Главы 41-45

ГЛАВА 41

 Никита оглянулся на возвышающиеся за спиной горы. Переход через льды и скалы, наконец-то, закончился. Перед мальчишками лежала такая долгожданная, вся заросшая высокой травой и деревьями, долина. Вся зимняя одежда давно была упакована в мешки, к счастью она оказалась совсем не тяжёлой. Но всё равно, тащить по два мешка на плечах было очень неудобно. Тринадцатый предложил попробовать продать всё ненужное в первом же городе или деревне и, после некоторых раздумий, Никита решил, что это будет неплохой выход. Гавриил, по своему обыкновению, никакого участия в обсуждении не принимал. Вообще-то Никита ожидал, что сразу же после спуска в долину ангел их покинет и отправится куда-нибудь подальше от человека, якшающегося с чёртом и джинном. Но никакого желания оставить своих спутников Гавриил пока что не выказывал. Ну, и не прогонять же его. Тем более, что в таком случае его мешки самим тащить придётся. Гасана то не попросишь, он без приказа ничего делать не может, а целое желание на подобную ерунду тратить… Слишком жирно получится. С этими мыслями мальчик отвернулся от гор и быстрым шагом принялся догонять своих спутников, успевших удалиться метров на сто. Долгое время мальчишки шли молча. Говорить совсем не хотелось. И не усталость тому была виной – в долину друзья спустились утром, выспавшись как следует и отдохнув в небольшой сухой пещере у самого спуска. И устать ещё не успели. Просто не хотелось разговаривать и всё. Неизвестно, сколько бы они прошли ещё так, в тишине, но тут вдруг раздался громкий окрик, - А ну, стоять!
Никита, погружённый в свои мысли, вздрогнул от неожиданности и остановился. Тринадцатый, шедший рядом с мальчиком и Гавриил, идущий немного впереди (где опять прятался Гасан и так понятно), тоже замерли. А прямо на них из-за высоких кустов вышел здоровенный парень в красивом синем мундире. В руках он крепко сжимал большую алебарду, остриё которой было направлено прямо на мальчишек. Тринадцатый ойкнул и тут же юркнул за спину Никите. Но в этот раз спрятаться ему не удалось.
 - Ни с места! – раздалось за спинами мальчишек. Те затравленно оглянулись – сзади из-за дерева вышел точно такой же парень, с точно такой же алебардой. Только мундир на нём был ярко-жёлтый. Никита осторожно попытался засунуть руку в мешок на плече, чтобы достать лампу с Гасаном.
 - Не двигаться! – ещё один алебардщик появился слева от мальчишек. Он выглядел точной копией первых двух, вот только мундир на нём был ярко-зелёный.  Все трое парней, не отводя своих алебард приближались к нашим путешественникам до тех пор, пока острия их оружия не оказались в каком-то десятке сантиметров от перепуганных мальчишек. Тогда все трое солдат остановились и грозно посмотрели на наших героев.
- Ну, - после некоторого молчания проговорил Синий.
 - Что «ну»?  - несмело спросил Никита.
 - Кто такие? – вступил в разговор Жёлтый.
 - Эй! – тут же перебил его Синий, - Они на нашей территории, я их и допрашивать буду!
 - Это кто тебе сказал? – ехидно поинтересовался у него Жёлтый, - От Старого Дуба до Тёмного Леса – вся земля наша!
 - А кто тебе сказал, что вся?! – в свою очередь спросил Синий, - Про договор номер пятьсот восемьдесят три дробь четыре забыл? По нему вся эта часть луга нам перешла. Учи матчасть, неуч!
 - Что?! – взревел Жёлтый, - Кто это неуч?! Да я тебя за это…
И он отвёл алебарду от мальчишек и наставил её на Синего. Тот тут же последовал его примеру, и оба спорщика замерли с очень воинственным видом, прожигая друг друга злобными взглядами.
 - Зря спорите, - Зелёный лениво зевнул и, тоже отведя алебарду от мальчишек, с небрежным видом опёрся на неё, - Не знаю, как там договор номер пятьсот восемьдесят и сколько там ещё, но только весь этот луг наш король ещё на прошлой неделе у ваших в карты выиграл.
 - Врёшь! – вскинулись Синий с Жёлтым, но Зелёный только пожал плечами, - Газеты надо читать.
 - Ещё чего! – возмутился Синий, - В ваших газетах одно враньё пишут. А в наших про это ничего не писали!
 - Точно! – поддержал его Жёлтый.
 - Ещё бы, - усмехнулся Зелёный, - В ваших-то в жизни ничего путного не напишут.
 - Ах ты! – Синий тут же перевёл алебарду на Зелёного. Тот, не смотря на весь свой расслабленный вид, тут же вскинул своё оружие, но не на Синего, а на дёрнувшегося было Жёлтого, - Лучше не двигайся, - сквозь зубы проговорил он. Таким образом ничего не понимающие мальчишки оказались в середине треугольника, вершинами которого были три разноцветных солдата, а сторонами три алебарды. Какое-то время все стояли молча.
 - Может, мы пойдём пока, чтобы вам не мешать,- тихо предложил Тринадцатый, решив попытать счастья. А вдруг повезёт?
 - Нет! – хором ответили все трое.
 - Но почему? – не выдержал Никита.
 - Вы нарушили границу нашего королевства, - не отводя глаз от Синего, процедил Жёлтый.
 - Нет, нашего! – опять хором вмешались Синий и Зелёный.
 - И что теперь? – Никита, пока солдаты не обращали на мальчишек внимания, успел засунуть руку в мешок и дотронуться рукой до лампы. Это немедленно придало мальчику уверенности и храбрости.
- Сейчас мы выясним, чью же границу вы нарушили, а потом отведём куда следует, - не сводя глаз со своих противников, ответил Зелёный.
 - А там уже решат, - продолжил Синий, - Какое наказание за это нарушение вы получите, - закончил за него Жёлтый. Синий только согласно кивнул.
 - А какие у вас наказания за такие нарушения? – впервые с начала всей этой свары подал голос Гавриил.
 - У нас – штраф десять золотых, - ответил Синий.
 - У нас – штраф десять золотых и десять плетей, - не замедлил с ответом Зелёный.
 - У нас – штраф десять золотых, десять плетей и месяц тюрьмы, - закончил Жёлтый.
 - Пацаны, вы как хотите, а я за Синего, - тут же высказался Тринадцатый. Синий, услышав его слова, довольно осклабился и горделиво посмотрел на своих противников, мол, слышали? Те не обратили на это никакого внимания.
 - И как долго вы собираетесь это выяснять? – спросил Никита. Все трое солдат озадаченно молчали.
 - Может, стоит хотя бы присесть где-нибудь в тени, - предложил мальчик, - А то на самом солнцепёке стоим.
Троица довольно долго колебалась, но, наконец-то, Синий первым отвёл своё оружие от Зелёного и пробормотал, - Ладно, чего уж там. Давайте вон к дереву отойдём. В тени-то оно и вправду лучше разговаривать.
Жёлтый и Зелёный последовали его примеру, и вскоре и солдаты и мальчишки сидели вокруг большого дуба, под раскидистой тенистой кроной которого хватило бы места ещё десятка на два человек. Удобно устроившись под деревом, солдаты тут же вновь принялись спорить, хорошо хоть за оружие больше не хватались.
 - И что будем делать? – вполголоса спросил у Никиты Тринадцатый.
 - Не знаю, - пожал тот плечами, - Подождём немного до чего они договорятся, а потом, если что, Гасана вызовём. Пусть он им объяснит, как гостей встречать надо. Желание только тратить жалко.
 - Жалко, - согласно кивнул Тринадцатый и, удобно опершись спиной на ствол, принялся лениво глазеть по сторонам. Никита последовал его примеру. Гавриил сидел немного ближе к спорщикам и внимательно прислушивался к их возбуждённым речам. А Никите, если честно, было абсолютно наплевать до чего эти крикуны договорятся. Какая разница, если всё равно, похоже, без Гасана не обойтись. Поэтому мальчик решил, что они посидят ещё немного, отдохнут, перекусят, а потом он вызовёт джинна. Решив так, Никита устроился поудобнее и, прикрыв глаза, задремал. Всё равно крепко уснуть не дадут, вон как раскричались. А так, хоть какая-то польза от такого сидения. Сколько мальчишки так просидели, неизвестно – дремота постепенно переросла в сон, разморило на жаре. А когда Никита очнулся, спор трёх охранников ещё продолжался. Похоже, конец его был совсем не близок. И тут, вдруг раздался голос Гавриила, - Извините, конечно, можно вас спросить?
 - О, - раздалось сонное бормотание Тринадцатого, - Ни фига себе, кто разговорился… Никита лениво спросонок покосился на чертёнка, а потом повернулся в сторону солдат и ангела. Охранники, так неожиданно отвлечённые от своего спора, молча уставились на Гавриила. А тот, нимало не смущённый вниманием, продолжил, - Скажите, вы ведь все из разных стран?
