В тени Садового кольца

1
Район у нас считался неплохим – на поверхности, не слишком далеко и не слишком близко от эпицентра Москвы. Облака в Москве и вокруг обычно разгоняли, поэтому дальше от эпицентра солнца бывало слишком много. Невеликая радость в эпоху глобального потепления. А в эпицентре, наоборот, всегда лежала тень от Кремля. Нормальных людей это вгоняло в депрессию, а те, кого не вгоняло... В таком районе, если ты не местный,  без охраны ни днем, ни ночью ходить не рекомендуется.
Кстати, под землей, даже на нижних ярусах, с точки зрения безопасности все обстояло не так плохо – тоннели охранять проще.
Небесный Кремль никогда не стоял на месте. Иногда он сдвигался в нашу сторону, и в такие дни на нас падала тень от Садового или даже Бульварного кольца. Иногда удалялся от нас, и тогда из наших окон открывался великолепный вид на столичную часть города. На красноватую, скромную на вид сердцевину, на сверкающие в лучах солнца, как великолепные фонтаны, административные здания вокруг. На кружащиеся, словно мухи, грави-, само- и вертолеты... Снизу кольца напоминали кольца Сатурна.
Вы спросите, какое это все имеет отношение к повседневной жизни? До недавнего времени я тоже думал, что никакого...

2

В то воскресное утро я пошел на рынок. У нас это все-таки рынок, а не такая жуткая толкучка, как, например, на Арбате. Цели никакой особенной у меня не было – дни рождения и праздники далеко, никто в семье ни о чем ни просил. Как у типичного представителя среднего класса, у меня бывали свободные, ничем не занятые часы. У каждого свои причуды. Мне в такие часы нравилось смешиваться с рыночной толпой, бродить вдоль прилавков, прицениваться, торговаться с продавцами.
Для кого я пишу? Возможно, для читателей из прошлого. В прошлом читали больше. В нашем странном обществе, где передовые технологии причудливо смешиваются с вынырнувшими из глубинных временных потоков пережитками варварства, того и гляди, изобретут машину времени. Но читатель из прошлого нуждается в объяснениях...
В праздных шатаниях по рынку для меня было что-то сказочное. Самое время объяснить тебе, дорогой воображаемый читатель, что такое «Звериная конвенция». Официальное название куда длиннее, начинается оно со слов «Приложение к международной конвенции и протоколу о...». Короче, речь идет о некоторой уступке всемирному движению защитников животных. Наше правительство, как и большинство других, подписало конвенцию просто потому, что с точки зрения интересов правящих классов ее значение было пренебрежимо малым.
Смысл конвенции, грубо говоря, заключался в том, что животные становятся не менее договороспособны, чем люди. Ничто – ни хорошее, ни плохое, не должно делаться без их согласия. Реализацию конвенции делало возможным стремительное развитие биокомпьютерных интерфейсов. Это в наше время знает любой ребенок, в том числе и тот, который никогда не учился в школе, а получил свои знания через бесплатный социальный БКИ.
Что означало на практике это согласие? Ходя по рынку, я старался избегать рядов, где торговали мясом, птицей или рыбой. На каждом прилавке там, конечно,  имелась табличка, где говорилось, что животные добровольно согласились принести себя в жертву в соответствии с контрактом, обычно в обмен на право дожить до репродуктивного возраста и гарантию заботы о потомстве со стороны фермера. По требованию инспекции, продавец обязан был предоставить сертификат, заверенный электронной подписью с индивидуального БКИ жертвы. В бассейне плавали рыбы – у рыб БКИ обычно крепится на голове, и зеленый огонек указывает на согласие. По закону рыба может отказаться, в этом случае зеленый огонек заменяется красным, а продавец обязан достать ее из бассейна и выпустить в подходящий водоем. Во избежание ненужных страданий жертвы БКИ содержит капсулу с усыпляющим веществом, которое может быть выпущено по дистанционному сигналу. По закону, несогласие немедленно блокирует все функции БКИ, кроме коммуникационных. Всегда ли соблюдается закон, вопрос особый...
Я предпочитал ряды, где торгуют антиквариатом, старинными платьями, бумажными книгами. Здесь среди продавцов тоже иногда попадались животные – например, взъерошенный белый какаду, продававший доставшуюся ему после смерти хозяина серебряную клетку с колокольчиками в обмен на годовой запас птичьего корма и крышу нал головой. Я не мог тогда позволить себе покупку клетки, но купил ему в подарок стограммовую упаковку корма. Потом клетку, наверное, купили, и какаду пропал.
А в то утро я встретил Крыса. Крыс продавал кольцо ...

