В этом мире это было уже четвёртое тысячелетие.
Затишье было на всех планетах спокойного мира. На них просто не жили люди. Да, некоторые были заселены причудливыми животными, где-то царили одни грибы, где-то только образовались бактерии. Да, многие из этих организмов враждовали между собой, но всё ради пропитания. Разве придёт в голову чёрно-красному мершае;нду, аналогу тигра, взять, да захватить власть над всеми мершаендами планеты? Нет, конечно.
А вот на семьдесят девятой планете Лемиочной системы такого затишья не было. Именно на этой планете, освещённой фиолетовым Лемиоком, жили самые настоящие люди, и именно там в этом трудном четвёртом тысячелетии шла война. Ужасная война. Война, не подчиняющаяся никаким законам физики нашего и этого мира. Война между магами.
В 3229 году власть захватили приспешники сильнейшей чёрной колдуньи Венгарды Вейнограден. Жители планеты жили в страхе и угнетении сорок лет, всё это время правил пожилой тёмный маг с приятным для нашего мира именем Эрос. В этом мире Эрос означало «отравляющий медленно», то есть, ничего общего с любовью не имело. Теперь же, спустя сорок лет, белые маги собрали силы и были готовы поднять восстание. И они его подняли.
Но почему же Венгарда Вейнограден не правила сама? Во-первых, так было безопаснее для неё. Эрос – самый верный её ученик, приёмный сын, его видели все. Саму же организаторшу мероприятия никто из светлых магов и многие из тёмных не видели никогда. Она пряталась в горном убежище, скалистом ущелье, окружённом сотнями невидимых магических щитов. Ну, а во-вторых, Венгарда растила двух дочерей. Двух дочерей, по чистой случайности родившихся от того же самого Эроса.
Дочери были близнецами, но одна из них, Рогретта, была черноглазая, черноволосая, и чернобровая, как мать, вторая же, Лилианда, была голубоглазая, светловолосая, и светлобровая, как отец. Мать уменьшительно звала их Роза и Лилия.
Главным правилом для девочек было не вмешиваться в дела матери. При любых обстоятельствах, кто бы к ней ни приходил. Это было легко, к Венгарде очень редко заглядывали гости, и чаще всего это был заместитель Эроса – Приадонт, высокий и толстый колдун с кошачьими растопыренными усами. Для полного сходства с раскормленным котом он также обладал волосатейшими руками и ногами, и на голове у него была мягкая рыжая грива с седыми прядями. У него был высокий и скрипучий голос, и девочкам совсем не хотелось вмешиваться в разговор. Лучше всего уйти вглубь своей пещеры, заткнуть уши, и ждать, пока разговор прекратится.
Эрос не приходил в пещеру никогда. Он не мог покинуть свой пост. Так ему приказала Венгарда, и он выполнял этот приказ без сожаления. Он никогда не видел своих детей, и никогда не хотел их увидеть. Нет, конечно, хотел. Но он понимал, что стоит ему взглянуть на них хоть раз, хоть раз услышать о них, как он сразу захочет ещё и ещё смотреть на них, слушать о них, жить с ними, забыв о власти и войне, играть с ними… Дети были для него как наркотики, которые нельзя пробовать даже разок.
Это был обычный день семьдесят девятой планеты. Обычный для Рогретты и Лилианды. Но только утро было таким уж обычным.
Им было по тринадцать лет. Они сидели на каменном полу, и строили из мелких осколков скалы замок. Лилия подносила камни на нужное место замка, а Роза закрепляла его магией. Маленькая синяя молния из указательного пальца – и камень на месте, и не шелохнётся, какой бы ветер ни дул, какой бы палец его ни толкал.
Венгарда ходила по комнате широкими шагами, громко топая и часто щёлкая суставами пальцев. Раньше девочки ненавидели эти звуки, но теперь привыкли и уже не обращали на них внимания.
- Неужели эти охламоны не тренировались всё это время? Неужели появились предатели? – взволнованно бормотала колдунья, кусая губы и поминутно пиная замок, который строили девочки. Замок, скреплённый магией, упрямо не разваливался. – Неужели придётся и мне выступить на сцену и показать своё лицо?
При этих её словах стены ущелья внезапно сверкнули красным, затем оранжевым. Колдунья и девочки обернулись. В воздухе из ниоткуда возник взрыв, красно-оранжевый, громадный, разворачивающийся, как гигантский оранжевый цветок. Затем взрыв вспыхнул ярко-жёлтым, настолько ослепительным, что все трое невольно зажмурились. Когда они открыли глаза, всё исчезло. Была тишина. Только серый дым стоял в воздухе.
Затем фиолетовый, ярко-фиолетовый взрыв-цветок развернулся в синий и вспыхнул ярко-голубым. Это было потрясающе красиво. Тут Роза и Лилия взлетели в воздух – Венгарда подняла их и загородилась ими с двух сторон. Они не сопротивлялись.
- Левша заруби! – вскричала Венгарда.
Так ругались на этой планете, поминая единственного левшу за всю историю человечества, зарубившего почти насмерть четырёх магов простым топором. По их воспоминаниям он был ужасен и огромен, как лев (а львы на семьдесят девятой планете просто гигантские).
Фиолетовым взрывом был разрушен последний щит, укрывавший Венгарду и девочек от человеческих глаз.
Когда дым рассеялся Лилия, которой мать защищалась спереди, увидела молодого рослого мага с длинными светлыми волосами, зелёными глазами и прекрасным лицом. Он протянул вперёд руку, чтобы выпустить молнию. Лилия, очарованная, протянула руку ему навстречу. Брови мага поползли вверх.
В ту же секунду Венгарда отпустила Лилию и направила все свои пальцы на мага. Десять разноцветных молний устремились в него и вокруг него, семь из них пронзило его тело, но он не шелохнулся. Он только улыбнулся.
- Ты улыбаешься своему всемогуществу, а так делают только последние мерзавцы! – прошипела Венгарда. – Ты улыбаешься, предвкушая убить меня, а это низкий поступок! Какой же ты после этого белый маг?
- Ты закрываешь своим телом любимую дочь, – сообщил ей молодой маг. – Кто же ты после этого?
- Я всего лишь прикрываюсь ей с тыла, – злобно фыркнула Венгарда, отбрасывая в сторону Рогретту.
Она уже не пыталась защищаться. Просто буравила своего противника ненавидящим взглядом.
- Слабак, – произнесла Венгарда. – Посмотри мне в глаза, шкет! Посмотри в глаза той, которая заслужила свои силы, той, которая привыкла расправляться с врагами жестоко, беспощадно, и моментально!
Маг поднял глаза. В ту же секунду маленькая тень струйкой поползла от его ноги к ноге Венгарды.
- Видишь эту пустую и бездушную черноту в моих глазах? – продолжала Венгарда. – Видишь? Видишь?… Видишь… видишь… - её голос становился тише. Проникновеннее. Даже ласковее.
Маг смотрел её в глаза. Сонно, скучающе. Казалось, ещё чуть-чуть, и он закатит глаза и забудется сном.
Он и не думал опустить взгляд под ноги.
И вот, в какой-то момент тень растворилась, и Венгарда, растопырив пальцы, направила на него его собственную магию.
Лилия разрыдалась.
Венгарда опустила руки.
- Не реви! – рявкнула она. – Если он тебе нравится, я осеку ему руки и ноги и подарю его тебе!
И она вновь направила молнии, но уже на руки и ноги мага. Но тот очнулся. Легко было увернуться от молний – всего лишь встать боком, и вот его молнии уже летели в Венгарду, а чёрные тени-струйки метались по полу от одного мага к другому. Минута жалости колдуньи к дочери позволила молодому человеку стряхнуть с себя гипноз, и теперь эта маленькая ошибка решила судьбу колдуньи…
Шестнадцать сплетённых молний прошли сквозь сердце Венгарды Вейнограден. Она тихо и моментально осыпалась в крошечную горстку порошка.
Девочки хмуро пронаблюдали за этим.
- Не вмешивайтесь… - сказали они одновременно.
И вскочили. Взялись за руки. Уставились на мага глазами, полными ненависти. Одновременно подняли руки.
К их изумлению, из рук не полетели молнии. Девочки не могли пошевелиться. Порошок разделился на две части. Одна поднялась, и вложилась в руку Рогретты, другая – в руку Лилианды.
И впитался.
Девочек передёрнуло.
- Она не погибла, – сообщил маг. – В тебя, Роза, вошла часть её души, способная ненавидеть. В тебя, Лилия, часть, способная любить. Только от вас теперь зависит, какую она получит, когда возродится.
Девочки переглянулись.
- А ты думаешь, нам не плевать??? – закричали они, сдвинув брови.
- Вы в гневе. Потом вы поймёте мои слова, – произнёс маг. – Позвольте мне благословить вас.
- А не пошёл бы ты!!! – ответили девочки. Они уже поняли, что их слабые молнии не подействуют на него, и решили хотя бы поорать всласть.
Но маг без слов подошёл к ним, и положил им ладони на головы. Затем сказал:
- Теперь вы должны быть разлучены.
- С какого перепуга? – поинтересовались девочки.
Маг схватился за голову. Он плохо понимал, как объяснить ТАК воспитанным девочкам всю прелесть тайн, пророчеств и предназначений.
- Так надо, – прошептал он. – У каждой из вас свой путь.
- Ты что-нибудь слышала? – презрительно сказала Роза сестре.
- Кажется, он сказал «шебершебуршиш», – фыркнула Лилия. Обозлённая на мага она забыла о том, как безумно он ей понравился сперва.
Маг, больше не говоря ни слова, развернулся и исчез в темноте, ведь уже наступила ночь.
И лишь тогда девочки поняли, что всё должно быть так, как он сказал.
Каким законам магии это подчинялось? Этого они обе не знали. Но именно их расставание могло помочь им возродить мать.
Они вздохнули. Им не пришлось собирать пожитки, всё, что у них было, мать на время создавала им с помощью магии.
Девочки подошли к краю ущелья. Оно было высоко над землёй. Чтож! Придётся сотворить молнией пару верёвок.
Когда Рогретта и Лилианда достигли земли, перед ними была пустая, незнакомая равнина. Но что равнина? У каждого человека есть, по крайней мере, одна незнакомая равнина. Но для этих девочек незнакомым был весь мир, за исключением тех десяти метров их маленького ущелья в скале. И что теперь? Только идти в разные стороны.
Ночь. Фиолетовый Лемиок уже давно зашёл за горизонт. Самая близкая звезда к семьдесят девятой планете со звучным именем Андрианис зажигалась на час и потухала на час, и теперь она как раз уронила свои слабые лучи на незнакомую равнину. Наступили привычные для этого мира ночные сумерки.
- Пока! – сказала Рогретта и улыбнулась Лилианде.
- Удачи тебе, – ответила ей Лилианда.
- Удачи тебе. А то потом всю жизнь буду переживать, что не сказала этого, – усмехнулась Рогретта.
- Пока! По той же причине, – произнесла Лилианда и пожала сестре руку.
И они повернулись спиной друг к дружке и разошлись. И шли. И шли. И ещё долго каждая из них слышала шелест травы под ногами своей сестры.
Глава 1.
«Какие всё-таки ничтожные знания дала мне мать…» – думала красивая чернобровая девочка, срывая незнакомые плоды с незнакомого дерева. – «Не могу даже сотворить себе курицу».
Да, курицу. Этот мир был недалёк от нашего, и фауна на семьдесят девятой планете несильно отличалась от фауны Земли. Здесь тоже были курицы, они лишь были в два раза меньше и у них был удивительно красивый лиловый костяной гребень. Из таких гребней женщины планеты делали украшения.
Флора тоже почти не отличалась. Плод, который сорвала девочка, оказался бразильской жабутикабой, маленьким чёрным шариком, наполненным вкусным соком. Здесь этот плод назывался просто «каба», и деревья с этими плодами были гораздо ниже, чем в Бразилии.
Девочка поела этих загадочных каб и устало села на землю.
Она была в пути уже несколько месяцев, и до сих пор не встретила ни одну живую душу за исключением москитов. И то сомнительно, что у них есть душа.
Девочка задремала.
Когда она проснулась, утро было уже в самом разгаре. Нещадно палил Лемиок, и ей пришло в голову снять своё платье. Всё равно никто не видит! Здесь нет никого, а жара просто душит. Да и что плохого в ночнушке? А если окажется, что её кто-нибудь увидит – тоже прекрасно! Наконец-то человеческое общество.
Оставшись в одной ночной сорочке, девочка встала с земли и её глазам открылся целый лес этих кабовых деревьев. Красота!
- Вот это здорово. Вот это я понимаю… - пробормотала девочка и вступила в границы леса.
Голоду пришёл конец. Наступил фруктовый пир! Скоро ковёр из листьев под ногами девочки был усыпан черными кожурками.
Теперь, сытая, она лежала у края леса и чувствовала, как по ней скользят гусеницы и бегают, перебирая лапками, большие чёрные жуки, а вокруг головы вьются мошки.
- Пойдите вон… - буркнула она и перелегла на бок.
А ветер шумел в листве деревьев…
Почувствовав, что она опять начинает дремать, девочка поднялась с земли и решила найти удобную опушку, чтобы потанцевать. Танцем она называла верчение вокруг своей оси с раскинутыми руками. При этом она любила громко петь:
- ООО УООО ЭУО, ЭУО, ЭУОООО!!!
И ещё полагалось хлопать в ладоши в такт.
Странный был лес. В нём отсутствовали опушки. Также, как и тропинки.
Но нет, проблеск света между кабовыми деревьями, и, наконец, она – опушка!
Девочка раскинула руки и закружилась:
- ООО УООО ЭУО, ЭУО, ЭУОООО!!! ООО, УООО, ЭУО, ЭУО, ЭУОООО!!!
И стала ритмично хлопать в ладоши и притопывать, вскидывая колени. Вот было бы забавно, если бы её сейчас кто-нибудь увидел! Кружится, топает, хлопает, и всё это – в сорочке!
- Это ты нарушаешь покой моего леса?
Девочка вскрикнула и подпрыгнула. Перед ней стоял классический отшельник, седовласый старик в белых одеждах, но в его усах и бороде терялась пара-другая волосков красного цвета. Его синие глаза были очень сильно закрыты веками, но это не могло скрыть его осуждающего взгляда, которым он глядел на девочку, и по большей части на её «одежду».
- Да… - проговорила она испуганно. Но её испуг сменился радостью, и она подняла на отшельника тёмные глаза, блистающие счастьем. –А вы человек… самый настоящий!
Она бы, может быть, даже обняла его, если бы не этот осуждающий взгляд и угрожающие красные волоски в усах и бороде.
Но отшельник тоже улыбнулся.
- И ты тоже человек. Очень странный. Но человек. Как твое имя, дитя?
- Моё имя?.. – девочка наморщила лоб. – Более, чем полгода назад меня последний раз называли по имени… Но я помню, мать называла меня Розой.
- Здравствуй, Роза. У меня нет имени. Зови меня Отшельник. И прошу пройти в мою тихую обитель. – Отшельник указал руко й в чащу леса. Там, между деревьями, виднелась небольшая хижина, сплетённая из самых тонких веток кабовых деревьев.
- С удовольствием, – отвечала Роза. – Только позвольте мне сперва сходить за платьем.
У Отшельника был очень необычный дом, лёгкий, и если бы не четыре кола, глубоко вбитых в землю, он бы давно улетел под порывом ветра. С крыши свисала лестница, сплетённая из молодых побегов, чтобы подниматься наверх. А ещё с этой крыши, если раздвинуть ветки и встать во весь рост, был виден весь лес сверху, и прилегающие к нему равнины. А если на этой крыше просто сидеть, то оказываешься в удобной беседке с крышей из кабовых веток, и можно спокойно сидеть в тенёчке и наслаждаться вкусными дарами леса, которые свисают прямо у носа или над ухом.
Внутри у дома была всего одна комната, но довольно просторная, ведь в ней почти не было мебели. Только на стенах красовались плетёные полочки с котелками и прочей утварью, а с потолка свисали разные сушёные травы.
- Тоже спите на полу? – сочувственно сказала Роза Отшельнику, оглядев его тихую обитель. – Я всегда спала на полу, но мама мне рассказывала о такой интересной вещи, как «кровать». Или ещё более интересной – «гамак».
- Ты много разговариваешь, – упрекнул её Отшельник.
- Ну и что с того? – развела руками Роза. – Можно же наконец-то и поговорить! Столько времени, и ни одного человека рядом!
- Ты могла поговорить без меня. Говорить нужно в одиночестве, и тогда ты никогда никому не причинишь этим неудобства, – пояснил старик, снимая с потолка белые засушенные стебли с шипами, а с полки небольшой котелок.
- А вы сами-то разве не хотите поговорить? Вы-то наверняка ещё дольше не видели людей…
- И потому отвык от долгих бесед. Более того, от бесед не о деле. Я хочу научить тебя изготавливать некоторые отвары. Мне необходимо передать свои знания молодому и способному человеку.
- А! Вот это я понимаю, – улыбнулась девочка. – Ну, что, я не против! Может быть, теперь я должна называть вас не Отшельник, а Учитель?
- Мне всё равно. Идём.
И Отшельник без дальнейших разговоров толкнул дверь дома и вышел.
Развели костёр на опушке. Роза получила свой первый урок, проследив, как Отшельник готовит отвар, изгоняющий из раны яд любого животного, а затем без его наставлений приготовила этот же отвар сама. Она действительно была человеком молодым и способным, и всегда прекрасно справлялась с заданиями своей матери, когда та учила её магии молний.
Да, магии молний. Иной магии не существовало в этом мире, а молнии были самой эффективной энергией, и в полюсах семьдесят девятой планеты возвышались огромные, тонкие, рукотворные скалы, называемые громоотводами, Южным и Северным. Именно они обеспечивали магической энергией всю планету, и прежде, чем научиться выпускать из руки молнию, начинающие маги учились входить с ближайшим Громоотводом в контакт. Со временем этот контакт становился таким сильным, что маг мог сам стать Громоотводом.
Отвары же, которым Отшельник учил Розу, никак не могли являться магией. Они являлись простой биологией.
Глава 2.
Симпатичная девочка-подросток, голубоглазая блондинка, проснулась на лугу с луговыми цветами в ровных белоснежных зубах. Перед её глазами был холм, холм, на который она вчера поднималась, и так устала, что уснула, не достигнув вершины, а во сне скатилась на луг.
Девочка выплюнула цветы, села на траве и принялась приводить в порядок помятое платье и спутанные волосы.
- Ну как же вы отросли! – говорила она волосам. – Как только встречу живого человека, сразу же спрошу у него ножницы. Или попрошу молнией вас подравнять! М-м, как жалко, здесь негде ополоснуть лицо…
Причесав волосы пальцами, она встала и продолжила свой долгий подъём на холм. Как же это было легко теперь, утром! Она сама не заметила, как оказалась уже возле вершины. Ещё два шага, и…
Она не поверила своим глазам. Внизу был город. Самый настоящий, с башнями и воротами, такой, о каком и рассказывала ей мать. Он сверкал разными цветами, яркими красками рыночных палаток и сияющими крышами больших и маленьких домов.
- Так вот что – твоя цель… - прошептала она себе и сделала несколько нерешительных шагов вниз, к городу. – Но что же я буду там делать? Как же там, наверное, шумно… Там же очень много людей, и все они разговаривают…и разговаривают…
Конечно, она была неправа. Эти люди не шли несколько месяцев по бескрайней равнине с редкими лесами, с деревьями, на которых созревают вкусные и невкусные плоды, и у них не могла завестись привычка разговаривать с собой. Они, разумеется, ходили по улицам молча, и только на рынке стоял бесконечный гомон низких, высоких, сиплых, хриплых, звонких, старых и молодых голосов.