 - Ну, да, - хором ответили солдаты.
 - Но вы все похожи как братья, - голос Гавриила был очень спокойным, как будто его собеседники не арестовать их собирались, а так, поговорить и разойдись миром, - Да и разговариваете одинаково. А зовут вас всех как?
 - Меня зовут Иоанн, - ответил ангелу Синий.
 - Меня – Иоганн, - ответил Жёлтый.
 - Йохан, - последним представился Зелёный.
 - И имена у вас почти одинаковые, - Гавриил поднялся на ноги и стал перед солдатами. Те, явно не понимая, к чему он клонит, молча смотрели на ангела. А тот продолжал, - Можно вообще сказать, что имя у вас одно, просто произносите вы его по-разному. 
 - Ага, - кивнул Иоанн-Синий, - Имя одно, только они его произносят неправильно.
 - Кто это неправильно произносит?! – возмутился Йохан-Зелёный, - Это вы двое неправильно говорите, а я всё правильно говорю!
 - Ну-ну, - презрительно процедил Иоганн-Жёлтый и сплюнул, - Они, значит, правильно говорят. А мы, значит, неправильно. Ну-ну.
 - Да какая разница, кто как говорит? - прервал их Гавриил, - Какая разница-то? Имя-то одно!
 - Ну, одно, - не стал спорить Иоганн, - И что?
Иоанн и Йохан согласно кивнули. «Надо же», - удивился Никита, - «Они оказывается и соглашаться друг с другом могут». А Гавриил, немного помолчав, продолжил, - Как же так получилось, что вы трое живёте в разных странах и при этом так похожи друг на друга? Как братья, практически. И имена у вас одинаковы.
 - Ну, раньше это одна страна была, - после некоторой паузы, ответил Иоанн. Иоганн и Йохан молча кивнули.
 - И что же случилось? – удивился Гавриил.
 - А они нас всегда объедали! – вскинулся Иоанн, - Всегда лучше нас жили. И всё за наш счёт жировали! Вот мы от них и отделились.
 - Что?! – возмутились Йохан и Иоганн и хором закричали на Иоанна, - Это вы нас всегда угнетали! Всё из столицы своей указания слали как нам жить, что нам делать… Вот мы вас и бросили!
 - Что?! – тоже закричал Иоанн, - Да если бы не мы, то вы бы вообще так в пещерах и жили! Это только мы вас всему и научили!
 - Да чему вы вообще научить-то могли?! – заорал Йохан, - Это мы всё придумали: и колесо и дома строить и поля возделывать и…
 - И в небе летать, - ехидно перебил его Иоганн. Йохан от неожиданности запнулся и резко повернулся к Иоганну. Тот встретил его невинным взглядом, мол, а что я такого сказал?
- Подождите, - торопливо вмешался в спор Гавриил, - Всё-таки, как же так получилось, что вы все жили-жили вместе, а потом все вдруг разом перессорились? Неужели, всё так плохо было когда все в одной стране жили?
Трое парней озадаченно молчали, время от времени бросая друг на друга косые взгляды. Гавриил тоже молчал, ожидая ответа. Наконец Иоанн тихо пробурчал, - Да нет, в общем-то, не так уж и плохо… Нормально жили. Всякое бывало, конечно, но в общем-то, нормально…
Иоганн и Йохан синхронно кивнули.
- Так  с чего вы разбежались-то? – удивлённо спросил Гавриил. Никита и Тринадцатый уже давно не дремали и с интересом прислушивались к разговору. Интересно же, что же такое произошло, что целая страна развалилась? Парни снова надолго замолчали. На этот раз первым заговорил Йохан, - Нам наш бургомистр сказал, что лучше самими по себе жить. Мол, сами себе хозяевами будем.
 - А у нас то же самое староста в деревне самой большой говорил, - кивнул Иоганн, - Теперь в короли выбился. А раньше только картошку выращивал.
 - И как? – Гавриил продолжал свой допрос, - Лучше стало?
 - Да не особо, - Йохан пожал плечами, - Бургомистру-то намного лучше – он теперь тоже королём стал, а простому люду, так пожалуй, что и потяжелее. Они вон, - он кивнул на Иоанна, - С нас теперь за дрова и уголь втридорога дерут. Раньше-то всё общее было…
- Ага, не нравится, - тут же вскинулся Иоанн, - А нечего было наши галеры из Чёрного озера выгонять! Мешали они вам?
 - А Чёрное озеро наше! – возмутился Йохан, - У вас кусочек побережья есть, вот там свои галеры и держите. А то привыкли…Нечего!
 - Ах так! – аж задохнулся от возмущения Иоанн, - А кто наши дрова и уголь ворует? Из обозов, что мы в Западные герцогства отправляем. Кто? Не вы?
 - А ты видел? – возмущённо, но всё же с каким-то смущением, ответил ему Йохан, - Видел?
 - Да все видели, - вмешался в свару Иоганн, - Тут уж не отмазывайся.
 - Что?! – Йохана подобное вмешательство явно только разозлило сильней, - Да у вас у самих рыльце в пушку. Кто всем в вечной дружбе клялся, а как что не так, тут же в Западные герцогства побежал? Мол, мы всегда с вами мечтали дружить, а этих соседей своих только ради топлива и терпим? Не вы?!
 - Точно! – поддержал его Иоанн, - Тоже мне братья! Чуть что, сразу переметнулись.
 - Сами виноваты! – тут же завёлся Иоганн, - Кто нашей молочнице Ханне запретил её молоко к вам на рынок возить? Бабка целый год пахала, за коровами своими, как за детьми ходила…
 - А нечего было молоко водой разбавлять, - торжественно поднял палец вверх Иоанн, - Не разбавляла бы, так и не запретили б!
 - Кто разбавлял?! – возмущению Иоганна не было предела, - Да вы просто нам позавидовали, что у нас молоко вкуснее! Ваши-то молочники похуже наших будут.
 - Вот и покупали бы у своей Ханны сами, - ответил ему Иоанн, - Если оно такое вкусное.
 - А нам столько не надо, - защищал родное молоко Иоганн, - У нас и народу меньше живёт. Для вас же старались!
 - А не надо было стараться, - издевательски ответил на такие доводы Иоанн, - А то всё нам всучить пытаетесь.
 - Ах ты! – Иоганн просто задохнулся от возмущения. Тут же в спор опять вклинился Йохан, и парни, громко крича, принялись обвинять друг друга в каких-то давних обидах, припоминая совсем уж древние времена.
 - Подождите! Подождите же!  - растерянно пытался остановить ссору Гавриил, но его никто не слушал. Никита тоже растерялся – того и гляди драка начнётся, что тогда буде? Оружие-то вот оно, под рукой. Поубивают ещё друг друга, чего доброго. Да и мальчишкам достанется за компанию. Не растерялся только Тринадцатый.
 - Ну, не будем вам мешать, - чертёнок вскочил на ноги, - Вы тут пока что поспорьте, а мы пойдём. Хорошо?
На него никто не обратил никакого внимания – парням явно было не до мальчишек.
 - Вот и ладушки, - Тринадцатый подхватил свой мешок и махнул рукой Никите и Гавриилу, - Пошли, чего ждёте? А то сейчас опомнятся, опять нас делить начнут, - вполголоса закончил он свою мысль. Никита и Гавриил, всё ещё растерянно глядя на спорщиков, медленно поднялись на ноги и взяли свои вещи.
 - Пошли уже, - нетерпеливо приплясывал Тринадцатый, - Чего копаетесь?
Мальчишки, сначала медленно, постоянно ожидая окрика, но потом всё быстрее и быстрее пошли прочь от дерева. Вскоре они почти бежали, постоянно оглядываясь. Но все тревоги оказались напрасными – парни настолько увлеклись выяснением отношений, что забыли обо всём на свете. И всё равно, успокоился Никита только тогда, когда мальчишки добрались до леса, и дуб совсем скрылся из виду. Только тогда наши путешественники остановились, чтобы немного перевести дух.
 - А ты, Гаврюша, молодец, - неожиданно обратился к ангелу Тринадцатый, - Так их загрузил. Прям завидно.
 Гавриил на эту неожиданную похвалу ничего не ответил. Ангел о чём-то раздумывал, время от времени озадаченно покачивая головой и шевеля губами, как будто ведя с кем-то неслышный спор.
 - Ну что, - повернулся Тринадцатый к Никите, - Привал не пора устраивать?
 - А ты что? – усмехнулся тот, - Под дубом не наотдыхался?
 - Нет, - чертёнок тоже усмехнулся, - Отдохнули хорошо, но подкрепиться тоже не мешает.
 - Ещё пару часов пройдём, потом привал и устроим, - если честно, Никите не очень хотелось устраивать привал так близко от недавних знакомых – мало ли, спохватятся ещё, в погоню бросятся.
 - Вот так всегда, - вздохнул Тринадцатый, но спорить не стал. И тут вдруг раздался голос Гавриила, - Я понял!
 - Что ты понял? – Никита и Тринадцатый удивлённо уставились на ангела.
