную свободу от этой зависимости. Представляешь, как бы зажила?! Ладно, ушла я.

НИНКА уходит.

АЛЕКСАНДРА: Как бы зажила?.. (Раздраженно вслед Нинке.) А вот как бы я зажила? С утра бы не раздражалась из-за зеркала, заляпанного пеной для бритья,  бурчания, что кофе холодный, тосты сухие, и под ногами путается голодный кот. По вечерам бы не тратила время и нервы, собирая по квартире, разбросанные носки, газеты, ключи, телефоны, пульты… Не ждала бы ежеминутно удар в спину, пугаясь темноты пустой квартиры. Не притворялась бы, что мне интересны его проекты, завистники-сослуживцы и тупое начальство.  День был бы днем, а не передышкой между утром и вечером. (Со злостью смахивает со столика газеты и нервно ходит по сцене.) Не изнывала бы полночи на кухне, делая вид, что тарелки  не вымыты и чашки не расставлены лишь бы только дождаться, когда  в твоей кровати уснет совершенно чужой тебе человек, чтобы самой спокойно зайти в спальню и провалиться наконец в этот спасительный сон, в котором хоть иногда удается пожить другой жизнью. (Поднимает разбросанные газеты и складывает их обратно на столик.) Как бы зажила… Зажила бы… Просыпалась бы с улыбкой, что весь этот мир, это сонное утро принадлежит только мне, что я могу его пить маленькими глотками, никуда не спеша, не вздрагивая от тяжелых шагов по дому. А по вечерам мы бы с Алешкой читали … Или нет, смотрели телевизор… А еще лучше просто разговаривали… Как бы зажила?... А вот так бы и зажила! Только чего об этом рассуждать… Лишний раз свое сердце на кусочки рвать… Когда вся проблема в том, что не может сын без отца. Не может мой сын без … отца. Что ничего не может произойти, чтобы мой сын его меньше любить стал. И в один прекрасный миг вдруг понял, что его отец ничем не лучше любого другого, а то и хуже, и нет никакой разницы: сидит он на диване, уткнувшись в газету, или задержался на работе, обмывая проект.  Или вообще живет в другом месте. (Вдруг она останавливается и начинает о чем-то соображать.) Что нет разницы… на диване он или на работе… Что не такой хороший, каким он его знает… Он есть, но нет разницы - с ним он или где-то в другом месте. Не такой хороший… и нет разницы… Нет-нет, это невозможно! Как это: нет разницы? А куда она денется? Что может произойти, чтобы ребенок разлюбил отца или хотя бы стал меньше замечать его? (Безнадежно останавливается.) Ничего!

Садится обратно на диван и некоторое время пытается читать. Затем бросает чтение на диван, встает и начинает ходить туда-сюда.

АЛЕКСАНДРА: Не такой хороший, каким он его любит… Не такой хороший и нет разницы… А, что если ему как-то помочь? Как-то показать суть вещей с другой стороны, и чтобы с этой стороны все казалось не таким важным и нужным. Но, как? (Начинает ходить быстрее и неосознанно тереть ладони, сцеплять и расцеплять пальцы, запускать руки себе в волосы.) Так… что может убить любовь? Самые действенные вещи. Разочарование, предательство, обида… Хотя, нет - обида, пожалуй, не годится.  Так… что еще? Что-то ничего больше не приходит на ум. Так… Что я там перечисляла? Обида, разочарование, предательство. О! Пренебрежение! Как это организовать? (Некоторое время ходит, думает, затем останавливается в ужасе.) Господи, что я делаю?! Что я задумала? (Зябко растирает свои плечи ладонями и ежится, как от холода.) Уф, даже как-то холодно стало. Что это я?  Собственного ребенка против любимого отца настраивать решилась. Что это на меня нашло? (С укором на себя саму.) Ошибки родной матери ничему не научили, так захотелось своих натворить… Чтобы уж наверняка. (Рассуждая уже спокойно.) Ну добилась бы я своего, как бы еще это на Алешку повлияло? Нет-нет…
 
Без сил садится на диван.

АЛЕКСАНДРА: Что-то я не о том думаю. Это нельзя. Это подло: вбивать ребенку в голову, что его отец – мразь. Ему-то он ничего плохого не сделал, кроме того, что растоптал душу его матери. Хватит об этом. Хватит!

Уходит.
Картина четвертая

Из входной двери появляется НИНКА. В это же время из спальни выходит АНДРЕЙ.

НИНКА (более чем неприветливо): Ты? Саша дома?

АНДРЕЙ: Я. Нет ее дома. Только тебя же это не остановит, ты же не развернешься, не уйдешь, не исчезнешь! Ты захватишь дом, возьмешь меня в заложники, зальешь всю кухню сбежавшим кофе… никакого спасения от тебя. Ты уже как призрак - всегда незримо рядом. Мне порой кажется, что это не ты у меня дома, а я у тебя. (Почти с мольбой.)  Нин, ну зачем мы тебе, а? Завела бы себе свою семью, годы то уходят. Пустая квартира, пустая кровать. А был бы муж, было бы на кого расточать свою неуемную заботу. Тогда и нас бы оставила в покое!

НИНКА: В моей жизни есть всего несколько дорогих людей, их по пальцам одной руки пересчитать можно.  Ну, сложилось так по жизни, что всего несколько! И среди них твоя жена, уж извини. А при ней ты - как аппендикс, ненужный отросток. Отрезать – только благо сделать. И пока я ее от тебя не избавлю, не жди, что исчезну из твоей жизни.

АНДРЕЙ: За что ты меня так возненавидела? Что я тебе сделал? Я даже не заметил, когда ты переменилась. Столько лет были друзьями, с первого курса. Это же больше десяти лет, почти пятнадцать, и вдруг ни с того, ни с сего…
 
НИНКА: Да… Много пережитого вместе нас связывает. С первого курса. Помнишь хорошо. От этого сейчас еще противнее. Не свяжись тогда Сашка с тобой, красавцем-матросиком  – все бы у нее в жизни сложилось по-другому. Не затерялась бы в тени твоего блеска. Не протирала бы юбки рядовым инженером в хилой конторке, положив после института свои знания на алтарь твоей диссертации. Это же ей, а не тебе прочили блестящую научную карьеру! Так нет! Для любимого Андрюшеньки она подалась в домохозяйки, а тему – идеальнейшую тему – тебе отдала. Чтобы МУЖ не чувствовал себя неполноценным при жене-аспирантке! Зато теперь муж при должности, статусе, визитке с золотым теснением, а Сашка со своими гениальными мозгами – при кастрюлях, тряпках и стиральной машине. Много лет она была этим довольна, и я молчала. Видела все, оплакивала, но молчала. Пока ты, кобель вонючий, с ее же сестрой…
   
АНДРЕЙ: А вот это уже не твое дело! (Хватает НИНКУ за отвороты костюма и с ненавистью притягивает к своему лицу.) Это наше, семейное.

Входит СОСЕДКА.  Ей видны только спина АНДРЕЯ и женский силуэт за нею. НИНКА, пытаясь освободиться, левую руку кладет АНДРЕЮ на затылок, а правой сжимает ему горло.

НИНКА: (Почти интимно.) Нет, Андрюшенька, и мое тоже. Легко от меня ты не отделаешься.

СОСЕДКА слышит НИНКИН голос, зажимает рот рукой и убегает. НИНКА ногтями впивается АНДРЕЮ в горло, он начинает задыхаться и отпускает ее. НИНКА поправляет на себе костюм, идет к выходу.

НИНКА: Пока я тебя, мразь, не раздавлю за то, что ты сделал с Александрой, тебе от меня не избавиться.

Уходит. АНДРЕЙ ощупывает рукой шею и озабоченно убегает в сторону ванной.

Картина пятая


На сцену выходит ЖЕНЬКА .С кухни выходит АЛЕКСАНДРА. Останавливается как вкопанная.

АЛЕКСАНДРА: Ты?

ЖЕНЬКА: Шурочка, можно я войду?

ЖЕНЬКА пытается пройти в комнату, но до дивана не доходит. АЛЕКСАНДРА некоторое время пятится, но затем решительно преграждает ей путь.

АЛЕКСАНДРА: Ты как вообще посмела явиться сюда после всего, что натворила?!

ЖЕНЬКА: Шурочка, давай поговорим. Пожалуйста! Ведь мы с тобой не чужие друг другу. Сестры все же, хоть и сводные. Ты бы знала, сколько я прорыдала, сколько себя корила после этой истории. Ну, ничего бы не было, ничего, если бы мы столько не выпили тогда. Правда! Поверь, это все вино!

ЖЕНЬКА видит, что АЛЕКСАНДРА стоит и слушает,  проходит в центр сцены уже смелееи продолжает говорить  более оживленно.

ЖЕНЬКА: В какой-то момент мы потянулись друг к другу, как-то по-быстрому на диване все началось, но неудобно же было, сама понимаешь. А уж как мы в спальню перебрались, это я уже припоминаю с трудом.

АЛЕКСАНДРА: Вон отсюда! Уходи, гадина, и больше не смей сюда являться!

ЖЕНЬКА: (Испугано, поняла, что переговорила лишнего.) Шурочка, ты меня не правильно поняла. Я и Андрей…

АЛЕКСАНДРА: Хватит! (Кричит.) Вон!

