27. В Долинке уже не воруют

на фотографии Озеро Иссык-Куль. Справа - восточный берег, вверху - северный, внизу - южный. к западу озеро сужается, так что имеет вид треугольника.

в доме отдыха "Долинка"

В доме отдыха меня никто не ждал. Я сознательно никого не предупреждал, и о моем приезде не знал, ни управделами Никольский во Фрунзе, ни директор дома отдыха в Долинке. Так что, я свалился, как снег на голову.

Директор встретил меня приветливо, можно сказать даже, по-дружески. Не его же сняли с работы после моего первого посещения, а кладовщика и зав. столовой. Он мне потом сказал, что он мечтал от них избавиться, но не мог, – боялся их покровителей.

Для меня быстро нашёлся номер. Мы договорились встретиться утром, и о делах не говорили. Я с наслаждением выкупался в озере. Переодевшись, я вышел из корпуса и, конечно, сразу встретил нескольких знакомых.

Те, кто жил в отремонтированном корпусе, на условия не жаловались, но во втором – жить, на самом деле было трудно. Ну и мне наперебой начали рассказывать совсем не смешные истории о работе персонала дома отдыха. А потом незаметно разговор пошёл о будущем.

– Почему бы Сибирскому отделению АН не построить нормальный современный корпус? – спрашивали они. И обслуживание должно быть не хуже, чем в Сочи или в Крыму. А место здесь прекрасное. Вот посмотрите, здесь закладывают Ботанический сад. Уже довольно много посадили деревьев, кустарников. Здесь со временем будет райское место. А озеро! Это же чудо света. Объясните это Лаврентьеву.

Их мысли были созвучны моим. Я им так и сказал.

На следующий день мы с директором обошли все помещения отремонтированного корпуса, комнату за комнатой. Я оценил качество работ нашей бригады как хорошее. Они не халтурили, а ремонтировали на совесть. Сантехника в туалетах и душевых была новая, на полу и стенах душевых и туалетных комнат была плитка. В палатах была новая мебель и белье. Но содержались комнаты неважно. Я посмотрел, как убирали помещения горничные, как это все было организовано. Поглядел на работу регистратуры.

Потом мы прошли в столовую, которая была капитально отремонтирована. Там стояло новое оборудование, была новая посуда и столовые приборы. И опять в глаза бросился контраст между видом помещения и его содержанием. Не было уюта. Помещение больше походило на казарму. После обеда я с несколькими отдыхающими, которые вызвались мне помочь, встретились с руководителями дома отдыха и его подразделений, и я рассказал о своём впечатлении, а наши отдыхающие наперебой начали вносить предложения, как создать нормальный быт и даже уют. И сами взялись помочь. Слава богу, наши предложения принимались благожелательно, хотя некоторая насторожённость, безусловно, была.

На следующий день закипела работа, и уже к обеду многое было сделано. Появились занавески на окнах, салфетки на столах, – оказывается, все это было на складе, но почему-то лежало без движения. В комнаты выдали настольные лампы, тоже купленные и присланные нами. Забавно, что когда я спросил, почему их не выдавали до сих пор, зам. директора простодушно сказал:

– Так поломать могут.

Выдали и отсутствующие в ряде комнат прикроватные тумбочки. Сменили постельное белье с застированного на новое. Всего не перечислишь. Удивительно, что все это было на складе дома отдыха, но не выдавалось. Для кого берегли?

Я посмотрел в бухгалтерии приходные документы на мебель и инвентарь, документы склада. Убедился, что ничего разворовано не было. Директор понял, что именно я проверяю, и сказал:

– Да Вы не сомневайтесь, Михаил Самуилович, всё на месте. И в столовой сейчас порядок. Никто продукты не ворует. Все доходит до отдыхающих.

– У Вас практически нет овощей и фруктов, сказал я. Почему бы Вам не заключить прямые договора с колхозами, вон их сколько вокруг. Они сами будут все привозить сюда.
Посомневавшись немного, директор все же позвонил, и к его удивлению, сразу договорился о поставках с директором колхоза, расположенного рядом в Долинке. И цены были весьма низкие.

Этот колхоз был очень богат. Скот в нём был только породистый: тонкорунные и каракульские овцы, кони новокиргизской породы, алатауские коровы, куры-плимутроки.

С Памира были завезены сотни яков, прекрасно приспособленных к выпасу на крутых горных склонах. Ячье молоко очень жирно (до 10% жира), но удои низки. В колхозе были выведены гибриды яка и алатауского рогатого скота. Эти гибриды оказались хорошо приспособленными к горным выпасам, и, по сравнению с ячихами, увеличили удои втрое, а жирность молока стало вдвое выше, чем у алатауских коров.

Для улучшения бедных каменистых почв были использованы как минеральные удобрения, так и тысячи тонн навоза, скопившегося на овечьих кошарах, после чего урожаи зерновых поднялись до 20 ц с га. Склоны гор были террасированы, что позволило разбить на них сады. Колхоз, таким образом, получил возможность снабжать окрестные курорты самыми разнообразными овощами, фруктами и ягодами. Здесь стали культивироваться даже такие южные теплолюбивые культуры, как персики, виноград, абрикосы и грецкий орех.

На следующий день был выполнен первый заказ на овощи, и я видел, что наши отдыхающие это оценили. Я уже было приготовился уезжать следующим утром, отказавшись от предложенного бешбармака на свежем воздухе, как вдруг всё изменилось. Днём директору позвонил Никольский из управделами и сообщил, что в дом отдыха к вечеру приедет известный киргизский писатель Тугельбай Сыдыкбеков с семьей, и его следует хорошо принять. А меня Никольский пригласил остаться персонально. И действительно к вечеру вся «семья» – 24 человека – была в доме отдыха.

А директор и все его помощники уже не могли уделить мне достаточно внимания, потому что готовили номера к приёму знатного гостя, а к вечеру должно было состояться угощение, именуемое у киргизов «той».


Продолжение следует