 - Я понял! – вновь повторил тот, - У людей всё по-другому. Не как у нас.
 - То есть? – Никита пока что не мог догадаться, куда клонит Гавриил. А тот посмотрел на Никиту и Тринадцатого торжествующим взглядом и закончил, - У людей, самым страшным и самым главным врагом может стать только бывший брат или друг! То, что чужому человеку простят, своему никогда не забудут! Вот вы дураки, - повернулся ангел к Никите.
 - Сам дурак! – обиделся мальчик, а Тринадцатый тут же вскинулся, - Ты кого дураком назвал, курица недоощипанная! Я тебе щас!..
Но Гавриил только досадливо отмахнулся рукой и вновь принялся о чём-то раздумывать. Никита жестом остановил готового кинуться в драку чертёнка и махнул тому рукой, мол, пойдём. Тринадцатый недовольно засопел, но драку затевать не стал. И вскоре Никита и Тринадцатый шагали вперёд по тропинке, даже не оглядываясь, идёт ли за ними Гавриил. Тот, всё ещё погружённый вы свои раздумья, семенил за ними, не обращая никакого внимания на недовольство спутников. И от этого его безразличия Никита злился ещё сильнее. А ещё мальчик очень сильно боялся, что пусть не во всём, но во многом, слова, сказанные Гавриилом были правдой.

ГЛАВА 42

 Никита проснулся оттого, что кто-то больно ударил его прямо под рёбра. Мальчик закричал от боли и попытался вскочить на ноги, но это ему не удалось. Вернее удалось, но совсем не так, как ему бы хотелось – чья-то сильная рука ухватила Никиту за шиворот и резко подняла вверх. Ошалевший от всего происходящего мальчик испуганными глазами смотрел на странных больших людей, бродивших по поляне и громко переговаривавшихся грубыми голосами. Одеты все эти люди были в монашеские рясы, совсем такие же, как у брата Тука из отряда Робина. Но вот только у каждого поверх рясы была надета кольчуга, а на поясе висел меч. Вся эта амуниция с рясами абсолютно не вязалась. Здоровенный бородатый мужик, который держал Никиту за шиворот, ухмыльнулся, глядя прямо в испуганные глаза мальчика и грубо спросил, - Кто ты такой, щенок?
 - Я… я просто путешественник, - пролепетал в ответ Никита.
 - «Просто путешественник», - передразнил его здоровяк и грозно нахмурился, - «Просто путешественники» в компании чертей не бродят. В последний раз спрашиваю – кто ты такой? И не вздумай врать!
 - Но я не вру! Честно, - мальчик не понимал, какой такой правды от него добиваются, - Мы действительно просто путешественники. А Тринадцатый, он же зла никому не делает…
 - Что?! – последние слова Никиты явно вывели громилу из себя, - «Вреда не делает»?! Значит так ты относишься к чертям?!
 Пока он орал, Никита, который уже успел немного придти в себя, быстро оглядел поляну, на которой накануне вечером мальчишки устроили ночёвку. Связанный по рукам и ногам Гавриил валялся под деревом, рядом с вещами мальчишек, сваленными в кучу. Похоже, ангел нападавших не особо заинтересовал. Зато Тринадцатый, если так можно выразиться, вызвал невероятный интерес громил. Чертёнка не только связали, но и залепили ему рот кляпом, а вдобавок привязали его за руки и ноги к большой палке, как будто он был добычей охотников.
 - Кто вы такие? – вновь заревел громила и сильно встряхнул Никиту.
 - Да путешественники мы! – в отчаянии закричал в ответ мальчик, - Что мы вам сделали?!
 - Хорошо же, - угрожающим тоном проговорил громила, - Не хотите по-плохому, как говорится, по-хорошему будет хуже.
И он сам довольно заржал своей шутке, если это можно было назвать шуткой. Остальные монахи (или кто они там) подхватили его смех.
 - Ладно, - закончив смеяться, продолжил здоровяк, - Отведём вас всех к его святейшеству. Там-то вы по-другому запоёте. Наш Епископ и не таких раскалывал.
Мужчина бросил Никиту на землю и коротко приказал, - Связать его.
Двое ближайших к ним мужиков тут же бросились исполнять приказание, и через пару минут Никита был так же спелёнут по рукам и ногам как и его спутники. Затем в рот мальчику запихнули кляп, а потом всех троих путешественников, не особо церемонясь, забросили на телегу, выехавшую из-за деревьев. Туда же покидали и их вещи. Главарь этой непонятной шайки тут же уселся рядом с возчиком, все остальные построились в две шеренги и зашагали следом. Правда всего этого Никита уже не видел – его бросили лицом вниз, а перевернуться, чтобы хотя бы оглядеться, мальчик не мог – уж что-что, а связывать эти непонятные монахи умели.
 Дорога до какого-то «его святейшества» оказалась довольно долгой. Во всяком случае именно такой она показалась Никите. Всё тело мальчика немилосердно затекло, рук и ног он уже почти не чувствовал, а если учесть, что нормально дышать кляп мешал… В общем, когда телега, судя по шуму, въехала в какое-то поселение, Никита даже обрадовался немного – пусть и непонятно, как их тут встретит этот «его святейшество», но, глядишь, хоть верёвки ослабят. И в этом мальчик не ошибся – их всех троих грубо выдернули из телеги, развязав ноги, поволокли куда-то. Пока пленников, довольно болезненно толкая, вели, Никита успел немного оглядеться. Телега стояла посредине двора большого замка, который, казалось, нависал над двором серой громадой. По всему двору сновали люди, многие из которых были одеты так же, как и те, что захватили мальчишек. Другие были одеты в обычную одежду и, если случайно встречались с мальчиком глазами, то тут же отводили взгляд, как будто в испуге. Хотя чего такого страшного мог сделать им мальчишка, к тому же связанный? Впрочем, долго оглядываться Никите никто не дал – мальчишек втащили в большие распахнувшиеся перед ними двери и поволокли по узким тёмным коридорам. Сначала Никита пытался было запоминать дорогу, мало ли, вдруг удрать удастся, но после десятого поворота сбился и бросил это занятие. Если честно, то мальчик конечно волновался, но уже не так сильно, как на поляне. Гасана, конечно вызвать не получится сейчас – лампа в мешке лежит. Но фольгу-то, наученный горьким опытом, он в карман припрятал. Так что, не всё ещё потеряно. Пока Никита раздумывал подобным образом, мальчишек дотащили до больших дверей. Перед ними вся процессия, а все монахи-солдаты, шли вместе с пленниками, громилы быстро одёрнули одежду, а затем двери распахнулись и мальчишек втолкнули в огромную залу. От сильного толчка Никита чуть не упал, но стоявший рядом с ним монах успел подхватить мальчика за шиворот и удержать его. Правда, особой благодарности за эту помощь Никита к нему не испытал. Посередине залы, в которой все они оказались, стоял большой  высокий трон, на котором восседал очень старый человек в белоснежном длиннополом одеянии и высокой, расшитой золотом остроконечной шапке. Вдоль стен стояли люди и было их очень много. Многие были одеты в монашеские рясы, но хватало и других, не монахов. Все они молча смотрели на пленённых мальчишек и их спутников. А те подошли к трону и остановились метрах в пяти перед сидящим. Все подошедшие опустились на колени, мальчишек тоже силой заставили опуститься на пол.
 - Приветствую вас, ваше святейшество, - смиренным голосом произнёс главарь, - Дозволено ли недостойному молвить?
 - Говори, сын мой, - неожиданно сильным и молодым голосом ответил ему сидящий на троне. Похоже, это и был тот самый Епископ, о котором шёл разговор на поляне.
 - Во время нашего патрулирования мы обнаружили этих, - последовал кивок в сторону мальчишек, - Этих служителей Тьмы. Один из них чёрт, двое других – люди, служащие ему…
 - Неправда! – услышал Никита голос Гавриила, - Я ему не служу…
Тут же послышался глухой звук удара и стон ангела.
 - Говорить, мразь, будешь тогда, когда тебя спросят, - громко прошипел ударивший Гавриила охранник.
 - Продолжай, - кивнул Епископ главарю, - Я весь внимание. Пытались вы наставить на путь истинных этих заблудших детей, попавших под влияние сына Дьявола?
 - Ещё как пытались, - горячо заверил его главарь, - Но они лишь упорствовали в своём заблуждении и отрицали очевидное.
 - Что ж, - с каким-то даже сожалением проговорил Епископ и обратился к мальчишкам, вернее к Никите и Гавриилу (Тринадцатого, которого от ужаса била дрожь и который лишь переводил с одного на другого человека умоляющий о пощаде жалобный взгляд, Епископ явно игнорировал), - Послушаем самих преступников. Кто вы?
 - Мы путешественники, - Никита сказал и это и непроизвольно сжался, ожидая удара. Но того не последовало, и мальчик вновь заговорил, - Мы просто шли и не знали даже, что в вашу страну забрались… Мы же никому никакого зла не делали… И Тринадцатый тоже… он же не виноват, что таким родился…
 - Ясно, - удовлетворённо кивнув, прервал его Епископ, - С тобой всё понятно. А ты что скажешь, мальчик? Как же сразу два человека умудрились попасть в услужение к чёрту? - повернулся он к Гавриилу.
