Ложе. Романтический ужин

 До прихода жены оставалось минут сорок. Александр Васильевич еще раз окинул комнату взглядом. С появлением главной детали интерьера она заметно преобразилась. Стала намного светлее и даже просторнее. Новый предмет воцарил в их уютном гнездышке. Перехватил пальму первенства у святых образов, строго взирающих на плотские заботы смертных.

 Александр Васильевич даже неудобно стало от такого соседства. Он осторожно присел на краешек незастеленной кровати. В отличии от их старого дивана она без возмущения приняла привычный знак внимания. Лишь вздохнула тихо, поддавая. Александр Васильевич машинально провел рукой по неснятому ещё полиэтилену. Ему вдруг пришла в голову простая и немного горькая мысль.  Она созрела только сейчас, с появлением основополагающего предмета любой семьи.

Так сложилось, что за всю их совместную жизнь они не спали на нормальной кровати. Не на железной, с безобразно оттянутой сеткой, в студенческой общаге. Не на доставшейся в наследство от только что съехавших прежних жильцов съемной комнаты. Их старенький диван меркантильно совмещал в себе и их семейное ложе, и добавочные места на Новый Год, стойко вынося удары и пинки Александра Васильевича при складывании и раскладывании. Лишь потом, когда они чрезмерно увлекались друг другом, громким скрипом мстительно напоминал незаслуженные побои.

 Но вот теперь, в их маленький  праздник, они, как большинство счастливых семей, будут заслуженно спать на своей кровати. Как обрадуется Эмма. Нет ничего прекраснее вида любимой женщины на роскошном ложе. Александр Васильевич внес в свои фантазии новый элемент интерьера. Неплохо, даже очень. Знакомый, но такой притягательный силуэт, обрамленный розовым покрывалом.

 Тьфу ты, опять розовое. И кровать, если по-честному, не вполне новая. Не из "Трех кашалотов", что бойко торгуют итальянской мебелью из КНР. А если Эмма догадается о непрезентабельном происхождении обновки? У них же интуиция кошачья. Александр Васильевич отогнал назойливую мысль. Своя кровать. Сделана на заказ великим мастером только для них. Эксклюзив и раритет в одном флаконе. Хорошо ещё, что Митек не придумал по
этому поводу очередную легенду о индонезийских принцах и местных коронованных особах. С него станется. Зальет Кренделю уши, как с ванной Ильича. Заявится тот со своей черной сотней. Давайте, мол, граждане православные, полежали и будя. И не кровати, и не дивана.  И документы у вас на сей предмет не из "Трех кашалотов", а этим срамным атеистом Митьком подделаны. Ой, как стыдно будет перед Эммой.
                ***

 Дверной звонок разогнал смурые мысли. Александр Васильевич стер ненужное с лица, встретил Эмму, поцеловал в подставленную раскрасневшуюся с дороги щечку. Принесенный женой уют успокоил душу. А будь, что будет. Бог не выдаст, Крендель не схавает. Праздник у них сегодня. Словно подтверждая это, Эмма похвалилась:

 -На работе пайки раздали к разговению.

 Она вынула из старенькой сумки бутылку шампанского и банку рижских шпрот.

 -Подождем, может, -нерешительно сказал Александр Васильевич. -Неделя ещё осталась.

 -Милый, -она прижалась к мужу. -У меня же может быть и СВОЙ святой день. Вам все равно. А женщине, если, конечно, это настоящая женщина, очень важно. Вот скажи, какое на мне тогда было платье?

 Вопросы подобной категории чреваты  большой опасностью. Но сегодня у Александра Васильевича припасен беспроигрышный козырь.

 -У меня для тебя тоже есть сюрприз.

 Приобняв, он увлек её в зал.

 -Ну?

 Эмма, привычно поднеся сложенную щепоткой руку ко лбу, вдруг ахнула и застыла на месте. Её глаза уже не глядели на строгие лики иконостаса. Они внезапно наполнились радостным удивлением.

