Мышиная возня

 
У них есть всё, а у нас — хоть шаром покати.

 Они сытые, жирные, здоровенные, а мы вечно голодаем, живём в кошмарных трущобах, в подвалах, в сырости. А теснота?! Улочки, как щели, еле протиснешься.

  Нас у матери семеро, и все мы ютимся на крошечном пятачке пространства: каморка, не каморка, а какой-то закуток в углу. Темно, хоть глаз выколи. Тычемся в стены, малыши жмутся друг к дружке, чтоб было теплее. Сидим в подполье, скрываемся, прячемся. И так всю жизнь, до конца дней своих! Эти жирные нас ненавидят, травят, убивают, но в то же время боятся. Говорят, мы вызываем у них отвращение. Может быть, но к отвращению примешивается страх, настоящий страх перед нами.

 Они говорят, что мы воры, нас надо всех — под корень! И в этом щепетильности не проявляют: нет такого способа, такого средства, которое они не были бы готовы пустить в ход. Однако сами руки пачкают неохотно. У них есть наёмники для этого чёрного дела. Настоящие звери! Беспощадные садисты, с горящими, как адский огонь, глазами. Попасться к ним в лапы — хуже всякой погибели. Они сначала вдоволь «натешутся», «поразвлекаются», а уж потом... Часто эти твари обжуливают своих господ: обделывают делишки сами, а валят на нас, — дескать, на этих всё спишется. Как правило, им верят.

  Много раз я приказывал себе: не думать об этом, не думать! Но это очень трудно. Ведь сегодня ночью моя очередь идти туда, наверх. На это толкает голод. Семью надо кормить, а работать мы не умеем. Остаётся одно — ночью пробраться к этим жирным и... хоть какой-нибудь кусочек, хоть что-нибудь. Малыши пищат от голода уже вторые сутки, не идти нельзя!
Этим обычно занимался мой старший брат. Ему долго везло. Но позавчера на рассвете он не вернулся оттуда.

  Не думать! Не думать об этом. Все равно придется идти. Время. Мне пора. Ухожу из дома, не прощаясь: все знают, куда иду, но молчат. Пробегаю по чёрным улочкам-лабиринтам, забирающимся всё выше, выше и выше. Втискиваюсь в узкий скользкий лаз, ведущий туда к этим, в другой мир. Ползу, сдерживая дыхание, под оглушительный стук своего сердца. И вот выход!

  У них тоже ночь, кромешная темень, но сразу бьёт в ноздри завораживающий, сводящий с ума запах. С Ы Р! Это как в волшебной сказке! Огромный кусок сыра висит на крючке, надо только осторожно снять его и унести с собой, осторожно снять и... трах!!!

  Адская пружина сработала. Не успеваю почувствовать боли. Сразу ослепительная вспышка в глазах. И конец. Мы называем это приспособление «гильотина», они — «мышеловка».