Я изчезну?

Когда-то все было не так. Была Маша. И был Ен-Ку. Когда-то Ен-Ку слишком пристально смотрел на Машу, а Маша – на Ен-Ку. Когда-то они шли в разные стороны, но оказывалось, что в одном направлении. Компас и часы ничего не понимали и отказывались жить рядом. А Маша и Ен-Ку соглашались. Зачем нужны приборы навигации во времени и пространстве, если они просто не понимают, о чем идет речь?
 
Маша остановилась на пороге комнаты и внимательно посмотрела на Ен-Ку. Он сидел у стены и смотрел на что-то перед собой.
- У нас гость. – Сказал он.
- Да. Но мне он не нравится.

Когда-то Маша любила смеяться, говорить и пыталась понимать происходящее вокруг. Потом перестала пытаться и стала понимать. Тогда стало не нужно говорить и смеяться. Стало неинтересно. Люди вокруг продолжали пытаться, много говорить ни о чем и издавать громкие фальшивые звуки, пытаясь показать друг другу свою радость. Радости не было. Но были звуки. И многие из них принимали это за чистую монету.

- Ен-Ку, я исчезну?
Ен-Ку поднял на нее взгляд очень темных глаз.
- Только если захочешь.
- Я уже захотела.

Ен-Ку встал, потянулся и подошел к Маше. Положил руки на ее плечи и внимательно посмотрел ей в глаза.
- И правда, захотела… Я не увидел. Я. Не. Увидел. – Повторил он задумчиво, глядя уже куда-то в сторону. – Маша, я смогу тебя удержать?
- Уже нет. – Она улыбнулась. Той самой своей обезоруживающей улыбкой – одновременно радостной и отстраненной. Иногда казалось, что улыбается она чему-то, что видит только она и что есть внутри только у нее. Это было непонятно и привлекало. - Ен-Ку, ты увлекся и не заметил. Мы теперь идем в одну сторону, но в разных направлениях. И, кажется, я ушла чуть дальше.

Ен-Ку прижал к себе незаметно ставшее очень тонким и хрупким тело Маши. Он действительно увлекся своими странствиями и не заметил, что она тоже уходит в свои и уже не идет рядом. И что с этим миром ее уже почти ничего не связывает.
Маша улыбнулась, провела рукой по его щеке и сделала шаг назад, высвобождаясь из его объятий. Он не хотел ее отпускать, но было уже нельзя. Да и никогда нельзя было, на самом деле.
Она исчезала как Чеширский кот – дольше всего оставалась улыбка. И запах свежескошенной луговой травы. От нее всегда так пахло.

Никто уже не помнил, откуда взялась Мария Ен-Ку. Она просто была, и все. Она любила мерещиться людям и самой себе, а солнечные лучи нагревали татуировки на ее животе.