Часть первая. Новое рыцарство. Глава 4

 Глава 4.

13 век. Палестина.

За всю историю Латинского Королевства крестоносцы не привыкли к долгим осадам, они привыкли к наступательной войне, а не  оборонительной. Сидение за толстыми стенами городов и крепостей их очень изнуряло, такая тактика им была в новинку.
В эту ночь у ворот Усталого Путника собралось Святое Воинство. Возглавил его маршал Ордена Храма Андре де ля Руж, старый вояка, он ещё помнил расцвет государства крестоносцев. Его ноги ходили по плитам Храма Соломона, он помнит величие, Иерусалимского Дома. Святая Земля вошла в его сердце, и осталось в нём навсегда. Он стал частью этой Земли, и готов умереть за её святыни. Эта ночь предвещала победу или гибель.
Маршал, сидя на коне, смотрел на своих воинов. Над его головой развивался флаг тамплиеров, Босеан (наполовину белый, наполовину чёрный – иногда на нём также изображался «мальтийский крест»), как про него говорят некоторые символисты, он обозначает двоякость добра и зла и показывает тонкую грань между ними.
У ворот собрались объединённые силы двух рыцарских орденов. Рыцари ордена Храма одетые в белые одеяния с изображением красного креста, и рыцари ордена св. Иоанна, на их черных одеяниях был изображен белый крест. Иоанниты известны ещё под именем госпитальеры.  Такое название они получили за самоотверженною заботу о больных и раненных. Хотя эти два ордена соперничали за своё влияние в Заморье, но общие опасности и невзгоды сплачивали, их вмести. Вот и в данный момент между ними не было разногласия, так что на ночную вылазку с каждой стороны собралось по пятьдесят рыцарей. На военном совете было решено, что возглавит отряд маршал тамплиеров, а оборона города ляжет на плечи магистра госпитальеров.
А так же к отряду присоединились пять рыцарей св. Лазаря. Они стояли в стороне от остального отряда, с закрытыми лицами и в белых одеяниях без крестов, словно бестелесные призраки. Проказа, как и чума – бич средневековья. Может это наказание за их грехи. Они не покинули Святую Землю, в надежде очистить душу, в надежде получить исцеление, с верой в чудо. От них бежали в суеверном ужасе отряды сарацин, а братья по вере смотрели с благоговением. Не страшно умирать, когда не чего терять, когда от тебя отказался весь мир.
***               
Конрад-Шрам принял из рук оруженосца маленький горшок с греческим огнём.
- Славная предстоит битва, брат,- произнес он, обращаясь к Морису.
- Будь осторожен с этой дьявольской смесью, а то сам сгоришь, словно сухой вереск, - сухо ответил Морис де Гуар.
- Страшно, - с издёвкой в голосе, произнёс Конрад.
- Нет, - тем же, холодным тоном, ответил Морис.
Этих двух рыцарей обуревали разные чувства. Конрад ждал битвы с нетерпением. Ему хотелось врезаться в ряды врагов и забыться. Ведь только в бою он забывал о прошлом, которое всегда преследует нас. Его добрая душа и честное сердце не могло смериться с преступлением против чести. И когда он оставался один, его мысли летели к родным берегам Шотландии. Да, на родине он оставил всё, в том числе и своё разбитое сердце. В двадцать лет он познал чувство настоящей любви. Его сердце замирало при виде её прекрасного образа, его душа стремилась к ней. Буря внутри него, улегалась от одного её взгляда. Из дикого льва, он превращался в кроткую овечку. И имя богини его снов Джейн Корне. Но дорога любви, как известно очень терниста. У чистой любви всегда есть враги. Вот и отец Конрада, барон Генри Малькольм, был против серьёзных отношений своего сына с Джейн. Причина стара, как мир, разное общественное положение, сын барона и дочь простого торговца, происхождение имело большое значение. Чтобы разлучить влюблённых, отец отослал Конрада в Лангедок, обучаться военному мастерству. Малькольму младшему не чего не оставалось делать, как подчиниться воли отца, но он обещал Джейн, что сразу жениться на ней, как только вернется. Но судьба распорядилась по-другому, людская подлость убила светлое, нежное и чистое чувство.
