День 07. 09. 65

             http://www.proza.ru/2012/11/08/1071

        В «синтетику» решили не ездить. Вышли на «Охотном», и дав Милке волю на всё, пошёл я в скверик. Ждал полтора часа, а она носилась всё это время по ЦУМам, «Вандам» и протчему. Пришла, глаза горят – отвела душу! «Много истратила?» - «Ой, мно-ого!» Показала два хорошенькие такие набора с водкой, пудры, помады, лосьоны, сумку, какие-то дамские штучки, мне – кошелёк: на морде счастье так и светится.
        Пообедать надо, наискосок открытое кафе. Сосиски с булочкой, кофе. А за столом рядом сидят мама и дочка лет пяти. Мой плащ висит на стуле, а из кармана высовывается голова Стешки – уезжаем, не оставлять же её. И до чего же хорошая такая морда торчит! Девочка увидела Стешкину морду – «Ой, какая кошечка!» и всё время на неё смотрит. Отвлёкся на время, она вдруг подходит к нам: «Можно мы возьмём вашего котёночка?» Даже сердце дрогнуло – так она на меня смотрела! Сжавшись внутри, ответил «нет». Она тихонько отошла, ткнулась в колени маме и заплакала тихо-тихо. Что делать! Две девушки за другим столиком: «Ну разве можно так носить такую прелесть!» И обе – мама и плачущая отворачивающая лицо девочка ушли, а я до сих пор не могу сказать, что на душе.
        На вокзал пришли за час. Усадил Милку, сам побежал в камеру за вещами. Подхожу к окошку – хоп! Стоит в очереди Док! Едет с юга, возвращается в свой Калинин…

       (Эдька Струцовский. «Док», доктор-стоматолог… Он, учившийся в «стоме»,  прислонился к нашей военмеховской команде году в пятьдесят третьем и был с нами всё время; потом их стоматологический перевели в Калинин. Несколько лет он работал там. Вернувшись в Ленинград, вскоре знал всё о зубах наших и наших жён, а также коллег и родичей… Эмигрировал пять лет назад в Германию. Ушёл весной этого года. Вообще ушёл - вдогонку всей нашей команде… Пусто стало вокруг, очень пусто…)   

        Подвернулся очень кстати – помог ещё как! Навьючили всё сразу и потащили. До вагона останавливались четыре раза, Док всё удивлялся, и как это ты всё один!
        Милка тоже удивилась, увидев Дока. Побыл у нас в вагоне, потрепался и сгинул. Все узлы и чемоданы рассовал я под диваны… Поехали!
        В вагоне жарища, духота. Открыл окно. Через час взглянул на Уродину, на себя: ого! Оба в пыли, копоти, в саже. Закрыл – опять духотища…
        Стешка удивительное создание. Ведь в половине десятого! Погрузили её в мешок, мешок – в карман плаща, болталась она там в трамвае, в метро, на шумной Петровке – толкотня, масса народу… Ничего! Приложишь руку к карману и слышишь – тихо мурлычет, только и всего! В поезде Милка её вытащила, усадила в сумку, пока не тронулись, сидела тихо, потом зашевелилась. Дала молока с ладони. Ничего – поела, не вылезая из сумки, поспала, опять поела. Надоело сидеть – вылезла, легла на сумку, потом на колени к Милке, перебралась ко мне – и всё тихо, без шалостей, как будто понимает что. За час до приезда стала проявлять беспокойство, отнёс в туалет. Не понимает, или не хочет? Принёс обратно, хочет на пол – понятно для чего: спрятаться с глаз и нашкодить! Не пустил. Перед приездом засунули обратно в мешок и в сумку – ничего, сидит, не пикнет!
        Перрон, вон и мама! Мечется у входа в вагон, а в окна даже не взглянет. Увидела! Интересно, как менялось выражение лица: сосредоточенность, поиск, ожидание, растерянность, надежда, разочарование, проверила номер вагона, снова поиск, опять разочарование и – наконец – радость! Увидела. Кому-то кричит. Показываю через окно: ты одна? Вдвоём с Женькой...

       (Женька ещё один двоюродный брат, старше меня на полгода, на семь месяцев. Тоже рядом со мной всю жизнь. Жил со мною в эвакуации в Касимове, уехал из эвакуации в начале 44-го. Сейчас ослеп, живёт трудно...)
       ...Люди не успели выйти - мама уже внутри вагона, и ей обязательно нужно что-нибудь нести: без неё же не обойдутся! Еле обошёл её, вытаскивая вещи.
       Напряглись мы с Женькой, понесли, а они обе с Милкой прыгают вокруг – ну дайте нам кадушку, или чемодан, или сетку с помидорами (кило десть в ней, а то и больше) – бицепсы показывают… Такси взяли с боя, на последнем дыхании дотащили вещички и – наконец-то дома! Уф!
        Чемодан, рюкзак, ведро, кадушка, сетка с помидорами, две милкиных сумки, котёнок – в первый раз почувствовал себя настоящим мужчиной!
        Сели ужинать, вещи ещё в куче… И тут Женька смотрит на мамину кровать – она застелена атласным таким вышитым дорогущим китайским покрывалом – а на нём с задумчивым выражением на лице сидит Стешка и из-под неё по зелёному шёлку покрывала растёт лужица… Мама расстроилась: стирать-то покрывало категорически нельзя! Но по-моему ей просто Стешка не понравилась с первого взгляда.
        Когда распаковывали грибы, вот тут была у мамы настоящая радость! Возились до пол первого и то не всё разобрали. Одно слава Богу – ничего никуда больше не надо тащить. Жаль только отпуска так быстро заканчиваются…

                http://www.proza.ru/2012/12/27/1699