Но девочка ничего этого не знала, и поэтому спускалась к городу робко, опасаясь за свои уши. А эти устрашающие каменные ворота всё ближе… И, конечно же, они заперты. Не надеясь, что её услышат, девочка крикнула:
- Пустите меня, пожалуйста! Мне нужно к вам попасть.
Ворота, начав открываться, чуть не сшибли её с ног, и она, вскрикнув, отскочила. Но ворота так и не открылись до конца. Из образовавшейся щели выглянул усатый стражник.
- Ты хто? – спросил он, оглядев её и ухмыльнувшись.
- Я?.. Лилия Вейнограден… - девочка на всякий случай улыбнулась стражнику и чуть наклонила голову. Может, он её за красивые глаза пустит…
Но лицо стражника вытянулось и он побледнел.
- Хах-хах? – спросил он.
- Что?… - в свою очередь спросила Лилия.
- Хах, говоришь, тебя звать? – понятнее произнёс стражник, надеясь, что ослышался.
- Лилия Вейнограден… - осторожно повторила Лилия, глядя стражнику в глаза, пытаясь понять, что его так напугало.
- Вейно… - начал стражник и его как ветром сдуло.
Лилия удивлённо пожала плечами и вошла в город.
По широкой улице, меж каменных и деревянных домов, улепётывало шесть стражников, крича на всю улицу:
- Караул! Спасайся, кто может! В нашем городе появилось отродье Вейнограден!!!
Люди выбежали из своих домов, собираясь убежать вон из города, но увидев «отродье» в воротах, предпочли юркнуть обратно в свои дома, запереть дверь на десяток засовов и ключей, и забиться под одеяло.
Лилия даже немного обиделась на такое поведение. Да, кажется, у её матери дурная слава, раз все так боятся одной её фамилии, но разве она, Лилия, такая же страшная?
И она побрела по городской дороге, вымощеной булыжником, грустная… но вместе с тем и любопытная.
Всё-таки какие интересные эти дома! Высокие, настоящие. Идёт себе земля, ровная, а тут вдруг раз! – дом… Откуда что берётся? А какие они крепкие, как хорошо сложены доски… Неужели эти ровные доски делают из круглых стволов деревьев? Нет, быть не может…
Так, озираясь, пытаясь заглянуть за занавешенные окна, Лилия добрела до площади, в конце которой возвышался каменный замок с красными полукруглыми куполами и витражными окнами, а также громадными дверями, сделанными целиком из бирюзы.
Площадь пустовала.
Сердце Лилии запрыгало, когда она увидела замок. Настоящий замок, а не тот, который они с Розой вместе делали! Она побежала по площади к этим притягательным бирюзовым дверям, смеясь, желая поскорее посмотреть внутрь.
Но двери были заперты. И хорошо заперты.
Когда-то мать учила её отпирать двери с помощью маленькой молнии из мизинца… очень давно…
Лилия закрыла глаза.
«Южный Громоотвод,» – звала она мысленно. – «Южный Громоотвод…»
И, почувствовав небольшой всплеск необычной энергии внутри себя, протянула мизинец к двери. Попыталась преобразовать энергию…
Лиловая молния – и сантиметр двери чуть задымился и почернел. Лилия расстроенно стерла черноту с блестящего голубого камня. Затем ей в голову пришла идея.
- Эй, вы! – позвала она. – Если вы сейчас же мне не откроете, я вам тут всё разнесу!
И подождала. Ответом ей была тишина.
Тогда она вспомнила Приадонта, этого толстого котообразного человека… Вспомнила, как мать кричала на него, когда он доложил, что белые маги захватывают власть…
- ИМЕНЕМ ВЕНГАРДЫ ВЕЙНОГРАДЕН!!! СЕЙЧАС ЖЕ ОТКРОЙТЕ, А НЕ ТО Я СОТРУ ВАС И ВАШ ЗАМОК В ПОРОШОК!!! – закричала девочка с таким истерическим гневом в голосе, что тут же разрыдалась от собственной злости.
Но тут защёлкали засовы, повернулся ключ, и громадные двери распахнулись.
Когда Лилия увидела эту невозможную красоту, эти сверкающие драгоценности и блестящие полудрагоценности, которыми были усыпаны стены зала, она и думать забыла про слёзы. Посередине зала был рубиновый фонтан в форме тюльпана, из которого била прозрачная вода, по бокам зала наверх вели две золотые лестницы, а под потолком висела люстра из какого-то просто неописуемого материала, переливающегося не просто всеми цветами радуги – всеми цветами вообще! Она освещала зал магическим светом, похожим не на фиолетовый Лемиочный, а скорее на необыкновенный для этого мира солнечный! А к стене, инкрустированной мелкими цветными камушками, прислонился дрожащий слуга, пытаясь вжаться в эту стену и искоса поглядывающий на счастливую и заплаканную Лилию.
Первым делом Лилия подошла к фонтану и заглянула в воду. Её лицо всегда было прелестным, но она всё равно умылась, и тут вспомнила, что хотела подравнять волосы. Она обернулась к слуге.
- Принесите мне, пожалуйста, ножницы, – вежливо попросила она, и слуга немедленно исчез, и тут же немедленно появился с инструментом в руках. – Спасибо.
И она, поглядывая на себя в воду, подстригла свои светлые локоны.
- Вы меня не бойтесь, – посоветовала она слуге. – А то я вас в порошок сотру. – и она звонко засмеялась, возвращая ему ножницы.
Слуга испарился.
Теперь Лилии казалось возможным всё. Да это её город! Конечно, очень нехорошо завладевать ни с того ни с сего ни в чём не повинным городом, но, кажется, дружить они с ней не собираются, а повиноваться совершенно не против.
И она направилась вверх по правой лестнице, слушая, как по золоту шлёпают её босые ноги.
Первой комнатой, которую она увидела, была небольшая зала, спрятанная за красными бархатными занавесками. Когда Лилия раздвинула занавески и вошла в залу, её взгляду открылось высокое окно с чудесным видом на город и большая кровать с балдахином. В кровати что-то дёрнулось и пискнуло. Лилия шагнула туда, и то, что там лежало, опять пискнуло.
- Кто там? – поинтересовалась Лилия, заглядывая внутрь балдахина.
Оно не ответило, только закуталось в одеяло поглубже. Но судя по размерам этого пищащего тела, это был довольно крепкий… да нет, практически гигантский мужчина. Тогда Лилия с упрёком сказала:
- Нехорошо вам меня бояться. Вы же всё-таки мужчина. Причём, кажется, ростом футов семь, а во мне, между прочим, всего пять футов.
Мужчине стало стыдно и интересно, и он вылез наружу из своего балдахина. Это был молодой черноусый красавец в длинной красной мантии с вышитыми на ней золотыми коронами.
- Так вы король! – воскликнула Лилия. – Будем знакомы, я – Лилия Вейнограден. Вы имеете что-нибудь против того, чтобы мы с вами правили вместе? – и она улыбнулась ему ободряющей улыбкой.
Король тихо замотал своей красивой головой.
- Тогда пойдите, скажите людям, что теперь я – принцесса. Меня они, кажется, слушать не будут…
Король послушно отправился на балкон – взывать к народу.
А Лилия проводила его жалостливым взглядом. Эх и страшные, наверное, дела совершали слуги её матери, если теперь её фамилию боятся такие высокие мускулистые мужчины.
А потом она забралась на королевскую койку, укрылась мягким одеялом, и чуть не запела от наслаждения – это вам не каменный пол! Но не успела порадоваться и сразу же уснула.
Глава 3.
- Ну и запашок… - пробормотала Роза, когда от котелка повеяло гнилью и сыростью. – И это пьют?
Отшельник, сидевший напротив, проигнорировал этот вопрос. Роза уже привыкла, что обращаться приходится зачастую в пустоту.
Кожура каб не желала растворяться в отваре, и Роза пришла к выводу, что это едят.
- Ты невовремя начала варить, – произнёс Отшельник. – Кабовая кожура в настойке корня амбиринга растворяется лишь утром.
- Можно было и предупредить, – развела руками Роза. – И что теперь делать?
- Выдерни волос с подбородка и брось в отвар.
Роза засмеялась.
- Вы забыли, не у каждого человека растёт борода! У девочек, например, её точно нет!
- Выдерни волос с подбородка и брось в отвар, – твёрдо повторил Отшельник.
Со вздохом, Роза потрогала подбородок и ощутила на нём огромное количество маленьких мягких волосков. Есть значит, и у девочек борода…
Но выдернуть один никак не получалось, и Отшельник, проследив минут пятнадцать за её мучениями, сходил в дом и принёс ей маленькие деревянные щипчики. Роза была готова поспорить, что ещё утром этих щипцов там не было.
- Вы мне говорили, что колдовать не умеете, – сказала она. – А сами только что сотворили щипцы.
Отшельник снова пропустил её слова мимо ушей.
Роза выдернула из подбородка волосок и с большим трудом стряхнула его в отвар. Вот чудо! Кабовые шкурки немедленно растворились, варево забурлило, и пошёл зелёный дым. Роза дождалась, пока дым станет цвета морской волны, и тут же сняла котёл с огня.
- Когда я делал ошибки, волосы с губы и подбородка всегда спасали меня, – сообщил Отшельник, когда Роза порезала себе палец, чтобы испытать отвар. – На их месте выросли волосы красного цвета, они могут указать любому путнику на то, сколько ошибок сделал я.
Роза отхлебнула отвар, поморщилась, и ободряюще сказала:
- Могу поспорить, ни один путник не знает о том, что означают эти волосы. Меня вот они немного испугали. А что, у меня теперь тоже красный волос вырастет?
Отшельник прищурил свои глаза с и так наплывающими веками, и оповестил:
- Он уже там.
- Ну вот тебе! – немного расстроенно сказала Роза. – Можно я его закрашу?
Отшельник поразмыслил и кивнул одними глазами.
- Спасибо… В самом деле, зачем мне всем показывать свои ошибки? Послушайте, а вы не пробовали бросить красный волос в отвар?
Отшельник молча вынул из своей бороды волос синего цвета.
- И что получилось? – с волнением спросила Роза.
- Сила отвара увеличилась в десятки раз, – довольно хмуро сказал Отшельник. – Это был яд.
- О-о-о… Тогда конечно же я не буду закрашивать этот волос! Ладно уж, красный волос, так красный волос, зато какая сила…
- Твой палец вылечен, – сообщил Отшельник и ушёл в дом.
Роза взглянула на палец и сообразила, что отвлеклась. Теперь нужно было разлить отвар в деревянные сосуды, закупорить их, затушить костёр и распылить по выжженной траве и углям специальный раствор, который по мнению Отшельника является лучшим его изобретением. Спустя четверть часа земля в этом месте опушки снова живая, заросшая травой, и от костра не остаётся и следа.
Потом Роза поднялась на крышу, раздвинула ветки, встала, и окинула взглядом вечерний лес. Его почти не видно, он – одна сплошная чёрная тень на фоне серой равнины. А вокруг синее небо… Да, небо на семьдесят девятой планете тоже было голубое днём и синее вечером, только на закате и рассвете оно становилось розовым, где-то малиновым, а иногда сиреневым, а облака в это время бывали лимонно-жёлтые… Этого не нужно пытаться объяснить физикой нашего мира. Это всё-таки совсем другой мир.
А над головой светили звёзды… Роза нашла точку, в которой находился Андрианис. Сейчас он не светил.
Да, Андрианис – потрясающая звезда. В нашем мире таких конечно же нет. Есть звёзды, которые мигают, но и они не мигают на самом деле. Это просто эффект. А Андрианис на самом деле зажигается и потухает. Я, человек из этого мира, не могу вам объяснить такое астрономическое явление.
Ещё Роза нашла соседнюю планету, семьдесят восьмую. Мать рассказывала ей об этой планете, по утверждениям высших магов на этой планете жили только мершаенды и питались только корнями амбиринга, хотя здесь, на семьдесят девятой, мершаенды хищники.
Да, корни амбиринга – тоже интересное явление. Это растение имеет только корень, но все люди семьдесят девятой планеты называют живое растение «амбиринг», а извлечённое из земли - «корень амбиринга».
Потом Роза снова опустила глаза. Обернулась.
Где-то там, в той далёкой стороне бродит её сестра… Кажется, её звали Лилией… Или не бродит? Может, она отчаялась искать себе приют и устроилась жить у первого попавшегося ягодного куста… Бедняжка, а ведь она совсем не умеет колдовать…
А может, её поймали люди и посадили в темницу из-за того, что она дочь чёрной колдуньи…
Тут у Розы начали слипаться глаза, и она спустилась с крыши и вошла в дом.
Отшельник уже спал. Лёжа на спине, руки по швам, волосы красиво уложены на грудь... Он не храпел, не ворочался, и вообще не подавал никаких признаков жизнедеятельности.
Роза тоже умела спокойно спать, поэтому прилегла рядом.
После первого дня знакомства она сразу же как-то с ним сроднилась…
Удивительно захотелось назвать его папой.
Но мать говорила, что её отец – Эрос, правитель мира, и вовсе не такой человек, чтобы после свержения сразу уходить с горя в лес отшельничать.
Глава 4.
Когда Лилия проснулась, был уже вечер. Вставать не хотелось, всё-таки кровать – такая восхитительная вещь! Особенно когда лежишь, а со всех сторон занавески… И когда по горло накрыта тёплым одеялом… И когда голова тонет в высокой, мягкой подушке…
Но Лилия встала и всё-таки выкарабкалась из своего убежища, спугнув черноволосую девушку, стоящую у занавесок, скрывающих балкон. Девушка скрылась за занавесками, и только краешки её изумительно красивых красных туфель с розовыми розами выглядывали снизу.
- Ты кто? – полюбопытствовала Лилия, вставая с койки, но стараясь не делать резких движений. С этими пугливыми людьми приходилось вести себя как с незнакомыми животными.
- Принцесса Радия;рта, Ваше Милосердие, но папа называет меня просто Дяра, а вы можете не звать меня принцессой… - дрожащим голосом сказала девушка.
- А, так тут уже есть принцесса… - расстроенно сказала Лилия.
- Две, Ваше Милосердие, – тихо поправила Радиярта.
- Знаешь, Радиярта… не зови меня «Ваше Милосердие», хорошо? Только имя Дяра мне кажется странным, давай я буду звать тебя Радя.
- О, конечно! Я сразу поняла, что вы добрая, принцесса Лилия, – сказала Радя, выходя из-за занавески.
Лилия решила, что красный цвет здесь самый уважаемый, потому что Радиярта была одета в красное платье до пят с золотистого цвета воротом и поясом. У неё были немного вьющиеся длинные чёрные волосы, тонкий нос немного длиннее, чем хотелось бы, тонкие брови, изогнутые удивлённой дугой, маленькие пухлые губы и большие, но прищуренные, чистые голубые глаза с огромными зрачками.
Сама Лилия была одета в жёлтое, но переодеваться не собиралась. Пусть лучше они под неё подстраиваются, а не она под них.
- А ты красивая! – заметила Лилия, рассматривая Радю.
Девушка немного покраснела.
- И вы тоже… - сказала она, ещё сильнее прищурившись.
- Ну так давай дружить! – обрадовалась Лилия. – О, неужели я наконец-то вдоволь наговорюсь с человеком!
- Давайте! – тоже обрадовалась Радя и даже, расхрабрившись, села на кровать.
Лилия тоже села. Разговаривать надо сидя.
Она спрашивала обо всём. Какие тут люди, где здесь умываются, кроме как в фонтане, чем здесь кормят, какие ужасы здесь творили слуги Венгарды именем Венгарды… Дошли и до сестрёнки Ради, которую звали Медия;рта.
- Ей всего тринадцать лет! – рассказывала Радя. – Папа зовёт её Мяра.
- А почему не Дяра? – поинтересовалась Лилия, отметив про себя, что Медиярта её ровесница.
- Ну ведь Дярой он уже зовёт меня, – объяснила Радя.
- А можно на неё посмотреть? Она не спит?
- О, нет, она очень редко спит! Я думаю, она обрадуется вашему знакомству, ведь она единственная девочка в городе, которой тринадцать лет!
И принцесса Радиярта повела Лилию в соседнюю спальню.
В этой спальне было две кровати под балдахинами, столик, и проход на балкон, тоже скрытый занавесками. Младшей принцессы здесь не обнаружилось.
- Мяра! – позвала Радиярта, выходя на балкон.
Лилия заглянула в обе кровати и под обе кровати, и тут над её головой просвистел нож и воткнулся в стену. Лилия вскрикнула.
- Боже мой, Мяра, как ты себя ведёшь?! Лилия, вы живы? – Радиярта, беспокойно оглядываясь, забежала обратно в комнату.
- Жива… - ответила Лилия, повернувшись туда, откуда летел нож.
Медиярта обнаружилась сидящей на балдахине с коробкой, полной холодного оружия. Это была смуглая девочка маленького роста с шестью чёрными косичками на голове, и густыми бровями, нависающими над диковатыми чёрными глазами. Она была одета в красную рубаху, заправленную в красные шаровары, а ноги её были совершенно босые.
- Ты! – рявкнула она, выпрямляясь во весь рост. – Ты – не Вейногррраденнн!!!
И она исчезла за занавесками балкона, а скоро уже её шаги послышались совсем сверху, гулкие. Казалось, она бродила по полукруглому куполу.
Лилия испуганно взглянула на Радиярту.
Радиярта развела руками.
- Извините… клянусь, я сама этого не ожидала…
Лилия помолчала. Ей было стыдно, что она плохо слушала мать. Не может даже низкорослой девочке доказать своё высокое происхождение.
- Извиняю, – тихо сказала она и ушла обратно в свою соседнюю спальню.
Там она села на кровать. Хотелось подумать на балконе, но это было страшновато, ещё Медиярта спрыгнет с крыши и задушит… Пришлось думать здесь.
Где-то там её сестра Роза, прилежная ученица, которой вовсе не подходит роль хранительницы ненавидщей души матери… Уж она-то наверняка устроилась получше. Да, Лилия всегда ей завидовала, но всегда ленилась… Уж Розу в том городе, где она живёт, все боятся… Только не все любят, потому что входить в доверие она совсем не умеет…
Но тут Лилие надоело думать. Во-первых, мысли плохие, во-вторых, думать вообще не очень интересно. Как-нибудь справится она и без магии с этой Медияртой. Может быть, ей можно втереться в доверие, а может быть, их подружит этот красивый король или Радя.
Радиярта заглянула в комнату:
- Спокойной ночи! – пожелала она. – Как удивительно, вы спите весь день!
- Спокойной ночи! – ответила Лилия, улыбнувшись ей. – Это ничего. Завтра я буду есть весь день – вот тогда-то вы удивитесь!
И она забралась под одеяло и стала представлять себе, как будто она летает вокруг Южного Громоотвода… А может, это был уже сон?
Глава 5.
Когда Роза проснулась, Отшельника уже не было рядом, а в котле уже была налита прозрачная подрагивающая вода. Роза взглянула на себя в воду, но изображение было тёмным и дрожало, и она не смогла различить красного волоса. Хорошо, значит, он не бросается в глаза. А если Отшельник её обманул – ещё лучше.
Она вышла из дома, чтобы пойти ручью и умыться, и заметила, что Отшельник танцует странный танец, начиная то кувыркаться в воздухе, то вертеться волчком на месте, то вращать кистями рук и качать бёдрами. Забыв про всё, Роза уставилась на это зрелище.
Отшельник не заговаривал с ней, пока не закончил своё диковатое развлечение, а когда закончил – красиво восстановил дыхание и повернулся к ней.