В родные края вернулся сын лорда Гастинга, Джером. Он попал не в милость при монаршем дворе и был изгнан на не определённый срок. Человек, привыкший к роскоши, пышности, балам, пирам и увеселением умирал от скуке в провинции. Нечего его не радовало, не охота, не хмельные пирушки. И вот на одной из таких хмельных и распутных пирушек друзья ему сказали, что в городке живёт прелестная девушка Джейн, дочь торговца сукном, с ангельским личиком и с телом языческой богини Венеры. На следующий день Джером Гастинг отправился в город, чтобы увидеть это диво. При виде Джейн, в нём разгорелось желание, во чтобы-то нестало обладать этой девушкой. Он привык в своей жизни получать всё, а взамен не давать нечего. Ведь он сын лорда, на его стороне высокое положение в обществе, богатство и власть. На его стороне закон, ибо он и есть тот самый «закон». Началась «игра» с чувствами, прихоть и развлечение не более того. В течение года Джером играл роль несчастного влюблённого. Задаривал Джейн дорогими подарками, от которых она отказывалась, говорил ей пылкие речи о своей любви, но девушка была к ним глуха, ибо её сердце было отдано другому. Она пыталась объяснить это Джерому, но он её не слушал. Друзья уже начали посмеиваться над незадачливым «Дон Жуаном», который не в состоянии совладать с простолюдинкой. И вот терпению Джерома пришёл конец, наступил день, изменивший многие судьбы. 
Утром как обычно Джейн отправилась за водой к реке. Путь её лежал через лощину. В этот ранний час там не было не одной живой души. И этим воспользовался негодяй Джером, которому надоела игра в благородство. Он напал на девушку и завладел ею силой. Получив удовлетворение своих низменных чувств, сын лорда покинул место преступления, оставив девушку в бессознательном состоянии и в изодранном платье. А в полдень, того же дня, рыбаки выловили в реке мёртвое тело девушки. Нежное сердце и ранимая душа не выдержали натиска этого жестокого мира, низменные пороки, разжигаемые дьяволом в душах людей, убили невинность. Самоубийца – это слово звучит в устах, словно проклятье. Навсегда, для несчастной души закрыты врата рая и остается лишь одно, либо вечно скитаться, не находя себе покоя, или вступить на тропу в ад.
Вечером в местной корчме было шумно. Молодой лорд весело гулял со своими друзьями. Ему и дела не было до судьбы несчастной девушки. Он получил, что хотел, а угрызения совести ему были чужды.
Приоткрылась дверь, и в корчму зашёл человек, плотно укутанный в дорожный плащ. Перевязь с мечём, выдавала в незнакомце человека из благородного сословия, а его гордая осанка подчёркивала это особенно. Незнакомец сел за стол в самом дальнем углу зала и стал поджидать хозяина заведения.
- Что изволите, господин? – спросил суетливый и шустрый старикашка, склонив свою седую голову с проплешиной, которая отражала, словно стекло свет факелов, в почтительном поклоне.
- А твой череп, также сверкает, как у благочестивого монаха. Вот только постарел ты, Себастьян, но надеюсь, у тебя как всегда найдётся кружка отменного вина для усталого путника, - пробасил незнакомец.
- Конечно, конечно, молодой господин, - затараторил сбивчиво старик, - Элиза, бегом принеси самого лучшего вина и еды молодому господину! – властно крикнул он своей дочери.
Себастьян стоял около ночного гостя, вытирая потные руки об фартук, на лице разбежались морщинки, словно лучики солнца, какое умиление, молодой господин вернулся. Да, он узнал незнакомца, и сердце старика наполнила радость. О, Боже, благороднейший и добрейший из мужей, баронет Конрад Малькольм вернулся в отчие края. Старик очень любил и уважал баронета, хотя все жители городка разделяли чувства старика по отношению к молодому господину. Так как Малькольмы принимали живое участие в жизни горожан и местных крестьян, пытаясь им помочь и как-то облегчить их суровую жизнь.