 - Я не человек, - хмуро ответил тот, чем вызвал тихий ропот стоявших у стен людей, - Я ангел. И я ему не служу. И я им не друг и не приятель. Просто на какое-то время наши пути совпали…
 - Ещё интереснее, - усмехнулся Епископ. Остальные, увидев его усмешку, тоже принялись ухмыляться, - Ангел, который решил побродить вместе с чёртом, вместо того, чтобы его сокрушить и уничтожить. И ты хочешь, чтобы я в эту чушь поверил?
- Я докажу, - голос Гавриила был всё таким же хмурым. Никита аккуратно повернул голову, чтобы посмотреть на ангела. А тот, так и стоя на коленях, вдруг напрягся, а затем за его спиной взметнулись вверх два белоснежных крыла. Зал ахнул, и даже захватившие мальчишек головорезы в испуге отпрянули от Гавриила. И лишь Епископ остался совершённо спокойным.
- Извини меня, - холодным голосом проговорил он, обращаясь к Гавриилу, - Но тем хуже для тебя. Ангел, который путешествует с порождением Тьмы и его слугой, становится ещё хуже, чем они. Чёрт является чёртом от рождения, человек слаб, по природе своей, но ты… Ты предал Свет и виновен более всех.
 - Но я никого не предавал! - в отчаянии закричал Гавриил, - Я не продавался Тьме!
Но его уже никто не слушал. Епископ, задумчиво потирая подбородок, смотрел на мальчишек, явно решая их судьбу. Все остальные почтительно молчали. Пытавшегося ещё что-то прокричать Гавриила повалили лицом в пол прижали так, что он не то что кричать - дышать мог с трудом. А Епископ всё размышлял. Никите казалось, что время не просто медленно ползёт, а вообще остановилось совсем. И лишь минут через десять, а по мнению Никиты, через несколько часов, не меньше, Епископ убрал руку от лица и вновь заговорил, - Что ж, дело ясное. Чёрт несомненно виновен в том, что он чёрт, а значит враг. И за это я приговариваю его к сожжению на костре. Человек виновен  в том, что продал свою бессмертную душу чёрту и тоже заслуживает костра. Что же касается тебя, - старик повернулся к Гавриилу, которого всё ещё удерживал один из монахов, - То твоя вина несоизмеримо больше, чем вина этих двух несчастных. Может ты и не продавался чёрту, но одно то, что тебя захватили вместе с ним – уже преступление. Поэтому я тоже приговариваю тебя к костру.
Мальчишек тут же схватили и подняли на ноги.
 - Вместе с ними сожгите и все их вещи, - Епископ брезгливо махнул рукой в сторону мешков, - Неизвестно, какой скверной они набиты. И не забудьте обыскать их как следует. Слуги тьмы весьма изобретательны в своих происках. Всё что найдёте – суньте в эти мешки. Казнь назначаю на послезавтра.
 - Слушаюсь ваше святейшество, - поклонился Епископу главарь, а потом повернулся к своим громилам и коротко рявкнул, - Слышали? Исполнять!
И мальчишек грубо поволокли из залы. Последнее, что успел рассмотреть Никита, была тонкая довольная улыбка на губах Епископа. А затем двери залы захлопнулись, и мальчишек вновь поволокли по бесконечным коридорам.

ГЛАВА 43

 Никита тупо ходил по камере. От стенки до стенки было ровно десять его шагов. Мальчик упирался лбом в стену, затем разворачивался и вновь шагал к противоположной стене. Потом вновь касался лбом холодного сырого камня и опять разворачивался. Если бы кто-нибудь спросил его, зачем он это делает, то Никита не смог бы ответить. Делает и всё. Сидеть или лежать на старых тюфяках, набитых сырой соломой он уже больше не мог, а больше в камере делать было нечего. Надежды на волшебную фольгу лопнули словно мыльный пузырь – монахи, как оказалось, умели не только связывать. Обыск они провели очень тщательный. Уже надоевший хуже горькой редьки громила довольно быстро обнаружил потайной карман, вытащил оттуда оба кусочка фольги и тут же, словно боясь обжечься, сунул их в ближайший вещевой мешок. Где сейчас лежали их вещи, мальчишки не знали. Может, конечно, в их пожитках и не рылись, но вот легче от этого почему-то не становилось. Ну, принесут их мешки на костёр, залезть-то в них вряд ли удастся. Короче, сказать, что Никита был в отчаянии, значит ничего не сказать. Впрочем, Гавриил и Тринадцатый от него в этом мало чем отличались. Ангел, с тех пор, как их втолкнули в камеру, всё время лежал, свернувшись калачиком на своём матрасе и не реагировал ни на что. Тринадцатый же сначала принялся громко ругаться, причём не только на тюремщиков, но и на Гавриила ( - Говоришь, не друзья, не приятели?! У, предатель!), но потом тоже впал в какой-то ступор и сейчас только тихонько поскуливал время от времени, сидя в углу под маленьким окошком, забранным массивной решёткой. До казни оставалась последняя ночь. И выхода из сложившейся ситуации не находилось, как ни пытался Никита что-нибудь придумать. А что тут придумаешь? Решётку перегрызть? Так это какие ж зубы нужны. Дверь выломать? Так она вон из каких толстых досок сделана. Да и охрана за ней стоит. Можно ещё разбежаться и в стену лбом врезаться. Глядишь, и прошибёшь выход… в соседнюю камеру. Или скорее сам себя об стену убьёшь. Кстати, на одной из стен какой-то неизвестный мальчишкам узник нацарапал: «Аффтар, убей себя об стену!». Но кто такой этот «Аффтар» и последовал ли он сему совету, было неизвестно, да и не очень-то интересно. Вообще, на стенах было много чего нацарапано, не похоже было, чтобы эта камера подолгу пустовала. Вот только большинство этих надписей особым разнообразием не отличались и имели общий смысл: «Епископ – козёл!» (кстати, именно такая надпись была нацарапана прямо над выходом). Дважды за всё время сидения в заключении мальчишек покормили. Еда была, мягко скажем, не особо, но и на том, как говорится, спасибо. Разговаривать совсем не хотелось. Как и умирать, впрочем, тоже. Но вот никакого другого варианта предлагать мальчишкам никто не собирался. А жаль. В общем, Никита вновь добрался до стены, легонько коснулся её лбом и развернулся. И вдруг, мальчику послышался какой-то тихий шёпот. Никита оглянулся на Тринадцатого, затем на Гавриила – шептали явно не они. Мальчик уже решил было, что от напряжения и тяжёлых мыслей у него просто начались галлюцинации, но в этот момент Тринадцатый, который до этого сидел уткнувшись носом в колени, поднял голову и прислушался. Следом за ним и Гавриил, который даже к еде не притрагивался за эти два дня, пошевелился, а затем сел на своём тюфяке, недоумевающее переводя взгляд с Никиты на чертёнка. А шёпот всё усиливался и усиливался. Хотя, какой шёпот? Это был уже гул голосов, вскриков и какого-то нечеловеческого гогота. И этот гул становился всё громче и громче. Никите стало ещё страшнее, чем до появления этих странных голосов. Мальчик в панике повернулся к дверям, ожидая, что охранявшие камеру тюремщики услышат странные голоса и заглянут в камеру. Но никто и не собирался открывать дверь. «Неужели они ничего не слышат», - поразился Никита. И в этот момент Тринадцатый вскочил на ноги  и, даже не вскрикнул, всхлипнул: «Наши!» И одновременно с его всклипом-вскриком, прямо из ниоткуда, посредине камеры появился целый десяток чертей. Все они явно были старше Тринадцатого, но взрослых среди них не наблюдалось. Черти весело толкались, дёргали друг друга за хвосты и почти не останавливаясь верещали на разные голоса. Похоже, что их абсолютно не заботило то, что тюремщики могут ворваться на шум. Никита, который довольно сильно испугался, осторожно, по стеночке пробрался мимо этой веселящейся группы поближе к Гавриилу и Тринадцатому. Это с Тринадцатым они подружились, а с этими незнакомыми чертями ещё неизвестно как сложится. Не зря всё же про них столько рассказывают. Ангел же после появления целой, пусть и небольшой, но толпы чертей, стал выглядеть даже не обречённым, а каким-то вообще полумёртвым. Уж он-то от этих ребят никакого добра точно не ждал. И абсолютно в своих ожиданиях не ошибся. Черти, не обращая ни на кого внимания, ещё немного побесились, но затем самый длинный из них резко вскинул вверх лапу и коротко приказал, - Ну-ка, тихо!
Остальные тут же повиновались и умолкли.
 - Так-так, - задумчиво проговорил длинный чёрт, - И кого же сегодня в камеру заперли?