- Мой совет: с утра всегда делай упражнения, и до позднего вечера не почувствуешь усталости.
Роза фыркнула.
- Это были упражнения?!
- Комплекс упражнений для всех групп мышц, – невозмутимо отозвался Отшельник.
- Ну, хорошо, сейчас я сделаю свои упражнения, только умоюсь…
Роза сбегала к ручью и ополоснулась, а когда вернулась, взялась за своё любимое занятие – танец с верчением и притопываниями, плюс любимая песня:
- ООО, УООО, ЭУО, ЭУО, ЭУООООО!!!
И она крутилась, хлопала в ладоши, вскидывала колени и была уверена, что её зарядка ничем не хуже.
Но когда она устала и рухнула на поляну, Отшельник упрекнул её в том, что её упражнения слабо разминают, но очень утомляют. Роза не могла не согласиться с ним и попросила его научить её отшельнической зарядке.
Она неплохо запоминала его упражнения, но с трудом могла их выполнить, а кувыркаться в воздухе у неё вообще не получалось. На этом обучение закончилось и Роза с Отшельником стали просто есть кабы, сидя на крыше, и молчать.
О чём думал Отшельник – неизвестно. Роза думала вот такую мысль: «О чём же сейчас думает Отшельник?». Быть может, и он думал о ней то же самое.
- А о чём вы думаете? – не выдержала, наконец, Роза.
- Я думаю о том, какой отвар дать тебе следующим на изучение. – ответил Отшельник.
- Давайте что-нибудь посложнее и поинтереснее. Чтобы там было не два ингредиента, а хотя бы четыре.
- Я дам отвар с животным ингредиентом. – решил Отшельник.
- Спасибо! – ответила Роза, и у неё загорелись глаза.
Затем они пили то, что мы могли бы назвать чаем, только чай этот был из кабовых листьев и здесь он назывался «дар». Это название произошло от слова «дар» и появилось в те времена, когда жители планеты верили, что деревья отдают им листья добровольно, да ещё и с наилучшими пожеланиями. Итак, Роза и Отшельник выпили дар, и приступили к разучиванию отвара с животным ингредиентом, а именно с приличным количеством жучьих крыльев, причём не любых жуков, а определённых, и, как назло, самых мелких. На первый раз Отшельник дал Розе горсть крыльев из сосуда с полочки, но в будущем её предстояло научиться самостоятельно срезать крылья с бедных животных.
Помимо жучьих крыльев в этом отваре содержались пресловутые корни амбиринга, которые уже успели надоесть Розе, а также корень конопли и листья подорожника. Да, в этом мире довольно большое количество привычных нам с вами названий.
Применялся этот отвар для лечения болезней скелета, ногтей, волос, и зубов, и для восполнения запаса меланина в организме. Узнав о последнем свойстве отвара Роза спросила:
- Почему же вы не принимаете этот отвар? У вас же все волосы седые!..почти.
- Это не доставляет мне грусти, либо раздражения, – отвечал Отшельник. – Пора.
Роза затушила огонь под котлом.
Нужно заметить, что свойства отваров сильно зависели от того, снимала Роза котёл с огня, или тушила огонь под котлом, и Отшельник не забывал ей объяснить, когда нужно делать одно, а когда другое.
Но Отшельнику всё же пришлось принять слабую дозу отвара, чтобы испытать его действие. Его волосы чуть потемнели и он стал похож на седеющего блондина.
- Получилось! – воскликнула Роза. – А у вас на самом деле какого цвета волосы?
- Тебе важно это знать? Чёрного, как и твои, – ответил Отшельник.
Роза заметила, что он говорит с ней уже больше, чем вчера. Кажется, ему всё-таки хочется поговорить после того, как он столько лет не видел человека.
- Мне не важно это знать, – сказала она. – Мне интересно это знать.
Кроме как учиться, делать ей было нечего, да и учиться она была не против, поэтому без отдыха Роза приступила к изучению новых отваров, только проще, чем тот, в котором содержался животный ингредиент.
- А какое самое большое число ингредиентов может быть в отваре? – поинтересовалась она, изготавливая уже второе несложное зелье, в котором кроме воды содержалась только подкабовая полынь. Это зелье лечило от большинства паразитов.
- В лекарственном помимо воды четыре, – сообщил Отшельник. – В видоизменяющем до двадцати шести. Я должен перечислить всё?
- А в принципе?
- Четыреста двадцать.
- Четыреста двадцать?! – Роза чуть не упала лицом в котёл. – Да его физически невозможно за час сделать!
- Этот отвар готовят семь лет, – успокоил её Отшельник.
- Да за семь лет можно забыть, что варишь какой-то отвар. – сказала Роза, потушив огонь под котлом.
Отшельник не стал это отрицать.
Третий отвар нуждался в долгой варке, и Роза заскучала в ожидании густого жёлтого трёхструйного дыма, оповещающего о том, что можно снимать котёл, а Отшельник отправился за новым амбирингом. От скуки она начала напевать песенку, которую сама сочиняла в процессе пения:
- Варись, варись, бесцветная жижааа… варись, варись, бредятина, пока я не сойду с ума… я жёлтого дыма через сто лет не увижуууу… ох, левша как долго, какой кошмаар… вариись… бредяятина… кошмаар…. леевшааа…
Внезапно в котле начал расти большой жёлтый пузырь. Роза вскочила.
- ОТШЕЛЬНИК!!! – позвала она.
Пузырь рос и рос, и вот он вывалился из котла и опустился на опушку, а в котле начал расти новый. Лихорадочно соображая, Роза сбегала за щипчиками и бросила ещё один волос в котёл, но тут пузыри пошли со страшной силой и заполонили всю поляну.
Вдалеке появился Отшельник, прорвался через пузыри к Розе, схватил её за руку и толкнул в дом.
- Не высовывайся, – приказал он строго.
Роза послушалась, и сидела тихо. На улице тоже было тихо.
От нечего делать, она взялась рассматривать сушёные травы и бормотать:
- Эту я знаю, это подкабовая полынь сушёная, эта ещё не высушилась… Это я не знаю что… это тоже… так, а это женское растение аллипиандра… какое длинное название. Ничего, знаю и побольше, амерфилоценаглянца, вот! Если я правильно запомнила… А здесь, кстати, нет амерфилоценаглянцы…
Вошёл Отшельник.
- Что это было? – тут же спросила Роза.
Отшельник молча лёг на пол и закрыл глаза.
- Что это было???
Он уже спал.
Роза выбежала на опушку. Не было ни следа жёлтых пузырей, исчезли следы костра, котёл лежал на траве, а вокруг него лежали корни амбиринга, вероятно в спешке разбросанные Отшельником. Роза помедлила и собрала их в котёл, а затем вернулась домой.
Её мучило множество вопросов. Откуда взялись пузыри? Куда они делись? Почему ей нельзя было высовываться? Почему Отшельник ничего не сказал ей? Уж не случилось ли с ним чего?
Поставив котёл на полку, Роза стала на колени подле Отшельника и принялась его рассматривать. Кажется, цвет лица у него здоровый. Может, это иллюзия? А может, он так отравлен, что цвет лица от этого не меняется, а просто он впадает в кому…
На всякий случай Роза взяла отвар, изгоняющий яд любого животного, и, отогнув губы своего учителя, попыталась залить жидкость ему в рот, но тут Отшельник открыл глаза. Роза отошла и поставила отвар на место.
- Как хорошо, вы здоровы… - пробормотала она. – Но откуда взялись эти пузыри?
Отшельник уже спал.
Роза разозлилась. Нет, что он может от неё скрывать, и как он может доверять знания той, кому сам не доверяет? Да он издевается!
- Да вы что, в самом деле??? – гневно воскликнула она, схватила первый попавшийся отвар и плеснула Отшельнику в лицо.
Отшельник вскочил, всё лицо его было уже в волдырях. Кажется она облила его ядом… Схватив Розу за волосы он откинул её голову, залил ей в горло снотворного, и она, обмякнув, упала на пол хижины.
Глава 6.
- Принцесса Лилия! Вас ждут завтракать! – позвала Радя, заглядывая в спальню короля, где теперь устроилась Лилия. Никто и не думал её оттуда прогонять.
- Ой, как хорошо! – воскликнула Лилия, и желудок поддержал её красивым продолжительным бурчанием. Обе принцессы смутились.
Радя провела Лилию в королевскую ванную, ведь такая девочка, как Лилия, не может показаться на люди с неумытым лицом и нечёсанными волосами.
О, что это была за ванная! В середине ванной стоял великолепный фонтан в виде дельфина, а вокруг него было целых четыре ванны с кристально чистой водой, выполненные в виде ракушек, чтобы королевская особа могла плескаться в ванне на свой выбор и перепрыгивать из одной в другую, а у стены выстроились четыре раковины в виде раковин с постоянно бьющим фонтанчиком. Здесь, на этой планете, не было закрывающихся и открывающихся кранов, здесь постоянно бил фонтанчик для умывания или чистки зубов, а сливные трубы были самыми длинными трубами на свете, и отводили воду в пустыни. Благодаря такому уходу за окружающей средой, на семьдесят девятой планете пустынь почти не было, они превращались в степи, но одна пустыня всё же была. Она была достопримечательностью планеты и туда не вела ни одна труба.
Но вернёмся к описанию ванной. Итак, раковины было четыре, и во всех них была вода различной температуры, для удобства мерзлячих и закалённых, а наверху, под высоченнейшим потолком, висели люстры, выполненные в виде птиц, которые услаждали уши купающегося пением или музыкой, одновременно с этим заряжая воду благоприятными энергиями, поэтому все королевские особы сияли здоровьем.
- Радя, я хочу искупаться! – не обращая внимания на живот воскликнула Лилия, не в силах отвести глаз от этого великолепия. – И пусть на моей постели сменят бельё, чтобы чистая лежала на чистом, хорошо?
- Как вам будет угодно, – улыбнулась Радя, счастливая от того, что великой Вейнограден пришлась по душе их ванная.
Лилия не только искупалась, в одной из ванн она, как сумела, выстирала своё любимое жёлтое платье и ночнушку. Вот чудо! Магические ванны сами сообразили, когда купание и стирка закончились, и, отправив воду в ближайшую пустыню-степь, обдали девочку и её платье потоком сухого, тёплого воздуха, отчего и девочка, и платье, моментально высохли.
После такого божественного купания Лилия почувствовала, что вода и правда была заряженная, потому что энергия в ней так и била ключом, а к щекам, несмотря на голод, вернулся румянец.
В королевской столовой на золотых стульях с красными подушечками за золотым столом с красной скатертью сидели красавец-король, Радиярта, королева, и Медиярта. Королева была такая же сияющая здоровьем, немного даже полная, но с лицом необыкновенно грустным. Она, король, и их старшая дочь, сидели с полными тарелками и ждали Лилию, тарелка Медиярты же была абсолютно пуста.
- Король Гуаманиопок и королева Аннеграйа;да к вашим услугам, садитесь, пожалуйста, – пригласил Лилию король.
«Понятно, почему он дочерей так странно называет, у него же у самого имя потешное!» – подумала Лилия, присаживаясь.
Начали есть восхитительную королевскую пищу, горячие забелёные супы, нежное мясо, сочные фрукты. Да, забелёный суп считался в этом городе таким нежным блюдом, что есть его достойны были только королевские особы.
Медиярта не ела. Она сидела, сжав кулаки и злобно сверкая глазами на Лилию, чем всё равно не могла испортить той аппетит.
- А почему принцесса Медиярта не ест? – поинтересовалась Лилия у королевы, чтобы и с ней наладить контакт.
Королева промолчала и взглянула на короля. Король Гуаманиопо;к ответил:
- Мы начинаем есть лишь тогда, когда все члены семьи соберутся за одним столом, а принцесса Медиярта сегодня пренебрегла этим правилом, в следствие чего Её Милосердие уже сыта. – и он отчего-то гордо приосанился.
- Папа очень рассудительный, – произнесла Радя, отчего король совсем задрал нос.
- Ну что вы, Ваше Милосердие, я ещё не в форме сегодня, но к вечеру не откажусь от поединка по рассудительности с Её Милосердием Высокоуважаемой Лилией Вейнограден!
И старшие женщины поглядели на короля взглядами, полными гордостью за его храбрость.
- Она не Вейногррраденнн!!! – рявкнула Медиярта и воткнула в скатерть маленький кинжал.
- Как это?! – воскликнула Лилия. – Если я не Вейнограден, то и ты не Медиарта, ясно тебе?
- Тебе стоило бы приличнее вести себя в таком высоком обществе, Мяра. – скатившись с официального «Ваше Милосердие» испуганно сказал король.
- Да?! Это ей стоило бы вести себя приличнее и не орать на весь город, чтоб её впустили! – зверзки прорычала Медиарта, хмуря густые брови. – Пусть, пусть докажет, что она Вейнограден, пусть докажет! Пусть вылечит мать!
Мать грустно и стеснительно отвернула голову от стола. Радя шокированно посмотрела на сестру. Король потерял дар речи и рассудительности. Лилия непонимающе взглянула на королеву.
- А чем она болеет?
- Ха! – Медиярта вскинула кулак. – Она не знает! Мать должна была бы ей рассказать, будь она Вейнограден! Ха! Ха! И ещё раз Ха!
- Венгарда Вейнограден лишила маму дара любой речи, она не может даже писать и говорить знаками, – сообщила Радя, несмотря на все восклицания сестры остававшаяся на стороне Лилии.
А Лилие было обидно. Ей было очень обидно, что она не слушала мать. Что, если та рассказывала об этом? Ох, сейчас бы спросить у Розы, что ей делать, чтобы доказать свою фамилию… Но, постойте. Никто же никогда не видел Венгарду! Ах, ну поэтому она и лишила королеву возможности о себе рассказать…
- Но почему она это сделала? – спросила Лилия.
Кое-какой знак королева всё-таки смогла подать. Она могла говорить глазами, и глаза её указали на короля.
- Чего вы её слушаете? Гоните её, а то я ей врежу, а ведь у меня кинжал! – угрожала Медиярта.
- Ревность? – спросила Лилия, уже глядя только на королеву.
И королева кивнула одними глазами.
И тут Лилия нашлась.
- Так, справедливая причина, король – несомненно красавец, и к тому же преданно любящий, не променял ведь немую жену на говорящую колдунью. Кому же не хочется получить такого мужчину? Вот моей матери и захотелось! А раз так, то почему же я буду расколдовывать королеву, к чему мне нарушать материнскую волю? Тем более, что все узнают, как она выглядит. Выгодно мне это? Нет! Я и не буду. А король всё-таки красавец.
И она мило улыбнулась королю. Тот уже весь сиял.
- И правда! – воскликнул он. – В данной рассудительности есть пара лишних моментов, но в остальном она идеальна, как идеальна любая речь, если исключить из неё её недостатки! Это Вейнограден. – и он мило улыбнулся.
- Ах так! – вскочила Медиярта, сунула кинжал за пояс и, надувшись, убежала на улицу.
- Обиделась, – улыбнулась Радя, завершая свою трапезу.
Откушав, королевские особы запили всё это вкуснейшее великолепие вкусным и немного терпким фруктовым даром, вытерли губы короновидными салфеточками, пожелали друг другу приятного дня и разошлись. Королева Аннеграйада, разумеется, никому ничего не пожелала, по крайней мере, на словах, но глаза у неё были добрые.
Король с королевой отправились на прогулку, а Радиярта и Лилия ушли в красивую комнату розовыми диванами и столиком с непонятными предметами, которые хотелось подробно рассмотреть, и которые иногда чуть изменялись.
- Это комната для бесед, – сообщила Радя, усаживаясь на диван. – Здесь есть всё, что необходимо для беседы, шкаф с занятными книгами, большое окно для обсуждения вида, удобные диваны, и вот эти милые штучки. Знаете привычку вертеть что-то в руках во время разговора и рассматривать это? Вот для этого и нужны эти предметы.
Лилия восхитилась такой изобретательностью, и, вместе с Радей, села на диван и взяла штучку. Штучка оказалась спиралевидным калейдоскопчиком, в котором перемещались цветные кусочки стекла, в своём коллективе создавая прекрасные картинки. Разумеется, было одно удовольствие вертеть в руках такую милую вещицу.
Они поговорили обо всём, о чём им полагалось разговаривать – о виде из окна, о прелестях купания в королевской ванне, о прелестях этих чудных вещиц, которые обе они вертели в руках, о красоте черноусого короля, о красоте самой Радиярты и самой Лилии, о прелестной мягкости диванов, о прелестности забелёного супа с картофелем и грибами-подкабовиками нежно-фиолетового цвета, которые по вкусу ничем не хуже, и даже, пожалуй, лучше самих шампиньонов, которых растут только в нашем мире. Когда разговор дошёл до прелестей фруктового дара, которого никогда не доводилось пить Лилии, в комнату, гордо задрав голову, вошла Медиярта. В руках она сжимала уже не кинжал а довольно увесистый меч, но сквозь её рубашку было видно, что нет никакой магии в том, как ей легко носить этот меч. У неё были крепкие мускулы на зависть любому мальчишке её возраста или немного старше.
- Сейчас все сюда придут! – с жаром в голосе выдохнула она, сверкнув глазами. – Сейчас все придут сюда!
Лилия и Радя глядели на неё совершенно непонимающими глазами. Неужели нашлась ещё одна причина оклеветать бедную Лилию?
Все правда пришли. Сначала вошли Его Мужество король Гуаманиопок и Её Милосердие королева Аннеграйада, затем начали входить слуги. Как легко ими манипулирует эта низкорослая заносчивая девчонка-подросток! Когда в комнате было некуда шагу ступить от испуганных и насторожённых слуг и служанок, Медиярта произнесла свой выговор:
- Венгарда Вейнограден была величайшей колдуньей и должна была научить магии своих наследниц! («О, нет!» – подумала Лилия.) Я вызываю лжеЛилию лже Вейнограден на поединок в главном зале вечером в девятнадцать часов! Пусть докажет, что стоит её магия против моего меча! – и в доказательство своей мощи маленькая принцесса красиво взмахнула мечом, отчего все, кто были подле неё, отскочили и наступили на ноги всем остальным. Со всех сторон посыпались извинения.
Лилия лихорадочно соображала. Принять вызов она не могла, это было просто опасно для её жизни. Магия здесь не спасёт, а очаровательная улыбка тоже. Гневно кричать угрозы? Сейчас не получится, да Медиярта всё равно ей не поверит. А что бы сделала Роза? Приняла бы вызов. А если бы не умела колдовать? Гордо отказалась бы. И тут Лилия поняла, что начинает овладевать искусством общения…
- Ну что же она не отвечает? Мы все ждём. – сказала она с весёлой усмешкой. – Да где же она? Не вижу ни одной лжеЛилии, вижу только настоящую, а она расселась прямо на моём месте.
Каким гневом заполыхали глаза Медиярты!!! Как затрепыхались её косички!!! Казалось, вот-вот расплетутся от гнева… И Лилия понимала, почему. Ей, Медиярте, не верящей в происхождение Лилии, было ужасно неприятно называть её Лилией…
- Ну хоррошо! Ну хоррошо же! – рявкнула она. – Хорошо, я вызываю на поединок Лилию Вейнограден, а если ты не Лилия Вейнограден – не приходи на поединок! ДОРРОГУ!!!
Родители расступились, слуги расступились, и Медиярта ушла, размахивая своим мечом.
И все, кроме двух принцесс, вышли вслед за маленькой любительницей холодного оружия.