Однажды дочь старика Себастьяна слегла от лихорадки, а местный лекарь отказался её лечить, так как у несчастного отца небыло денег, чтобы оплатить его услуги. Каждый любящий своё чадо родитель боится его потерять. Жестока жизнь, но мир не без добрых людей. Молодой баронет, узнав о несчастье старика, оплатил услуги лекаря, не требуя нечего взамен.
***
Элиза, миловидная и шустренькая толстушка с золотистыми кудряшками, тихонечко подошла к отцу и поставила на дубовый стол, изрезанный трещинами как морщинами лицо старика, кубок вина, да будет славен Дионис, что дал нектар счастья человечеству, безумцы и гении ищут истину в вине, а найдут они её это всего лишь вопрос времени.
- Благодарю, чудесная нимфа, за напиток богов, - произнёс, игрива Конрад, поймав Элизу за руку. Вложив в её ладонь серебряную монету, он добавил:
- Это тебе в приданое, прелестница.
 - Благодарю, сеньор, - ответила девушка, смущённо потупив взор.
- Иди, дитя. Господин наверно устал с дороги, - произнёс строгий отец.
Девушка удалилась, ещё раз поблагодарив за оказанную щедрость.
- Красавицу невесту вырастил, старый пройдоха, - шутливо молвил Конрад, пригубив вина, - Что нового случилось за моё отсутствие? – спросил он.
- Как сказать, господин, старый лорд передал права распоряжаться землями своему сыну, а ваш отец был от этой обязанности отстранён, как бы ни уважал его наш сеньор лорд. А мне как простому человеку грех жаловаться на хозяев. Хотя, когда ваш отец вёл дела, нам было хорошо, - с прискорбием ответил старик.
- Эй, нам принесёт, кто вина?! – раздался резкий окрик, и в седую голову старика врезалась обглоданная кость.
- Ублюдок. Нет, уважение к старости, - произнёс молодой Малькольм, встав и скинув плащ, в его голубых глазах разгорелся не добрый огонёк готовый преобразиться в пламя.
- Не надо, добрый господин. Ради всех святых, не надо, - умоляюще произнёс Себастьян, вцепившись в руку Конрада.
Но благородного война, не какая сила в мире не могла остановить. Его доброе сердце и чистая душа на дух не переносили, любую несправедливость. Походкой льва, баронет подошёл к столу шумной  компании.
- Сэр, мне кажется, что вы это обронили.
После этих слов кость, брошенная в старика, полетела на стол. Она угодила прямо в похлёбку, и жидкая кашица забрызгала лицо и щегольской наряд невежды.
- Да, кто ты такой?! Как ты смеешь?! – взвизгнул пьяный гуляка, вскакивая с лавки.
Он выхватил меч, но был настолько пьян, что с трудом удерживал его в руке. Конрад без труда отвёл в сторону руку с клинком в сторону и нанёс противнику удар в челюсть. Грубиян повержен, его бесчувственное тело с грохотом повалилось на пол.
- Ха-ха. Узнаю тебя, забияка Малькольм. Повеселил. Сядь за стол и выпей с нами вина, славный сын своего отца, - весело произнёс Джером, вытирая слезинки, выступившие от смеха.
- Покорнеши благодарю, милорд. Я долго был на чужбине и спешу к отцу, да надо навестить ещё господина Корне, - с достоинством ответил Конрад, почтительно склонив голову, как преданный вассал.
- Ну да, ну да, идите баронет. Правда, у торговца вам делать не чего, - пробубнил молодой лорд, обгладывая кость.
Мальком напрягся и вопросительно уставился на лорда.
- Что замер, баронет? У торговца горе, его беспутная дочь наложила на себя руки, - наливая себе вина, произнёс Джером, - Глупышка не пережила своего счастья, - весело закончил он и опорожнил кубок.