3

Перед Крысом на пыльном асфальте стояла ярко-красная пластмассовая тележка с дешевой бижутерией. Он сам – за ней, спиной к бетонной ограде. Серая, с рыжинкой, шерсть. Передние лапки сложены на груди, под БКИ, в котором периодически вспыхивал зеленый огонек. В данном случае это означало, что Крыс – продавец. Взгляд – быстрый, внимательный. На поясе – кукольный кошелек. Учитывая рост Крыса, кошелек казался вместительной сумкой.
Я задержался около Крыса с его тележкой. Детский голосок, синтезированный БКИ, произнес нараспев: «Чего добрый человек желает? У нас чего только нету! Цепочки, браслеты со всей планеты. Камешки из Индии, серебро из Голландии, золотишко из Ганы, бирюза из Узбекистана, все, что для вас Крыс собирал неустанно. Посмотреть хотите? Пожалуйста, смотрите.»
Я наклонился. В тележке было именно то, что я предполагал, глядя издали – дешевая бижутерия, которой полно во всякой индийской лавке на Маросейке, но Крыс был так забавен, что я стал, наклонившись, из вежливости перебирать наваленные кучей браслетики, цепочки и колечки. «Есть еще кое-что...» Шепот из БКИ был еле слышен, но вполне отчетлив. «Взгляните...»
Я перевел взгляд. Пальчики Крыса расстегнули кошелек на поясе. Внутри виднелось кольцо с камнем цвета чайной розы, показавшееся мне значительно более интересным.  «Вы работаете с компьютерами?» - неожиданно спросил Крыс. Я удивился его догадливости и нахальству, но подтвердил. «Кольцо с памятью,» - прошептал Крыс, - «Непростое.»

4

«И сколько же вы за него хотите?» «Двести пятьдесят у.е. Вы с машиной?» «Да.» Пойдемте туда, там можно посмотреть.»
Мы пошли к машине, я -- рядом и чуть впереди Крыса. Катя свою тележку, он поминутно оглядывался. Отсутствие стенки за спиной его, очевидно, беспокоило. Если подумать, почему он не боялся меня? Неужели у меня настолько добродушный вид?
«Тойота» была в целости и сохранности. Я вздохнул с облегчением. У каждого свои собственные страхи. Москва есть Москва.
Тележку Крыса я поставил на заднее сиденье. Сам я сел на водительское место, а Крыс устроился рядом. Достал кольцо.
Кольцо удерживала цепочка, уходящая в глубину кошелька, достаточно длинная, чтобы я мог поднести его к глазам. Красивое тяжелое кольцо белого металла с большим камнем. Камень цвета некрепкого чая. Внутри – еле заметная золотистая паутинка, подтверждающая слова Крыса, что камень с памятью. Миниатюрный разъем для связи с компьютером.
«Искусственный алмаз, допированный под память,» - пояснил Крыс. – «Металл – платина.» «В памяти что-то есть?» «Не знаю, не проверял. Времени не было. » «Откуда у вас кольцо?» «Нашел в водостоке.» «Серебро там или платина, сразу не скажешь... Что в памяти...У меня нет времени проверять. Семьдесят пять у.е.?» «Двести двадцать. Наличными.»
Дверцы «Тойоты» я оставил открытыми – Кремль в тот день висел в стороне, тени не было, машина успела здорово нагреться. Крыс продолжал тревожно оглядываться. Кольцо наверняка было ворованным, и я надеялся серьезно сбить цену.
Через открытую дверцу я увидел крупного серого кошака. Кошак сидел на бетонной плите у края паркинга и внимательно смотрел в нашу сторону. Затем к нему присоединился другой, черный. Вид у обоих был бандитский.
«Сто.» «Двести.»
Коты спрыгнули на асфальт и двинулись в нашу сторону. Не по прямой – один чуть левее, другой чуть правее, так что через проем дверцы мне их больше не было видно.
«Сто пятьдесят,» - не дожидаясь моей реакции, Крыс сам снизил цену, а затем попросил: «Давайте отъедем. Коты меня нервируют. Вы не могли бы высадить меня где-нибудь подальше от рынка?»
«Сто?» «Договорились. Только высадите, где я скажу.»
Я вернул ему кольцо и захлопнул дверцы.
Коты не пытались следовать за нами – просто смотрели, как моя машина движется к выезду с паркинга. Мне пришла в голову тревожная мысль, что они могут кооперироваться с охраной рынка, с рэкетирами и мало ли еще с кем, но на этом этапе событий больше ничего особенного не произошло.
Мы благополучно выехали на Ордынку. У въезда в небольшой переулок Крыс попросил меня остановиться. Я заплатил ему  сотню, которую он аккуратно убрал в кошелек, а в обмен отдал кольцо. Я выставил на тротуар его тележку и он немедля скрылся вместе с ней в ближайшем подвале.

