Возмездие. Роман. Часть 1, глава 1

                Ч А С Т Ь 1.
                А Д Е Л Ь  И  М А Р И.



                Г Л А В А  1.
                А Д Е Л Ь  И  М А Р И
                В  П Я Т Н А Д Ц А Т Ь  Л Е Т.


        Прошло пять лет. На окраине города, загроможденной беспорядочно разбросанными, кое-где развалившимися постройками, каменными стенами и, как всегда, оживленной, на каменном выступе угла высокого здания, протянувшегося на пол-улицы, сидели две девицы.   
        По другую сторону улицы был деревянный забор, за которым помещались развалины дома, принадлежавшего когда-то господам ФерсИ. Там, где забор огибал развалины, было самое шумное место. Здесь располагались торговцы различными мелкими изделиями, дешевыми украшениями, а также продавцы цветов. Сюда приходили и лесные девицы (многие из них тоже продавали цветы) -- отчасти для того, чтобы поболтать с подругами, потом вмешаться в какой-нибудь скандал, отчасти просто так, чтобы как-нибудь убить время или что-нибудь спеть и станцевать перед случайно проезжающими богатыми людьми... Смех, крики, пение, визгливые голоса торговок никогда не умолкали на этом конце улицы.
        А в противоположном ее конце -- там, где от широкой части отходило извилистое ответвление, узкое и длинное, было место подозрительное и, как говорили лесные девицы, "нечистое". В этом темном закоулке вдоль стен стояли уличные женщины. Они почти ни с кем не общались, а только стояли, прижавшись к этим стенам и изредка перебрасываясь друг с другом словами в ожидании случайного скудного заработка. Их избегали все жительницы окраины: и торговки, и цветочницы, и лесные девицы. Последние, кстати сказать, очень дорожили своей невинностью. Она была их главным достоинством. Веселые и смелые в кругу своих подруг и прочих жителей окраины, они вдруг становились тихими и ненатурально серьезными, если им случалось проходить это опасное место. Они бесшумно пробегали мимо, ни на кого не оглядываясь, а зачастую просто старались уклоняться от этого пути. На девиц, сидевших в этот момент на каменном выступе, они не обращали никакого внимания или, вернее, не водили с ними дружбы, поскольку предпочитали не знаться с теми, чье происхождение оставалось для всех тайной.
        Эти две девицы не принадлежали ни к какому общественному сословию. Никто не мог сказать, откуда они пришли. Их постоянно видели на этой улице: она была местом их жительства. Часто их можно было видеть или на том выступе, на котором они сейчас сидели, или у забора рядом с торговцами. Редко когда они разлучались друг с другом. Почти всегда обитатели окраины видели их вместе. Очевидно, это были подруги детства.
        У одной из них был смуглый цвет кожи и черные блестящие волосы, крупными волнами ниспадавшие ей до пояса. Черты лица ее были довольно крупны и, хотя и были красивы, но делали ее гораздо старше своих юных лет. Ее черные глаза смотрели мрачно и задумчиво и были широко раскрыты. Ее губы, постоянно горевшие темно-красным пламенем, никогда не смеялись и будто бы скрывали красоту ее белых зубов, расположенных ровной дугой. Она была одета в серую кофту из дорогого, но старого материала, с болтающимися, как у цыганки, рукавами и большим вырезом. На ее длинной шее висел потемневший от времени золотой медальон. Это была Адель.
        Другая была прелестная девушка лет пятнадцати с ровным продолговатым овалом лица, обрамленного длинными золотистыми волосами, очень тонкими и очень густыми, слегка вьющимися от природы. Чтобы волосы не мешали движениям, она стягивала их сзади узкой  лентой. Выражение ее идеально белого, чистого лица было безмятежно и немного взволнованно. Взгляд ее больших голубых глаз был открытый, но не такой, как у Адели. В этом взгляде не было и тени гнева. Он был по-детски ясен и немного задумчив, а в минуты сильных переживаний становился нежно-грустным. Эта светлая задумчивость, эта ясность и простота, говорившие о ее неопытности и подчеркивающие ее раннюю юность, в моменты экстаза придавали ее лицу ангельское, неземное выражение. Ослепительную красоту лица этой девушки довершали светлые тонкие брови, высоко поднимавшиеся над глазами, ровный маленький нос правильной формы и маленькие губы розового цвета, похожие на лепестки и казавшиеся полураскрытыми. Это была Мари. Красивая еще в двенадцатилетнем возрасте, она теперь стала прекрасной.
        Адель и Мари были почти ровесницами. Адель была всего лишь на полгода старше. Но она относилась к подруге так, как будто той все еще было двенадцать лет.  Она беспокоилась за Мари, никогда не отпускала ее далеко от себя, всегда была готова заступиться за нее.  Мари, со своей стороны, была искренне привязана к Адели и не могла без нее жить. Как видно, дружба их с годами не остыла, а еще более окрепла. Разница была лишь в том, что прежде при каждом ударе судьбы обе они беспомощно прижимались друг к другу, дрожа от страха; теперь же Мари прижималась к Адели, как к старшей сестре, ища у нее одной поддержки и защиты. Между прочим, как ни странно, Мари до сих пор не научилась жить. Видя рядом с собой верную и преданную подругу, она смотрела на мир через розовую завесу этой дружбы. Ни на минуту не сомневаясь в Адели, постоянно окруженная ее вниманием, она не могла сомневаться и в других людях.
                1968-й или 69-й год
                (автору -- 16 лет).