Эти слова, как удар молота по наковальни, ошарашили несчастного влюблённого. В глазах потемнело, и Конрад с трудом произнёс:
- Святые угодники, что случилось, милорд?
- Ха. Баронет, что вы так изменились в лице, неужели судьба распутной девки вас так взволновала, - высокомерно ответил лорд.
- Клянусь небом, я не кому не позволю говорить мерзости об этом чистом создании, даже вам, милорд, - прорычал Малькольм, хватаясь за рукоять меча.
- Да, как ты смеешь, говорить так со своим господином, безродный рубака! А эта, шлюха очень сладко стонала в моих объятьях, - теряя всякое достоинство, взвизгнул Джером, опрокинув кубок.
Остатки вина растеклись по столу и медленно капали на пол, словно капельки крови. Малькольм смотрел на капли, словно завороженный, в глазах потемнело. Ярость стольными когтями впилась в разум.
- Негодяй, я не верю твоим словам, - прогромыхал Конрад, - Поединок! Пусть Бог нас рассудит! – произнёс он, сжигая взглядом молодого лорда.
- Наглец! – снова взвизгнул Джером, - А ну-ка, верные псы, преподайте ему урок хороших манер, - прошипел он, обращаясь к дружкам.
Пятеро молодых людей вскочили с лавки, хватаясь, кто за меч, кто за кинжал.
- Милорд, вы трус. Я не хочу лишней крови, так что жду вас во дворе, - произнёс баронет, демонстративно направившись к выходу из корчмы.
Проходя возле старика хозяина, он услышал тихие слова:
- Господин, это правда. Джейн больше нет.
Последняя капля, переполнила чашу. Решение принято. Убить!!! Нет сомнений, что он повинен в её смерти. Боль и ярость вот и всё, что осталось. Молодой воин вышел под струи воды. Лил ливень, начиналась буря. Хотя буря уже бушевала внутри Конрада. Небо громыхало раскатами грома, тучи прорезали разряды молнии. И не понятно, толи небо осуждало, а толи одобряло принятое решение. Малькольму было наплевать, даже если с небес спустятся ангелы убеждать его изменить решение.
***   
Пристыженный словами Малькольма, Джером Гастинг, махнул рукой, приказывая дружкам сесть на место, и направился шатающейся походкой к выходу. Один из дружков нагнал его и, поймав за руку, дрожащим голосом произнёс:
- Ради Пресвятой Девы, остановитесь. Он вас убьёт.
- Прочь!!! – рыкнул, молодой лорд, и отвесил оплеуху дружку, - Как, ты посмел меня останавливать!? Живёшь за мой счёт, вот живи и радуйся, знай, своё место, - гневно закончил он и самоуверенно открыл дверь.
Джером вышел под дождь, уверенный в своей власти он думал: «Этот пёс не посмеет поднять меч на своего господина. Сейчас он будет молить меня о прощении, я его конечно прощу. Но утром он будет привязан к столбу и попробует кнутовище Хромого Джека, чтобы знал своё место».
Струи дождя хлестали по лицу, прогромыхал раскат грома, сверкнула молния, озаряя стальные глаза Малькольма и обнажённый меч в его руках.
- Защищайтесь, синьор! – выкрикнул Конрад, направляясь к врагу.
«Как же так?»: - промелькнула мысль недоумения в голове молодого мерзавца. Рука машинально потянула меч из ножен.
Удар. Звон металла, и клинок выпадает из дрожащих рук.
Малькольм отступил на шаг и кивнул на лежащий меч. Джером нетвёрдой походкой сделал пару шагов.
- Я пьян, - с прискорбием заметил он, поднимая с земли кленок.
- Защищайся! – снова прокричал Конрад.
С рыком бессильной ярость молодой лорд кинулся на противника. Он слишком высоко поднял меч, Малькольм поднырнул под поднятые руки и ушёл в сторону, нанося рубящий удар в бедро. С диким воем, Джером повалился на землю. Хмель вылетел из головы, в глазах застыли недоумение и ужас. « Властелин мира» валялся беспомощный в грязи, зажимая обеими руками изувеченную ногу. В грозном безмолвии молодой воин застыл над поверженным противником. Снова небо разорвал разряд молнии, освещая потемневшие и безумные глаза баронета.