АЛЕКСАНДРА выталкивает ЖЕНЬКУ за дверь, та слабо сопротивляется, но уходит. АЛЕКСАНДРА бегает по комнате и никак не может успокоиться. Все время повторяет: «Сволочь, мразь, гадина». Затем садится на диван, пытается читать, но не может. Швыряет журнал в сторону.

АЛЕКСАНДРА: И хватило, ведь, наглости, явиться!  Как же я их обоих ненавижу! И вместе взятых, и по отдельности! Ненавижу! Ненавижу.

Ходит по сцене, поднимает журнал и с силой швыряет его в стену.

АЛЕКСАНДРА: Одна ненависть вокруг... Как же я от нее устала!

Падает на колени, закрывает лицо руками и склоняет голову к коленям.

АЛЕКСАНДРА: Как же устала… Отравила мне целую жизнь. Любое доброе чувство она превращает в злобу. Я ведь перестала смеяться. Я забыла, что такое смех. Забыла, что такое счастье!

АЛЕКСАНДРА обессилено останавливается и долго молчит, обнимая себя за плечи.

АЛЕКСАНДРА: Счастье… Я его помню… Оно ярко-малинового цвета. Хотя, нет – нежно-бирюзового… Хм… (Улыбается.) Когда-то оно действительно было ярко-малиновым. Как давно это было… Сейчас оно нежно-бирюзовое. Когда же оно поменяло цвет? (Пытается что-то вспомнить.) Ааааааа… Это было, когда на свет появился Алёшка. Мы вышли из роддома, и день был такой солнечный, синий. И еще так густо пахло жасмином. Мне потом долгие годы везде чудился этот запах. (Обреченно.) У счастья есть свой цвет, свой запах, а я перестала их ощущать. Вокруг меня сплошные грязно-серые тона, бесцветные  лица, обездушенные тени… И у этого бездушия тошнотворный запах ненависти. Скверный запах.

Входит АНДРЕЙ в костюме, с портфелем. Замечает валяющийся журнал, но не поднимает его. Обводит сцену глазами, замечает АЛЕКСАНДРУ, которая стоит у края сцены, обхватив плечи руками. АНДРЕЙ берет со столика газету и уходит в спальню.

АЛЕКСАНДРА: Скверный запах. Тошнотворный.

АЛЕКСАНДРА поднимает журнал и уходит со сцены. Из спальни выходит АНДРЕЙ, бросает газету на столик, берет пульт, включает телевизор и начинает смотреть футбол.



Картина шестая

АНДРЕЙ сидит на диване, смотрит телевизор, время от времени поглядывая на наручные часы. Входит АЛЕКСАНДРА На ней изящный брючный костюм. Она кладет сумочку на кресло, никак не реагируя на АНДРЕЯ, снимает пиджак от костюма и проходит в комнату. АНДРЕЙ на все это смотрит изумленно и обиженно. Потом швыряет газету, направляется к двери, но тут из комнаты выходит АЛЕКСАНДРА.

АНДРЕЙ (раздраженно): Где на этот раз веселились?

АЛЕКСАНДРА (как ни в чем не бывало): В интернет-кафе. Алешку взяли в команду.

АНДРЕЙ: В какую еще команду? Что происходит в моей семье? Дома целыми днями никого нет! Вы: то в Макдональдсе, то к Нинке, то к бабке, то еще где вас носит. Являетесь ближе к ночи поесть и поспать. Ты вечно уставшая, от тебя никакого толку. А как выглядит мой собственный сын, я вообще скоро забуду! Вот где он сейчас?

АЛЕКСАНДРА: Он у Димы, они вместе готовятся к завтрашним играм. Я через час его заберу.

АНДРЕЙ (раздраженно): Что еще за Дима? Какие игры? Что вообще происходит?

АЛЕКСАНДРА (спокойно): Все в порядке. Ужин в холодильнике. Мог бы и сам разогреть.

АНДРЕЙ: Ах, холодильник! Ну, конечно! (С сарказмом.) Дорогой, ты давно не подходил к холодильнику! Как же я забыл о последнем обновлении на нашей кухне. Это обновление в виде клочка бумаги настолько затмило собой все события в этой жизни, что мои сверхсложные проекты и опыты ни в какое сравнение с ним не идут. Я теперь к холодильнику как к лотерейному киоску подхожу! Повезет или не повезет? Покормят или облежись? Что там день грядущий нам готовит? Вот скажи мне: почему на нем вместо привычного списка необходимых продуктов появился  этот идиотский календарь, в какие дни можно есть, а в какие от еды лучше воздержаться. И последних в этом календаре значительно больше. Я так и не понял: ты это издеваешься или как?

АЛЕКСАНДРА: Календарь я повесила для себя. Так мне удобнее соблюдать дни поста, когда от скоромного следуют воздержаться. Самая проверенная диета! Да и о душе пора подумать. Тебя же я не заставляю есть то, что я ем. Для вас с Алешкой всегда все по полной программе.

АНДРЕЙ (издевательски): Ах, диета?! Да? И душа! Конечно же, куда же без нее?! Да ты по этим диетным дням не только себя голодом моришь, но и меня тоже! Никакой еды и никакого секса! Как-же… о душе надо думать! Хотя бы в диетные дни! В диетные нельзя, в проблемные дни месяца, а их у тебя целых семь, тоже ни-ни. То ты устала, то у тебя голова, то живот, то, опять же извини, не хочется, и что получается в итоге? А в итоге, я уже не помню, когда у меня последний раз был секс! Я на этот холодильник смотреть больше не могу: потому что, как только у тебя диетные дни, ты себя чувствуешь отлично, а как только не диетные, то у тебя обязательно что-то болит. Признайся: ты это нарочно, да?

АЛЕКСАНДРА: Думай, как знаешь. Зачем мне это нужно, я тебе как могла, так и объяснила. Тебе мои объяснения неприемлемы, это понятно. Но, извини, я в свою очередь тоже могу предъявить тебе претензии. Когда у тебя футбол по ночам, тебя мое самочувствие или, как ты говоришь, диетные дни, мало заботят.

АНДРЕЙ: Александра! (Переходит на монотонный, заученный пафос.) Мы с тобой не слышим друг друга!  Мы разговариваем на одном языке, употребляем одинаковые слова, но значение им придаем разное… Может и вся наша беда от того, что каждый живет сам по себе: ты в своих заботах, я в своих. Пойми, Шура, нормальная атмосфера в доме в первую очередь зависит от женщины, от ее настроения, внешнего вида. Вот когда ты дома веселая, красивая, как сейчас, так и мне хочется соответствовать.

АЛЕКСАНДРА: Соответствовать, это отложить в сторону газету и десять минут поиграть с сыном в шашки?

АНДРЕЙ: Твой сарказм по поводу газет неуместен. (Пафос переходит в самодовольство.) Мужчина не может все время выносить мусор и точить ножи. У него иное предназначение. Он личность! Индивид! Первооснова для уважения! (Увлекается размышлениями, забывает про АЛЕКСАНДРУ.) Для этого он должен кем-то быть, что-то из себя представлять. Ну и много знать: быть в курсе всех важных событий, понимать политическую обстановку не только в стране, но и в мире. Информация – это сила! (Подходит к зеркалу, рассматривает себя, проверяет глаза, зубы.) А занимайся он все время детьми или мелкими домашними делами, с которыми и женщина легко справится, как же он сможет развиваться? Откуда будет брать нужные ему информацию и знания? (Вспоминает про АЛЕКСАНДРУ.) Не у подъезда же с бабками, стоя с мусорным ведром, политическую обстановку и адронный коллайдер обсуждать. Так что для меня просмотр телепередач и чтение газет – первейшая необходимость. Особенно важны газеты.

АЛЕКСАНДРА (про себя): Они довольно часто сеют разумное, доброе, вечное. Ты представляешь, Андрюш, а Бендер, оказывается, был начитанный парень, знал Некрасова.

АНДРЕЙ: Что? А, разумное, доброе… А при чем здесь Некрасов? Это из другой, как говорится, оперы. Разумное и доброе это про учителей. Так Макаренко когда-то сказал. Видишь, дорогая,  вот даже такие незначительные тонкости, и то надо знать. Это в беседе с умными людьми прибавляет тебе вес, создает репутацию человека умного и всесторонне развитого.

АЛЕКСАНДРА (С иронией цитирует Некрасова): «Сейте разумное, доброе, вечное. Сейте! Спасибо вам скажет сердечное русский народ». Андрюша, в беседах с действительно умными людьми не упоминай про Макаренко, ты его не читал.

Андрей: А зачем мне его читать? Достаточно знать, что он проповедовал и на основе этих знаний строить гипотезы. Понимаешь, дорогая, зная основы, так сказать - догмы, и обладая достаточным запасом простых и не слишком простых слов, а даже лучше - очень не простых слов, можно легко поддержать любую беседу в самом неожиданном обществе.

Последние слова «В самом неожиданном обществе» АЛЕКСАНДРА произносит в унисон с АНДРЕЕМ.

АНДРЕЙ: Да, в самом неожиданном обществе! Это вам, женщинам, легко. Чтобы слыть умной достаточно в любом обществе восхищенно смотреть на говорящего, и глубокомысленно помалкивать. И все! Любой скажет, ах какая очаровательная женщина.