5
Придя домой, я подключил кольцо к одному из своих компьютеров, на всякий случай отсоединив его от сети – вдруг кольцо способно автоматически сигнализировать о своем местонахождении?
Экран погас... вспыхнул... погас снова... Затем на черном фоне появилась золотая четырехгранная пирамида. Над пирамидой прорисовался силуэт птицы – непонятно было, сидит ли птица на парящей в пустоте пирамиде или парит сама, и держит пирамиду в когтях. Голова птицы повернулась, создавая иллюзию, что птица осматривает комнату. Впрочем, к компьютеру у меня подключена видеокамера. Что бы ни находилось в кольце, теперь, через мой компьютер и камеру, оно и в самом деле могло наблюдать за комнатой.
- Ты разбудил меня, - голос, солидный, уверенный, звучал из динамиков, подключенных к компьютеру.
- Кто ты?
- Я – Кармель, Шармель, Микаэль... У меня много имен, но не в этой тесной клетке должен был я проснуться. Где я нахожусь?
- У меня дома. А где бы ты хотел оказаться?
- В замке. Высоко над землей.
- И зачем тебе это нужно?
- Там меня ждет высокая судьба.
- Но пока не сложилось... Ты исполняешь желания?
- У тебя есть желания, которые надо исполнить?
- Конечно.
- Тогда мы могли бы договориться.
- Договориться можно всегда. Вопрос – на каких условиях? Какой высокий замок тебе нужен – наш местный или какой-нибудь другой?
- А где мы находимся? В этом компьютере нет даже приличной карты.
- Мы находимся в Москве, недалеко от эпицентра.
- Кремль над Москвой – это то место, куда я должен попасть.
- Какие желания ты можешь исполнять?
- Любые. Все, что позволяют объединенные ресурсы человечества, управляемые через интернет.
- Значит, тебе нужен выход в сеть?
- Необходим, в том числе и для моей будущей миссии.
- Это может оказаться проблемой... Какие у меня гарантии, что ты тут же не свяжешься со своими хозяевами и не предашь меня? Мне необходимо подумать.