С этими словами он посмотрел на замерших мальчишек. При виде Тринадцатого, длинный скривился в довольной ухмылке.
 - Кого я вижу? - довольно фальшиво обрадовался длинный, - Тринадцатый, ты ли это? А мы про тебя уж и вспоминать забыли. Думали ты совсем очеловечился, а ты вот он, костра ждёшь. Ну, приветики.
Остальные черти принялись довольно мерзко хихикать и, тыкая пальцами в явно напрягшегося Тринадцатого, стали вовсю корчить рожи. Надо сказать, весьма противные.
 - И тебе не хворать, Шестой, - хмуро пробурчал Тринадцатый.
 - А чего так хмуро? – всплеснул руками Шестой, - Ты нам не рад? Замёрз, согреться хочешь? Так там на дворе тебе уже и дровишек припасли, завтра и подогреют и зажарят.
Черти вновь захихикали. Тринадцатого их насмешки явно сильно задевали, но чертёнок крепился и не отвечал на выходки соплеменников.
 - Как вы меня нашли? – всё так же хмуро спросил он.
 - Нашли? – удивился Шестой, - Мы никого не искали. Тем более, мы не искали тебя. Было б кого искать? Самого неудачливого чёрта, которого какой-то Балда вокруг пальца обвёл. Мы сюда частенько наведываемся. В этом замке столько зла – сплошное раздолье. С узниками пообщаться иногда довольно весело получается. Так вопят забавно! Вот и сегодня зашли, а тут ты с людишками какими-то, - с этими словами Шестой повернулся к Никите и Гавриилу и вдруг перестал улыбаться. Глаза его сузились, рот оскалился и уже совсем другим тоном чёрт прошипел, - А кто это у нас здесь ещё? Никак ангелочек? Вот это сейчас позабавимся.
И с этими словами, он, выставив вперёд когти, шагнул к прижавшимся друг к другу Никите и Гавриилу. Остальные черти последовали его примеру. Оцепеневшие от страха мальчишки смотрели на приближавшихся к ним чертей. Даже с места сдвинуться сил не было – какой-то странный ступор напал.
 - Сейчас, сейчас, - бормотал Шестой, медленно приближаясь, - Сейчас ты мне за всё ответишь, за всех родственничков своих. За всех…
Никита почувствовал, как Гавриила начала бить явственная дрожь. Да и сам мальчик тоже принялся подрагивать от страха и бессилия. С такой толпой им двоим было явно не справиться – на ремни порвут. А на Тринадцатого надежды никакой – не пойдёт он против своих, тем более, что только те его от костра спасти и могут. И только Никита так подумал, как стоявший до этого столбом Тринадцатый, вдруг одним прыжком преодолел расстояние до сидящих мальчишек и встал перед ними лицом к чертям.
 - Не понял, - протянул Шестой и даже остановился от неожиданности. Остальные черти тоже замерли.
 - Не трогай их, - дрожащим, то ли от злости, то ли от страха, а может и от того и от другого голосом, проговорил Тринадцатый.
 - Ты что, совсем с ума сошёл?! – искренне удивился Шестой и повернулся к остальным, - Нет, вы видели? Десятый, Двадцать Второй, это как по-вашему, нормально?
 - Точно нет, - практически хором ответили ему двое других чертей, а затем один из них обратился к Тринадцатому, - Ты что, не понял? Сейчас мы ангелу этому кирдык устроим, человечка туда же, а тебя с собой заберём.
 - Я всё понял, Двадцать Второй, - ответил ему Тринадцатый, - Я вам этого сделать не дам.
 - Точно с ума сошёл, - выдохнул кто-то из чертей.
 - Сам дурак, - тут же отреагировал Тринадцатый. Никита, тем временем, отчаянно борясь со страхом, поднялся и встал плечом к плечу с чертёнком. И фиг с ним, что их больше! И что они сильнее. Хоть одному в глаз он заехать всё равно успеет, чтоб надолго запомнил. А то и рога кому отшибить удастся, тогда уж на всю жизнь память останется. И, странное дело, страх начал потихоньку уходить, а на смену ему пришла какая-то весёлая злость. Тем временем, сидевший безвольно Гавриил, тоже начал подниматься на ноги. Теперь перед десятком чертей стояло трое. «Эх, Гасана бы ещё сюда», - успел подумать Никита, совсем забыв, что был бы с ними Гасан, то они давно бы уже из этой камеры выбрались.
 - Да что с ними разговаривать?! – завизжал Шестой, - Мочи их!!!
И все черти бросились на мальчишек. Никита успел замахнуться и даже ударить один раз, как его сбили с ног. Но мальчик успел ухватиться за чей-то хвост и снова выпрямиться. Гавриил расправил крылья и ими сбил на пол сразу троих нападавших. Тринадцатый, по своему обыкновению визжа, сцепился лично с Шестым. Кстати, все черти, которые довольно сильно мешали друг другу, пытаясь достать мальчишек, визжали не тише Тринадцатого. «Как только тюремщики ничего не слышат?», - успел подумать Никита, вновь падая на пол от удара, но при этом успев ногой наподдать под зад хозяину того хвоста, благодаря которому он только что поднялся на ноги. И тут в общем гвалте и шуме раздался тихий и вкрадчивый голос, - И что же здесь у нас происходит?
Не смотря на то, что голос был очень тихим, услышали его все. Услышали и тут же замерли. Никита и Гавриил от неожиданности, а все черти, включая Тринадцатого, оттого, что явно его узнали. А затем все рогатые резко упали на колени, склонившись перед кем-то, кого ни Никита, ни Гавриил не видели.
 - На колени, - пробурчал им склонившийся Тринадцатый.
 - Вот ещё, - фыркнул Гавриил. Никита тоже на колени становиться не собирался. С чего это вдруг? А в это время посредине камеры прямо в воздухе начало сгущаться чёрное пятно. С каждым вдохом оно становилось всё больше и больше. И наконец, прямо из него на пол камеры ступил огромный, на голову выше Никиты, чернющий толстенный котяра.
 - Бегемот, - испуганно выдохнул стоявший рядом с Никитой Гавриил. А мальчику вдруг стало смешно. Кот и вдруг «Бегемот». Ещё б «Крокодилом» назвали. Но в этот момент котяра посмотрел прямо в глаза мальчику, и смех тут же замер у него где-то в горле. Чего, чего, а смеяться над обладателем такого взгляда не хотелось.
Кот ещё пару секунд посмотрел на Никиту, усмехнулся и повернулся к коленопреклонённым чертям.
 - Встаньте, - тихо приказал он. Те тут же вскочили.
 - Что здесь происходит? – голос кота был каким-то чересчур приторным, но при этом почему-то было ясно, что ничего доброго от обладателя этого голоса ждать не приходится.
 - Бегемот, - Шестой сделал шаг вперёд и почтительно склонился, - Мы как обычно… ну, поприкалываться зашли. А тут этот, - Шестой махнул рукой в сторону настороженно смотрящего на кота Тринадцатого.
 - Мы его забрать потом хотели, - видя, что кот не выказывает никакого недовольства, Шестой явно приободрился, - Потом, когда с ангелом разберёмся, ну и с человечком тоже… А он за них заступаться полез. За ангела заступаться. Придурок…
 - Хватит, я всё понял, - оборвал Шестого кот и повернулся к Тринадцатому.
 - Теперь тебя послушаем, - Бегемот пристально разглядывал сжавшегося под его взглядом чертёнка, - Давай, твоя версия.
 - Я… мы… это… вот, - промямлил Тринадцатый.
- Познавательно и исчерпывающе, - серьёзно кивнул Бегемот. Кто-то из теснящихся в стороне чертей хихикнул. Бегемот резко повернулся в их сторону, смешки тут же смолкли. Кот вновь повернулся к Тринадцатому.
- Попробуем ещё раз, - Бегемот просто сверлил взглядом чертёнка, - Почему ты решил заступиться за этих  человека и ангела, - последнее слово кот даже не произнёс, а как будто выплюнул.
- Потому что он мой друг! – неожиданно, похоже даже для себя самого,  выпалил Тринадцатый и сжался, как будто сам испугался такой своей смелости.
- Дру-у-уг, - насмешливо переспросил кот, - И кто же именно из них?
- Он, - чертёнок показал пальцем на Никиту.
- Хм, - кот потёр лапой нос, пристально разглядывая мальчика. Никита под этим взглядом чувствовал себя крайне неуютно, но изо всех сил старался не показывать своего волнения. Ещё чего, много чести!
- Друг, - ещё раз повторил кот и задал следующий вопрос, - Он что, тебе душу за что-то продал? Или решил нам так, бескорыстно послужить? Из любви к искусству, так сказать?
- Нет, - Тринадцатый понуро помотал головой, - Ничего он мне не продавал. И нам он не служит.
- Так значит ты ему служишь? – продолжал допытываться Бегемот, - На чём он тебя поймал? Как поработил?
- Я его не порабощал, - не выдержал Никита, но кот взмахом лапы прервал его.