АЛЕКСАНДРА: Так умная или очаровательная?

АНДРЕЙ: Да какая разница?! Твой статус по мнению общества в итоге положительный, а это главное.

АЛЕКСАНДРА: Извини, дорогой, но для меня положительное мнение того общества, о котором ты говоришь – пыль придорожная. Только туфли пачкает. Потому что,  общество, которое я ценю – это годами проверенные коллеги, с которыми я чувствую себя спокойно и естественно в любое время, в любой ситуации, вне зависимости от того говорю я что-то, или помалкиваю. Общество, которым я дорожу – это родители и сын, которые любят меня любую. Их любовь и уважение тоже не зависят от того глупость я сморозила, или Цицерона процитировала. Не могу не вспомнить про верную подругу Нинку, которой, при ее докторском статусе, совершенно начхать на мою ненаучную степень. Она меня любит за меня саму, такой, какая я есть. Стоит дорожить мнением тех людей, дорогой, с кем ты чист и правдив во всем своем несовершенстве. 

АНДРЕЙ: Ну, это тебе стоит. А мне? Я, извини, Шурочка, вращаюсь в несколько иных сферах. В них единожды создав себе репутацию, всю последующую жизнь почивать на лаврах не получится. Необходимо раз за разом себя проявлять, собой удивлять и даже поражать. Только так можно быть застрахованным от неудач и негативного о себе мнения.

АЛЕКСАНДРА: Ну, что ж… Ты как всегда прав. Значит, для меня: заботы по дому, мусор и ножи, для тебя газеты и телевизор. Я правильно поняла распределение ролей?

АНДРЕЙ: Ну, вот ты опять! Я только понадеялся, что у нас сейчас получится конструктивный разговор, как нам строить наши отношения дальше…

Звонит телефон, АЛЕКСАНДРА не обращая внимания на АНДРЕЯ, подходит к телефону и снимает трубку.

АЛЕКСАНДРА: Слушаю. А, привет, Нин!

АНДРЕЙ рассерженно уходит.

АЛЕКСАНДРА (в телефон): Как обычно: демагогия на тему: отношения расстроились, срочно надо что-то делать и это что-то заключается в ублажении его любимого. Мотив этой песни - я хочу, а ты должна - год за годом исполняется с одним и тем же заученным надрывом и заезжен до скрипа. Нин! Не начинай, пожалуйста. Я надеюсь, ты не для того так вовремя позвонила, чтобы навязать мне еще одну тупиковую тему? Ладно… (Невесело улыбается.) Что десятый раз повторять то, что ты и так знаешь. А у нас событие: Алешку взяли в команду и он очень довольный. У него там сколько-то несгораемых жизней, или как это называется, не помню точно. Однако, эти интернет-бои чересчур дорогое удовольствие, да и настораживает привыкание к ним. Из реальных видов спорта он признает только боевые искусства, про остальные и слышать не хочет. А я в них ничего не смыслю. (Некоторое время молчит, якобы, слушает.) Да? Ты не знаешь, кому из тренеров по этим видам не страшно ребенка доверить? Ну, чтобы действительно спорту обучал, а не готовил, как ты говоришь, машину для тотализаторов. Узнаешь? Ой, Нин, спасибо тебе большое. Узнай, пожалуйста. Ну, хорошо, договорились, завтра созвонимся. Пока.

Кладет трубку, берет сумочку и уходит.

Картина седьмая

На сцену влетает НИНКА. На ней плащ и сапоги. В руках зон, его она швыряет в угол.

НИНКА: Шур, ты где?

Выходит АЛЕКСАНДРА.

НИНКА (возбужденно): Нет, ты представляешь, какой, а!? Я к нему подхожу, а он мне: «Познакомься, Нина, - коллега, проект обсуждаем».

АЛЕКСАНДРА: Кто этот «он» и кто его коллега? Я как-то не улавливаю о чем речь. Давай еще раз и спокойнее.

НИНКА: Твой муж - сволочь редкостная, вот о чем речь.

АЛЕКСАНДРА: А если по делу? И без излишних эмоций?

НИНКА: Где Алешка?

АЛЕКСАНДРА: На тренировке.

НИНКА: Отлично! Можно не стесняться. Твой муж – сволочь! Ты долго его еще терпеть будешь?

АЛЕКСАНДРА: Нина! Ближе к теме!

НИНКА: Ну, хорошо. (Пытается говорить спокойно.) Где-то с месяц  назад я совершенно случайно наткнулась на него в ресторане. Он сидел с какой-то крашенной мымрой, особой нежности я в их общении не заметила, потому и не стала паниковать. Мало ли… деловой ужин и все такое…Потом мне как-то показалось, что я те же крашенные лохмы и тупые глазоньки видела в вашей машине на переднем сиденье. Знаешь, есть такой особый сорт дамочек, обычно с мозгами, как у бабочки, которые как усядутся сбоку от водителя, так сразу такой важности набираются, что и не подступиться. Это был как раз тот вариант. Но машина проехала быстро, да еще во втором ряду по встречке, я метнулась глазами им вслед, но номер не рассмотрела, так что не была до конца уверена, что это был Андрей. И вот сегодня… Я читала лекции в университете и в обед забежала в ресторанчик через дорогу, я там всегда обедаю, когда у меня курс лекций. И ты представляешь… В укромном уголочке, подальше от народа, твой благоверный с этой самой дамочкой сидит. Все бы ничего, мало ли… Но, он - сволочь, к ней через весь стол ручку так протягивает и крашенную челочку поправляет. Был бы он парикмахер, так еще ладно. А тут, по-моему, все яснее ясного. Новую Женьку решил завести? Ты извини, дорогая, я знаю, как тебе было плохо после всей этой истории, но не могу же я скрывать от тебя то, что знаю. И ты представляешь, какое самообладание у мужика? Только увидел меня и хоть бы смутился, хоть бы испугался. Да ничего подобного! Машет ручкой, мол, иди сюда, подруга.

АЛЕКСАНДРА: Ну, а ты?

НИНКА: А что я? Да я бы по любому к нему подошла, чтобы сказать в присутствии этой выдры, кто он есть на самом деле и что я о нем думаю. Подхожу, а он мне: «Познакомься… коллега… проект обсуждаем».

АЛЕКСАНДРА: Как ее зовут?

НИНКА: Ооо! Имячко, как у крыски Шапокляк – Лариска.

АЛЕКСАНДРА: Как она выглядит?

НИНКА: Говорю же: крашенная мымра. Волосенки грязно-блондинистого цвета и вульгарные ярко-кровавые губы. Ресницы до того намазанные, что я не сразу рассмотрела ее кошачьи зенки.

АЛЕКСАНДРА: Нин, ты вроде бы, доктор наук…, а разговариваешь, извини, как слесарь на аварии трубопровода.

НИНКА: Словарь доктора наук не содержит таких слов, что подошли бы для твоего мужа. Вот и приходится прибегать к слесарскому.

АЛЕКСАНДРА: Есть у них в лаборатории одна Лариса - ассистентка руководителя проекта, над которым  их отдел сейчас работает. Очень похожа на ту, что ты описала. Так что, думаю, Андрей тебе не врал.

НИНКА: Да? А челочка тут при чем?

АЛЕКСАНДРА: Может, какую соринку снимал?

НИНКА: Саш, не тупи, а? Соринку он снимал… С чего это твой благоверный вдруг таким внимательным стал? Ты когда стрижку новую сделала и то он не сразу заметил. А тут - соринка. Шашни он себе новые завел, вот и все соринки. 

АЛЕКСАНДРА: Ну и как вы пообедали?

НИНКА: Да ты что!? Да у меня бы кусок в горле застрял, если бы села с ними обедать. (Сконфужено.) Мою готовящуюся атаку он отразил беспечным нападением, мне и осталось только головой этой выдре кивнуть.  Сказала, что приятельницу жду и села подальше.  Но так психовала, что честное слово, не помню, что заказывала.

АЛЕКСАНДРА: Долго они еще там сидели?

НИНКА: Да как же! Через пять минут их как ветром сдуло. Твой кобель мне ручкой на прощание сделал, а эта крыска даже кивнуть не удосужилась. Это «просто коллеги» так себя ведут? Нет, дорогая. Это не просто коллеги. И теперь у меня к тебе вполне резонный вопрос: что ты намерена делать?

АЛЕКСАНДРА: Ничего.

НИНКА: Как это ничего?

АЛЕКСАНДРА: А вот так – ни-че-го. У меня нет ни оснований, ни желания устраивать ему сцены. Что я ему предъявлю? Твою челочку? Смешно право. Ну, разругаемся в очередной раз. К чему это приведет? В лучшем случаи несколько дней дома будет невыносимая обстановка, в худшем – он соберет вещи и уйдет к матери. А то и не к матери.

НИНКА: Да чихать! Пускай побыстрее уходит, да не возвращается.

АЛЕКСАНДРА: Нин, не начинай. Однажды мой сын уже через это прошел.