6
Мне действительно было необходимо подумать. Я вышел на кухню и поставил себе кофе. Баритон Кармеля-Шармеля-Микаэля что-то бубнил сзади, потом замолк.
В памяти, основанной на искусственном алмазе, может содержаться чертова уйма информации и весьма могущественные программы. Так что в способность Кармеля-Шармеля-Микаэля к исполнению желаний можно верить. Существуют и способы обезопасить себя, сохранив за программами, пусть несколько урезанную, способность к исполнению желаний. Это достигается путем создания програмных аватар с участием искусственного интеллекта, заключенного в кольце, но под контролем моего собственного программного окружения. Задача сложная, но в принципе решаемая. Опыта у меня достаточно.
Вопрос – достаточно ли будет для этого моей домашней библиотеки и компьютеров, которые стоят у меня дома? И сколько на это понадобится времени? Хорошо бы со всем разобраться, пока семья на даче. В конце концов, долго такое кольцо держать у себя небезопасно. Кстати, есть ли в нем хотя бы слабый автономный источник энергии? Маячок? Может ли Кармель-Шармель-Микаэль в каком-то радиусе пользоваться wi-fi соединением? При осмотре кольца я не заметил ничего подозрительного, но кто знает... Эта тревожная мысль заставила меня поспешно вернуться в комнату.
Из-за жары окно в комнате было открыто. Двенадцатый этаж, никаких балконов поблизости – воров я не боялся. Как выяснилось, зря – на столе сидела сорока и держала в клюве кольцо. Причем сорока была не простая – на голове у нее было что-то вроде шапочки, из которой торчали усики антенн. При виде меня, она взмахнула крыльями – и была такова.
Я подбежал к столу, однако не успел по-настоящему огорчиться, поскольку со стороны входной двери послышался ужасающий грохот.
Одновременно на окно упала тень, и снаружи появился вороненый бок спецназовского гравилета.

7

Дней через десять после ареста меня перевели из тесного карцера в одиночную камеру повышенной комфортности – шесть квадратных метров.
Камера находилась в подвале Сухаревской башни. О восстановлении этого замечательного памятника архитектуры в Небесном округе Москвы не так давно писали в новостях. В камере имелось окно, забранное решеткой. Через него было видно нижнюю поверхность Садового кольца, а если влезть на табуретку, то и землю далеко внизу.
Тюремная роскошь, конечно, не дается даром. Я добровольно и без утайки сотрудничал со следствием по всем вопросам – и обещал честно сотрудничать и впредь, где бы я ни находился, буде понадобится моя гражданская помощь. Несколько раз мою искренность проверяли – на полиграфе, под гипнозом, потом с помощью небезызвестной «сыворотки правды», и убедились, что мне известно очень мало. Скупка краденого – небольшой грех, особенно если она сочетается с готовностью сотрудничать. Нелюбовь к властям – грех более серьезный, но и к этому они привыкли, по крайней мере, на среднем уровне, как следователь, который занимался моим делом. На этом уровне они и сами себя не любят. Короче, я официально вступил с ними в садомазохистские отношения, как и значительная (уж не знаю, какая) доля совершеннолетних сограждан. Одна десятая? Четверть? Тридцать три процента?
Очень хотелось знать, какой секрет содержался в пропавшем кольце, но я старался поменьше об этом думать. Вдруг мне назначат еще какое-нибудь обследование, и это задержит освобождение.
Я был уверен, что скоро меня выпустят. Мне даже вернули айфон, наверное, чтобы проверить, кому я буду звонить.
Я позвонил жене. Лена с Геркой все еще была на даче и ни о чем не догадывалась. Спросила, не собираюсь ли я приехать. Пришлось ссылаться на срочную работу. Лена дала трубку Герке...
После этого разговора я попытался выйти в интернет. Разумеется, ничего кроме защищенных сетей, в зоне досягаемости не было. С длинными-предлинными секретными ключами.

8

Вечером того же дня меня впервые вывели на прогулку. До этого я как-то не задумывался, есть ли птицы в Верхней Москве. Оказалось, что есть, и даже много.
Сухаревская башня имеет довольно сложную архитектуру. Для прогулок предназначался внутренний дворик на уровне второго этажа. Ни окрестностей башни, ни, тем более, земли внизу отсюда не было видно.
Где-то каркали вороны. Над головой с верещанием проносились стрижи. На выступах шпиля, озаренного закатным солнцем, сидели ленивые голуби. Под ногами суетилось несколько воробьев.
Затем откуда-то прилетела сорока и уселась на гребень стены, ограждавшей дворик. Обычная на вид сорока – с обязательным БКИ на груди, но без шапочки с антеннами на голове. Так и эдак повернула головку, разглядывая меня блестящим глазом.
Через тонированное пуленепробиваемое стекло невозможно определить, смотрит охранник в мою сторону или нет. Зато звуки, наверное, слышны ему не так хорошо. Прохаживась по двору, я постарался оказаться как можно ближе к сороке, и отчетливо услышал хриплый шепот: «Три желания...». Похоже, она говорила сама, а не через электронный БКИ – бывают же говорящие сороки. В качестве конспиративного приема это имело смысл – БКИ может прослушиваться.
Я еле заметно кивнул.