Лилия подождала. Потом выглянула из комнаты, чтобы убедиться что никто не подслушивает за ней. Вернулась на диван, схватила Радю за руки и спросила:
- Что мне делать? Радя, что мне делать, я же не слушала мать, я же не знаю заклинаний, но я же Вейнограден, Вейнограден же я!!!
И она разрыдалась, уткнувшись в плечо подруги.
И Радиярта стала гладить её по голове и думать.
Проходили часы, принцессы отказались явиться к обеду, они всё думали. Какая-то служанка доложила, что Медиярта тоже отказалась, она упражняется в метании кинжала.
- Сбеги! – наконец воскликнула Радя. – Сбеги!
- Тогда окажется, что я не Вейнограден.
- Пусть окажется! Неужели ты такая гордая? Что такое фамилия, если я всё равно знаю, какая ты хорошая?
- Ну… нет, я не гордая, но… тогда зачем убегать? Я просто не приду. Меня всё равно уже любят, король меня любит.
- Медиярта тебя выгонит.
Лилия выпрямилась и заглянула в глаза Раде.
- Но ты же старшая сестра, прикрикни на неё, воспитай её! Роза, моя сестра, она родилась первой, и она меня воспитывала! Только поэтому я выросла такая хорошая, и только поэтому мы с ней были дружные.
Радя задумалась.
- Ну… я попробую.
Догадайтесь, что потом сделала Лилия? Конечно, пошла к отцу Медиярты, так как одной Радей Медиярту не приструнишь, нужен хороший густой мужской бас. Милой улыбкой и заумными рассуждениями она абсолютно завоевала королевское сердце, и он, почувствовав себя отцом и авторитетом, обещал при случае на Медиярту рявкнуть.
Таким образом, Лилия Вейнограден легла спать со спокойной душой, не беспокоясь о том, что её выгонят, но понимая, что теперь она теряет своё имя. Но это имя, а не кров или кровь, поэтому она потеряла самое меньшее.
Глава 7.
Роза так громко храпела, что проснулась от собственного храпа.
- Ничего себе… - пробормотала она, открывая заспанные глаза. Ей ещё никогда не доводилось храпеть. Да, в общем-то, удивило её не только это.
Вокруг были совершенно незнакомые места, незнакомая трава, незнакомые деревья. Футах в пятидесяти от неё блестело на «солнце» небольшое озеро, в нём отражался Лемиок, отражался и дрожал, то распадаясь на тысячи мелких Лемиоков, то вновь превращаясь в один большой, похожий чем-то на фиолетовую яичницу…
Роза поднялась, оттряхнула платье, и отправилась к озеру, чтобы освежить лицо, горло, и вчерашние события в памяти.
Она думала:
«Какой здесь, всё-таки, редкостный воздух… в лесу был прекрасный воздух, но там были запахи леса, а тут совсем, совсем другие запахи… а была ли я в лесу? Может быть, этого всего и вовсе не было? Жалко, нельзя проверить, нельзя испробовать отвар, здесь совсем другие растения… нет, да точно это было, я же не дома в ущелье, а снаружи, в незнакомом месте. Сама я не могла сюда придти, я не помню, как я сюда попала, значит, это всё Отшельник…
Но почему он так предательски со мной поступил? Если бы он знал, что я Вейнограден, он с самого начала не стал бы давать мне свои знания, а не из-за происхождения – так из-за чего же ещё? Да, я совершила ошибку. Какую – непонятно, но с отваром же начало невесть что твориться. Но я и раньше совершала ошибку, когда невовремя варила кабовый отвар. Тогда он дал мне совет, как её исправить. Кстати, где сейчас красный волосок, может, в озере я увижу…»
Но когда Роза наклонилась к озеру, она почти не обнаружила своего отражения, такая прозрачная была здесь вода.
Роза выкопала в земле ямку и налила туда воды. Налила ещё и ещё, пока земля не насытилась, и пока вода не смогла удержаться и не впитаться, и тогда девочка обнаружила, что красного волоска нет, зато есть кое-что поярче: синий волосок.
«Так точно же!» - мысленно воскликнула Роза. – «Я тогда умудрилась выщипать именно красный волосок, от этого и пузыри заполонили всю поляну! Так-так, мило, тогда я смогу сама узнать, какое действие у синего волоса, и что вырастает на его месте… да нет, не смогу. Я почти не знаю отваров, а тем более отваров из этой непонятной травы».
Но это для Розы здешняя флора была незнакома. Человек из нашего мира, попав сюда, не заметил бы, что он на другой планете и вовсе в другом мире, ведь здесь росли редкие берёзы, а у берега озера произрастали плакучие ивы, а трава была обычной травой-муравой, как мы её в просторечии своём называем, да ещё иногда попадался пырей с лопухами. Только лопухи были с голубыми прожилками, маленькие, и усыпанные желтоватыми бугорками, чем совершенно не возбуждали желание к ним прикоснуться. Здесь они назывались не лопухами, а бородавеллами.
Под берёзами обнаружились подберёзовики, и Роза, которой и не такое доводилось есть во время своих странствий, с удовольствием съела эти грибы сырыми.
«Вот,» – подумала она, - «Теперь мне, пожалуй, не лучше, чем сестре. Если её забросило к какому-нибудь ягодному кусту, то меня к грибным деревьям, и мы находимся в одинаково неприятном положении. Нет, конечно, только если она не попала в тюрьму».
И едва Роза подумала это самое «в тюрьму», как перед ней немедленно образовалось громадное кубической формы чёрное здание без единого окна. Роза подскочила, но не сообразить было нельзя…
- Тюрьма… - выдохнула она. – Если я сюда попаду, то мне точно будет хуже, чем сестре… Слава Венгарде и Эросу, помощнику её, если Лилие в самом деле гораздо лучше…
В тюрьме образовалась щель, через которую мог пройти только очень худой человек. Он туда и прошёл и, поклонившись, провозгласил:
- Храним именем Громоотвода Лай… Эу! – восклицанием закончил он начатую речь, опустив глаза на Розу. – Кто тебя сюда прислал, дитя?
Роза окинула взглядом этого худого человека. Он был одет не в мантию, как Приадонт, и не в балахон, именуемый «белые одежды», как у Отшельника, а в настоящие брюки, одежду, которую Роза отродясь не видела, а грудь его вообще ничего не прикрывало, чего Роза тоже отродясь не видела, но в руках у него был меч, значит, скорее всего, он стражник. «Силой его не взять. Ох! Неужто придётся втираться в доверие? Как это делает Лилия… улыбкой, кажется, и враньём. Надо попробовать» – так подумала Роза.
- Я сама пришла сюда. – сообщила Роза. – Я скитаюсь по свету, мне нужно пристанище, если я могу найти у вас крышу над головой и при этом не сидеть в камере, я буду очень рада.
- Но как ты сумела нас вызвать?
- Как-как? Разве вы сами не знаете, я подумала о тюрьме.
Стражник ухмыльнулся.
- Это верно! Но откуда ты знаешь, что именно здесь нужно подумать о тюрьме?
Роза таинственно улыбнулась.
- Когда долго ходишь по свету, многое знаёшь, и можно стать мудрее тех, кто тысячи дней просиживает на уроках у мудрейших из отшельников.
Стражник снова ухмыльнулся.
- За кое-какую работёнку могу крышу предоставить, и не только над головой! – он почесал мечом шерстнатую грудь.
Роза нахмурилась.
- Какую работу?
- Кормить наших дорогуш пленничков. Мы только то и делаем, что сторожим, но ведь за этими ребятами нужен глаз да глаз – то есть, в сумме, два глаза! А лучше и три, один на затылке, да неплохо бы ещё на каждой руке по глазу да в мозгах у пленничков по глазочку, чтобы подсматривать их грязные мыслишки! А кормить некогда. Три дня тому назад последняя кормилица сбежала, жаловалась, что пленнички сквернословят много, а стража и тех больше, ха-ха! А ведь крепкая баба была, мне пару раз такую оплеуху влепила, вон, одного зуба нет… Нет, двух! Во-от. А как ушла, так сидят пленнички голодные да вялые. Это, конечно, хорошо, да только помрут ведь, и того и гляди ещё кровососами станут какими-нибудь или никакими-будь! Ха-ха! Тебе как, когда сквернословят?
- Нормально, от мамки наслушалась. – махнула рукой Роза, поняв, что с этим стражником нужно быть проще.
- Ну что, ты у нас живёшь и пашешь, мы тебя кормим, по рукам?
- По рукам! – ответила девочка.
И стражник провёл её в тюрьму, а именно в маленькую комнату с синими каменными стенами и лампой в виде Лемиока, светившей его фиолетоватым светом. Там сидела ещё пара стражников в брюках, но ещё и в рубахах. Увидев даму, оба они встали со своих мест и галантно поклонились.
- Левша! – представился один, крепкий и длинноволосый, причём чёлка его была той же длины, что и волосы.
- Громовержец! – у второго было ещё более угрожающее прозвище, и он был самый высокий из всех.
Гологрудый стражник любезно улыбнулся Розе:
- После вас!
И двое других начали ухмыляться.
Роза двинула бровью.
- Вейнограден! – рявкнула она и захохотала, так как её фамилия, пожалуй, была самым угрожающим прозвищем. Или у этого стражника припасено что-то пострашнее?
- Пупочный Канатииик! – страшно прорычал гологрудый, и все четверо залились гоготом.
«Прозвище» Розы и правда произвело впечатление, поэтому все её тут же зауважали. Не каждый решится надеть на себя такое имечко! Немедленно был подан и завтрак чемпионов, вожделенная курица – по штуке на каждого, лепёшки из какой-то крупы, фруктовая похлёбка в качестве десерта и берёзовый дар. Затем Пупочный Канатик, как его, к сожалению, приходилось теперь называть, вывел Розу на два слова из комнаты.
- Так ты Вейнограден, ага?
- Ну, да. – ответила Роза. – По-настоящему. Что, пора в камеру?
- Да нет, ты классная, всё нормально, просто интересно. – хохотнул стражник. – Ну, ладно, вот тебе ключи. Фишка вот в чём: ты выходишь в главный шлангенманш… ну, коридор, типа того. Зови его шлангенманш, а? Нам так сподручнее, ха-ха! И говоришь пароль. Пароль новый кажную неделю, у меня спрашивай, я всегда там, где дверь была, почему – не твоё дело. Щас такой пароль: Гарбакряжная жижла в грыжу рыло закрыжла! Запомнила?
- Так. – спокойно сказала Роза. – Гарбакряжная жижла в грыжу рыло закрыжла, так.
Канатик захохотал и захлопал в ладоши.
- Во даёт, а, во даёт! Одурреть можно! Вот, короче, и от этого жижла-грыжла появляются в стенках замочные скважины. Ты суёшь ключ, поворачиваешь, и стена исчезает, а остаётся клетка, где сидит голодный дорогуша и истекает слюнищей! А в клетке есть ящик. Сначала он с твоей стороны открывается – суй еду. Он закроется, откроется у истекающего, и вот уже его слюна в работе, желудок полон, глаза сияют, как Лемиок, и прочая пайезия. Ха-ха! Ты отходишь куда подальше и всё, голая стена. Идёшь дальше и там та же мурнипуляция. Сечёшь, извозчик? Ха-ха!
- Секу. – ответила Роза. – Где мне взять еду?
- Ща! – отозвался Канатик и повёл её в соседнюю комнату. – Гребли грабли бдумц! – произнёс он, (Роза была уверена, что он самолично придумывает эти пароли) и двери комнаты распахнулись.
О, какой запах жареной курицы! О, какой запах фруктовой похлёбки! Стража и пленники, получалось, ели одно и то же. В этой комнате с такими же тёмно-синими стенами полки были уставлены чашами с похлёбкой, подносами с лепёшками, блюдами с курицей и бутылями с берёзовым даром. Разница была только в том, что для стражи курицу и дар разогревали, а для пленников так не старались, и что пленники ели раз в день, а стража два раза.
А в маленьком коридорчике напротив обеих комнат была дверь, которая и вела в главный «шлангенманш».
С этого момента у Розы началась новая жизнь, спокойная и равномерная. Пленники были уже довольно спокойные, смирившиеся со своей участью, или что-нибудь замышлявшие, в любом случае, они не пытались наброситься на Розу и схватить её за платье через прутья решётки. Стражники не сквернословили из уважения к прозвищу и возрасту Розы. Пупочный Канатик охотнее всего беседовал с Розой, рассказывал ей о предыдущих кормилицах, о том, как они с Громовержцем и Левшой шутят друг над другом. Громовержец ходил молча, иногда только что-то бурчал, и то нечленораздельное. Левша научил Розу играть в игру «Подлюга» на щелбаны. Игра заключалась в том, чтобы изобразить как можно больше некрасивых звуков разными частями тела, и кто в конце концов растеряется или звук будет недостаточно некрасив, тот и оказывается «подлюгой». Пока что так получалось, что в подлюгах оставалась Роза, и она не была этим недовольна. Щелбаны – неприятная вещь, но зато она сохраняет хоть какое-то приличие в этой милой обстановке.
Была одна вещь, которая настораживала Розу. На некоторые участки шлангенманша ей не хватало ключей. Пупочный Канатик сказал ей, что там сидят его любимые пленники, старые приятели, и он хочет покормить их сам, но Розу это продолжало настораживать.
В остальном она жила сравнительно хорошо, питалась дважды в день, играла в «Подлюгу», болтала с Канатиком, но всё-таки жалела о той жизни с гораздо более достойным уважения человеком – Отшельником.
Глава 8.
Да, за завтраком Медиярта была тише воды и ниже травы, хотя она и так всегда была низкой… Видимо, на неё уже успели прикрикнуть. Глазами она буравила Лилию, кинжалом она ковыряла скатерть, но страх перед первый раз в жизни услышанным отцовским строгим ором держал её в рамках приличия.
Лилия теперь перестала зваться Лилией Вейнограден. Её спросили, каково же её настоящее имя, и чтобы пробудить к себе симпатию она решила всё-таки соврать:
- Элиага Амферайден. – заявила она в ответ.
Теперь её звали только так. Все, за исключением подруги Радиярты, которая при всех звала её Элиагой, а наедине – Лилией.
«Элиаге» выделили комнату для гостей, а король вернулся в свои покои. Никто не вздумал выгонять её из дворца, её многие полюбили, но никто теперь и не звал её принцессой. Девочке пришлось мысленно признать, что с ней поступили справедливо, ведь она на самом деле не принцесса.
С этих пор она жила спокойно… вернее, что там спокойно? Счастливо! Ведь ей продолжали дозволять купаться в королевской ванной и кушать королевские лакомства! Зато она могла уже не бояться, что её разоблачат и выкинут.
Со временем она познакомилась со всеми слугами, что были во дворце, начала выходить в город, даже заглядывать на рынок, где ей, как высокой королевской гостье, дозволялось есть всё, что она только пожелает, а в развлекательных залах ей показывали любые представления.
Через неделю после того, как Лилия стала Элиагой, она обнаружила свою подругу Радиярту в совершенно безумном состоянии, с блестящими глазами и блуждающей улыбкой.
- Что же это с тобой? – спросила Лилия, пощупав пульс на руке Ради и не сообразив, что может означать такое сердцебиение.
- Пойдём, пойдём в мою комнату, тебе скажу, а Мяру мы выгоним, выгоним! – весело приплясывая воскликнула Радя и, схватив Лилию за руку, уволокла её к себе в спальню.
Медиярты там, к счастью, и не оказалось, Медиярта свисала с балкона, держась за перила и болтая в воздухе ногами и кричала:
- Ррразойдись! Это вам не зрелище, я трренирруюсь!
А внизу шумела толпа, надеясь поймать свою принцессу, если она упадёт.
И под шум толпы и крики сестры Радиярта выдохнула:
- Я влюбилась!
Лилия понимающе улыбнулась, хотя на самом деле ничего не понимала.
- Да? И какой он?
Радя закатила глаза, сияя улыбкой, и прижала руки с сердцу.
- Он – ох!!! – обозначила она.
- М-м-м! – ещё более понимающе и даже как-будто ностальгически промычала Лилия. – Вот это да… высокий?
- Да!
- С шевелюрой?
- Да!!!
- Красивый?
- ДА!!!
- Ласковый?..
- ДААААА!!!
- Чего орёшь, я тренируюсь! – послышалось с балкона.
Радя понизила голос и заговорила подруге на ухо:
- Он пишет мне стихи! Вот, послушай: Безумным от любви к тебе я быть не должен! Я должен быть холодным и твёрдым как скала. Но не могу исполнить это, видя твоё ложе и наслаждаясь зрелищем того, как ты спала… О, небо, море, Лемиок! Как не любить тебя я мог? Как мог всю жизнь не знать тебя и лгать себе, других любя? Спасибо, милая принцесса, за то, что ты явилась мне, за то, что всё же, наконец-то, от поцелуев я краснел, спасибо, что понять дала мне суть любви и страсти нежной, меня ты в слуги обрела, и наша свадьба неизбежна… - и Радя расплакалась от избытка чувств, и Лилия тоже расплакалась.
Когда накатившие чувства откатили, Лилия спросила:
- Так ты выходишь замуж?
- Нет, ещё нет, но обязательно выйду! Я жду, когда он сделает мне предложение.
Лилия помрачнела. Кто знает этих красавцев? В большинстве своём они подлецы… вдруг, не сделает он ей никакого предложения, а просто будет всё время вскользь писать о свадьбе, чтобы Радя поверила в его надёжность? Но она не стала беспокоить подругу, зная, что может ещё и навредить.
- А вот, послушай, я всё заучила наизусть! – не успокаивалась Радя. – Когда губы наши пламенем объяты, когда сердце наше на двоих одно, вспоминаю чаще: мы же не женаты! Не сбылась ещё мечта из обоюдных снов! Смотри, смотри, как он часто думает об этом!
- О чём?.. – грустновато спросила Лилия, забыв о том, что Радю нельзя беспокоить.
Но Радя ничего не замечала и не беспокоилась.
- О свадьбе, о свадьбе, милая! Как он об этом думает, как он мил, как он чудесен, как он наполнил и разнообразил мою жизнь, как я счастлива, как я влюблена, как я рада, как я безумна, ах, как я безумна! – и она залилась глухим смехом, уткнувшись тонким носом в подушку.
Но Лилия зря беспокоилась. Радин возлюбленный спустя ещё месяц стал её мужем, и теперь не было покоя от их бесконечных милований и лобызаний. Первую неделю Лилия не могла найти ни минутки, чтобы поговорить с Радияртой, и ей пришлось ближе сойтись с королём и слугами, но потом Радя стала уделять ей время. Только всё равно разговаривать она могла только о своём дорогом и возлюбленном муже, и Лилия уже сама перестала хотеть с ней говорить.
Но спустя ещё какое-то количество времени она поняла, что можно поговорить и с самим возлюбленным. Его звали Амурса;н, он был действительно высоким, но гораздо ниже короля, и действительно красивым, и в этом он королю не уступал. Красивее всего была его блестящая, пышная, длинная шевелюра каштанового цвета, Лилия, разговаривая с ним, чаще любовалась шевелюрой, чем глядела в глаза. А разговаривать с ним можно было о Раде, о поэзии, и о временах правления Венгарды и Эроса, помощника её. Лилия не рассказывала ему о том, какая была Венгарда, ведь во-первых ей нельзя было повсюду рассказывать всем подряд о матери, а во-вторых она не могла ничего о Венгарде знать, ведь её саму зовут Элиага. Зато Амурсан рассказывал ей об Эросе, с которым ему лично пришлось сражаться, и которого он лично искалечил. Лилия даже захотела сама искалечить этого Амурсана за то, что он так поступил с её отцом, но она удержалась, да это было бы и глупо.
Так шла жизнь Лилии во дворце. Немного получше, чем у Розы, не правда ли?