- Ты будешь говорить когда тебя спросят, - зло прошипел он, - Если вообще спросят. 
Никита хотел возразить, но какая-то сила сдавила ему горло и, вместо того чтобы возражать, мальчик надолго закашлялся, не в силах произнести ни слова. А кот, удовлетворённо кивнув, вновь повернулся к понуро стоявшему Тринадцатому.
- Ну, ладно, - махнул он лапой, - Этот тебе друг, а ангел, что тоже в кореша записался?
- Нет, - Тринадцатый торопливо, даже как-то суетливо замотал головой, - Ангел не друг. Просто так получилось, что…
- Значит, ангел не друг, - перебил его кот, - Тогда какого лешего ты за НЕГО (кот выделил голосом последне6е слово) заступаться вздумал? Что, гуманизмом пропитался, пока среди людей бродил?
Последняя фраза вновь вызвала смешки среди притихших было чертей. На этот раз Бегемот их не обрывал, дав повеселиться пару минут. Всё это время Никита, который наконец-то откашлялся, и Гавриил, который, не смотря на бившую его мелкую дрожь, изо всех сил пытался не показывать своего страха, молча смотрели на совсем сникшего Тринадцатого. Наконец, кот вновь заговорил.
- Ладно, - взмах лапы опять остановил веселье чертей, - Только из уважения к твоей достойной семье, я забуду об этом досадном недоразумении. Сейчас мы все дружно повыдёргиваем пёрышки этому «не другу», потом попинаем немного твоего «друга». Немного, раз уж он твой друг, - Бегемот усмехнулся, - А потом заберём тебя с собой и вернёмся домой. Так уж и быть, замолвлю за тебя словечко, чтобы тебе твоё наказание отменили. А то, - кот снова усмехнулся, - Совсем испортишься тут, среди смертных. И так уже … - кот, не договорив махнул лапой.
У Никиты засосало под ложечкой. «Всё, конец», - мелькнуло в голове: «Сейчас Гавриила порвут, мня поколотят как следует, а утром придут тюремщики и то, что от нас останется на костёр отнесут». Мальчику очень хотелось закрыть глаза и сделаться очень маленьким и невидимым, чтобы никто найти не мог. Или, проснуться, как будто всё, что  ним сейчас происходит, просто страшный сон. Но никакого сна, всё в реальности происходит. Гавриил беспомощно посмотрел на Никиту. Губы ангела дрожали, в глазах стояли слёзы. И внезапно Никите стало его так жалко, что даже собственный страх куда-то вдруг делся. Мальчик положил руку на плечо ангелу и, глядя на медленно приближающихся чертей, тихо пробормотал, - Давай, не раскисай. Помирать, так с музыкой (эти слова Никита слышал в каком-то фильме. Название его мальчик не помнил, а вот фраза эта вспомнилась как нельзя кстати). Гавриил удивлённо переспросил, - С какой музыкой?
- Да так, - Никита сжал кулаки, поджидая врагов, - Некогда объяснять.
Ангел кивнул, как будто что-то понял, тяжело вздохнул и тоже сжал кулаки. И в этот момент, Тринадцатый, который всё это время растерянно переводил взгляд с мальчишек на соплеменников, глубоко вдохнул, затем с шумом выдохнул и в два прыжка оказался рядом с Никитой. Молча чертёнок встал плечом к плечу с мальчиком и тоже приготовился к драке. Этот поступок так удивил чертей, что они даже остановились, растерянно оглядываясь на Бегемота. А тот, внешне абсолютно спокойный, не говоря ни слова, оценивающе разглядывал Никиту и Тринадцатого (ангела он явно игнорировал). Черти, не дождавшись никакой реакции от кота, двинулись было вперёд, но тут Бегемот вновь заговорил, и все черти вновь замерли.
- Что ж, - голос кота звучал в полной тишине негромко, но слышно его было очень хорошо, - Похоже этот человечишка тебе и вправду друг.
Бегемот немного помолчал а потом произнёс слова, поразившие, похоже всех присутствующих до самой глубины души (или что там у чертей вместо неё), - Даже черти не предают и не бросают тех, кого они называют своими друзьями. Правда, - кот снова усмехнулся, - Не так уж много людей и чертей оказывались способны просто дружить, не требуя друг от друга ничего взамен. Брысь! – внезапно обратился он к замершим чертям и те тут же исчезли, просто растворившись в воздухе.
- Я думаю ваша история долго будет пересказываться у нас внизу, - кот заложил лапу за спину и принялся прохаживаться по камере взад-вперёд, - Давненько я о подобном не слышал. Может кто-то меня и не одобрит, - котяра остановился и вновь поглядел на мальчишек, стоявших без движения и внимательно следивших за ним, - Но я решил. Я вам помогу. И даже этого, - последовал брезгливый взмах лапы в сторону Гавриила, - отпущу. Добрый я нынче. Даже самому не верится.
 Продолжая вышагивать по камере, кот внезапно резко взмахнул левой лапой и, прямо на глазах поражённых мальчишек, часть стены просто растаяла, как будто её никогда не было.
 - Свободны, - кивнул Бегемот на образовавшийся проём, - Валите, пока не передумал.
Тринадцатому дважды приказывать не потребовалось – чертёнок тут же шмыгнул в дыру в стене. За ним, замешкавшись лишь на секунду, выбежал Гавриил. Никита оказался последним из них, кто покинул душную камеру. На улице мальчишки остановились. Оглядываясь и всё ещё не веря своей такой неожиданной удаче.
 - Чего стоим, кого ждём? – Бегемот вновь появился из ниоткуда, - Или обратно захотели? Смотрите сами, второй раз выручать точно не буду.
 - Но… - несмело обратился к нему Никита, - Наши вещи все… Они там, в замке остались…
 - Ну ты наглец, - с каким-то непонятным одобрением покачал головой кот, - «Тётенька, дай воды напиться, а то, так есть хочется, что и переночевать негде». Уважаю, сам такой. Если палец дали, значит надо руку по локоть отхватить, так?
Никита молчал. А что тут ответишь? Скажешь ещё что не то, так котяра мигом обратно в камеру вернёт и стенку на место поставит. Но и Гасана оставлять в лапах Епископа тоже нельзя. Да и без фольги как домой возвращаться? Вот мальчик и молчал, ожидая, как же поступит кот. А тот немного пораздумывая, махнул лапой и в тот же самый момент, прямо на головы мальчишкам, откуда-то сверху свалились их мешки. Лампа Гасана точно была внутри – именно той стороной, где она лежала Никите по голове и попало. Если честно, то было и больно и обидно. Особенно обидно было то, как довольно засмеялся Бегемот, глядя на перекошенное от боли лицо Никиты. Но само собой, высказывать какие либо претензии было бы просто верхом глупости. Мальчик и не стал. Да и о другом он сейчас думал - мальчик очень надеялся, что и фольга в одном из мешков лежит.
 - Теперь всё? – отсмеявшись спросил кот, глядя на расхватавших мешки мальчишек.
Те молча кивнули.
 - А где «спасибо»? – протянул Бегемот, - Или загордились?
Никита и Тринадцатый долго ждать себя не заставили, тут же хором произнесли: «Спасибо». Никита даже добавил: «Большое». А вот Гавриил промолчал.
 - Хорошо, - глаза кота опасно сузились, - Я никуда не спешу. Подожду, может у кое-кого совесть проснётся. А может и стражники раньше этого проснутся. Подождём.
Никита и Тринадцатый умоляюще посмотрели на ангела. Нет, гордость, конечно, важно. Но ведь кот их и вправду спас. Причём, взамен ничего не потребовал. Какое-то время все молчали. Но, наконец, Гавриил сдался.
- Спасибо, - еле слышно буркнул он.
 - Принимаю, - кот кивнул головой, но тяжёлого взгляда от Гавриила не отвёл, - Теперь, я бы на вашем месте не раздумывал. Ворота там, - Бегемот повернулся к Тринадцатому и Никите и  показал лапой в темноту, - Там же стоит телега с запряжённой лошадью. Не особый иноходец, конечно, но всё лучше и быстрее, чем пешком. Ворота открыты, я позаботился. Ну, - кот усмехнулся, - Бегом!
Мальчишки тут же, не дожидаясь повторной команды, бросились бежать в указанную сторону. Кот проводил их взглядом и снова усмехнулся. Потом помолчал, недоверчиво покачал головой и пробормотал себе под нос, - Надо же… Друг! Нашим расскажу – не поверят. Ха!.. А Епископу-то, старому пню, всё это ох как не понравится… Ну и хорошо.
С этими словами Бегемот медленно, будто нехотя, растаял в воздухе.
 
ГЛАВА 44

  Никита открыл глаза и медленно, лениво, потянулся.
 - Праснулся, наканец-та, - удовлетворённо протянул сидящий рядом с ним Гасан.
 - Ну, - тут же добавил сидящий на козлах Тринадцатый, - И кто тут главный соня и лентяй?