9

В моей тюремной камере имелся большой экран и две видеокамеры наблюдения, над дверью и над окном. Может быть, были и другие, скрытые более надежно. Иногда экран использовался для показа телевизионных программ – что я бы хотел посмотреть сам, никого не интересовало. Иногда на нем появлялось лицо следователя, если он хотел задать мне какие-то дополнительные вопросы.
Вопросы в основном были малосущественные, и задавал он их лениво, но благодаря этим вопросам ко мне стала возвращаться память о первых, куда более серьезных допросах. О чем спрашивали меня наиболее настойчиво?
Не называл ли Крыс каких-нибудь имен? Каких? Ну, всяких, разных? Из верхнего либо нижнего города? А кольцо? Не называло ли оно каких-то имен?
Не было ло ли на кольце каких-то знаков, надписей, например, монограммы?
Создавалось впечатление, что речь идет о заговоре, в котором могли оказаться замешаны и «верхние» люди.
Я предчувствовал, что кольцо может появиться снова. И - что мне тогда делать? После всего, что произошло, участвовать в любой интриге, связанной с этим кольцом,  смертельно опасно. Однако упущенного шанса было жаль.
На всякий случай я отложил пару ломтиков булки, чтобы иметь повод приблизиться к окну, подкормить птичек. Самого меня, как добровольно сотрудничающего со следствием, кормили совсем неплохо.

10
Предчувствие меня не обмануло.  За решеткой мелькнула головка сороки. Я взял булку, залез на табуретку. Узкая бойница видеокамерами как будто не просматривалась. Стена была толстой, бойница расширялась, как рупор, но дно ее было почти плоским. «Три желания...» Я кивнул, положил за решетку кусочек булки. «Скоро.» Сорока схватила булку и улетела.
Я вернулся на свою койку. Не думаю, что за мной продолжали внимательно следить. Во всяком случае, ни охрана, ни следователь после этого маленького происшествия меня беспокоить не стали. Затем в оконце появилось сразу две сорочьих головы. Одна из них была в шапочке с антеннами.
Я влез на табуретку. Сорока без шапочки держала в клюве короткий соединительный кабель. Сорока в шапочке держала кольцо.
Первая сорока положила кабель и сказала: «Айфон... Кольцо... Сюда...» Я подумал, что в случае чего скажу, что пытался вернуть кольцо, чтобы передать его следствию.
Достал из кармана айфон, подсоединил кольцо. Положил на дно бойницы. Несколько секунд ничего не происходило.
Затем  за моей спиной загремел голос.