НИНКА: Да, но сейчас ситуация несколько иная. (Заговорщески.) Он Андрея практически не видит. С ним все время ты. Ты и на самбо, ты в бассейн, ты в компьютерный клуб... Он сейчас в отце не так нуждается, как то было раньше. Все их общение сводится к «доброе утро, пап», «спокойной ночи, пап». Все! Может, самое время избавиться от того, что так хорошо само по себе отпало? (У НИНКИ зазвонил мобильный, она берет трубку.) Слушаю. Без меня не начинайте, я скоро буду. (Убирает телефон в карман.)  Мне пора. (Поднимает зонтик.) Ты подумай, подруга. Другого такого удобного случая может не предвидеться. Мне кажется, сейчас самое время его с чемоданами на выход.

НИНКА уходит. АЛЕКСАНДРА одна.

АЛЕКСАНДРА: Самое время, говоришь? Да, нет, дорогая… Рано пока.

Конец первой части

Часть вторая

Картина первая
Квартира Андрея и Александры. Обстановка та же, что и в первом акте. На диване лежит плед, на столике нет газет. Входят Александра и Лариса. На них шубы и сапоги. В руках сумочки. У Ларисы в руках коробка с тортом. Обе раздеваются. Лариса проходит, ставит торт на стол и садится в кресло, долго удобно устраиваясь. Александра открывает коробку с тортом, приносит чашки и блюдца. Все это в разговоре.

Лариса: Ой, Александра! До чего же ты занудная. Удачный муж – это мужчина,  состоявшийся не только как политик, ученый или бизнесмен, тут уже не важно в чем он себя проявил с наилучшей стороны. Удачный муж – это разведенный мужик средних лет, желательно малодетный, преданно любящий своих чад и сохранивший отличные отношения с первой женой. Ежевечерне выслушивать жалобы по поводу разваленного прошлого и разбитого отцовского сердца мне как-то не особо хочется. Равнодушие к бывшей семье тоже не вариант, замучаешься от брошенной жены упреки получать за уведенного из семьи отца и мужа. Так что, отношения должны быть дружеские. Он должен быть еще достаточно молод, чтобы с ним не стыдно было показаться на людях, и достаточно зрел, чтобы не впадать в романтический маразм и понимать, что новых детей от молодой жены ему не надо ни под каким соусом. Вывел в люди одних? – достаточно!  И, конечно - связи! У него должно быть много полезных связей. И вообще, традиционная домостроевская семья в наше время – это пережиток прошлого. Отношения не должны быть скованы условностями и запретами. Свобода каждой отдельной личности в любом союзе! – вот мое кредо. В любой момент я хочу иметь возможность, не подстраиваясь ни под кого: детей, мужа… быть вольной поступать так, как считаю нужным, и быть там, где в данный момент мне быть интереснее всего. И, естественно, никаких упреков: где была и что делала, терпеть ни от кого не собираюсь. Или берешь и любишь меня такой, какая я есть, или, извини – нам не по пути.

Александра: Ну, что-то же взамен все равно придется предложить?

Лариса: А взамен он получит темпераментную тигрицу, ласковую кошечку и изворотливую лису в одном флаконе. Это умопомрачительная смесь! Поверь! (смеется) При этом: никаких истерик, никаких претензий, никаких условий! «Ты голодный, дорогой? У меня все на столе. Сперва в спальню? Ах, ты мой тигр!» Еще ни один по своей воле из моей жизни не уходил. Проверено!

Александра: Но это больше похоже на правила какой-то игры, а не на семейные отношения.

Лариса: Александра! Вся наша жизнь – игра. Мы только просыпаемся, только пропускаем под веки свет и уже начинаем  играть. Кто-то талантливо, кто-то бездарно. В примерного семьянина, в заботливую жену, в послушных детей… Мы настолько вжились в эту игру, что перестаем быть настоящими и жить настоящей жизнью. Я просыпаюсь, иду на кухню выпить кофе, ну люблю я горячий кофе сразу как глаза открою, у него в такие моменты неповторимо восхитительный вкус. А там – предки… С недовольными лицами, что я на кухню прошла мимо ванной. И все! Начинается игра: либо трагедия и я получаю СВОЙ утренний кофе, либо фарс – я подчиняюсь, моменты удовольствия  потеряны. Правила  игры, в том или ином жанре, соблюдены – но это уже не моя, не настоящая жизнь, она чья-то, кем-то режиссированная. И это, заметь, только маааааленький эпизод. Маленький эпизод многоактового спектакля. И так во всем… и со всеми. Особого таланта, я бы даже сказала, гениальности, требует соблюдения правил игры с мужчинами. Здесь, выбирая жанр, нужно изучить предмет игры досконально: его характер, предпочтения, цели.  Здесь все зависит от нужности персонажа.  Нужен – ищи общие правила игры. Правила, которые устроят вас обоих. А не нужен – позволь себе роскошь быть собой.

Александра: А любовь? Обычная человеческая любовь, которая существует сама по себе, не подчиняясь ни разуму, ни силе воли, ни правилам игры? Что самодостаточна в любом возрасте, в любой оболочке. Она - непредсказуемость, неизбежность. Сила, способная  противостоять всем прочим силам. Любовь предусмотрена твоими правилами игры?

Лариса: Александра, опомнись! Какая любовь в наше время? Любовь – это зависимость, рабство. Мысли должны быть направлены на завоевание всего мира, а не одного отдельного человечишка в нем. И для этого голова не должна быть забита всякими бредовыми мыслями: почему не звонит, где его носит, и не завел ли он себе другую кошечку?.. При таких отклонениях не до свершений. Зависеть от чувств? Да ни за что!

Входит Андрей и удивленно смотрит на Ларису.

Александра: А вот и Андрюша.

Андрей: Лариса? А ты здесь как?

Лариса: Обыкновенно: в гости зашла. Меня Александра пригласила.

Александра: (держится свободно и непринужденно) Дорогой, что-то не так? Кстати, у меня все готово, можно чай пить.

Лариса: Пожалуй, мне пора. Засиделась, а домой через полгорода добираться.

Александра: Сиди! Это вообще не проблема. Андрей тебя отвезет. Да, Андрюш?

Андрей: Конечно! Машина под окном, как знал - в гараж не ставил.

Александра: Ну, вот и отлично! Все за стол!

Садятся за стол. Александра разливает чай.

Александра: Ты знаешь, дорогой, Лариса жалуется на своего инструктора по вождению, а я все думаю, что не знала бы она никаких проблем, если бы вместо бездарного инструктора, ее обучал ты. (Смеется)

Лариса: Андрей, что я слышу. Ты работал инструктором?

Александра: Нет, конечно. Но, задатки у него к этому есть. Когда мы еще только встречались, он часто сажал меня за руль и учил водить. Хотел произвести впечатление своими навыками. Как видишь, ему это настолько удалось, что я за него даже замуж вышла. Под его талантливым руководством сдала на права без всяких автошкол.

Лариса: Как обидно! Тебе ведь это умение ни к чему, своей машины у тебя нет. А мне во что бы то ни стало нужно побыстрее получить права, иначе отец свою машину отдаст сестре. Себе он уже новую присмотрел.  Я - дочь младшая и более любимая, но у Ритки есть права. Машинка может уплыть к ней.

Андрей: Права всегда можно купить, были бы деньги.

Лариса: Все давно уже куплено. Только с ними инспектора на дороге дурачить. С моим буквоедом-отцом этот номер не пройдет.

Александра: Тогда тебе в качестве дополнительного инструктора мой муж – идеальная кандидатура. Не заметишь, как экзамен сдашь. (Смеется)

Андрей: Вообще-то я хотел машину в сервис отогнать, мотор перебирать надо, барахлит там что-то.

Александра: Наша машина здесь вообще роли не играет. Ларисе лучше учиться на своей. Ну, на отцовской.

Лариса: Александра! Ты это серьезно? Это было бы здорово! Я учусь… машина в деле… отец все видит – сестра вне игры.

Входит Соседка.

Соседка: Добрый всем вечер! Шура, мукой не выручишь? Ягоды разморозила пироги испечь, а муки не оказалось. Боюсь, как бы ягоды не пропали.

Александра: Выручу, конечно. Пойдем.

Андрей: (Соседке) Пирогами придется поделиться.

Соседка: Ну, это само собой.

Александра и Соседка уходят. Лариса и Андрей одни.

Лариса: Пироги любишь?

Андрей: А ты видела мужика, который их не любит? На счет вождения ты серьезно?

Лариса: А почему нет? И, заметь, не я это предложила, а твоя жена. Было бы глупо отказываться, когда мне так необходима практика, а инструктор попался тупой.

Андрей: А мне казалось, ты не очень жаждешь оставаться со мной наедине.

Лариса: Тебе правильно казалось. По поводу наших с тобой отношений мы все давно выяснили. Извини, если я повторюсь, но мы с тобой можем быть только добрыми друзьями, не более.

Андрей: Но, ведь, если я соглашусь быть твоим личным инструктором, нам придется много времени проводить вдвоем. Не боишься, что между нами может произойти короткое замыкание?

Лариса: Не боюсь. Я хорошо заизолирована.

Андрей: Тогда ты просто вынуждаешь меня согласиться. Чтобы проверить прочность твоей изоляции.

Возвращаются Александра и Соседка.

Соседка: Ты бы не увлекался так тортом, сосед. А то для пирогов места не останется.

Соседка отводит Александру в сторону.

Соседка: Что-то я у вас этой девицы раньше не видела. Откуда она взялась?

Александра: С Андреем вместе работает. Коллега.

Соседка: Таких коллег стоит держать от мужей подальше.