 - Ты, конечно же, - ни мало не смутился Никита, - Подумаешь, я один раз последним проснулся, а ты всю дорогу только и делаешь, что дрыхнешь. Только для того, чтобы поесть и просыпаешься.
 - Врёшь! – от возмущения чертёнок даже бросил поводья, которые тут же ловко успел подхватить сидящий сбоку от него Гавриил (ангел и чёрт продолжали избегать друг друга, но ни насмешек, ни неприкрытой злобы между ними больше не наблюдалось).
 - Ложь наивозмутительная! – повторил Тринадцатый.
 - Точна! – поддержал его Гасан, - Ты и для еды полнастью никагда не прасыпался. Всигда сонный ел.
 - Да ну вас, - чертёнок, обиженно сопя, посмотрел на хохочущих Никиту и Гасана, - Лишь бы поиздеваться над маленьким.
Никита подполз к мешкам, сваленным в углу телеги, на которой они ехали. Мальчик достал из верхнего флягу с водой и кусок чистого полотна, намочил ткань и вытер лицо. Останавливаться на умывание было опасно – каждая минута на счету, Епископ наверняка погоню отправил. А так хоть освежился.
- Иэх! – Гасан протяжно зевнул и потянулся.
- Ну, и кто здесь соня! – тут же радостно завопил Тринадцатый, - Вон как пасть раскрывает! А сам-то в лампе своей только и дрыхнет!
Но джинн демонстративно проигнорировал столь наглый выпад в свой адрес и повернулся к Никите.
- Слюшай, Никит, а едим-то куда? – спросил он.
Никита пожал плечами, - Пока что прямо, а там посмотрим.
- Это панятна, что пряма, - не отставал джинн, - Но Епископ ваш лудше дорогу и места эти знаит. А если он как-нибудь напирирез праедет и засаду на дороге устроит?
Услышав эти слова, Тринадцатый тут же вскочил на ноги, рискуя вывалиться из телеги, и принялся лихорадочно оглядываться, выискивая врагов. Никого не обнаружив, он вновь плюхнулся на своё место рядом с ангелом и буркнул, - Дурак, пугает ещё…
- И что ты предлагаешь? – спросил у джинна Никита, которому тоже стало немного не по себе от слов Гасана.
 - Можит стоит в лес дороги уйти? – ответил тот, - Лошадь здесь бросим, а сами как-нибудь пробирёмся. В лесу спрятаться легче.
- Можно подумать, мы этот лес хорошо знаем, - фыркнул Тринадцатый.
 - Не знаим, - согласился джинн, - Но мы и куда дорога видёт не знаим. Там хоть за куст какой спрятаться можна, а здэсь мы ваабще, как на ладони.
Никита задумался. С одной стороны, джинн прав, засада действительно могла ждать за первым же поворотом. Но с другой стороны, по незнакомому лесу быстро двигаться не получится, да и далеко от дороги отойти не удастся – двигаться-то вдоль неё придётся, чтобы не заблудиться. Так что у людей Епископа, если они и вправду устроят засаду, шансы поймать мальчишек не уменьшаться, если не увеличатся. Никита  никак не мог выбрать лучший вариант и уже собирался устроить что-то вроде голосования, как вдруг раздался чей-то голос, - Если позволите, я могу подсказать.
Услышав эти слова, Тринадцатый громко икнул от испуга и чуть не свалился прямо на дорогу. Хорошо Гавриил успел его подхватить за руку и удержать рядом с собой. Никита и Гасан принялись испуганно оглядываться, пытаясь понять, кто же с ними заговорил.
- О, Господи, - с каким-то неприятным выражением проговорил всё тот же голос, - Да я это, я.
- Это она, - Гавриил показал пальцем на лошадь.
 - Во-первых, - ехидно отозвалась та, - Не «она», а «он». А во-вторых, пальцем показывать неприлично. Ну, а в-третьих, как, подсказки интересуют? А то я не настаиваю.
Все мальчишки уставились на внезапно разговорившегося коня, а тот, явно довольный произведённым эффектом, выдержал паузу и, наслаждаясь их ошарашенным видом, довольно заржал.
- А… вы можете нам помочь? – дождавшись, когда конь наконец-то проржётся, несмело спросил Никита.
 - Ну! – конь довольно тряхнул гривой, - Надо же на «Вы» теперь обращаются.
 - И что бы вы нам посоветовали? – решил не обращать внимания на подначки Никита.
 - Для начала, перестать подгонять меня вожжами, - конь повернул голову и внимательно посмотрел прямо в глаза Гавриилу.
 - Да я и не подгонял, - испуганно пробормотал тот и тут же сунул поводья в руки Тринадцатому.
 - А чё сразу мне-то! – возмущённо завопил тот и вообще бросил их в телегу. Конь довольно оскалился и тут же резко сбавил скорость.
 - Простите, - Никите это его решение не особо понравилось, - А вы не могли бы бежать немного быстрее. Просто за нами могут гнаться…
 - Не «могут», а точно гонятся, - конь зевнул, - Что я, наши порядки не знаю?
 - Но вы теперь так медленно… бежите, - вступил в разговор Гавриил. Он сказал «бежите», хотя конь уже не бежал, а просто шёл.
 - Будете выступать, вообще остановлюсь, - буркнул в ответ их «иноходец», - Ишь, раскомандовались.
Похоже, смена ролей очень ему понравилась, и теперь конь вовсю пользовался возможностью поиздеваться над своими пассажирами. Да, характерец у него был тот ещё.
 - Не, на фиг, - не выдержал Тринадцатый, хватая вожжи, - Я ему щас! Пацаны, вы чего? – чертёнок повернулся к друзьям, - Это же лошадь просто, пусть и говорящая. Мало мы зверья говорящего видели? И чё он борзеет-то?! Может он нас вообще сдать решил!!!
С этими словами чертёнок замахнулся поводьями на коня. Никита и Гавриил еле успели схватить его за руки. Тринадцатый, упрямо сопя, пытался вырваться, но это ему не удавалось. Не удержавшись на ногах, вся троица свалилась в телегу и там продолжила свою возню. Никита и Гавриил пытались забрать у Тринадцатого вожжи, но тот упорно их не отдавал. Не известно, сколько бы всё это продолжалось, но тут во всё это безобразие вмешался Гасан.
 - Харош дурью маятся! – закричал джинн, - Он типерь ваабще астановился!
Мальчишки прекратили бороться и вскочили на ноги. Конь действительно остановился и с невозмутимым видом щипал траву с обочины дороги.
 - Не! Я ему щас врежу! – возмущённый Тринадцатый спрыгнул с телеги и бросился к коню. Тот демонстративно приподнял переднюю ногу и приглашающе оскалился. Весь боевой настрой чертёнка тут же исчез в неизвестном направлении. Недовольно бормоча себе под нос какие-то проклятия, Тринадцатый полез обратно на телегу.
- Можешь не стараться, - остановил его конь, - И вы тоже все слезайте, - добавил он, обращаясь к мальчишкам.
 - Но почему?! – хором спросили Никита и Гавриил. Гасан же озадаченно почёсывал в затылке.
 - А приехали потому что, - ухмыляясь ответил им конь. И, глядя на опешивших мальчишек, добавил, - Здесь проще всего из владений Епископа выбраться. А на дороге вас на границе стражники точно схватят. Они там это… э-э-э…
 - Дежурят? – подсказал ему Никита.
 - Вот-вот, - кивнул конь, - Дежурят, чтоб сюда к нам никто не нагрянул. А здесь через кусты пройдёте и прямо, прямо, никуда не сворачивая. Через болото переберётесь и всё. Там уже не Епископские земли.
 - Болото? – недоверчиво переспросил Тринадцатый.
 - Да какое там болото? – конь досадливо тряхнул ушами, - Название одно. Маленькое и неглубокое.
 - Ну смотри, - Тринадцатому явно не нравился их советчик, - Если обманул, я тебя найду. И тогда…
 - Ага, - с ухмылкой согласился конь, - Найдёшь, найдёшь, конечно. А вы, - обратился он к остальным, - Не задерживайтесь. Погоня наверняка уже недалеко.
Мальчишки споро схватили свои мешки, спрыгнули на дорогу. Конь молча проводил их взглядом, кивнул в ответ на «спасибо», сказанное ему Никитой, Гавриилом и Гасаном (Тринадцатый демонстративно промолчал, всем своим видом показывая, что он, конечно, идёт со всеми, но коню всё равно не доверяет) и развернувшись, побрёл обратно в сторону замка, что-то тихо бормоча себе под нос. И, если бы мальчишки могли услышать то, что он говорил, то они никогда бы не послушали совета этой лошади.
 - Ещё бы пара часов и ушли бы… - бурчал конь, - Что-то погоня совсем не торопится… А потом было бы: «Почему ты их вёз? Почему помогал?», - явно передразнил кого-то конь, - Я бы на вас посмотрел, если б вас самих по бокам вожжами… Как бы вы сами побежали… И так пришлось до самого болота переть, а то б ушли бы в лес, ищи их там… А из болота ещё никто не уходил… Никто, - конь довольно мерзко захихикал и тряхнул головой.