Глава 9.
- ООО, УОО, ЭУО, ЭУО, ЭУО!!!
Теперь они плясали и пели это вчетвером.
- ООО, УООО, ЭУООО, ЭУОООО, ЭУООООООООО!!!
В восторге от этого танца и от этой милой песенки, троё мужиков, двое из которых были здоровенные, вертелись на месте раскинув руки, топали, хлопали, и горланили. Роза развлекалась вместе с ними, и теперь у них получился неплохой кошачий концерт, немелодичное, но очень душевное разноголосие.
«Я должна пойти и посмотреть, кто сидит в тех камерах. Особенно, конечно, в самой дальней. Поделиться разогретой курицей, а то что они, бедняги, холодное едят… хотя мне самой уже надоела эта курица. Я должна пойти и посмотреть, кто сидит в дальней камере. Я должна пойти и посмотреть, кто сидит в дальней камере», – уговаривали Розу её собственные мысли.
Она перестала понимать, что это неблагоразумно. Надо! Должна!
- Ну, всё, парни, пойду, приму третье питание, – сказала Роза, останавливая танец.
- Валяй! Верхушка заметит, тебе же и влетит! – ответил Пупочный Канатик. – ООО, УООО!
- А мы чё, как идиоты? – хрипло спросил Левша.
- А мы люди честные! – ответил Канатик. – Давай, подключайсь: ООО! УООО!
И мужики продолжили танец, а Роза вышла из комнаты, сбегала за разогретой курицей и вышла в главный шлангенманш.
- Пришёл шиш притащил кукиш, – произнесла она негромко.
Образовались замочные скважины. Роза, конечно же, подошла к самой дальней.
- Что же мне делать? – тихо спросила она у себя. – У меня нет ключа.
«Укради» – отвечали ей мысли.
- Не могу, у Пупочного Канатика слишком внимательные глаза.
«Сделай ключ» – отвечали ей мысли. – «Ты знаешь, как преобразовать энергию. Ты знаешь это. Ты знаешь, как преобразовать энергию.
Я знаю, как преобразовать энергию».
Роза получила заряд молнийной энергии от Громоотвода, огляделась, и начала создавать ключ. На всякий случай свой указательный палец она приблизила к скважине, и ключ начал заполнять пространство скважины и идеально с ней совпадать. Она повернула ключ. Стена исчезла.
За решёткой сидел ещё один типичный пленник, заросший поседевшими волосами, худой, с очень длинным носом, очень длинными пальцами, очень кустистыми бровями и бледно-голубыми глазами.
Увидев её, он чуть ухмыльнулся.
- С каждым разом всё младше…
И вот он уже вперился ей в глаза, и она не видела ничего, кроме его водянистой радужной оболочки…
«Уйду из тюрьмы, найду белобрысого главу светлых магов, очарую его, хотя бы его приёмной дочерью сделаюсь, уговорю его сделать Эроса моим любимцем, домашним животным, сидящим в клетке, мне этого так хочется… а потом я его выпущу…» - крутилось и повторялось у Розы в голове.
- Эроса? Отца… - случайно пробормотала она, повторяя про себя гипнотическое внушение, которое делал ей пленник.
Внушение мигом прекратилось.
- Отца? – почти прошептал пленник, и его голубые глаза забегали по лицу и всей фигуре Розы, быстро и взволнованно.
Роза странно смутилась и захотела сделать шаг назад, чтобы пленника заслонило стеной, но тут его пальцы рванулись к ней и, скользнув сквозь прутья решётки, схватили её за руку. Это было под силу только очень длинным пальцам, а такие и были у пленника.
- Как твоё имя? – спросил он тоном тревожным и одновременно с этим приказным.
Девочка попыталась выдернуть руку.
- Вам какое дело? Роза Вейнограден. Отпустите мою руку, а то я туда такую молнию запущу, что…
- Дочь, – выдохнул пленник.
Роза и думать забыла о молнии.
- Это провокация… – пробормотала она. – Это неправда.
Она уже не вырывала руку из его цепких пальцев.
- Заруби Левша! – рявкнул неожиданно отец. – И она не научила тебя противостоять гипнозу? Не научила ведь, ДА???
Роза подпрыгнула на месте от такого тона.
- Я всегда знал, дура, ДУРА!!!
- ХВАТИТ ОРАТЬ! – рявкнула в свою очередь Роза. – УЧИЛА!!! ДА, УЧИЛА!!!
Отец просиял. Он просиял не радостно, а скорее довольно.
- Дочь! – воскликнул он. – Я извиняюсь. Я прекрасно понимаю, что она бы не успела научить тебя противостоять Мне… дочь…
И Роза тоже улыбнулась. Но гораздо приятнее.
- Я думала, меня ничего хорошего не ждёт в тюрьме.
Ухмылка Эроса превратилась в улыбку.
- А ты считаешь, что я – это что-то хорошее?
- Чё, нашли друг друга, парочка?
Это в беседу включился Пупочный Канатик.
Роза подавила в себе желание вскрикнуть.
- Прости, Канат, дружище. - сказала она без сожаления.
Канатик развёл руками.
- Будет неприятно с тобой расставаться, Вейнограден! Но уж извини меня, это чистой воды проступок, так что придётся нам тебя уволить.
Эрос отпустил руку дочери и отошёл вглубь камеры.
- Это не её вина, – сказал он холодно, но в его голосе были трагические нотки.
- Конечно это не её вина! А я знаю, что это не её вина! Но должен же ты хоть когда-то раскаяться хоть в каком-то грязном делишке, правда? Ха-ха!
- Так ты знал, куда я иду, – расстроенно констатировала Роза.
Канатик довольно хихикнул.
- Раскаиваться должен ты… - пробормотал Эрос, пытаясь сохранить величественность в голосе. – Все мои большие интриги не стоят одной твоей мелкой…
- Я делаю благородное дело. А ты, пользуясь родной дочурой, чтобы тя освободили, делал гадкое дело, и ты сам это прекрасно понимаешь. И таким образом лишил себя возможности с ней ви…
- ХВАТИТ!!! – рявкнули оба родственника.
- Ладно, ближе к делу, – согласился Канатик, взял Розу за руку и сделал шаг назад.
Стена в миг отделила Розу от отца.
- Дрянь ты, Канат, – грустно сказала Роза. – Даже попрощаться не дал.
- Прошу прощения! – сказал Канатик с улыбкой, отводя Розу к своему выходу из тюрьмы. – Может быть, теперь у твоего папаши проснётся совесть.
- И его выпустят?
- Не-а! Просто тюрьма будет иметь свой воспитательный эффэхт!
Роза вздохнула.
Около двери уже стояли Левша и Громовержец. Оба они пожали Розе руку, хлопнули по плечу и Левша сказал «Покедова», а Громовержец сказал «Бурлумбурлугурлу», или что-то в этом духе.
А когда Роза вышла из тюрьмы, то всё пропало, никаких синих стен, никаких бородатых пленников… и голова закружилась от этого прекрасного чистейшего воздуха!!!
- Куда теперь? – спросила Роза у неизвестности.
И, развернувшись назад, направилась туда, куда её поведёт судьба и дорога.
У неё было одно подозрение: во второй камере, не самой дальней, скорее всего сидел Приадонт. Но с ним ей вовсе не хотелось видеться.
Глава 10.
В этот день Лилия и Амурсан сидели вместе в комнате для бесед, но предметов в руках не вертели, им было чем заняться и что повертеть в руках – они писали стихи.
- Лучше сказать, что Лемиок не встаёт, а поднимается, – советовал Амурсан,
- Ладно, поднимается… - послушно писала Лилия.
Амурсан немного помолчал, глядя, как Лилия аккуратно выводит красивые буквы, а потом подрисовывает к ним завитушки – она всегда так писала – и спросил:
- Почему ты никогда не спрашиваешь, чем одно слово лучше другого?
- Потому что это неинтересно… - пробормотала Лилия, превращая букву «о» во что-то, больше похожее на рогалик, чем на букву. – Главное – чтобы у меня получились хорошие стихи…
Внезапно на улице послышались восторженные крики толпы, и Лилия с Амурсаном подняли головы от записей.
В комнату забежал взволнованный и сияющий Его Мужество король Гуаманиопок. От волнения первые секунды он не мог говорить.
- Громоотвод прибыл к нам, Громоотвод! Скорее собирайтесь в нижнем зале, и ты, Элиага, и тем более ты, Амурсан! Бегом!
И он сам удалился бегом, быстрым и суетным.
Лилия повернулась к Амурсану.
- Ничего не понимаю! Громоотводы – это же такие скалы! Как они могут сюда к нам придти?
Амурсан засмеялся.
- Так ты ещё не знаешь? Это же не те Громоотводы, а великий Громоотвод Ла;йонел Гайдена;йден, первый маг, который смог сам принимать молнии из небес и делиться своей энергией с окружающими!
И Амурсан вскочил и пустился бегом, ещё более взволнованным, чем у Гуаманиопока.
И Лилия последовала за ним, крича ему вслед:
- А красивое имя-то какое – Лайонел!
Нижним залом назывался зал, вход в который находился прямо напротив входной двери, и прямо между золотыми лестницами. В этом зале всё было в красно-золото-кремовой гамме, и он имел форму трапеции. У самой дальней, самой широкой стены в этом зале выстроились разнокалиберные стулья и троны, и королева Аннеграйада самолично подвела Лилию к стулу, полагающемуся для Элиаги Амферайден.
Ждали недолго. Спустя минуты две после того, как все расселись, в зал зашёл самый смелый слуга и чистым басом равнодушно произнёс:
- Великий Громоотвод Лайонел Гайденайден с визитом к королевской семье Кристаго;льден.
И вошёл…
Конечно он.
Но это для нас с вами «конечно он», а для Лилии – неужели он?
Но он был непохож на себя.
Да, всё те же абсолютно правильные черты лица, всё те же длинные светлые волосы – нет, длинней! Всё те же зелёные глаза – нет, зеленей! И не только зеленей. У него на самом деле изменились глаза за эти полгода, изменился взгляд, он стал мудрее и увереннее… ненадолго…
Ненадолго, потому что как только великий Громоотвод Лайонел Гайденайден заметил Лилию Вейнограйден, он удивился и поднял брови. Поднял свои красивые правильные брови.
- Здесь ты, Лилия Вейнограден? – спросил он у неё. – Не у тебя нужно спрашивать, что привело тебя сюда, но я удивлён.
А уж как Лилия была удивлена! И особенно она удивилась, что ей не хочется бросаться на него с криком «убийца».
И ещё удивилась вся королевская семья… почти вся.
- Так ты правда Лилия Вейнограден? – спрашивал у неё король.
- Так ты – Лилия Вейнограден? – спрашивал Амурсан, готовясь выставить пальцы и искалечить недавнюю подругу, как когда-то её отца.
Королева просто взглянула на неё заинтересованно.
Радя тихо улыбалась.
В любом случае, теперь все они верили в то, что перед ними, точнее, сбоку от них, не Элиага Амферайден а самая настоящая Лилия Вейнограден.
Одна лишь Медиярта забралась с ногами на трон и скрестила руки, только не на груди, а вокруг коленок. Так она выражала крайнюю закрытость и недоверие.
- И вы туда же, Громоотвод, – пробурчала она. – Никакая это не Лилия Вейнограден.
Тогда Громоотвод улыбнулся.
- Почему ты так думаешь? Моё слово ничего не значит для тебя?
Медиярта подняла на него злобненькие маленькие глазки.
- Хе! – фыркнула она. – Слово! Мне факты подавай! Победит меня в поединке – так и быть, Вейнограден! Не победит – как пить-дать Амферайден!
Королевская семья зашикала на Медиярту. Ради этого занятия Амурсан даже убрал от Лилии свои пальцы.
Но Лайонел остановил их.
- Не нужно укорять того, кто не верит мне. Я действительно ничем не доказал происхождение этой девочки. Но у тебя неправильная логика, Твоё Милосердие… Твоё Мужество, Медиярта. Да, слово «Мужество» идёт тебе больше, – подумав, решил Громоотвод. – Но подумай сама, победившая тебя может казаться не Вейнограден, а проигравшая тебе – не Амферайден, это более, чем возможно. Фамилии Амферайден не существует.
Медиярта наморщила лоб. Некоторое время в зале стояла пауза.
- Пусть всё равно со мной сразится, так всё равно надёжнее! – рявкнула она, вскочила, и вперила глазки в пронзительно-зелёные глаза Громоотвода.
- Хорошо, сражение произойдёт через неделю, – быстро решил за Лилию Лайонел.
Лилия опасливо взглянула на Медиярту, а затем на Лайонела. Теперь их взгляд встретились, и в глазах Громоотвода была настоящая уверенность в победе дочери Венгарды.
- Сейчас, когда мы всё уяснили, я могу сообщить вам цель моего визита. Эта цель вот какая: отсутствующая. Я просто приехал навестить старых друзей и посмотреть, какой у них стала младшая дочка. Когда я последний раз видел тебя, Медиярта, тебе было два года. Кто же знал, что из тебя получится воительница? Да и подумай, какие сейчас воительницы, если войны нет и не будет?
- Будет, – упрямо сказала Медиярта. – Говорят, ты не убил Венгарду Вейнограден, а как-то заморозил. А ну как разморозится? И покруче тебя будет?
Лайонел задумался, а затем спокойно улыбнулся.
- Всё зависит от качества заморозки, – произнёс он, и взглянул на Лилию
Лилия не выдержала и не смогла скрывать тайну, которую берегла у себя в руке.
- Что это значит? – спросила она, вскочив. – Если я – Хранительница души матери, и от меня зависит, какая она будет, когда возродится… что я, в конце концов, должна делать???
Лайонел приблизился к ней и положил руку ей на плечо.
Это был волшебный момент! Если бы вы могли почувствовать то, что чувствовала в этот момент Лилия… это было лучше, чем хрустящий рожок сливочного мороженого, покрытый шоколадом. Лучше, чем тающая во рту сладкая мякоть арбуза или дыни. Лучше, чем повышенная зарплата новыми бумажками, чем новая компьютерная игрушка, которая «пошла», чем коленки ведущей прогноза погоды, чем чистая посуда, которая ну вот только что была грязной, и чем знакомый, который предложил довезти на машине. Чем ещё мне объяснить вам эти ощущения, чтобы вы поняли, насколько это прекрасно?
- Ты должна просто жить и идти туда, куда тебя зовёт душа.
Лилия опустила глаза, продолжая ощущать тепло его руки на своём плече.
- Слишком просто получается… - пробормотала она.
Потом вздрогнула от странных новых ощущений где-то в ладонях… и обнаружила, что уже сама положила обе ладони на руку Громоотвода. Какая у него была странная рука… это не просто ощущение чьей-то тёплой кожи. Это ощущение энергии, пульсирующей в каждой клеточке этой кожи… и страх, что может дёрнуть током.
Никто не мешал им беседовать, или просто так стоять. Всё-таки, легендарные личности… один только Амурсан не мог смириться с происхождением Лилии.
- Давайте убьём её, а вместе с этим и душу, – предложил он.
- Что ты такое говоришь? – переполошилась Радиярта.
- Ну, я же воин, – развёл руками Амурсан. – Надо мириться с тем, что друзья могут оказаться предателями.
- Она ещё не оказалась предателем, и никогда не окажется, – твёрдо заявила Радя.
Амурсан вздохнул и решил не сердить свою жену.
- А я сумею победить Медиярту? – тихо и осторожно спросила Лилия.
И словно ладонь Великого Громоотвода сказала ей «Я тебе помогу».
Глава 11.
Больше всего на свете Розе хотелось снова набрести на кабовый лес, встретиться с Отшельником, которого она когда-то хотела назвать отцом… она не могла объяснить это своё желание. Он грубо выгнал её из дома после неосторожного и необъяснимого проступка, и она не чувствовала желания извиниться. Роза подумала, что быть может, это любовь. Про любовь всегда говорят, что это что-то необычное. Роза опасалась любви, а потому и всех необычных чувств, ведь любовь означала страшную привязанность к человеку, зависимость от него, и сомнительно было, что это на самом деле приятное чувство. Но на любовь её чувства совсем не были похожи. Её просто открыто тянуло к Отшельнику, какое-то ощущение комфорта было связано с его лачугой…
За размышлениями Роза не заметила, что сменила направление.
"Я же уже выбрала путь!" - подумала она. "Куда я шла? Кажется, нужно забрать немного влево…"
Теперь она уже хорошо следила за своими ногами, и те, подождав несколько минут, опять свернули на прежнюю дорогу.
"Гипноз" - решила Роза.
Она мысленно поставила вокруг себя щит, который мог защитить её от слабого гипноза. Большему мать не учила её, но сильному щиту и не нужно было учиться - для него нужно было только тренироваться.
Теперь, уверенная в себе, Роза смело пошла в выбранном направлении. Сильнее её родителей гипнотизёров в мире не было, поэтому девочка не боялась, что её щит разобьют.
Дорога, выбранная Розой, проходила по очень странной местности. Деревья здесь были лишённые веток, столбы, но не голые, а усыпанные яркими листьями всех цветов пламени, жёлтыми, рыжими, алыми, и сине-голубыми, и всеми их оттенками, и почти под каждым листочком таился маленький вытянутый светло-фиолетовый плод. И листья, и плоды были кем-то сильно поедены и испорчены. Трава здесь была метровой высоты, блестящая, гладкая, ярко-коричневая, где-то шоколадная, где-то каштановая, где-то ореховая. Зелёной была только земля. Изумлённая таким цветовым оформлением, Роза остановилась на дороге и присела на корточки, чтобы пощупать землю, ковырнуть её, проверить, не мох ли это? Нет. Это в самом деле была истинно зелёная земля.
Не заботясь о ногтях, Роза набрала целую горсть этой земли, и зажала в ладони. У неё в голове родилась прекрасная, но казавшаяся ей несбыточной мечта - показать эту землю Лилии, если им ещё суждено встретиться.
Затем она нашла целый, никем не тронутый фиолетовый плод, и попробовала, но тут же сплюнула - вкус был ужасно горький, с привкусом чего-то деревянного, но вместе с этим по языку разливалась и какая-то противная сладость.
Роза немного испугалась: не ядовитый ли это был плод? На всякий случай она ощупала себе лоб, проверила пульс, и сделала небольшой массаж пяток - другого средства скорой помощи она не знала, да и в этом не была уверена.
Вкус продолжал держаться во рту, и Роза решила заесть его чем-нибудь. Попробовала траву. Это была неплохая идея, у травы не было вкуса, но она великолепно освежала, настолько, что даже отдавала в нос и уши.
Теперь, выдыхая ледяной воздух, Роза брела по зелёной дороге, и по-прежнему не знала, куда она идёт, где она будет спать, что она будет есть. Ноги продолжали поворачиваться вправо, но, как казалось Розе, слабее и неохотнее. Ей хотелось верить, что её защита от гипноза хоть чего-то, да стоит.
Бесконечная дорога и одинаковая местность наводили её на мысли об одиночестве, о том, что она так и будет, как в те шесть месяцев подряд, брести по дороге неведомо куда, никого не встречая на своём пути.
Она уже подумывала свернуть туда, куда её просят ноги. По крайней мере тот, кто её гипнотизирует, скорее всего человек. Но ей не пришлось этого делать - она увидела явный след человеческой деятельности, вернее, ступни. И это был не её след. Это был след, по нашим меркам, пятидесятого размера.
