Укрощение строптивой, Пролог, Сцена 2

ПРОЛОГ

СЦЕНА ВТОРАЯ

Спальные покои в доме лорда.

(Слай в окружении слуг. Одни носятся с одеждой, другие - с кувшинам и тазиками,  третьи – с аксессуарами. С ними же входит и Лорд.)

СЛАЙ:
О, господи! Куда же кружка эля подевалась?

ПЕРВЫЙ СЛУГА:
А не угодно ль, ваша честь, вина?
ВТОРОЙ СЛУГА:
А, может, ваша честь испробует варенье?

ТРЕТИЙ СЛУГА:
Во что желаете одеться, ваша честь?

СЛАЙ:
Какой я «лорд»! Какая «ваша честь»!  Ты Кристофер меня, почтенный, называй, из рода в род я  был и буду Слай. Вина в своей я жизни не знавал, вареньем никогда не баловался, чем я хотел бы поживиться хоть разочек, так это – съесть говядинки кусочек. Кафтаны мне, дружочек, не к чему. Когда судьба на грани краха: одна спина – одна рубаха, две пары простеньких чулок и пара сношенных сапог, где пальцы , будучи на воле, привыкли к холоду и боли.

ЛОРД:
О, небо, разум ниспошли ему!
Как может предок знатнейшего рода,
Владелец столь бесчисленных богатств ,
Себя унизить до последней черни!

СЛАЙ:
Вы что?  За сумасшедшего здесь держите меня? Не я ли Слай, не я ли Кристофер – сын Слая-старика из Бартон-Хита,  по роду – коробейник, по учению – никто, по дури – медвежатник, по профессии – жестянщик? Да хоть спросите, знает ли меня, хозяйка паба Мариан, Винкота первая толстуха. И если долг она за эль за мной не числит, то я в потустороннем мире – это точно. И всё же – говорю вам:  я не сумасшедший! Вот…

ТРЕТИЙ СЛУГА:
Вот отчего супруга ваша гаснет

ВТОРОЙ СЛУГА:
Вот отчего страдает ваша челядь.

ЛОРД:
Вот почему сторонится родня.
Безумство ваше всех вокруг пугает.
На род свой древний обопритесь,
К истокам истинным вернитесь.
Отдайте слугам должные приказы,
Дом оживёт, преобразится сразу.
Хотите музыки? Она уже витает.
Сам Аполлон её вам наиграет.
(Звучит музыка.)
А соловьи мелодию вплетут.
Хотите спать? – Постель уже готова
И в поздний час и зорькой ранней
Семирамидовой и мягче и желанней.
Решил пройтись? – Цветами путь усыплем.
Решил верхом? – Скакун уже в убранстве:
Блистает золотом и жемчугом седло.
Ты лишь подумал – сокол в небе:
Зовёт охотой соколиною заняться.
Борзые, голос ваш заслышав,
Уже бегут по следу за добычей,
Весёлым лаем оглашая лес.

ПЕРВЫЙ СЛУГА:
Борзые ваши на лужайке ли, в лесу ли
Быстрей оленей и  проворнее  косули.

ВТОРОЙ СЛУГА:
Соскучилось по живописи око? –
Вот вам Адонис у журчащего истока,
В осоке притаилась,  от любови млея,
Дыханьем стебельки колебля, Цитерея.

ЛОРД:
Для вас не пожалеем ничего
Покажем обнажённую Ио.
Её увидеть каждый пожелает:
Она на полотне, поверьте, как живая.

ТРЕТИЙ СЛУГА:
А, может, Дафну, что сквозь тернии бежит,
Изрезав ноги в кровь. Любовь её не защитит.
И плачет Аполлон, взирая на занозы:
Так душу трогают в картине кровь и слёзы

ЛОРД:
Ты – лорд. Иным ты быть не можешь.
Жена – красавица, прекрасный человек,
Ей равных нет в наш захудалый век.

ПЕРВЫЙ СЛУГА:
Потоки слёз лик бледный исказили,
Когда вас сутками о милости просили.
И всё же – не испортили красу!
Её я смело к чаровницам отнесу.