 -Это...?! Как...

 Александр Васильевич постарался придать голосу солидность.

 -Я же обещал. Или я не мужик?

 -Мужик! Настоящий, мой.

 Она, ещё не веря своим глазам, обняла мужа.

 -Неужели такая красота из магазина?

 Она провела пальчиками по ангелочкам в изголовье.

 -Я не видела там такого.

 И только тут до Александра Васильевича дошла страшная догадка. Она была в "Трех кашалотах". Точно. Представляла, как будет смотреться та в их комнате. И конечно, митьковская поделка не вписывалась в итальянские гарнитуры китайского производства. Слишком вызывающе барски выглядит для среднестатистической православной семьи. Всё, их махинация сейчас будет раскрыта. Как стыдно.

 -Документы...-он постарался придать голосу прежнюю солидность, -гарантия.

 Но Эмма не обратила внимания на изменившийся тембр.

 -Наверное, недавно завезли. Но откуда ты деньги...

 Уже подкоркой Александр Васильевич понял, Эмма приняла обновку. И вопросы об её воцарении в их маленькой комнатке уходят на потом. Сейчас праздник. Вернее, радостная суета по его подготовке. И не будут ждать они разговения. Устроят пиршество плоти обязательно вечером. На этой новенькой кровати. С шампанским и шпротами на бутербродиках. Со свечами и нежными поцелуями. И, поблагодарив Бога за их первую встречу, отдадут должное своему новому ложе. Развеялись, как легкий туман, тревожные мысли. Уже чисто автоматически он, следуя командам жены, снимал с матраса упаковочный полиэтилен, бегал на улицу вытряхивать покрывало. Вместе они застелили кровать совершенно новой простынкой, которую Эмма ловко извлекла из шифоньера.

 Ожидание будущего романтического вечера уже забирало мысли Александра Васильевича. А Эмма, шутливо отталкивала его:

 -Я боюсь тебя, мой рыцарь. Подожди немного, у нас вся ночь впереди. Открой лучше консервы.

 Но уже не мысли о еде владели им. И даже не новое ложе. Эх, промелькнувшее студенчество. Но она же настоящая женщина и ей, в отличии от него, важен процесс, а не его заключительный аккорд. Хотя и ей финальная нотка доставляет немало удовольствия, но любит потянуть время. А тут такой повод. Можно понять.

 В конце концов нехитрые приготовления позади. Обновка из эксклюзивной кровати превратилась в уютное, притягательное гнездышко. Рядом на двух табуретках, застеленных сложенной цветной скатертью, возвышалась бутылка шампанского, тарелочка с шпротными бутербродиками, дольки мандаринов и ещё незажженная свеча в однорожковом подсвечнике.

 -Ну, все, все, -торопил Александр Васильевич, -пора праздновать.

 Но Эмма закрылась в ванной.

 -Может, помыть тебе спинку, -успел предложить он.

 -Иди, иди, -остудила мужа Эмма, прекрасно зная, чем все это обычно заканчивается. -Я скоро.

 Она вышла через полчаса, в легком халатике, ещё более притягательная.

 -Теперь ты. И пожалуйста, побрейся.

 Струи прохладной воды не остудили его разгоряченное тело. Она права. Даже тогда, в первый раз, нашла возможность подготовиться к этому моменту. А уж сейчас. Он прибавил горячей, намылил голову. Показалось, что звонят в дверь. Выключил воду, прислушался. Нет, ослышался. Напевая знакомую мелодию, стал смывать пену. Выйдя из ванной, обтерся полотенцем и стал бриться. Вдруг вновь посторонние звуки остановили руку со станком. Приоткрыл дверь.

 -Эмма?

 -Все хорошо, милый.

 Немного странным показался её голос. Александр Васильевич быстренько добрился, ополоснул лицо водой, накинул халат и вышел из ванной.  В этот момент в дверь позвонили...
                ***