"Опять мужчина?" - подумала она с улыбкой, но готовясь, если что, нанести магический или рукопашный удар. "Или женщина с гигантскими ногами…"
Следов было много, и они вывели её на странную постройку, если это можно было назвать постройкой.. Это были расположенные по кругу диаметром в десять метров деревья-столбы, а между ними были натянуты верёвки, с которых свисали гирлянды из мелких вытянутых косточек. Такие косточки принадлежали горьким плодам, растущим на этих деревьях. Роза раздвинуда гирлянды.
Внутри был маленький рай на любителя - кольцо, прибитое к одному из деревьев, чтобы бросать туда разные предметы - в нашем мире, как вы знаете, так поступают с мячом, но здесь баскетбол - это бесконечное количество видов спорта, ведь забрасывать в корзину можно всё, что угодно. Также магический деревянный вентилятор на случай жары, маленький бассейн размером два метра на один, турник около этого бассейна с тарзанкой, чтобы прыгать, барабанная установка из пятнадцати различных барабанов, стол на вертящейся ножке и гамак. В гамаке лежал и сам любитель своего маленького рая - худощавый и высокий молодой человек с большими ступнями, длинными чёрными волосами, длиннющей чёлкой, прикрывающей его лицо, и торчащим из этой чёлки острым носом. Он был одет в коричневую рубашку, не заправленную в более чем свободные серые брюки, и не был обут. И нос, и ладони, и брюки, и пятки - всё было у него пыльным и грязным, и только коричневая рубашка сияла чистотой и блеском.
Любитель рая раскачивался в гамаке, посвистывал, но его беззаботный свист часто неожиданно прерывался громким иканием. После икоты на молодого человека нападал восторг, и он начинал громко хохотать. Когда он начинал хохотать, он случайно хрюкал, и от этого хохотал ещё громче и заливистее.
- Здравствуйте! - громко позвала его Роза. Она уже поняла, что этот парень ненормальный, но разве ей встречались на пути нормальные люди?
Парень живо обернулся, сел на гамаке, свалился с него, и снова залился хохотом, но хохот быстро прервался судорожным иканием. Вскочив на ноги, парень закивал куда-то мимо Розы, говоря тем самым, что, мол, одну минуту, и он с ней поговорит, и метнулся к кадке с водой. Железным стаканом зачерпнув оттуда живительной влаги, он вылил её себе в рот, и как-то моментально встал на голову. Розе показалось, что на голове он стоит даже лучше, чем на ногах. В таком положении парень и сглотнул воду, после чего кувыркнулся обратно и подошёл к Розе.
Он откинул с лица чёлку - Роза успела заметить, что глаза у него крохотные, серые, но очень живые - и чёлка тут же снова оказалась на лице. Он откидывал её снова и снова, но она возвращалась на место.
- Не лучше ли её отрезать? - с усмешкой поинтересовалась Роза, наблюдая за его мучениями.
- Но у меня же получалось! - воскликнул молодой человек, и тут чёлка как раз удержалась по бокам от лица. - Вот! - и он гордо тряхнул головой, от чего чёлка снова вернулась на место.
- Тогда заправьте её за уши, - предложила Роза.
- Я уже сам придумал! - даже покраснев от гордости сказал парень и разделил злополучную чёлку на две пряди, затем завязал эти пряди между собой тремя крепкими узлами. - Как я ИК! Выгляжу?
- Прекрасно, - похвалила Роза и протянула руку. - Меня зовут…
Её собеседник уже вертелся на турнике и скакал через бассейн.
- Прекрасно! Ик, ИК! Прекрасно!!! - вопил он, и, упав в бассейн и промокнув до костей, стал смотреться на себя в воду.
- Разрешите с вами познакомиться! - уже немного сердито обратилась к нему Роза.
Парень поднял голову, глядя на неё из бассейна и диковато улыбаясь.
- А если не разрешу? Хы-ги-ги! - и он выскочил из воды, отчего на Розу посыпались брызги, и представился. - Пассетдемо;н Англефо;рден, но друзья - ИК! Которых у меня, хы-гы, нету, зовут меня просто Пасти!
- А я Роза, - сказала девочка, вторично протягивая руку. Фамилию она на всякий случай не назвала, как и делала всегда.
Вместо пожатия Пасти галантно поцеловал её руку. Роза с удивлением обнаружила, что в этом нет ничего омерзительного, даже когда руку целует псих.
Но тут на её нового знакомого снова напала икота, более сильная, чем раньше, и он опять кинулся к кадке, и снова проделал операцию "пьём, стоя на голове".
- Самое верное средство! Хегеге! - весело сообщил он, кувыркнувшись обратно на ноги.
- А почему вы всё время икаете? - поинтересовалась Роза, надеясь, что сумасшедший на такой вопрос не обидится.
- Хигиги! - ответил Пасти. - Понятное дело, почему - ИК! У меня же тут всё, что надо для здоровья! Хихи! Хииии-ХИ-ИК! Во-от! А чё это я такой здоровый? Ай-ты нехорошо! Должен же я, как говорится, хоть чем-то, ик! Да болеть. Вот я икотой-то и болею! Хехее! - и он пустился в пляс по непонятным Розе причинам.
"А чем я не псих?" - вдруг подумала Роза. Выбрала место посвободнее, раскинула руки, закружилась, и завопила:
- ООО, УОО, ЭУО, ЭУОО, ЭУООООО!!!
А Пасти так и сел. И смотрел на Розу с изумлением и нескрываемым восхищением.
Он не дал ей закончить танец, подбежал к ней, схватил её за руки и, глядя в глаза кошачьим, умоляющим взглядом, спросил:
- Останешься у меня? Будешь со мной жить? Ну пожааалуууйИК! - и он тут же захохотал, хрюкнул, упал со смеху и покатился по земле, но вспомнил, что ему надо произвести на Розу хорошее впечатление, и поднялся. Даже штаны оттряхнул.
Эту-то просьбу Роза и ждала.
- Конечно останусь, спасибо. А у меня будет такой же гамак?
И в ту же секунду Пасти уже натягивал новый гамак между новыми деревьями.
Глава 12.
Лилия сидела в своей любимой спальне - спальне короля, которую ей снова отдали за то, что она Вейнограден - и разминала пальцы, в ожидании своей первой тайной тренировки с самим Громоотводом Лайонелом Гайденайденом. И конечно она очень волновалась. И ей не нравилось, что она волнуется. Чуть что, Лилия хваталась за маленькое синее зеркальце, подаренное ей Радей, и проверяла, не покраснела ли она от волнения, не выступил ли у неё пот на лбу. К сожалению, всё было, и пот, и румянец, и даже дрожащие губы, уголки которых сами изгибались то вверх, то вниз.
Послышались Его шаги, и девочка быстро поправила волосы, спрятала зеркальце, положила руки на колени и улыбнулась своей любимой, отработанной и наизусть выученной улыбкой.
Казалось даже странным, что Громоотвод Лайонел ходит, как все люди, а не плывёт по воздуху, и отодвигает занавески, чтобы войти в комнату, а не появляется посреди неё с салютом и аплодисментами.
- Здравствуй, - произнёс он, садясь рядом с ней на королевскую кровать, и от успокаивающего звука его голоса Лилия забыла и про румянец, и про дрожащие губы. Она вообще забыла, что такое страх.
- Только учтите, я ужасная лентяйка! - смело предупредила она.
Лайонел тепло улыбнулся, гораздо более приятно и натурально, чем нарочно улыбалась ему Лилия.
- Я знаю. Иначе ты бы давно победила Медиярту. Ну что ж, давай приступим. Поединок у вас будет простой, без кровопролития. С его помощью ты отстоишь честь не только своей доброй фамилии, но и собственного имени. Ты отразишь несколько нападений Медиярты, а затем парализуешь ей руки и ноги. Все поймут, что ты не только великая Вейнограден, но к тому же и добрая Лилия. Сегодня мы с тобой изучим, как отражать с помощью магии удары холодным оружием.
- А что, против ножей и против кулаков разная магия?
- К сожалению, - отозвался Лайонел. - иначе я бы не отложил поединок на такой долгий срок.
Лилия так и вскочила.
- Долгий?! Неделя! Я же совсем не умею колдовать!
- Ну, этого не может быть, - с добродушной усмешкой сказал Лайонел. - маленькую молнию из пальца выпускать умеешь?
- Да… - Лилия села.
- Прекрасно! Значит, ты умеешь практически всё. Тем более что Громоотвод совсем рядом.
И Лилия с удовольствием трижды повторила про себя его слова. "Громоотвод совсем рядом…" И от себя добавила: "До него даже можно дотронуться…"
И, окрылённая этой мыслью, она протянула руку и дотронулась до плеча Лайонела. Но он даже не заметил её неожиданного и любопытного жеста - он пустился в объяснения, как энергию молний преобразовать в отражающую холодное оружие магию… показывал и рассказывал какие-то примеры…
Тут Лилия заметила, что он глядит ей в глаза.
Он глядит ей в глаза…
Какие у него пронзительно-зелёные глаза… самые зелёные глаза на свете… и прекраснее зелёных глаз нет больше глаз во всём мире и во всех мирах… нет, не прекраснее зелёных глаз, прекраснее Его зелёных глаз…
У него радужка немного больше, чем у других людей… а моргает он так медленно… и редко…
А ресницы длинные и частые-частые… светлые… даже немножко рыжие… интересно, почему рыжие?..
И ни одной морщинки вокруг глаз… это не потому, что он молод, и не потому, что он Громоотвод, а просто потому, что это - Он…
У него и зрачки больше, чем у других людей… но при том зрение, должно быть, потрясающее, потрясающее, потрясающее…
- Ты меня не слушаешь, - заметил Лайонел.
Лилия вздрогнула.
- Великий Громоотвод заметил это только сейчас?.. - тихо спросила она с робкой улыбкой.
- Я не хотел нарушать ход твоих мыслей. Но если бы я не прервал тебя сейчас, за что прошу прощения, то мы бы не успели поучиться до ужина.
- А мы и не успеем… - ещё более смущённо и тихо пробормотала Лилия. - Я сейчас не могу думать об уроках…
"ОН ПОПРОСИЛ У МЕНЯ ПРОЩЕНИЯ!!!"
От этой мысли ей даже казалось, что сердце стучит у неё в голове. Очень странное ощущение.
Громоотвод ласково погладил Лилию по голове и вышел из комнаты.
Не смотря на то, что Лилия испытывала таинственный, неведомый ей раньше восторг от всего, что делал Лайонел, от всего, что он говорил, и просто от Его существования, она всё-таки умудрилась понять, как преобразовывать энергию молний, чтобы отражать нападение холодным оружием. Она даже научилась выпускать из безымянного пальца парализующую молнию. Теперь, когда они перешли к практике, Лилия никак не могла применить это умение на практике.
- Нет ничего сложного в том, чтобы парализовать мою ногу, - спокойно сказал Лайонел, пожалуй, уже в третий раз.
- Когда вы кидались в меня ножами, мне больше нравилось! - заявила Лилия, нервно разминая свои пальцы. - Я не буду вас парализовывать. Мне вас жалко.
- Ну, вот тебе! - воскликнул Громоотвод, хотя даже от этого восклицания веяло спокойствием. - Мне ничего не сделается. Парализуешь - и расколдуешь, никакого вреда для здоровья в этом нет.
- Лучше я парализую себя, - ответила Лилия и запустила молнию в свою левую ступню. Ступня застыла и отнялась. - Ой!!! - немедленно вскричала девочка, щупая ступню и с ужасом отдёргивая руку, - Спасите меня, это ужасно, уберите это!
Лайонел успокаивающе положил руку ей на плечо - она тут же расслабилась и покраснела.
- Извините за панику… - пробормотала она. - А вообще я смелая девушка…
- Девушка? - с иронической улыбкой переспросил Лайонел. - Я тебя огорчу, но ты подросток.
Лилия ещё сильнее покраснела, но почувствовала, что сейчас ей больше всего на свете хочется быть девушкой. Сколько Лайонелу на вид? Лет двадцать пять. Отлично, значит ей двадцать…
- Вспомни, как мы с тобой учились, - продолжил Лайонел. - Лучший палец для лечения - мизинец…
Спустя несколько минут ступня Лилии полностью освободилась от колдовства и даже выглядела сильнее и красивее, чем раньше. Процедура парализации, как ни странно, оказалась полезной.
- Немного тренировок, и ты ко всему готова, - обнадёжил девочку Великий Громоотвод. - А ведь у нас впереди ещё два дня.
- Здорово… - почти прошептала Лилия в ответ. - Я никогда не думала, что смогу так быстро чему-то научиться…
Но на самом деле она сейчас думала о другом. Она думала о том, как было бы здорово в эти два дня как можно меньше тренироваться, и как можно больше разговаривать. А ещё лучше как можно чаще случайно прикасаться к Нему, и изображать из себя великую страдалицу для того, чтобы он так спокойно и нежно положил на её плечо свою тяжёлую, сильную, тёплую, заряженную небесными молниями руку…
Глава 13.
- ООО, УОО, ЭУО, ЭУОО, ЭУООООО!!!
Так веселились Роза и Пасти, кружась в незамысловатом танце.
За эти пять дней они сильно подружились, несмотря на разницу в психическом здоровье.
Подружились они легко и быстро, но крепко и навсегда. Дело в том, что Роза немедленно расспросила у Пасти о загадочности окружающей флоры, о назначении его спортивных снарядов, о том, как нужно играть на барабанах. После его сбивчивых объяснений у них появилась масса общих тем для разговора и масса общих занятий.
Роза узнала многое. Оказалось, что из этого небогатого количества компонентов Пасти может создавать кулинарные шедевры, так как пламенные листья деревьев со странным названием "абумутанг" дают блюду восхитительную кислинку, высокие травы ментоловую свежесть, а светло-фиолетовые плоды лёгкую горчинку. Также Пасти научил Розу есть эти плоды. Оказывается, нужно выбирать поеденные плоды, так как "червяк - он знает!". Поеденные червём плоды обладали прекрасной сочной сладостью, которая не оставляла никакого привкуса и вкус которой вообще ненадолго задерживался во рту. Эти плоды и составляли основу блюд, которые готовил Пасти.
Почему земля зелёная, Пасти не знал. Но когда Роза рассказала ему, что хочет показать эту землю сестре, он отвёл зелёной горсточке почётное место посередине своей тихой обители, и положил её в мешочек, сшитый из пламенных листьев, чтобы Роза всегда могла взять эту землю с собой.
Девочку немного удивляло, что такой талантливый человек, как Пасти, прекрасный кулинар, отличный барабанщик, непревзойдённый акробат, ткач, и плотник, сошёл с ума и поселился в лесу. Она долго не решалась спросить у Пасти, почему так случилось, но однажды всё-таки не выдержала и поинтересовалась. Он не обиделся, её вопросу, но вместо ответа сказал:
- ИК! А я думал, ты это знаешь, хеге!
Розе стало жалко, что она этого не знает.
Да, если уж мы заговорили об икоте - при первой же возможности Роза испробовала способ Пасти. На голову вставать она опасалась, поэтому просто нагнулась, сидя на гамаке, поближе головой к земле, и проглотила воду. Икота исчезла. Моментально.
Также Роза узнала, почему Пасти так заботится о своей рубашке. Оказалось, что это для него дорогой подарок. Однажды, когда везде шла война, несколько светлых магов, пешком спешивших на помощь своей армии, остановилось у него переночевать. Он им понравился, он танцевал им, играл на барабанах, готовил, рассказывал небылицы, и один из воинов подарил ему свою красивую и блестящую рубашку в награду.
Но, несмотря на свою талантливость, на знание местной флоры и фауны - хотя из фауны здесь были только черви - Пасти почти ничего не знал о мире. Он знал, что звезда над его головой зовётся Лемиок, но он не знал больше ни одной звезды. Он знал, что его зовут Пасти, а Розу зовут Розой, но больше не знал ни одного человека на всём свете. Он знал только эту местность, но не знал даже того, что совсем неподалёку растут берёзы. Розе казалось, что Пасти просто родился здесь, среди зелёных земель, среди спортивных снарядов, рядом с этим маленьким самодельным бассейном. И никто не мог рассказать ей его историю. Она даже сомневалась, что кто-то кроме неё знает о существовании Пасти.
А может, никакого Пасти и нет на свете?
Но эта мысль не задерживалась надолго в голове Розы - настолько жизнеутверждающе Пасти себя вёл.
Роза тоже рассказывала ему обо всём на свете, обо всём, что знала, но он не запоминал этого, все эти истории никак к нему не относились. Часто случалось так, что он несколько раз спрашивал её об одном и том же в течение одного часа. Например:
- А как тебя зовут - ИК! Как тебя зовут?
- Роза Вейнограден. - невозмутимо отвечала Роза.
- А-а, - согласно кивал головой Пасти, беспрестанно откидывая чёлку. - А зовут тебя как?
Но в нём было какое-то сильное обаяние, и Розе просто не могли надоесть одни и те же вопросы. Более того, она с нетерпением ждала: когда же Пасти ещё раз её спросит?
Единственный его недостаток, который заметила Роза - он храпел. Но разве это можно считать недостатком?
Вечерами они лежали в гамаках, смотрели на звёзды…
Никогда Роза не могла подумать, что ей будет так спокойно в обществе психа. Что лесная обитель сумасшедшего человека - самое тихое место на свете, где не о чем беспокоиться… Пасти - хороший псих. Не буйный… даже милый.
Ещё они часто пели. Пасти был очень творческим человеком, он сам сочинял стихи, музыку. А слова для стихов он тоже сочинял сам. Для этого мира тоже не была новой аксиома "краткость - сестра таланта", и чтобы произведение получалось талантливее, Пасти брал первые буквы слов в стихотворной строчке и превращал в слово. Когда они с Розой выучивали слова, Пасти вставал за барабаны и начинал отбивать ритм и петь, а Роза была у него вторым голосом. Часто пение прерывалось хохотом, потому что Пасти начинал икать. Однажды это вдохновило его на написание новой песни, состоящей из одного только икания, но во время первой репетиции икота снова напала на него.
- Фальшивишь! - весело крикнула Роза.
- Хыгы-ха! Я импровизирую! - ответил Пасти, проглотив воду и вставая с головы на ноги.
Пожалуй, стоило уважать сумасшедшего, знающего слово "импровизирую".
Однажды интеллект Пасти поразил Розу ещё сильнее, когда она в разговоре случайно сказала, что он сумасшедший.
- Ты - ИК! Неправильно говоришь. Я, хехехе, я тебе не этот чтобы сумасшедший, хыгы-ха, хыгы-ХА! Я - ИК! Вумеинебывавший!
Так в Пасти обнаружился новый талант - талант языковеда.
Но Роза не чувствовала, что он умнее или способнее её. В его обществе её вообще ничего не могло угнетать… с ним было удивительно легко говорить, несмотря на сбивчивую речь и постоянные приступы икоты. Легче, чем с самыми дорогими для Розы людьми - матерью, отцом, сестрой.
И она была уверена, что отсюда её точно никто и никогда не выгонит.
Глава 14.
В нижнем зале дворца Кристагольден был приглушённый свет. Никто из девочек не просил этого, приглушённый свет для поединка - личная прихоть короля Гуаманиопока. Так страшнее и таинственнее, особенно когда поединок магический, со светящимися молниями…
Для того чтобы войти в положение дуэлянтов, все зрители в зале стояли. Стулья, чтобы не соблазнять людей, вынесли.
Медиярта Кристагольден и Лилия Вейнограден стояли друг напротив дружки и ждали сигнала, возвещающего о том, что пора начинать. Медиярта хищно улыбалась, она была полностью уверена в своей победе. И как тут не быть уверенной, когда в одной нож, в другой копье, за поясом меч, на голове шлем, а за спиной лук и колчан со стрелами? Но Лилия не уступала ей в уверенном взгляде, ведь она отлично умела притворяться, а ещё прекрасный Лайонел был рядом.… В руках у Лилии не было ничего, но всё, что ей было нужно - это собственные пальцы и хорошие знания. Пальцы ей дала природа, знания - Лайонел. Чего же и ей бояться?