Александра: Ты думаешь? Я вроде ничего такого не замечала за ними…

Соседка: Так они перед тобой и раскроются! Смотри в оба, Александра, а то не равен час без мужа останешься. Коллега уведет. (Кивает в сторону Ларисы)

Александра: Да нет! Не думаю. Зачем он ей?

Соседка: На хорошего мужика всегда спрос, а твой и видный, все при нем, и зарабатывает хорошо… Любая позарится. Гони ты ее отсюда. И Нинку свою гони. Нельзя при хорошем муже иметь незамужних подруг.

Александра: Уверяю тебя: можно. Я в своих подругах уверена.

Соседка: Ты и в сестре была уверена, а что вышло?

Александра: В одну воронку снаряд дважды не падает. И надо же кому-то верить в этой жизни?!

Соседка: Это ты подружку свою – Нинку – имеешь в виду. Я тут как-то видела, как она твоего Андрея охмуряла.

Александра: (Уверенно) Этого не может быть! Тебе что-то не то показалось.

Соседка: Что ж я, по-твоему, вру?

Александра: Ты что-то не то увидела, только и всего.

Соседка: Ну, не верь, раз такая глупая! Но мой тебе совет: бди, Александра… Чтобы не плакать потом.

Соседка уходит.

Андрей: Шур, мы тут обсудили твое предложение… Так что, если ты не против, я берусь из Ларисы сделать водителя экстра-класса.

Александра: Почему я должна быть против, когда сама это предложила? Кому еще чаю?

Лариса: Ой, нет. Спасибо. Теперь мне точно пора.

Александра: Андрей тебя отвезет. Спасибо, что зашла. И спасибо за театр.

Лариса: Это тебе спасибо за мужа!

Андрей помогает Ларисе одеть шубу. Одевается сам. Лариса прощается, они с Андреем уходят. Александра убирает посуду со стола.

Александра: Ну вот и славно… Только бы все получилось!


Картина вторая
Александра и Алешка. Александра садится на диван, в руках папка с документами. Алешка пристраивается за столиком с ноутбуком.

Александра: Только не долго, пожалуйста. В твоей жизни и так слишком много интернета.

Алешка: Интернета много не бывает. Бывает скорость низкая…

Некоторое время оба молча занимаются каждый своим делом.

Алешка: Мам, а почему к нам Женя перестала заходить?

Александра: Занята, наверное. Почему ты спрашиваешь?

Алешка: Да так… Давно ее не видел, а раньше она к нам через день заходила.

Александра: То было раньше.

Алешка: А вот эта Лариса… Она откуда взялась?

Александра: (Делает вид, что очень расстроена вопросом сына) С папиной работы. Ты уже насиделся?

Алешка: Нет, конечно!

Александра: Тогда не отвлекайся на всякие глупости.

Входит Нинка.

Нинка: Привет грозе интернета! Как дела?

Алешка: Все путём. А у тебя?

Нинка: Если выражаться на доступном тебе языке, то тоже все путём. (Подходит к Александре и садится рядом) Саш, я за камерой. Завтра самой позарез нужна.

Александра: Да, конечно. Сейчас.

Александра выходит.

Нинка: Почему вы вдвоем? Где папашка?

Алешка: Где-то с Ларисой катается.

Нинка: (Замирает в шоке) Прости. Повтори то, что ты сейчас сказал.

Алешка: Где-то с Ларисой катается.

Нинка: С какой Ларисой?

Алешка: С его работы. Он ее вождению обучает.

Входит Александра с фотоаппаратом. Протягивает его Нинке. Та отводит ее руку и, не глядя на Лешку:

Нинка: Леш, поди-ка к себе. Нам с мамой посекретничать надо.

Алешка: С превеликим удовольствием! (Уходит с ноутбуком)

Александра и Нинка вдвоем.

Нинка: Саш, а что у вас происходит? Где твой муж? И почему твой сын так непринужденно употребляет имя «Лариса»?

Александра: (Кладет фотоаппарат на столик и садится в кресло) Если отвечать в порядке заданных вопросов, то у нас ничего необычного не происходит, все, как всегда. Муж обучает Ларису - коллегу по работе (делает ударение на словах «коллегу по работе») водительскому мастерству. По этой же причине сын знает, что Ларисой могут звать не только крысу Шапокляк.

Нинка: Постой… У меня плохо с ушами и глазами, или ты действительно спокойно об этом обучении говоришь?

Александра: Ну, извини, что не бьюсь головой об стену. В чем проблема, Нин? Кому плохо от того, что опытный водитель готовит свою коллегу к сдаче экзаменов?

Нинка: Значит, опытный водитель, говоришь… И что он там дальше с коллегой делает..?

Александра: Нин, давай без полемики. Поверь, тема того не стоит.

Нинка: (Взрывается) Эти двое из тебя дуру делают, а ты говоришь: не тема!

Александра: Никто из меня дуру не делает. Если бы между ними что-то было, я бы заметила. Приглядись хорошенько: по мне видно, что я обеспокоена?

Нинка: Видно. Видно! А еще видно, что ты только делаешь вид, что спокойна, а на самом деле, на тебе вон лица нет.

Александра: Тебе кажется.

Нинка: Кажется? Не забывай, что я тебя с детского сада знаю. Тебя мать родная не знает так хорошо, как я!  (При этих словах Александра заметно грустнеет) Опомнись, Саша! Сколько ты еще будешь терпеть его издевательства?! В общем так, если ты с ним не поговоришь, это сделаю я. (Александра делает попытку возразить, Нинка ее жестом останавливает). Имею право! Я почти твое второе «я».

Александра: Хорошо, пусть имеешь… Ну, а если я попрошу тебя этого не делать, а я ПРОШУ этого не делать, ты обещаешь не вмешиваться?

Нинка: Ну почему, Саш? (взрывается гневом) Почему я должна на все, что вокруг тебя происходить  смотреть и бездействовать? 

Александра: (устало) Я уже объясняла. Теперь просто прошу: не вмешивайся, пусть все идет, как идет. Однажды все решится само собой.
 
Нинка: Однажды… (То садится рядом и обнимает Александру за плечи, то встает и ходит по сцене) А как дожить до этого «однажды»?  Закрыть глаза на бесполезность потраченного времени, этих прожитых впустую лет? Не признавать безысходность всех твоих поступков,… не замечать зависимость,… оправдывать упрямство?.. Ты думаешь, для моих мозгов и натуры это посильно? Это же, как огнем по живому! Единственная близкая, дурацкое слово – близкая, подруга, родной до боли человек не живет, а существует, а ты сделать ничего не можешь, ждешь это «само собой», потому что тебя просят стать бесчувственным одноклеточным. Спасибо, что при этом не просишь возлюбить твоего ненаглядного, как самую себя. Не для меня это, Саш - бездейственно ждать неопределенное «само собой». Не к тому я себя приучила и не так жизнь свою выстроила, чтобы как соломинка, плыть по течению. Пока живешь – действуй! И не одна я этому правилу следовала, ты была такая же. Что с тобой стало, Саша?

Александра: Чаю хочешь.

Нинка: Чаю? Какой к черту чай? При чем вообще чай, когда мир вокруг на атомы распадается?!

Александра: Не преувеличивай. Стоял он и дальше стоять будет. И мы с тобой, как были, так и останемся… Кстати, недавно соседка мне говорила, что видела, как ты охмуряла Андрея.

Нинка: (Вскакивает) Чего???

Александра: Вот и я на это отреагировала так же. (Успокаивает Нинку) Ты излишне драматизируешь ситуацию, сама паникуешь и меня заставляешь паниковать. Я не вижу того, что видишь ты, живу спокойно, но чувствую себя виноватой за то, что ты считаешь мою жизнь разрушенной, пытаешься ее спасти, а я сопротивляюсь. Какой-то бестолковый бег по замкнутой кривой получается. А все из-за того, что человек-мужчина с человеком-женщиной проводят некоторое время вдвоем. Извини, дорогая, но это уже паранойя.

Нинка: У меня??? Ну, спасибо, подруга! Значит, это у меня был психоз из-за этого… (указывает рукой в сторону спальни, но никого не называет),  это меня полгода от депрессии спасали, меня по-новому улыбаться учили. И теперь, когда былое забываться стало, но появилось новое, что вполне способно вернуть тебя в те полгода, она заявляет – паранойя. Саш, ты не представляешь ЧЕМ для меня стали эти месяцы, когда ты как зомби передвигалась из комнаты в комнату, из дня в ночь, а из ночи в день.  Не жила, а проживала. Машинально ходила, машинально разговаривала. Забывала есть, на работу уходила в тапочках и единственное, что тебе удавалось без видимого затруднения: лежать и молчать. Я же боялась, что схороню тебя! Что не пригляди за тобой, ты руки на себя наложишь! Я же в машине у вас под балконом ночевала, когда твой этот… недвусмысленно намекал, что пора бы мне и честь знать, а не ходить за тобой, как за дитем. Ты думаешь, для чего я квартиру поменяла на ваш район? Да чтобы в нужную минуту всегда быть рядом. 

Александра: (Хватает Нинкину руку и  прижимает к своей щеке) Прости, родная. Ну, прости ты меня. Обещаю, ничего этого больше не будет. Обещаю. Все не так. Сейчас все не так. Все иначе и все хорошо. Поверь! Да и я уже другая, совсем другая, чем тогда. Я стала бетонной, каменной, деревянной, сейчас меня не сломить, как раньше. Поверь!