11

«Бла-го-да-рю...» От солидного, но обыкновенного, баритона в нем оставалось немного. Он напоминал теперь раскаты грома в горном ущелье. Сороки в испуге взмахнули крыльями и пропали из виду. Я поспешно соскочил на пол. Вовремя, потому что пол качнуло и я едва удержался на ногах.
На экране бешено мелькали цветные пятна. Иногда – просто пятна, черные, желтые, красные, иногда узнаваемые силуэты, вроде клубка змей или птичьей головы в царской короне.
«Лю-блю бо-роть-ся с се-кью-ри-ти...» - грохотал голос. В коридоре прогремела автоматная очередь – и стихла. Пол снова качнулся.
«Ан-ти-гр-равитаторы под конт-трол-лем...»
Где-то недалеко раздался мощный взрыв. То есть, сначала воздух сжался, как пружина, потом раздался вширь – я впервые в жизни осознал этот, буквальный смысл слова «раздался». Казалось, все вокруг подпрыгнуло. Это даже нельзя назвать было грохотом. Со сводчатого потолка посыпалась штукатурка. У меня заболели уши.
Битва вокруг Небесного Кремля заняла всего несколько минут – немногим больше оставалось до Исчезновения. Из моей камеры мне ничего не было видно, но впоследствие мне о ней много рассказывали. Про то, как со всех сторон к Кремлю рванулись боевые гравилеты, как неожиданно ответила шквалом огня воздушная крепость – боевые машины взрывались в воздухе, вниз сыпались пылающие обломки, освободившиеся от тяжести антигравы, наоборот, уносились вверх. Эдакое огненное шоу в воздухе...
Я в это время общался с одной из мелких аватар Кармеля-Шармеля-Микаэля. Сам он, очевидно, был занят, отбивая атаку и меняя конфигурацию антигравитационных полей. Я не знаю, весь ли он изначально был закодирован в кольце, или кольцо содержало только ключ, а большая часть программы «спала» в кремлевской сети, ожидая сигнала. Во всяком случае, контроль над сетью Небесного Кремля он захватил за какие-то секунды. Но все это – рассуждения пост-фактум. Я ничего не знал о победе Кармеля-Шармеля-Микаэля и думал, что жить мне осталось недолго – разве что, он мне поможет.
Слышал я плохо, но всем телом ощущал содрогания воздуха.
«Три желания?» - появилось на экране. Над этой надписью – силуэт птицы, медленно взмахивающей крыльями.
«Можете вернуть меня домой?»
«Конечно. Принято.»
«И чтобы никто ничего не знал об аресте. Чтобы вся эта информация была стерта.»
«Нет проблем. Принято.»
«И... хоть какую-нибудь компенсацию за риск...»
«До-го-во-рились.»
Все в тюрьме контролировалось через кремлевскую сеть, а сеть контролировал теперь Кармель-Шармель-Микаэль. Поэтому дверь камеры немедленно открылись. На экране появилась надпись: «Можете пройти к прогулочной площадке. За вами сейчас прилетят. Путь свободен.»
Я не без опаски вышел из камеры. За толстой перегородкой из пуленепробиваемого стекла толпилось несколько испуганных охранников – я был по другую сторону. Путь передо мной действительно был свободен.
Я вышел на прогулочную площадку. Битва в воздухе уже закончилась, поэтому я не увидел ничего кроме полос и завитков дыма, которые медленно сносил ветер.
Затем на площадку опустился одноместный гравилет – автоматическая авиетка. Дверца приглашающе раскрылась и я забрался внутрь.

12
Небесный Кремль исчез, когда я был на полпути к дому. Знающие люди позже объясняли мне, что существует теоретическая возможность реконфигурации антигравитационного поля, позволяющая объекту «провалиться» в параллельную вселенную. Правда, расчеты теоретиков до сих пор не шли дальше объектов массой в несколько граммов. Но Кармель-Шармель-Микаэль, очевидно, обладал куда большими возможностями.
Воздух, хлынувший на освободившееся место, породил ударную волну, эффект которой был сравним с эффектом небольшой ядерной бомбы. В эпицентре Москвы было разрушено множество зданий. Авиетку швырнуло метров на двадцать в сторону, но она все-таки выровнялась. В моей квартире выбило стекла.
А так... Жизнь идет свои чередом. Хорошо уже, что я сам и все мои близкие живы. Кармель-Шармель-Микаэль, похоже, выполнил все свои обещания – по поводу происшедщего никто больше меня не тревожил, на мой счет в банке пришла сумма, которой мне и моей семье должно хватить на несколько лет жизни. Я сумел ее обналичить и большей частью перевел в золото. Опасность гиперинфляции после исчезновения Небесного Кремля представляется мне вполне реальной.
Политические перспективы, конечно, как всегда, в тумане – поговаривают, что с каждым днем увеличивается влияние Кремля подземного. Убедившись на собственном опыте, что любая политика может неожиданно выплеснуться в твою обыденную жизнь, я не могу обойти это молчанием.
Но мой любимый рынок снова открылся после нескольких недель перерыва. Я снова хожу туда по воскресеньям. Один вопрос меня тревожит – что стало с волшебным кольцом после того, как Кармель-Шармель-Микаэль загрузился в кремлевскую сеть? Провалилось оно вместе с моим айфоном и Небесным Кремлем в параллельную вселенную? Или упало на землю? И в этом случае, может ли оно найтись снова? Ведь в нем содержится backup Кармеля-Шармеля-Микаэля. Поэтому, проходя по рынку, я каждый раз ищу глазами Крыса с его тележкой.