Невозмутимый басовитый слуга с нежным и совершенно не подходящим ему именем Ледикротик следил за песочными часами, стоявшими на красивом мраморном постаменте. Но это у нас в часах обычный песок. В этом мире было принято пользоваться сахарным песком. Не оттого, что он удобнее в использовании, а оттого, что во всех легендах, рассказывающих о появлении на семьдесят девятой планете песочных часов, говорилось именно о сахарном песке.
Медиярта начала судорожно сжимать нож в своих маленьких, но цепких пальцах. "Ага" - подумала Лилия, - "Значит, первым она метнёт его. Вот я какая умная. Другая девчонка на моём месте терялась бы в догадках!"
Последняя поблёскивающая крупинка сахара сорвалась с края часов и упала на горку себе подобных, и Ледикротик с силой хлопнул в ладоши. Копьё - не нож - стремительно полетело, рассекая воздух, навстречу такой красивой, такой доброй и живой, белокурой девочке, стремясь пронзить её милый белоснежный лобик, прикрытый лёгкой и аккуратной чёлочкой…
Лилия инстинктивно пригнулась, и копьё вонзилось в стену. Стена затрещала. "Так могли затрещать мои косточки!" - с испугом подумала она, и нож тут же отсёк ей самый красивый локон. Лилия вскрикнула и выпустила молнию из пальца, тут же преобразовав её в щит, и вовремя - Медиярта была уже рядом, с мечом. Некоторое время сражение было скучное - Медиярта наносила удары со всех сторон, а Лилия отражала их щитом, и ей показалось, что вот он, шанс! Другой рукой она пустила сияющую парализующую молнию - тени окружающих пробежали по стенам - и Медиярта тут же подставила под молнию свою защищённую шлемом голову. Будь эта молния чистой, не преобразованной, Медиярте бы не поздоровилось, но парализующая молния с успехом отскочила от шлема и устремилась в ту же многострадальную стену, по пути парализовав Лилии ухо. В ту же секунду Медиярта уже отскочила в конец зала и пустила сразу три стрелы в свою несчастную противницу. Отражая стрелы, Лилия отходила ближе к стене, и что-то нагло почесало ей спину. Девочка обернулась - копьё! И очередная стрела Медиярты снесла ей половину ногтя.
- А принцесса-то выигрывает! - весело сказал Амурсан.
У Лилии немедленно защипало в глазах, и по щекам заструились слёзы. Ну зачем он это сказал? Она отошла от копья, но плохо различала, что ей отражать, где стрелы, нет ли рядом Медиярты с мечом, от слёз всё кругом расплывалось.
- Смотрите, а она плачет! - удивлённо сказал Амурсан.
"Двое на одну!" - беспомощно думала Лилия, усиленно моргая, чтобы разглядеть стрелы. Одну она отразила у собственного рыдающего левого глаза.
- Это она от жалости. Переживает за Медиярту. - донёсся до неё голос Лайонела.
Лилия улыбнулась сквозь слёзы. И у неё есть своя группа поддержки! Поток слёз остановился, и это тоже было вовремя - Медиярта опять была рядом, с мечом. Ободрённая словами и голосом Лайонела, Лилия сняла щит и этой же рукой, которой раньше создавала щит, пустила парализующую молнию в руку с мечом - рука отнялась. Не теряя времени, Лилия мгновенно парализовала и вторую руку, а потом и ноги принцессы. Юная воительница упала на пол, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами. В своём шлеме и оставшемся вооружении, но парализованная, она выглядела совершенно жалко, особенно благодаря перекошенному от злости лицу. Удивлённая Лилия обернулась к зрителям.
- У меня что, всё получилось??? - спросила она громко, глубоко дыша, и боясь обрадоваться раньше времени.
- Да!!! - не менее громко выдохнула Радя. Она сияла, но была вся вспотевшая от волнения.
Лилия подпрыгнула на месте, громко взвизгнула, и бросилась на шею Великому Громоотводу Лайонелу Гайденайден.
До этого лица всех были разные - ликующие, злобные, тихо улыбающиеся, невозмутимые. Но теперь они стали одинаковыми - удивлёнными.
Нет, они не заподозрили, что это он научил её сражаться.
Они просто удивились, как это она смеет прикасаться к нему по собственному желанию, и почему она бросилась на шею именно ему, а не, например, Радиярте.
Лайонел некоторое время терпел её объятья, молча, немного хмурясь, но хмурясь не строго, а как-то внимательно, и даже нерешительно. Потом тоже обнял.
Лица окружающих ещё сильнее вытянулись.
Лилия чуть не потеряла сознание в его объятьях. Даже не потому, что, любила его своей даже не молодой, а ещё детской любовью. У вас бы тоже в его объятьях голова закружилась, уж поверьте мне. Это же Его объятья…
"Меня никто не обнимал уже много лет…" - как будто его руки и глаза рассказали это Лилии. - "Потому что испытывали ко мне священный трепет…"
"А я тоже испытываю к тебе священный трепет", - взглядом ответила ему Лилия.
- Ну? И чего уставились? Да, любовь у людей. У кого её нет? - проворчала Медиярта, лёжа на полу и демонстративно глядя сторону.
Лайонел разжал объятья и даже отодвинул Лилию от себя, чтобы она окончательно перестала терять голову.
- Ну, почему-у? - тихо провыла она, протягивая к нему руки.
Он иронически улыбнулся и указал глазами на Медиярту.
Лилия обернулась.
- Да, я её победила! - и она снова бросилась на шею Громоотводу.
Лайонел даже засмеялся, во второй раз отодвигая её от себя. Чудесный у него был смех…
Некоторое время Лилия удивлённо разглядывала Медиярту, но потом понимающе воскликнула:
- А!
И, подбежав, расколдовала своей бывшей противнице руки и ноги. Даже протянула ей руку.
Медиярта сначала демонстративно отвернулась от руки Лилии, но потом крепко вцепилась в неё своими пальцами с довольной улыбкой. Лилия помогла принцессе подняться.
- Знаешь, что? Давай дружить, Вейнограден! - предложила Медиярта, хлопнув Лилию по плечу.
Настала очередь Лилии делать удивлённое лицо.
- Разве ты не ненавидишь меня? - спросила она, покосившись на плечо, по которому её хлопнули.
- Ненавидела бы - сразу убила бы, - дружелюбно ответила Медиярта. - Я тогда сразу решила, если ты победишь меня, буду с тобой дружить. Не подумай, что я гадина, я нормальная девчонка, а такой же крутой подружки у меня нет. Ну что, давай что ли! - она нетерпеливо топнула ногой.
- А… а давай! - согласилась Лилия.
И весь дворец Кристагольден вздохнул с облегчением.
Глава 15.
"Интересно, если я ничего ему не скажу, а просто уйду, он заметит?" - думала Роза, разглаживая складки на помявшемся платье с помощью молнии, которую она научилась преобразовывать самостоятельно. Она готовилась в поход.
"И не сидится мне на месте", - упрекнула она себя. - "То меня гонят отовсюду, то сама ухожу. Но я не виновата, что так быстро освоила барабаны и кулинарию, да ещё и научилась делать такие замечательные занавески", - тут она с гордостью посмотрела на занавеску из косточек плодов абумутанга, сделанную ей самостоятельно. - "Мне нужны знания".
Она взглянула на храпящего в гамаке Пасти и быстро сняла платье, оставшись в любимой ночнушке, чтобы подробно осмотреть свою одёжку на предмет складок.
- А я не сплю! - весело сообщил Пасти. - Хыгы-ха, хыгы-ХА!
Роза взглянула на него с пристыжено упрекающей улыбкой и продолжила разглаживать платье.
- А ты чё, а чё, ИК! А мятое красиво очень, хихихи! Пасти знает! Я бы на твоём месте его так помял! Вот, смотри! - и Пасти соскочил с гамака и, спотыкаясь, побежал к Розе, чтобы показать, как здорово можно помять платье.
Роза жестом остановила его.
- Не надо, я не хочу его мять.
Пасти сделал ужасно расстроенную гримасу.
- НуууИК! А как же я тогда тебе покажу, как можно здорово?…
Роза взглянула на его мятые штаны.
- Спасибо, я итак вижу, как это красиво, но я хочу гладкое платье.
- Как ты видишь??? - возбуждённо спросил Пасти. - Где ты видишь, видишь ИК! Как ты увидела?
- Посмотри на свои с позволения сказать брюки, - спокойно объясняла Роза. - Они мятые. Очень красиво. Но я так не хочу.
- Ураа! У-ИК-раа!!! Икра. Хигиги! - радостно сказал Пасти и покатился по земле от громкого и сумасшедшего хохота.
Роза заметила, что он укатился под гамак, и решила поймать момент, чтобы убежать. Она быстро оделась, взяла мешочек с землёй, и направилась к занавеске.
Как-то неприятно приближалась эта занавеска, дрожа косточками на ветру, колебаясь, вздымаясь, и готовясь раскрыться, чтобы разлучить Пасти и Розу, возможно, навсегда…
Когда Роза протянула руку к занавеске, и шершавое прикосновение косточки обожгло ей руку, ей окончательно расхотелось уходить не попрощавшись.
- Пасти! - позвала она.
Парень выбрался из под гамака, подбежал к турнику, раскачался на нём и одним прыжком оказался возле Розы. Икота тут же напала на него, и ему пришлось бежать к кадке с водой.
Роза терпеливо подождала, пока он проглотит воду, стоя на голове, снова подбежит к турнику, снова окажется возле неё одним прыжком, и тогда она сообщила:
- Пасти, я хочу уйти. Нет, это не значит, что ты мне надоел, просто я хочу доучиться у Отшельника.
- Да? - спросил Пасти с любопытством в глазах и голосе. - А кто такой Отшельник?
Роза улыбнулась.
- Я рассказывала тебе о нём одиннадцать раз. Он учил меня…
- Я помню! - воскликнул Пасти. - Варить зелья, всякие-Ик! Отвары!!!
Роза удивилась и просияла.
- Правильно, Пасти! Ну, ты молодчина!..
Пасти тут же ускакал ликовать.
"Я уже предупредила его", - подумала Роза, поворачиваясь к занавеске. - "Можно идти".
Но она немедленно поняла, что нужно и попрощаться. Всё-таки, он её друг.
- Пасти! - позвала она снова и погромче.
Пасти как раз выскочил из бассейна, мокрый и довольный. Осыпая всё вокруг брызгами, он кубарем подкатился к Розе, и вскочил на руки.
- Это я чтобы чёлка на лицо не падала, хи-гии! - радостно сообщил он.
- До встречи, Пасти. Я ухожу, - сказала Роза, глядя на него сверху вниз.
Улыбка сползла с лица Пасти.
- Как? Ты уходишь?!
Роза снова улыбнулась его забывчивости.
- Я уже говорила тебе это один раз.
- Неправда! - истерически вскричал парень, перепрыгивая с рук на ноги. - Ты сказала, что хочешь уйти - ИК!
Роза уже не просияла от его неожиданной памяти.
- Ничего себе, а ты прав… но я вернусь! Я доучусь, Пасти, и сразу вернусь.
Какая-то горечь стиснула ей горло - она помнила, сколько Отшельнику лет, сколько у него знаний, и как он теперь к ней относится. Возможно, у неё не получится уговорить его…
- Ну и до встречи! - обиженным голосом рявкнул Пасти, сгорбился, скрестил руки на тощей груди, и уковылял под свой гамак.
Роза развернулась к занавеске, и, не отодвигая ее, выбежала, буквально вырвалась наружу, откуда не останавливаясь, помчалась туда, куда приведут её ноги. Ей было уже всё равно, куда бежать, главное - подальше от Пасти, чтобы уже не помнить, где находится его милая обитель…
- Лучше бы я не прощалась, - тихо сказала она себе, и в её голосе были слёзы, которых не было на глазах.
Глава 16.
Медиярта была неправа, когда сказала "у них любовь". Любовь была только у Лилии. Великий Громоотвод был очень дружелюбным с ней, очень приветливым и ласковым, но таков он был со всеми. Лилия ревниво замечала это, но совсем не знала, как же ей пробудить в нём что-нибудь эдакое. Конечно, когда она обнимала его, а теперь она делала это довольно часто, он хотя бы слегка, но терял свое нерушимое спокойствие. Она умудрялась слегка растрогать его своей смелостью. Но что такое для неё "слегка растрогать"?
- Радя, как так у тебя получилось заставить Амурсана на тебе жениться? - спросила она однажды у своей старшей подруги, когда они, и Медиярта, сидели в комнате для бесед.
- Заставить? Я его не заставляла, - удивилась Радиярта. - Он сам мне предложил.
Лилия вздохнула.
- Ну а влюбился он в тебя как?
Радиярта загадочно улыбнулась.
- Нежно и навсегда.
- Левша заруби, заруби, заруби, на мизерные кусочки!!! - рявкнула неожиданно Медиярта.
Она расчёсывала спутавшиеся волосы. Отчаявшись, маленькая принцесса схватила нож.
- Прекрати! У тебя замечательные волосы! - воскликнула Радя. - Дай, я причешу.
И она взялась причёсывать сестру.
Лилия ещё сильнее вздохнула. Никого не волнует её горе!
- Как же мне влюбить его в себя, а? - вопрошала она, уже ни на кого не глядя.
- Кого? - обернулась Радя.
- Громоотвода своего, конечно! - объяснила Медиярта. - Плюнь и разотри, он весь мир видел, и девчонок получше, да постарше. И вообще, какого левши он тебе сдался?
Лилия разрыдалась, а Радиярта опустила руки с расчёской и изумлённо уставилась на обеих.
- Послушайте, вы говорите о Великом Лайонеле как о каком-то обычном… простом… так нельзя!
- Почему? - сквозь слёзы спросила Лилия. - Я люблю его! Я не могу о нём говорить, как о простом!
- Нет, а как же "влюбить"? Вы разные люди, на него нельзя претендовать… ну вот, и я заговорила, как вы. Претендовать… прости меня, Великий Громоотвод, за это низкое слово…
Медиярта весело фыркнула, услышав покаяния сестры. Лилия же обратила внимание на другое - её лучшая подруга утверждает, что они с Лайонелом не подходят друг другу, что она, Лилия, недостойна его… это снова заставило её разрыдаться.
В это время зашёл и сам Лайонел.
Радиярта покраснела, увидев его, и улыбнулась ему покорной улыбкой. Медиярта бросила на него ехидный взгляд, встала, забрала расчёску, и ушла из комнаты. Лилия попыталась скрыть свои рыдания, отвернувшись, закрыв лицо руками, и делая вид, что хихикает.
- У тебя подруга плачет, а ты улыбаешься, - с лёгким упрёком в голосе сказал Лайонел Радиярте.
И он самостоятельно успокоил Лилию, как всегда положив ей руку на плечо. А Радиярта виновато опустила голову и тоже вышла из комнаты.
Теперь Лилия была в силах улыбаться. И она улыбнулась и стала смотреть в сторону, иногда таинственно поглядывая на Лайонела. Потом элегантно закинула ногу на ногу и уменьшила улыбку. И опять на него взглянула. Он выглядел не очень-то очарованным. Скорее, позабавленным.
- Я ухожу, - сообщил он ей, неожиданно.
Улыбка окончательно пропала с лица Лилии.
- Прости! - выдохнула она, пытаясь прочитать в его глазах, что же она сделала не так, раз он уходит. - Я не хотела! - добавила она на всякий случай.
Лайонел улыбнулся ей очень тёплой и успокаивающей улыбкой.
- Ты здесь вовсе не при чём. Просто мне пора. Я слишком долго гостил здесь.
- Всего месяц! - воскликнула Лилия.
- Полтора, - поправил её Лайонел. - А ведь у меня на всей планете есть дела и друзья.
Как-то больно ужалило Лилию это словосочетание: "дела и друзья"… она сдвинула брови.
- Я всё понимаю. И кто она?
Брови Лайонела так и подскочили.
- Лилия! Я не говорил ничего такого.
Если бы Лайонел был обычным человеком, Лилия бы ему не поверила. Но Великий Громоотвод говорил правду так, что сразу было понятно: он говорит правду. И поэтому девочка тут же почувствовала себя глупо и густо покраснела. Но вот это его довольно эмоциональное восклицание "Лилия!" ей очень даже понравилось…
- И что, мы больше никогда не увидимся? - спросила она, наконец. Этот вопрос волновал её больше других.
- Увидимся, - пообещал ей Лайонел. - При добрых и приятных обстоятельствах. И достаточно скоро.
- Но откуда ты знаешь?
Теперь Лайонел улыбался уже загадочно.
- Потому что это твоя судьба.
И он пару раз погладил её по голове, и скрылся из виду. Она даже не успела его обнять.
Лилию не устраивало такое прощание, но она ничего не могла с этим поделать. Так получилось.
Мне жаль её. Поэтому я окончу эту маленькую главу такими неправдивыми, но приятными для Лилии строчками:
Они полчаса обнимались, рассказывая друг другу о нежной любви, потом он научил её целоваться, они полчаса целовались, потом они обнялись и поцеловались на прощание, и, обнявшись и поцеловавшись последний раз, расстались на пятнадцать минут.
Глава 17.
Опомнилась Роза только на широкой незнакомой равнине, залитой светом Лемиока, посреди которой была опасная трясина, заботливо обведённая кем-то широкой красной линией.
"Броситься что ли в трясину?" - неожиданно для себя подумала Роза. - "Пасти я теперь уже никогда не найду", - и она огляделась, чтобы убедиться в своей печальной мысли, - "А Отшельник не примет меня к себе, и до него я тоже не знаю, как добраться. Всё, жизнь кончилась".
Но она тут же вспомнила, что ей нельзя кончать с жизнью прежде, чем возродится мать. Лучше на самом деле подождать с этим. А когда мать возродится, может и жить захочется…
И Роза вдруг сообразила, что люди, для которых жизнь потеряла всякий смысл, не рассуждают на тему самоубийства так беззаботно.
Чтобы испытать трясину, она засунула туда руку. Рука погрузилась в густую и липкую жижу.
"Нет, лучше я не буду туда бросаться", - решила, наконец, Роза. - "Слишком гадкая жижа. Тонуть - так в воде…"
Воды рядом не было. И когда Роза обнаружила, что воды нет, она поняла, как сильно ей хочется пить.
"Вот для чего были все эти мысли", - подумала она, разглядывая свою испачканную в светлой липкой грязи руку.
И она снова направилась туда, куда приведут её ноги. Ноги упорно вели её куда-то, не давали свернуть. Порой Роза останавливалась и проводила опыт. Она поворачивала носки ног в сторону и ждала. Примерно через полторы минуты носки ног осторожно и ненавязчиво сворачивали.
"Интересно, отчего это зависит?" - размышляла Роза. - "Куда они идут? Если бы это был гипноз, он сразу же прекратился бы от моей защиты. Может, у меня в ногах второй мозг? Там, внутри пяток. Или коленок. Где он ещё поместится?.. Фу, какие глупые мысли".
Так, за размышлениями, она не заметила, что уже прошла равнину и завернула за какой-то холм.
"Холм? Здорово. Может, где-нибудь с него бежит какой-нибудь родничок, а то в горле пересохло".
И родничок тут же обнаружился в ста шагах от неё.
- А, знаю! - уже вслух сказала Роза. - Это может быть волшебное место, где исполняются все мысли и желания, мать рассказывала мне о таком явлении…
И она тут же представила себе горячий дар и блюдо аппетитных фруктов. Огляделась. Походила вокруг. Позаглядывала под травинки. И засмеялась над собой.