Некоторое время обе молчат.

Нинка: Верю я. Но ведь не только в этом дело, Саш. Бетонной… каменной, а живой? Тебе не хочется быть живой? Любить, смеяться, мечтать? Бетонной… Ты бетонной и я бетонной… Все перевернулось во мне тогда, в те месяцы. Я же едва не возненавидела всех живущих. Детей, за то, что из них вырастают вот такие сволочи. Стариков, за то, что каждый из них вполне мог причинить такую же боль своим близким, и наверняка причинял. Я смотрела на них и пыталась угадать, сколько поганого вранья прячется за их мудрыми морщинами, чужих разрушенных жизней, высмеянных надежд. Вовремя я тогда спохватилась и прогнала от себя весь этот бред, иначе… Я бы перестала любить детство и уважать старость. Бетонной… Нет, Саша. Живой надо быть, а не бетонной. (Некоторое время молчат) Надо жить, Саша. Радостно жить! И знаешь что… А давай-ка мы с тобой в выходные махнем по салонам. Сауна, массаж, горячие камни… (Целует Александру). Я не знаю, что с тобой происходит и что в этой связи мне лучше всего предпринять, поэтому действую по наитию. А ничто так не прогоняет дурные мысли, как ублажнённое тело. (Смеется). Я в субботу заеду, часиков в одиннадцать. Поедем пораньше, тогда к вечеру точно управимся.

Входит Андрей. С порога собирается что-то сказать, но увидев Нинку, умолкает на полуслове.

Нинка: (Не обращая на Андрея никакого внимания) Пора мне, Саш. Запомни, что я говорила. До субботы. (Целует Александру и, никак не реагируя на Андрея, проходит мимо него).

Андрей: Случилось чего?

Александра: Ровным счетом ничего! С чего ты взял?

Андрей: Эта твоя…  ко мне когда начнет относиться с уважением?  Хоть в своем то доме я могу претендовать на элементарное уважение!?

Александра: Не обращай внимания на ее поведение, только и всего.

Андрей: Я в своем доме хочу чувствовать себя хозяином, а не убогим родственником, которого терпят их жалости! Или пусть она сюда не таскается, или…

Александра: Или?... (Испытывающее смотрит на Андрея, тот молча направляется к двери в спальную. Александра отворачивается от него и добавляет холодным, но четким голосом): Если ты вынудишь меня выбирать между ею и тобой, я выберу ее.

Андрей ненадолго останавливается, смотрит в спину Александре и уходит в спальню.

Александра: (Одна, полуповернувшись вслед Нинке) Прости меня, родная. Но не могу я тебе ничего сказать. Успокоить тебя не могу. И никогда не смогу, потому что предаю я тебя сейчас. Надеюсь, ты никогда об этом не узнаешь и не догадаешься. (В зал) С этой виной перед тобой мне придется справляться самой. (Уходит)


Картина третья
Квартира Андрея и Александры. У стены новогодняя елка. Алешка вешает на нее шар, отходит, любуется. В это время из кухни, снимая передник, выходит Нинка.

Алешка: Вот теперь готово. Тебе нравится?

Нинка: Извини, друг, если я вопреки присущему мне сарказму выскажусь несколько высокопарно, но так будет честнее: она прекрасна! Разряженная новогодняя елка – мой любимый атрибут праздника. И даже если на ней не будет ничего, кроме иголок, мне будет нравиться.
 
Алешка: Ты вот взрослая, а хуже первоклашек. Те тоже вчера на маскараде на школьную елку, как на привидение глядели, словно не видели никогда. 

Нинка: Какие планы на Новый год?

Алешка: А то ты не знаешь?! Мне пока выбор никто не предоставляет, а только заранее ставят в известность, что на Новый год я к бабушке. Ну и ладно, мы с ребятами договорились ноуты с собой взять, и устроить под новогодние куранты свои бои. (Довольно потирает руки). А предки пусть тут сами веселятся, если им, конечно, будет весело.

Нинка: Что так?

Алешка: А… (Машет безнадежно рукой). Они между собой почти не разговаривают. Все хорошо и, как раньше, только когда мы с мамой одни дома, стоит папе появиться, все меняется. Мама перестает улыбаться и даже разговаривать. Только и слышишь от нее, потом сынок да потом. А когда потом? Когда папа за дверь? А он и рад стараться, чуть что, за пальто и гейм овер.

Нинка: Ты в порядке?

Алешка: Нормально. Привык уже. Сперва не замечал как-то, что они не общаются почти, дома в основном мама да я, да и компьютер у меня, и тренировки каждый день… Потом как-то обратил внимание, стал присматриваться – точно. Долго не знал, как к этому относиться, теперь привык. А тут еще эта Лариса, отец все с нею возился.

Нинка: И что?

Алешка: Да так… Обидно и не приятно. Она тут тортик приносила, все отца нахваливала, что без него она не сдала бы свои экзамены. Вот и забирала бы его себе с этим тортиком! Я его даже есть не стал.

Нинка: Ну-ну, разогнался отцами разбрасываться.

Алешка: (обижено, но не зло) Да какой он отец? Вот у Димы - отец, и у Славки. А у меня… Он ко мне ни разу на соревнования не пришел, а про тренировки и говорить нечего. Мама всегда только.

Нинка: Вот что, парень… Ты пока не засоряй свои незрелые мозги анализом отношений между взрослыми. Поверь, это безнадежное занятие. Воспринимай все спокойно, время само их отношения расставит по своим местам. А ты люби маму, уважай отца, а эмоции растрачивай на спорт. Мы еще с матерью хотим поехать за тобой на Олимпиаду золотую медаль на зуб пробовать. (Азартно потирает руки) Всегда мечтала это сделать!

Входит Александра с сумками в руках.

Александра: Нин, ты уже здесь. Как хорошо! Андрей задерживается, а свекровь телефон оборвала, требуя Алешку привезти ей срочно. Только сдай его, пожалуйста, прямо в руки, иначе, если он войдет в квартиру один, ее нотации заглушат нам бой курантов. Лешик, ты собрался? Одевайся, милый, пока бабушку удар не хватил.

Алешка выходит.

Александра: (Нинке) Ты сегодня на связи?

Нинка: Ежесекундно. Излишний романтизм покинул мое сознание, как только я познакомилась со своим прЫнцем поближе. Накануне Нового года не стала парню настроение портить, на корню ломая его бурные брачные планы, лишь слегка намекнула на новое развитие наших с ним отношений. Если по моему тону он и не догадался, что это за новизна, то подозрения должны были возникнуть - он у меня парень не глупый.
 
Александра: Жаль. Я надеялась, что хоть этот привнесет в твою жизнь относительное подобие стабильности. Твоя затянувшаяся неустроенность меня, не шутя, тревожит.

Нинка: (с усмешкой) У нас обеих стабильная тревога относительно друг друга, а ты говоришь нам стабильности не хватает.

Входит Алешка. Одетый, с сумкой для ноутбука через плечо.

Александра: Все готово, езжайте. Счастливого Нового года, сыночек. Постарайтесь там бабушке оставить праздник не испорченным (обнимает Алешку). Завтра заеду. Я тебя люблю, милый.

Алешка: Я тебя тоже.

Александра: (целует Нинку) Счастливого Нового года, родная!

Нинка: И тебе, Сашуль.

Нинка и Алешка уходят. Александра уносит сумки в сторону кухни.


Картина четвертая

Входит Андрей. На нем под пальто вечерний костюм. Снимает пальто, швыряет его на диван и проходит за дверь кухни. Возвращается с бутылкой вина в руке и бокалом, из которого маленькими глотками надпивает вино того же цвета, что и в бутылке. Устало садится в кресло.  Из спальни выходит Александра. На ней вечернее платье, она вдевает в уши длинные блестящие сережки. 

Александра: Я не слышала, что ты пришел. Как ваша вечеринка?

Андрей: (Не обращая на Александру никакого внимания, вольготно растягивается в кресле) Играющие в великих ученых престарелые маразматики норовили возбудить к себе интерес смазливых лаборанток… Полу обученные аспиранты  безрезультатно пытались заглушить друг друга заумными тирадами… Непризнанные гении с завистью скрипели в сторону признанных... Пьяные профессорши и прочие, невостребованные половым интересом безстатусные дамы, бродили среди востребованных как неприкаянные тени… Вечер прошел в алкогольных парах, в тумане которых мелькали до тошноты знакомые лица. (Тяжело вздыхает и допивает вино) За уходящий год!

Александра: (Вскрикивает, Андрей при этом вздрагивает) О, Господи! Я совсем забыла! Его срочно надо забрать!
 
Андрей: Кого забрать?

Александра: Торт! Я заказала в кафетерии торт - завтра налетит целый рой гостей. Дорогой, беги. До закрытия полчаса осталось.

Андрей: Куда бежать? Шур, что еще за идеи? Я не успею вовремя до Нового года вернуться, а еще надо Старый проводить. (Попивает вино, усаживается поудобнее)

Александра: До Нового года еще несколько часов, тут идти то… Или  ты хочешь сделать так, чтобы я больше в этом кафетерии не смела появиться? Я заказала эксклюзивный торт для твоих, кстати, родных, а затем оставила им этот торт на память, не оплатив дорогущее изделие?