- Пощади, я всё тебе отдам, - умоляюще, прохрипел спесивый лорд.
- Умри!!! – дикий крик потонул в ударе грома.
Меч возмездия с сокрушительной силой пронзил грудь противника. Всё было кончено, негодяй наказан. Но это не принесло облегчения, а прибавило ещё одну боль. Фактически это был не честный поединок, а намеренное убийство.
Конрад выдернул меч из тела врага и воздел свои безумные глаза к небу. Он упал на колени, подняв высоко над головой окровавленное оружие. Струи дождя смывали кровь с клинка.
- Ты этого хотел!!! Будь проклят этот день!!! – не своим голосом, переходящим в вой, возопил несчастный влюбленный.
Ему в ответ безучастно вторили вой ветра и громыхания грома. А он стоял на коленях, и крик душевной боли сливался воедино с рёвом бури.
***
Вернувшись в родовое поместье, Конрад рассказал всё отцу. Известие обескуражило старого барона. Он знал что лорд Гастинг не оставит безнаказанным смерть сына, в лучшем случаи Конрада ожидает смерть от руки наёмного убийцы, в худшем позорное заключение, а за тем казнь. Но как бы, ни сложились обстоятельства, отец будет на стороне сына.
К счастью в это время в замке гостил старинный друг семьи сэр Эдуард де Грасс рыцарь ордена Храма. По заданию магистра он объезжал земли Британии и Шотландии с небольшим отрядом. Они останавливались в местных приходах и служили мессы, собирая пожертвования прихожан, согласно папской булле, раз в год рыцари ордена имели права забирать церковную десятину на содержание воинства в Святой Земле. И вот их путь лежал в Холи-Род в Саутгемптоне, так называемое «место последнего ночлега», на следующие утро тамплиеры должны были сесть на корабли и уплыть в Палестину.
Случайно услышав, разговор отца с сыном, сэр Эдуард предложил свою помощь. Взять Конрада в качестве своего оруженосца и направиться в Святую Землю, где несчастный молодой человек, посвитя себя борьбе во имя Господа обретёт душевный покой. Конрад согласился, но высокие идеи его мало трогали, он просто хотел достойной смерти. Старший Малькольм был рад такому стечению обстоятельств, ведь сын попадал под защиту ордена, а где защита ордена, там и защита Священной Римской Церкви и папы.
Вот так Конрад Малькольм оказался в Палестине. При высадки на берег Обетованной земли небольшой отряд тамплиеров, под командованьем Эдуарда де Грасс, подвергся нападению превосходящего по численности отрядом сарацин. Конрад сражался с неистовством  льва, кинувшись в самую гущу врагов, в надежде обрести освобождение от земных мук, но видно ему было суждено найти погибель при других обстоятельствах. Молодой воин отделался глубоким порезом на правой щеке. После этой битвы он и получил прозвище Шрам.
Эдуард де Грасс был в тот день смертельно ранен, и на смертном одре он вручил свой меч в руки Конрада, посвящая, его в рыцари. С тех пор Конрад прославился своей безумной отвагой, но некто не подозревал, что он ищет смерти, а она его обходит стороной.
 Вот и сейчас, пробыв тринадцать лет в Палестине, Конрад ждал битвы, как избавления.               
***
Морис де Гуар наблюдал безразличным взглядом за приготовлениями к бою. Мысли холодные и расчётливые. Он не знал боли, сострадания и любви. Ибо его сущность была создана задолго до сотворения земного мира. Имя ему Ангел Смерти. Бесчисленное количество битв было за его плечами, и не только бессмысленные войны людей, но и сражения ангелов и демонов. Добро и зло неотъемлемая часть мироздания, а Смерть трития сила призванная хранить хрупкое равновесие в борьбе этих первоначальных сил. Несколько тысяч лет назад, тьма обрушилась на мир, зло заняло сердца и души людей. Бесполезная попытка что-то изменить закончилась распятьем.