СЛАЙ:
Я лорд?
Я обладатель сладенькой бабёнки?
Сейчас в бреду я?
Иль прежде бредил я?
Нет, я не сплю.
Я вижу, слышу, я толкую.
Я осязаю аромат и мягкую постель.
А, может, вправду -  лорд я!
А не жестянщик Кристофер.
И если есть жена на  самом деле,
Ведите,  а в придачу – кружку эля.

ВТОРОЙ СЛУГА:
Угодно ль вашей светлости умыться?
Изволили вы заново родиться!
Не можем этим, сударь, не гордиться!
Вы в дрёме скот пятнадцать лет пасли,
А просыпаясь, околесицу несли.

СЛАЙ:
Пятнадцать лет лежать в такой постели!
Без вечеринок, без друзей, без эля?

ПЕРВЫЙ СЛУГА:
Но речи были ваши так бессвязны,
А фразы, скажем прямо, безобразны.
Как будто в пабе вас нещадно били,
За шиворот на улицу тащили,
Хозяйку вы всё время обзывали,
Судом ей постоянно угрожали,
Поскольку наживалась на обмане,
Последние выуживая «мани».
Какую-то Сесилию вы звали,
Не раз в речах о ней упоминали.

СЛАЙ:
Да это дочь хозяйки кабака.

ТРЕТИЙ СЛУГА:
Вам ни кабак, ни девка неизвестны,
Ни перечень имён, которых называли:
Ни Стефан, и ни Джон,
Ни Нэпс, ни Питер Торф,
Ни Генри Пимпернель, ни дюжина других.
Они не существуют,
Их никто и никогда не видел.

СЛАЙ:
Теперь я – лорд! Виденье, сгинь!

ВСЕ:
Аминь.

СЛАЙ:
Я полагаю: всем от этого прибудет.

(Со слугами входит паж в образе дамы.)

ПАЖ:
Как ваша светлость поживать изволит?

СЛАЙ:
Чёрт подери, неплохо поживаю.
А где жена?


ПАЖ:
Она пред вами, ваша светлость. Хотите вы ей что-то приказать?

СЛАЙ:
А коль жена, пошто не называешь мужем?
Для челяди я – лорд, а для тебя – хозяин

ПАЖ:
Мой муж – мой лорд, мой лорд – мой муж.
А я – жена и суть вся в этом слове.

СЛАЙ:
Всё ясно. Как её мне называть?

ЛОРД:
Мадам.

СЛАЙ:
Мадам Эллис, мадам Ирис?

ЛОРД:
Мадам, без всяких дополнений Так лорды называют леди.

СЛАЙ:
Мадам-жена, сказали мне:
Пятнадцать с лишним лет я провалялся.

ПАЖ:
А мне представилось – все тридцать:
Вне ложа милого супруга.

СЛАЙ:
Все слуги, вон! А ты – ко мне!

(Слуги удаляются.)

ПАЖ:
О, трижды благородный повелитель,
От близости придётся воздержаться,
По крайней мере, до утра хотя бы,
Так настоятельно советуют врачи,
Чтоб оберечь вас от повторного недуга.
Причины уважительней не сыщешь.

СЛАЙ:
Жена – жена, моя газель,
Когда она спешит в постель.
Но коли прежне со мною может статься,
Уж лучше от  соблазна воздержаться.

(Входит посыльный.)

ПОСЫЛЬНЫЙ:
Прознав про ваше исцеленье,
Актёры дарят представленье.
Комедию считают доктора
Прекраснейшим лекарством от недугов.
Грусть и печаль уму вредят,
Здоровье – радости творят.
Чем настроение у лорда веселей,
Тем жизнь прекрасней и длинней.

СЛАЙ:
Чёрт подери, пускай играют.
То скоморохи святочные будут или циркачи?

ПАЖ:
Нет, ваша светлость, здесь  материя иная.

СЛАЙ:
Что ж за материя такая?

ПАЖ:
История забавная одна.

СЛАЙ:
Посмотрим, коли так. Мадам-жена, присядь-ка рядом. Давай с тобой забудем обо всём на свете и порезвимся, словно, дети.

(Звучат фанфары.)