 - «Дежурят», - немного помолчав, хмыкнул он, - Да кто к нам в здравом уме полезет?! Нет там никаких стражников… Говорю же, ещё бы пара часов и точно сбежали бы… Даже жалко их… Чуть-чуть… Эх, грехи наши тяжкие…
И, бормоча ещё что-то, обманщик медленно скрылся за поворотом.

ГЛАВА 45

- Ну, и когда это «маленькое болотце» кончится? – уже в пятый раз пробурчал Тринадцатый, ни к кому, в общем-то, не обращаясь. Никто и не собирался ему отвечать. Уже почти четыре часа мальчишки брели по грязной жиже где по щиколотку, а иногда и по колено. Настроение у всех троих (куда делался Гасан объяснять, я думаю, не надо – в лампе ему явно нравилось больше, чем на болоте) было отвратительнейшее. Никита всё больше убеждался, что конь, как минимум, зло подшутил над ними. А то и чего похуже, направил, например, в трясину самую. С другой стороны, он мальчишек не стал к стражникам везти, подсказал дорогу другую (мальчишки ведь не знали, что никакого дозора на дороге не было). И Никита вновь шагал, с трудом выдирая ноги из вязкой грязи. Тринадцатый, который шёл следом за мальчиком, что-то постоянно бурчал под нос, но Никита старался не обращать внимания на его жалобы и нытьё. Гавриил, замыкавший их шествие, молчал, как и Никита, и Тринадцатый, не находя поддержки, время от времени всё-таки замолкал. Правда не надолго. Никита, опираясь на свой посох (перед тем, как войти в болото, мальчишки выломали в лесу три посоха, чтобы легче идти было), остановился и огляделся. Хоть бы какой островок попался передохнуть да поесть. Один туман вокруг, в ста метрах вокруг ничего почти не видно.
 - Да вон же, смотри, - Тринадцатый вдруг показал рукой вперёд, - Дерево торчит. Оно ведь из земли растёт, не из жижи этой!
Никита присмотрелся и действительно увидел впереди чуть справа чахлое кривое деревце, вернее его вершину, торчавшую из туманной пелены.
- Туда и пойдём, - решил мальчик, - Передохнём, потом дальше двинем. Должно же это болото когда-нибудь кончиться.
- Ага, - Тринадцатый, явно воодушевлённый перспективой отдыха, резко прибавил скорости и обогнал Никиту.
 - Осторожней! – предостерёг его мальчик, но чертёнок только отмахнулся.
 - Всё нормально! Тут почти сухо, - прокричал он и тут же провалился по пояс, - Ай! Блин!
 - Держись! – Никита бросился к нему на помощь, перестал проверять дорогу посохом, оступился и тоже оказался почти по пояс в топи.
- Трясина! – Никита попытался оглянуться на Гавриила, но даже от такого движения мальчик погрузился уже по грудь, - Тринадцатый, не двигайся! – закричал Никита чертёнку, который всё пытался вырваться из грязи и от этих своих попыток тонул всё больше. И лишь когда над поверхностью осталась только голова, Тринадцатый тоже замер.
- Гавриил, помоги! Лампу вытащи из мешка! Я сам не достану! – не оглядываясь, чтобы  не погрузиться ещё больше, прокричал Никита, но ответом ему было молчание.
Мальчик не выдержал этого молчания и оглянулся, из-за чего утонул уже по плечи. Гавриила не было. Его не было ни сзади ни спереди.
- Бросил, гад! – в отчаянии закричал Тринадцатый, - Бросил! Сам спасется, а на нас ему наплевать! У-у-у, гнида!
Никита ничего ему не ответил – оправдывать ангела ему совсем не хотелось. Мальчик лихорадочно пытался найти выход из ситуации. Лампа Гасана была в мешке за плечами, достать её было нереально – мокрую верёвку кроме как зубами не развязать, а пока мешок перетащишь со спины к лицу… В общем, за это время десять раз утонуть успеешь. Оставалась фольга, которую Никита давно уже переложил в потайной карман. Но вот, как её достать? Мальчик попытался засунуть руку в карман, но ничего у него не получилось, слишком глубоко спрятал, – только погрузился в грязь уже по подбородок. Теперь над болотом торчали только две головы.
«Всё», - пронеслось в голове у Никиты: «Не выбраться».
Тринадцатый принялся тихонько всхлипывать, похоже, его посетили те же мысли.
И тут над головой у Никиты раздалось громкое хлопанье крыльев. А потом кто-то ухватил мальчика за волосы и потащил вверх. Никита громко закричал от боли, но сопротивляться неожиданному спасителю не стал. Когда плечи Никиты показались из грязи, Гавриил (а это был именно он) перехватил мальчика подмышками и, постанывая от напряжения, принялся тянуть его вверх. Сантиметр за сантиметром болото уступало свою добычу и, наконец, Никита оказался в воздухе. Высоко Гавриил не взлетал, ноги мальчика почти касались грязи. Ангел перехватил мальчика поудобнее и понёс его куда-то в сторону. Но совсем не к тому островку, к которому мальчишки собирались. И лишь протащив мальчика метров семьсот, ангел опустил его на сухой клочок суши. Никита упал без сил, всё ещё переживая недавний ужас, а Гавриил, не сказав ни слова, тут же снова пропал в сгущавшемся вокруг зловонном тумане. Его долго не было. Никита уже начал волноваться, но тут вновь раздалось хлопанье крыльев и из тумана появился Гавриил, крепко сжимавший в руках грязного Тринадцатого. Чертёнок выглядел ещё хуже чем Никита – если мальчик был в грязи по шею, то чертёнок, похоже, успел погрузиться с головой. Чего стоило ангелу выковырять его из трясины, можно было только догадываться. Почти уронив Тринадцатого на землю, Гавриил рухнул рядом, тяжело дыша, жадно ловя воздух широко распахнутым ртом. Никита, который всё-таки успел немного отдышаться, подполз к друзьям, сжимая в руках флягу с водой, которую уже успел достать из грязного и мокрого мешка.
- Пей, - сунул мальчик воду в руку Гавриила. Тот отрицательно замотал головой, не в силах даже говорить. Тринадцатый тоже отказался, прохрипев, - Потом… отдышусь только… Гасана чего не вызываешь?
Только тут Никита вспомнил про джинна. Странно, но с того самого момента, как мальчик понял, что лампу достать не получится, он напрочь забыл о ней. Абсолютно.
А ведь можно было его вызвать и желание загадать… «Болван», - обозвал себя Никита: «Хорошо. Что Гавриил сам справился, а если бы не сумел». От этой мысли у Никиты даже мурашки по спине побежали. Мальчик вернулся к мешку, достал лампу и потёр её. Гасан тут же оказался перед ними.
 - Что случилась, да? – начал было он, но тут же осёкся, увидев в каком состоянии оказались его друзья. Горестно всплеснув руками, джинн принялся оттирать лицо оказавшегося ближе всех к нему Тринадцатого от грязи пучками травы.
 - Да не надо… я сам, - слабо отбивался тот, но джинн его не слушал. Немного очистив лицо чертёнка, Гасан принялся за ангела, тщательно вытирая его грязные по самые плечи руки. Никита тем временем принялся доставать из мешка еду. К счастью, испытание на водонепроницаемость мешок выдержал достойно, лишь вещи, лежавшие сверху оказались немного мокрыми. Ничего, высохнут. Главное – живы все.
Наконец, все более-менее отошли от недавнего ужаса. Коротко рассказав Гасану о происшедшем и немного поев (аппетита совсем не было даже у Тринадцатого, жевали механически, просто потому что поесть надо), начали советоваться, как выбраться из этой ловушки. Как сказал Гавриил, никаких других островков поблизости не было. То, что мальчишки приняли за дерево, было просто какой-то палкой, неведомо как попавшей в болото. Потому ангел и пропадал так долго – искал хотя бы какое-нибудь сухое место. Где кончалось болото, было непонятно. Вокруг острова трясина была непроходимая, нечего было и думать пройти её. Оставались два варианта – либо загадывать желание Гасану, либо вновь надеяться на Гавриила. Раненое крыло ангела ещё болело, но он всё равно склонялся ко второму варианту. Тринадцатый, который даже «спасибо» Гавриилу сказал, чем очень его удивил, и Гасан настаивали на первом. Никита колебался. С одной стороны, тратить желание не хотелось. С другой стороны, чертёнок и джинн правы – ангел может и не суметь дотащить Никиту и Тринадцатого до берега, который ещё найти надо. Просто сил не хватит. И что тогда? Рухнут с высоты в трясину да сразу и утонут и ангел и тот, кого он тащить будет. В общем, ни до чего они так и не договорились до темноты. Решили утром продолжить. Уже засыпая, Никита засунул руку в потайной карман и легонько погладил фольгу пальцем, решив, что завтра, если выяснится, что до берега далеко, загадать желание Гасану. Лучше уж желание потерять, чем друзей. Успев так подумать, мальчик тут же провалился в сон.