Наш турник и мальчуган, мимо проходящий

Наш турник и мальчуган, мимо проходящий

Мы подтягивались, сдавали зачет.
Мелкий мальчуган оказался рядом. Можно было не смотреть на подтягивающихся. Достаточно было смотреть на этого подростка. Он все сам видел и сам все показывал, точно также, как те, что плохо подтягивались. Как зеркало. Точно также, как и они, подтягивающиеся, кривился, корежился лицом, всем телом двигался.
Он сопереживал.
Разве что ножками, как плохо подтягивающиеся, не дрыгал.
Дрыгал бы, но стоял на земле ножками.
Он не обращал внимание на то, что за ним смотрят.
Он сам пришел, по своему желанию. Его никто не звал, не гнал. На него никто и не обращал внимания.
Он почему-то стоял, зачем-то не уходил, смотрел, сопереживал.

Когда-то прочитал у почти современного русского писателя, что дети, пока совсем маленькие не знают от том, что у них есть лицо.

Некоторые, потом, врослея, постeпенно понимают это.
Поступают с своим знанием по разному, повзрослев.
Кто-то умеет показывать лицом ничего. Немало сил нужно приложить, чтобы не показывать эмоции и себя.
Другие очень умеют показывать то, чего нет на самом деле. Тоже не мало сил для этого приложили.

Перестают и видеть. Хотя никто не заставляет переставать видеть. Сами себя научили не видеть.

Нет, вывода не будет. Уже написал. Как написал? Ты это видишь часто в жизни, по другому, но видишь. И не забудешь.



Галим Фарзтдинов


(Не реклама. Его вспомнил потом, когда уже это написал. Когда-то, сто лет назад мудрым наблюдателем мне показался тогда студент-психолог Вит Ценев. Умудрялся он еще и объяснить "что и почему" так - будто хлеба рукой передал. Вот именно просто и доходчиво. И снова повторю просто  - будто хлеба рукой передал.)