Андрей: Если проблема только в этом, то проблемы вообще нет. Шур, да оплатим мы им этот торт! Только после праздников. (Наливает себе еще вина)

Александра: Мне самой сходить?

Видя, что Андрей никак не реагирует, начинает снимать туфли, но передумывает. Приносит из комнаты сапоги и начинает переобуваться.

Андрей: Ладно, я схожу. (В сердцах) Черт! Умеешь ты настроение испортить.

Андрей уходит, Александра остается одна. Швыряет сапоги в комнату и начинает нервно ходить по сцене из угла в угол, время от времени поглядывая на часы. Неожиданно хватает со столика журнал и начинает, не глядя, рвать его на куски и швырять себе под ноги. Вскоре весь пол в журнальных ошметках. Александра подходит к телефону, немного посомневавшись, отходит, снова подходит и только с третьей попытки, настроившись, решительно набирает номер. Слышны долгие  гудки, затем голос Ларисы отвечает.

Голос Ларисы: (Игриво) Вас внимательно слушают.

Александра: (С надрывом) Так значит, хороший муж – это чужой муж? Примеряешь на себя всех подряд, и кто больше подходит к гардеробу, пополняет когорту уведенных из семьи?
 
Голос Ларисы: (Испуганным шепотом) Что еще за бред? Кто это?

Александра:  Аааа… Так ты уже и голос мой узнавать перестала?! Надобность прошла, можно отработанный материал побоку?..
 
Голос Ларисы: (Удивленно) Александра?

Александра: (Нахально) Да, Александра. А что ты так удивленно? Не думала, что я так быстро узнаю о ваших шашнях с моим мужем? (Переходит на нормальный крик) Ну, так видишь – узнала. Доброжелатели быстро донесли.

Голос Ларисы: (Шепотом) Какие шашни, ты о чем? Какие доброжелатели? У меня с твоим мужем и отдаленно ничего не было! С чего ты взяла?

Александра: (Начинает очень натурально плакать) Я взяла? Я тоже считала, что между вами чисто приятельские отношения… Не ожидала от тебя такой подлости.

Голос Ларисы: (Все так же шепотом) Александра! Клянусь! Между нами ничего не было! (Слышно, что говорит немного в сторону) Да, дорогой! Сейчас иду, здесь мама на проводе… (Снова в трубку) Клянусь тебе!

Александра: (Распаляется) Ах ты мерзость! Ты еще и клянешься?! Мне вот только что звонили из вашей лаборатории сообщить подробности совокупления моего мужа и некой ассистентки Ларисы, с которой он два месяца на ее машине раскатывал по городу. Не о тебе речь, скажешь?

Голос Ларисы: Клянусь…

Александра: (Перебивает голос Ларисы) Хватит! (У Александры прорывается давно копившаяся нервозность, но не на Ларису, та стала просто катализатором) Ты, сука, втерлась в семью, чтобы натоптать в ней и нагадить, ну так я вымету всю твою вонь отсюда…

Голос Ларисы: (Переходит на крик) Какую вонь? Ты с ума сошла? Говорю тебе: ничего у меня с твоим огрызком не было! Кому он нужен – недоученный выскочка. (Голос чуть приглушен) Извини, дорогой, тут одна дефективная мамашка с надуманными претензиями.

Александра: Ах, дефективная? Ну, мразь, готовься. Сейчас я тебе устрою новогодний подарок.

Швыряет трубку, нервно, но намеренно размазывает тушь на глазах. Уходит в комнату, оттуда слышен шум выдвигающихся полок, неясная ругань, что-то из «И духу твоего, чтобы здесь не было». Через некоторое время выходит с чемоданом в одной руке и с ворохом мужской одежды в другой. Швыряет все это на пол, снова уходит в комнату. Выходит со следующей партией одежды, швыряет туда же. Присматривается, вытаскивает из этой кучи спортивный костюм, одевает его на себя, остервенело сдирая с себя платье. Швыряет платье на кресло. Снова уходит в комнату. Входит Андрей с большой коробкой из-под торта. Смотрит на весь этот кавардак, проходит вперед, стараясь не наступить на одежду, ставит торт на стол, поднимает несколько вещей и ошарашено на них смотрит. Выходит Александра. На ней спортивный костюм, блестящие серьги и размазанный макияж.

Андрей: Шур, что здесь происходит?

Александра: Ааааа, сам герой-любовничек пожаловали. Можешь не раздеваться. Вот сейчас я тут немножко приберусь и отпущу тебя на свободу со всей твоей  отягощенной совестью, если она у тебя еще осталась, конечно. (Начинает запихивать вещи в чемодан).

Андрей: Что ты творишь? (Вырывает у нее из рук какую-то свою вещь, бережно ее отряхивает). Объясни, черт тебя побери, что все это значит!?

Александра: И ты не понимаешь? Вы с подружкой сговорились заранее ничего не понимать, та тоже только что от всего открещивалась. (С попыткой заплакать) Я – дура – ее в дом приглашала, чаем поила, снова поверила в человеческую порядочность, и чем она мне ответила? – в штаны моего мужа залезла! Надеюсь, не в моей постели? (Хватает с пола наугад, что попадет в руки, (хорошо бы, чтобы это были брюки с ремнем), налетает с ними на Андрея, замахивается, больно ударяет его, не приглядываясь, пряжкой ремня. Тот отпрыгивает, держась за то место, куда пришелся удар). Вся лаборатория шепчется, ваш роман обсуждает, вот додумался кто-то добрый мне позвонить обо всем рассказать, а то и не знала бы, дальше эту суку у себя дома принимала.

Андрей  перехватывает очередной удар, со злостью притягивает Александру к себе.

Андрей: (грозно) Ты, что же, звонила Ларисе?

Александра в свою очередь зло хватает его обеими руками за отвороты пальто.

Александра: (Приглушено) Звонила. Хватит закрывать глаза на очевидное, и дальше  верить во всю вашу ложь про коллег и только. Позвонила. И все ей высказала, мрази такой.

Андрей с силой отталкивает Александру от себя и бросается звонить. Через некоторое время раздаются гудки и голос Ларисы.

Голос Ларисы: (Раздраженно) Слушаю!
   
Андрей: Ээээ, Лариса, это Андрей… (Не успевает договорить)

Голос Ларисы: (Кричит) Да чтобы ты провалился вместе со своей дебильной идиоткой! Вы мне не только новогодний вечер испоганили, вы мне все планы нарушили, все, что я успела выстроить – растоптали. Он ушел! Я полгода за него боролась, что только не перепробовала, и вот, наконец, когда только-только стало у меня получаться - все сорвалось. Из-за твоей истерички ненормальной! Психопатки! Стервозы! Ну, если я его не верну… (Швыряет трубку)

Андрей лихорадочно начинает снова набирать номер, в трубке гудки, никто не отвечает. Он снова набирает, Александра в это время лихорадочно запихивает его вещи в чемодан. Снова гудки. В очередной раз Андрей нажимает на сброс и раздается телефонный звонок. Он спешно отвечает. 

Андрей: Лариса, Лариса, постой, не швыряй трубку, я все объясню.

Голос Нинки: (Испугано) Господи, Саша! Где Сашка? Что там у вас происходит?

Слышен звук удара телефонной трубки, словно ее уронили и грохот перевернутой мебели. Дальше приглушено мужской голос со словами: «Милая, ты куда?» Андрей сбрасывает звонок и снова набирает номер. Осторожно заглядывая, появляется Соседка. 

Соседка: Шурочка, что у вас за шум? Что у вас тут произошло?

Александра: (Закрывая чемодан) О, ты как раз кстати. Помоги мне этот мусор выбросить, тяжелый слишком.

Андрей швыряет трубку, вырывает у Александры чемодан, при этом отшвыривает Александру так, что она не удерживается на ногах и падает.

Соседка: (Кричит) Да, что ж ты творишь!

Соседка бросается поднимать Александру, Андрей тоже бросается к ней, но не поднимать, он хочет ее ударить. В это время врывается Сосед, Андрей застывает на месте с поднятой рукой.

Сосед: Валь, ты чего кричала?

Соседка: Нас тут убивают, где ты ходишь, сказала же, пойдем посмотрим, что тут у них за крики. Держи этого бешенного.
 
Андрей: (Обреченно орет, удерживаемый Соседом) Идиотка! Ты что натворила? Ты зачем ей звонила? Завтра вся лаборатория будет надо мной потешаться. Моя карьера разрушена, ее любовник – куратор проекта, а не я. (Делает попытки вырваться из рук Соседа) Я год за годом создавал себе имидж серьезного ученого, а ты одним звонком мне все разрушила.   

Александра: Ты одним поступком мне всю жизнь разрушил!

При этих ее словах врывается в вечернем платье и туфлях растрепанная и запыхавшаяся Нинка. Отшвыривает с дороги огромный чемодан, бросается к Александре и начинает ощупывать ее руки и плечи. Андрей вырывается из рук Соседа и усаживается в кресло.

Нинка: Саш, что? Где? Где-то болит? (В сторону Андрея) Сволочь! Что ты ей сделал? (Обнимает Александру) Саша, что? Говори, не молчи, только не молчи. Что случилось?

Александра: Потом, Нин. У меня сейчас сил нет.