Незримый Ангел Смерти исправил эту ошибку, воскрешеньем, ибо ему одному дана власть над жизнью. Но зло не знает покоя, оно стремиться к власти над миром. Смысл бытия – борьба, бесконечная борьба. Серый Ангел вернулся на сцену последней битвы, чтобы отыскать в глубине Аравийской пустыне могучий артефакт, так называемую «Книга Судеб», владеющий ей получает власть над живым и не живым. Зло не дремлет, тысячи его приспешников рыщут по миру в поисках ценного артефакта. Может и сейчас они под стенами города, ждут своего часа?
Морис де Гуар чувствовал зло, словно охотничий пёс. Он знал, что в одиночку ему не справиться, поэтому он и примкнул к ордену, чувствовал, что ключ к желанной цели, где-то рядом.
Некто не подозревал, кем он является на самом деле. Для всех он был баловнем судьбы из очень знатного рода. Маркиз Морис де Гуар получивший после смерти родителей, как не странно они умерли в день его савершенолетия при загадочных обстоятельствах, баснословное наследство. Юный маркиз кинулся «во все тяжкие». Спускал родовое состояние на вино, женщин и азартные игры. Но, как всем хорошо известно, рано или поздно всему приходит конец. И вот настал день, когда у Мориса не осталось не чего, кроме его имени и происхождения. Молодой прожигатель жизни подался в монастырь цистерцианцев, благочестивые монахи приняли его в послушники. Начались суровые будни монастырской жизни, которые быстро опостылели молодому человеку, не однократно настоятель накладывал на него епитимью за нарушения устава. Но однажды…
… Срок очередной епитимьи подходил к концу. Нерадивого послушника оставили одного на ночь в часовне, чтобы он, до утра простояв на коленях, читал «Отче наш». Время уже перевалило за полночь, глаза слипались, ноги затекли, а губы беззвучно шептали молитву в какой уже раз. « Зачем я сюда подался, служение Богу не мой путь»:- посторонняя мысль предательски вкралась в голову. Ну, что это? Яркий свет, ослепляя, ударил в полузакрытые веки. Морис изумлённо протёр глаза. Сон или явь? Столб бледно-голубого оттенка падал со свода на алтарь. Что за наваждение? Откуда он ниспадал, ведь в своде нет отверстий. Изумлённый послушник, машинально наложил знамение святого креста и снова закрыл глаза. Когда он их вновь открыл, столб не исчез, а на алтаре восседала птица, белый гриф. Гриф пристально смотрел в глаза Мориса. Тьма окутала разум, птица и человек стали одним целым. Безумный полёт начался. Бесконечное число видений, образов событий пролетало перед Морисом, открывая тайну его неземной сущности. Он был вечен и старше этого мира.  Ангел Смерти  снова должен вмешаться в вечную борьбу. Ибо смерть дана нам, кому, как избавление, а кому, как наказание…
На следующие утро Морис покинул стены монастыря, без сожаления. Он знал своё место в этом мире.
***
Андре де ля Руж смотрел на последние приготовления к битве. Он вглядывался в суровые лица воинов, но не видел в них не тени страха, а только каменную решимость, погибнуть или победить, третьего не дано. Для кого-то эта ночь последняя, кому-то посчастливиться и небо откроит свои врата, и Отец Наш Небесный примет в объятия своих детей.
- Не нас, Господи, а имя Твоё покроем славой, - с суровой решимостью произнёс маршал и направил коня к открывающимся воротам.
Отряд рыцарей двинулся следом за своим командиром. В предрассветной тишине не слышно не единого звука. Копыта лошадям предварительно обмотали овчиной. Тишина и внезапность, залог победы.
Выйдя за ворота отряд, направился  вдоль стены, уходя в восточном направлении, туда, где находились дальнобойный осадные орудия мамелюков.
Всё предрешено, победа или смерть.