Соседка: Шурочка, а нам что делать?

Александра: (Усталым голосом) Вась, выкинь его отсюда. Я не смогу, сил не хватит, а ты справишься.

Сосед с сомнениями замирает, повернувшись в сторону Андрея, но вдруг Соседка с воплями: «Да все вы – кобели проклятые», бросается на Андрея. Тот вскакивает, хочет увернуться от Соседки, но ей на помощь приходит Сосед. Вдвоем они выволакивают Андрея за входную дверь. Нинка смотрит им вслед, переводит взгляд на чемодан, осторожно усаживает Александру в кресло и бросает чемодан вслед Соседке, Соседу и Андрею. Возвращается к Александре, садится на корточки у ее ног.

Александра: Нин, выйди там… скажи Вале с Васей, чтобы не волновались, я им благодарна, пусть спокойно празднуют Новый год, и поблагодари там их там за меня, ладно?

Нинка выходит. Александра одна.

Александра: (Отстраненно, как в трансе) Сделала. Я   э т о   сделала. (Трет руками виски). Голова гудит. Как же она гудит. (Порывается встать) Надо позвонить Лешику, нет, не сейчас, завтра. Утром. (Сидит спокойно)  Теперь он все воспримет иначе, теперь все будет иначе. Он меня поймет. Нет, не так. (Успокаивает себя) Он все воспримет так, как я рассчитала. Он все воспримет именно так.

Входит Нинка, садится рядом с Александрой и обнимает ее за плечи.

Нинка: (Очень тщательно подбирает слова) Сашуль, знаю, что трудно, но хоть в двух словах объясни, что произошло. Мне ведь надо знать, чтобы определиться как себя вести, что говорить…

Александра: (Однотонно) Позвонила работница лаборатории, голос незнакомый, и сказала, что у моего мужа с ассистенткой шефа Ларисой довольно длительный пылкий роман. Вот, собственно, и все.

Нинка: Ты как?

Александра: (Пожимает одним плечом) Нормально. (Трется щекой о руку Нинки, слегка пробует улыбнуться) Не волнуйся, родная, я в порядке. Надеюсь, и Лешка переживет наш с его отцом разрыв безболезненно. На этот раз безболезненно.

За окном начинают взрываться фейерверки, звучат радостные крики, начинается новогодняя шумиха.

Нинка: (Улыбается) Саш… А ведь уже Новый год. Смотри-ка… (Прислушивается к шуму) А мы и не заметили.

Александра: Говорят, как встретишь…

Нинка: (Перебивает Александру) Глупости! (Вскакивает) Вот глупости же! Сто раз в этом общепринятом заблуждении на себе проверяла.

Александра: (Улыбается и с нежностью смотрит на Нинку) Сто раз ты не могла проверять.

Нинка: Ну, меньше… Подумаешь! Но, ни разу, заметь – ни разу - не убедилась в достоверности этой чьей-то глупой выдумки. Пойдем-ка праздновать, Сашуль. Я когда нервничаю, становлюсь жутко голодная. И ты знаешь… (Заговорщицки) Выпить очень хочется. К черту шампанское! У тебя есть водка? Только, это… давай тебя сперва в божеский вид приведем… (Морщится) Ты сейчас можешь работать моделью импрессиониста.

Нинка уводит Александру в сторону кухни. Некоторое время на сцене слышен только продолжающийся шум новогоднего празднования с фейерверком и радостными криками.

Картина пятая

Праздничная шумиха понемногу стихает, а с ним уменьшается свет на сцене. В полусумерках и полной тишине на сцене появляется Александра, на ней длинная белая бесформенная хламида, волосы распущены, она босиком. Садится в кресло. Ее выхватывает луч света.

Александра: (бесцветно и отстраненно) Александра все продумала. Началось с того, что она стала внимательно изучать программу телепередач, и на дни самых интересных и значимых футбольных матчей планировала семейные походы в кино и кафе. Конечно, в назначенное время Андрей с ними не шел. Сперва ей стоило большого труда в такие моменты словно невзначай, но чтобы Алешка слышал, отпускать в адрес бывшего мужа несколько реплик: «Ради своего любимого футбола даже в кино с сыном не может сходить», «Телевизор для него дороже семьи». Потом привыкла. (Встает) Ко всему можно привыкнуть. Мучила ли ее совесть? Нет! Что-то внутри ей подсказывало, что все правильно, все так и должно быть. Разрыв неизбежен, хочет она этого или нет. Но, к развалу семьи ребенка нужно подготовить. Однажды они прошли через это, последствий врагу не пожелаешь. (Садится обратно) В тот день когда ее озарила спасительная мысль постепенно и продуманно вычеркнуть из жизни сына пусть не самого худшего, но и не самого лучшего отца в мире – Александра ожила. (Встает и начинает нервно ходить по сцене) Алешке ведь совершенно не обязательно было жить с отцом в одном доме, чтобы не терять с ним связь и расти счастливым. Многие дети любят своих родителей только потому, что они - данность, которую не выбирают. И всегда один из родителей ближе и значимее другого. Александра решила, что если она заполнит собой всю потребность сына в родительской любви и внимании, то отца со временем он просто перестанет замечать. Так все и произошло.

На сцену выходит Нинка. Она одета так же, как Александра и босая.

Нинка: (Так же бесцветно, безэмоционально, отстраненно, констатируя факт) Задуманная Сашкой подлость, а ведь это именно подлость, как ее не оправдывай, требовала не только планомерного отлучения отца от сына. Нужен был повод для полного разрыва. А что может послужить таким поводом? Конечно другая женщина. Эту другую женщину должен был знать и ненавидеть сын. Так в доме появилась Лариса. Александра намеренно познакомилась с нею, определила круг ее интересов и, умело на них играя, свела знакомство до приятельских отношений с совместными походами в театр и фитнес-клуб. Она буквально толкала Андрея и Ларису в объятия друг друга, эта наука вождения пришлась как нельзя кстати. Но, пусть и желаемая, хотя скорее всего больше необходимая, супружеская измена больно бы ее ударила в любом случаи. Александра сразу поняла, что Андрей как сексуальный партнер Ларису не интересует, то птица иных запросов. (Вздыхает) Она многих перебрала в уме, прежде чем определиться с выбором предполагаемой разлучницы. Лучшей кандидатуры было не сыскать. Лариса стала разменной картой в ее игре.

На последнем предложении от Нинки на сцену выходит Андрей. На нем белые широкие полотняные штаны и расстегнутая на несколько пуговиц белая рубашка из той же ткани. Он тоже босиком. 

Андрей: Лариса нравилась Андрею, но после истории с Женькой он дал себе слово не опускаться до мелочных измен. Только Александра и этот нюанс продумала. Так на холодильнике появился этот ненавистный Андрею календарь постных дней и неожиданная религиозность супруги. Отлученный от тела, Андрей оправдывал свои попытки завести интимные отношения с Ларисой подчинением разума молодого здорового мужика зову гормонов. Высокопарная Лариса игнорировала все его попытки. Андрей зверел. 
 
Нинка: Сцену разоблачения якобы свершившейся измены Андрея Александра запланировала на Новогоднюю ночь. Все к этому располагало, все сходилось в эту ночь, а главное, Алешки не было дома. Весь этот спланированный и отлично режиссированный спектакль он не должен был видеть.
 
На сцену выходит Алешка. На нем одежда, как у Андрея. Он молча и безынтересно снимает игрушки с елки. Одна разбивается, он даже не замечает этого. Все поворачивают головы в его сторону, затем снова в зал.

Александра: (Теперь ее монолог звучит более эмоционально, с соответствующим оттенком к каждой смысловой реплике) Никто не знал, что он является действующим персонажем до мелочей продуманного спектакля, где Александра – сценарист, режиссер-постановщик и главное действующее лицо. Они не знают этого до сих пор. Поделиться личноприсужденной «Золотой маской» во всех номинациях Александре не с кем. Она вынуждена тщательно хранить свой секрет в надежде, что он умрет вместе с нею. (Начинает сперва тихо, затем все громче раздаваться тиканье часов). Восторг избавления от ненавистного мужа захлестнул Александру. Как Андрей в последствии не пытался вернуться обратно, играя на ее чувстве вины за безотцовщину сына, он так и не смог ничего изменить. Все его попытки пресекались Александрой на корню. В прежней жизни избавиться от чувства вины ей бы было не просто. Укоренившийся стереотип, высаженный в раннем младенчестве, что мы в ответе за тех, кого приручили, ей пришлось не спиливать, а выкорчевывать с грунтом. Эта победа была ее личной гордостью и имела такие масштабы, что больше никто, как не старался, навязать ей малейшее моральное порабощение уже не смог. Оно выбросилась из сознания на всю последующую жизнь.
Сердце сына, тщательно подготовленное на возможность полного разрыва с отцом, практически не пострадало, в его поведении даже проглядывалось некоторое облегчение, что этот гордиев узел наконец-то разрублен. Притом  одним махом. Александра добилась своего, но с каждым днем смотреть в глаза сыну и по-настоящему преданной подруге Нинке, жалеющих ее, Александре все труднее и труднее.  С этими двумя, искренне любящими её людьми, она не может поделиться своим триумфом. Они могут не понять. И не простить.

Все громче тиканье часов в полном молчании действующих лиц.


Занавес