"Размечталась от голода!" - упрекнула она себя и, подбежав к роднику, с наслаждением сделала несколько глотков вкусной, свежей, ледяной воды.
Когда Роза подняла голову от воды и выпрямилась во весь свой небольшой рост, её взгляду открылась новая равнина. И город.
Город!
Здесь и еда, и вода, и крыша над головой, и наверняка те самые великие сооружения под названием "кровати"!
Роза смело пошла к городским воротам. Для этого город нужно было обойти, и она с удовольствием обходила его стены, ощупывая их шершавую каменную поверхность, такую холодненькую и приятную для пальцев. Очень хотелось что-то написать на них, но писать было нечем и неуважительно по отношению к этому милому ночлегу.
Внезапно, участок стены под пальцами Розы продавился, и фейерверк сиреневых и фиолетовых звёзд закружился вокруг неё, а секунду спустя всё пропало.
"Всё пропало!" - логично подумала Роза.
Вокруг была густая и удушливая темнота. Роза поводила пальцами по воздуху - в воздухе как будто что-то колебалось и волновалось, он был мягкий. Не зная, вернётся ли она когда-нибудь отсюда, девочка собрала немного этого воздуха в кулак - показать сестре, если им суждено увидеться.
Но тут темнота рассеялась, и Роза очутилась среди знакомого пейзажа - низкие кабовые деревья, созревшие и подгнивающие плоды под ними, и редкие дозревающие на ветках, скользящие по земле чёрные насекомые.
"Хоть бы это был тот самый кабовый лес!" - подумала Роза, чувствуя, что сердце её наконец-то забилось чаще, чем обычно. Её не пугала неожиданная перемена обстановки и жутковатая телепортация в густых и мягких потёмках, но встреча со старым знакомым легко заставляла её волноваться.
На всякий случай Роза поглядела в кулак. Тёмно-серый "воздух", похожий на вату, колебался там, перемешивался, и даже немножко нагрелся от розиной кожи. Роза улыбнулась: воздух мог улетучиться, а он остался, и теперь она покажет сестре целых две находки. Интересно, а Лилия приготовила ей что-нибудь интересное?
Так как тропинки в этом лесу отсутствовали, что только подтверждало, что это тот самый лес, Роза брела в неизвестном направлении вглубь чащи. Иногда ей приходило в голову, что здесь могут водиться дикие звери, мершаенды, например. Но она тут же вспоминала, что запросто может подпалить любому зверю хвост.
Роза споткнулась обо что-то.
Она взглянула вниз - это были корни амбиринга, торчащие из-под корней самых широких каб.
"Сюда Отшельник ходил за ингредиентами для отвара!" - подумала Роза, ещё сильнее волнуясь.
И она ещё увереннее зашагала вперёд.
Что-то показалось между деревьями, какой-то светлый кусочек земли… да это не кусочек земли, а самая настоящая опушка!
Теперь Роза уже мчалась, едва успевая уворачиваться от древесных веток. Вот оно, вот оно!
И это, как ни странно, действительно было оно, а не какая-нибудь другая опушка. Судьба не устраивала Розе второго разочарования, как вышло с городом, и привела её именно туда, куда девочка стремилась всей душой. А может быть, всеми душами?
Такой родной, такой знакомый молчаливый старик, варивший зелье на опушке неподалёку от своего жилища, повернул голову на звук шагов, или, скорее, бега с топотом. Он нахмурился, увидев Розу, и перестал бормотать что-то перед своим котлом.
- Здравствуйте! - радостно крикнула Роза, забыв, что с ним нужно держать себя в руках. - Вы говорите с собой, чтобы никому не мешать, да?
- Здравствуй, - пасмурным тоном ответил ей Отшельник, не прогоняя девочку от себя. Он снял котёл с огня и бесцеремонно опростал его на землю.
Роза подошла ближе, снова, как и в первый раз, чувствуя желание обнять Отшельника - и это несмотря на их прошлый конфликт. Просто это было так давно, что остались только хорошие впечатления.… Тем более, если бы не он, она не встретила бы милого лапочки Пасти…
"С каких это пор Пасти стал лапочкой?" - вдруг заметила про себя Роза.
Отшельник пожал Розе руку.
- Да, но не всему, Роза Вейнограден. - произнёс он, отвечая на незаданный вопрос "Будете ли вы снова меня учить?".
Со времени её ухода у него прибавилось красных и синих волосков в усах и бороде,
- Вы догадались, что я Вейнограден. - с улыбкой сказала Роза.
Отшельник молча кивнул и без дальнейших разговоров протянул ей котёл.
Прошло много времени, прежде чем Роза решилась у него спросить:
- Но почему вы выгнали меня тогда, и почему вы не всему хотите меня учить?
Отшельник молчал.
Придётся снова налаживать отношения с ним, чтобы он начал отвечать на её вопросы…
Глава 18.
Прошло несколько минут с тех пор, как Лайонел покинул Лилию, и в комнату для бесед зашёл Амурсан. Он заметил потерянное выражение на лице девочки и радостно сказал:
- О! Самое время писать стихи.
Лилия сморщилась от накатывающих слёз, закрыла лицо руками, и выбежала из комнаты.
Она бежала, бежала, не разбирая дороги и часто сталкиваясь со слугами, а иногда и с колоннами замка. Она замечала на себе десятки изумлённых взглядов, но ей было всё равно. Главное - убежать! Не от Амурсана, не от комнаты, где она рассталась с Лайонелом, не от себя даже, а от грусти. Но грусть не отставала и бежала рядышком с Лилией, старательно пощипывая ей глаза и горло.
Чья-то сильная рука остановила Лилию. Это был басовитый слуга Ледикротик.
- Горе, - констатировал он и вручил ей платок.
Лилия схватила платок мокрыми от слёз пальцами, пролепетала "Спасибо" и хотела вырваться и продолжить свой бессмысленный путь, но Ледикротик не отпускал её.
- Чтобы проблема ушла, надо над ней посмеяться, - сообщил слуга.
- Хахаха. Отпусти меня, - ответила Лилия.
- Проблема ушла? - поинтересовался Ледикротик.
- Да, да! - крикнула Лилия и снова разрыдалась.
- Проблема не ушла, - сделал вывод Ледикротик. - Чтобы проблема ушла, надо её обсудить.
- Ну не с тобой же! - не очень-то вежливо отозвалась Лилия.
- Почему? - спросил её навязчивый собеседник.
- Потому что ты слуга и мужчина, и ты меня не поймёшь. Отпусти!
- Но я же могу обсуждать.
- А я не хочу ничего с тобой обсуждать. Отпусти меня, пожалуйста.
Ледикротик отпустил её и ушёл.
Лилия облегчённо вздохнула и побрела дальше.
Она была уже рядом с самым высоким куполом.
- А это интересно… - сказала она сама себе, уже забыв про слёзы. - Пожалуй, это забавно - побродить внутри купола.
И девочка забралась по лестнице наверх, открыла люк, и поднялась на этот своеобразный пустой чердак.
Здесь не было ничего, кроме пустоты - каменный пол и покатая красная крыша, через которую слабо просвечивал лемиочный свет. Но Лилии было всё равно, есть тут что-нибудь или нет. Она бродила по чердаку, иногда дотрагиваясь до гладких стен и потолка, и думала. Думала о том, что она ходит здесь, внутри гигантского полукруга, точнее, полусферы, и в душе у неё пусто так же, как на этом чердаке. А где-то там беззаботный Лайонел встречается со своими друзьями, решает свои дела, и не помнит про маленькую тринадцатилетнюю девочку, с которой расстался всего полчаса назад. А может даже и пятнадцать минут назад.
Люк открылся, и оттуда высунулась маленькая голова с шестью тугими косичками.
- Медиярта? - удивилась Лилия, глядя, как её боевая подруга выбирается из люка.
- Крот меня позвал, - пробурчала Медиярта. - сказал, что с тобой надо поговорить о твоих проблемах. Ну? Какие проблемы? - и она поставила руки на пояс.
Лилия опустила глаза.
- Тебе это неинтересно. Это всё моя любовь, любовь…
Медиярта усмехнулась и хлопнула Лилию по плечу.
- Ха! Глупости, дурь, маразм. Забудь. Лучше давай я тебе покажу кое-что интересное, раз уж ты здесь.
Лилия изумлённо воззрилась на подругу. Что может быть интересного в куполе?
- Ну, ты же знаешь, замки с головы до ног, вернее, с фундамента до крыши полны всякими интересными ходами, тайниками, и прочим. А тут, между прочим, окно есть, - пояснила Медиярта и ощупала купол. - Именем Её Мужества, - шепнула она одному участку.
Целый квадратный метр купола обесцветился и стал прозрачным, и взглядам девочек открылся чудесный вид на город, городские стены, и прилегающие к городу местности.
- Красота! - ахнула Лилия. - Вот это красота! Но почему такой странный пароль: именем Её Мужества? Специально для тебя?
- Не-а! Просто когда мой прадед придумывал пароль, он думал, что Её Мужество - это абсурд, и никому такое в голову не придёт.
И они прильнули к окну и стали рассматривать маленьких человечков внизу.
- Этому вот я однажды чуть не отсекла ногу. У него там шрам, его сейчас не видно…
- За что?! - ахнула Лилия.
- Да дурак он. А вот этому подставила подножку…
- Тоже дурак?
- Не-а. Зануда.
- Ну и что? У тебя тоже есть недостатки, - сказала Лилия. - Не обязательно же тебя за это бить.
Медиярта сдвинула брови и бросила на Лилию гневный взгляд.
- Щас как подставлю подножку!
- Смотри, девочка к городу бежит! - поспешно отвлекла Лилия сердитую подругу.
Девочка в самом деле бежала к городу, вернее, быстро шла. У городской стены она остановилась, прислонила руку к стене, и бодро направилась вдоль неё.
Сердце Лилии вдруг заколотилось само собой, прежде чем она успела что-то понять. Ей была удивительно знакома эта походка, эти чёрные волосы, это красное платье…
- Роза! - воскликнула она и рванулась к стеклу, будто бы собираясь выпрыгнуть из купола навстречу сестре.
Но сестра неожиданно исчезла в красивом сиянии.
- Там тайный портал, - пояснила Медиярта. - Отправляет куда хочешь. Знаешь, в чём самый маразм? В том, что куда хочешь, а не куда попросишь.
Лилия вскрикнула и, подскочив к люку, открыла крышку.
- Я хочу к сестре! - объявила она. - Он должен отправить меня к ней! Иди со мной, покажешь, где этот ход…
Медиярта ехидно улыбнулась.
- Я покажу, конечно, но отправит он тебя к твоему Громоотводу.
На глаза Лилии вновь навернулись слёзы.
Теперь ей уже не нужен был Лайонел…
- Ладно, пошли, - сказала Медиярта. - Если что, заставим Лайонела отправить тебя к твоей Розе.
И девочки спустились вниз, пробежали все лестницы, и вырвались на шумные улицы города.
Мимо них проходил тот самый "дурак", которому Медиярта чуть не отсекла ногу. Дурак показал Лилии язык, развернулся, побежал, но столкнулся с двумя женщинами, в руках у которых было по корзине, доверху наполненной фруктами. На него посыпались яблоки и ругательства.
- Правда же дурак? - спросила Медиярта, небрежно метнув в сторону дурака кинжал.
- Скорее, скорее! - Лилия в нетерпении тянула подругу за руку.
- Да никуда твоя сестра не денется, а мне надо кинжал вернуть, - ответила Медиярта, вырвавшись от Лилии.
Юная Вейнограден не стала её ждать и побежала к городским воротам, а скоро и вовсе покинула пределы города.
Перед её глазами была широкая, высокая, каменная стена.
Пустая и скучная.
Без единого признака тайного портала.
Тогда Лилия тоже положила руку на стену и пошла вдоль.
- Да сейчас я всё тебе покажу! - рявкнула сзади Медиярта, шлёпая босыми ногами по траве.
Лилия обернулась. Принцесса уже вернула себе кинжал и теперь прятала его за пояс.
- Моя бы воля - отсекла бы ему язык, - буркнула она. - Отец не разрешает. Ограничиваюсь бровями. Так, смотри, это здесь, вон тот участок в полутора метрах от земли. - Медиярта указала на совершенно неприметный кусок стены. - Жмёшь так, - она нажала на этот участок.
Ничего не произошло, хотя Лилия уже предусмотрительно зажмурилась.
- Левша... Так, тогда этот. Точно этот. Только жмём одновременно, хорошо?
И Медиярта крепко сжала руку Лилии своими маленькими смуглыми пальцами, и грубовато ткнула ими в стену.
Как ни странно, она не ошиблась. Сиренево-фиолетовые звёзды окружили девочек, и всё пропало…
И окружила их та же самая темнота, которая раньше окружала Розу. Густая, мягкая, немного удушливая.
Лилия не на шутку испугалась.
- Мяра, Мяра, мы не умерли? - спросила она дрожащим голосом, крепко сжимая руку принцессы.
- Да ну тебя! Чушь, - ответила Медиярта.- А я крепче могу, - похвалилась она и стиснула пальцы Лилии так, что в них что-то щёлкнуло.
Лилия вскрикнула и судорожно задёргала рукой, и ещё долго дёргала ей и потирала её даже после того, как Медиярта разжала пальцы.
Темнота улетучилась.
Неожиданный и незнакомый пейзаж появился перед глазами девочек - невысокие деревья всего в полтора человеческих роста, бесконечная трава, трава, полное отсутствие тропинок, и торчащие из земли корни амбиринга.
Лилия повернулась к Медиярте в недоумении, всё ещё потирая свои пальцы, и даже облизнув их пару раз.
- Что это, где мы, где мы? Я хочу сюда? Здесь есть Роза?
Медиярта весело и даже как-то презрительно фыркнула.
- Не бесись ты так, дурочка! Куда хотела, туда попала. Пошли, посмотрим, что тут интересного.
- А вдруг мы не вернёмся домой? - спросила вдруг Лилия, и ей показалось, что её вопрос прозвучал так грустно и безысходно, так повис в воздухе, и медленно, по одной буквочке, опал на землю…
Но ей не пришлось даже двигаться с места.
Сестра, как всегда серьёзная, шла, глядя только под ноги, прямо к ним. Она была полностью погружена в свои мысли, и не услышала вопроса Лилии. У одного дерева Роза присела на корточки и принялась выкорчёвывать из земли корни амбиринга.
- Роза! - почти взвизгнула Лилия, и ей очень не понравилось то, какой не звонкий получился у неё голос.
И Роза подняла голову.
Глава 19.
"Это может быть гипноз", - предположила Роза. - "Кто-то может подманивать меня куда-то изображением сестры. Верно. Но кто же тогда та, вторая, маленькая, смуглая, с таким злым лицом? Вряд ли кто-то надеется подманить меня этой странной девочкой. А может быть, её и поставили рядом, чтобы сбить меня с толку?"
- Роза!!! - ещё громче крикнула Лилия, и ей было уже всё равно, как звучал её голос - она кинулась обнимать сестру.
"Гипноз не стал бы обниматься", - думала Роза, но эту мысль заглушил неожиданный душевный крик: "ЛИЛИЯ!!!"
И она тоже крепко стиснула сестру в объятьях.
- Ой, левша-а… - пробормотала Медиярта, закатывая глаза. - Это что ли твоя сестра?
- Да! Это моя сестра… - наслаждаясь этой фразой произнесла Лилия, не выпуская Розу из объятий, хотя та уже убрала руки, чтобы иметь возможность познакомиться со злой девочкой.
- Тоже Вейнограден? - с подозрением спросила принцесса, положив руку на кинжал.
- Конечно! - воскликнула Лилия. - Будь она кем другим - разве стала б я её обнимать?
- Кстати, пора уже перестать, - осадила её Роза, высвобождаясь из объятий.
- Да ну, как же! - в свою очередь сказала с усмешкой Медиярта, отвечая Лилии. - А дорогуша Лайонел?
И Лилия вспыхнула, как листья на деревьях у Пасти.
Роза почувствовала, как на её лице сама собой появляется хвалебно-издевательская неприличная ухмылка. Мол, Лилия, молоде-ец! Так держа-ать!
- Какой Лайонел-то хоть? - поинтересовалась она, поборов-таки эту глупую ухмылку.
И в ответ на её вопрос между двумя кабовыми деревьями вспыхнул ярко-ультрамариновый свет, и из этого света вышли два человека - Великий Громоотвод Лайонел и какой-то абсолютно незнакомый всем трём девочкам дядька.
- Как всё стремительно… - тихо промямлила Лилия, не веря своему счастью. Он здесь… здесь Он! Он сам пришёл к ней…
А вот с лица Розы сошли все остатки былого счастья. Она побледнела, это очень шло к её чёрным волосам… брови её сдвинулись настолько, что казались сросшимися. Зубы её были стиснуты так, что иногда изо рта доносился неприятный скрип. Казалось, она хотела что-то сказать, но у неё получалось только негодующе стонать и гневно шипеть.
- Это… Лай… онел… - робко пробормотала Лилия, делая шаг от сестры, но от внезапного приступа отваги она вдруг метнулась к своему любимому, и отчаянно попыталась заслонить его грудью, хотя была слишком мала для этого.
- Не сердись, - успокаивающе произнёс Лайонел, глядя в глаза Розе.
Она сама не поняла, как это случилось, но румянец вернулся на её лицо, и брови немного расслабились.
- Я пришёл как раз чтобы "исправить" тот поступок, из-за которого ты так на меня сердишься. Спасибо тебе, Роза Вейнограден. За то, что однажды, почти год назад, ты послушала меня, и пошла туда, куда тебя поведёт душа.
И Роза окончательно успокоилась. Лилия же поймала момент и прижала Лайонела к сердцу.
"Он опять говорит загадками…" - думала Лилия, любовно оглядывая своего Громоотвода. "Как он это делает… как красиво говорит… интересно, кого это он с собой привёл…"
Рядом с Лайонелом стоял, засунув руки в карманы серых брюк, полный мужчина лет сорока. У него были чёрные блестящие волосы с белыми блестящими залысинами, довольные прищуренные глаза, широкий приплюснутый нос, и постоянная улыбка на лице.
- Да, это мой хороший знакомый, Гийо;рд Вассмефа;рден. - представил своего спутника Лайонел.
- Гийерд, - улыбаясь, протянул Лилии свои короткие толстые пальцы мужчина. - Гийерд, Гийерд. - пожал он руки и двум другим девочкам, хотя Медиярта и пыталась полоснуть его при этом кинжалом. - Вы знаете, я здесь слычайна. - Гиёорд и звуки все произносил улыбчиво. - Лыйанела кыда-та пынясла - вот я увязылся за ним, хыхы-хы-хы!
- Кстати, я Медиярта. - тихо сказала Медиярта Розе, бесстыдно оттряхивая пожатую руку. - Твоей сестры подружка. А ты умеешь драться?
- Кое-что умею, - вполголоса отвечала ей Роза. - Могу поджечь молнией куст или оцарапать на расстоянии руку, а лучше под ногтем или между пальцев.
- Точно! - хихикнула Медиярта. - Или под коленкой и внутри уха.
- Извините, - обратился к ним Лайонел. - Но нам пора. Теперь, когда вы непреднамеренно встретились, мы сможем разморозить великую Венгарду Вейнограден.
Лилия поперхнулась и почувствовала, что её как-то сильно качнуло из стороны в сторону.
- Что-о?!
- Он это уже говорил, - сказала ей Роза. - Он же сказал "исправить".
- Чур, я буду на это смотреть! - заявила Медиярта.
- Замечательно, - ответил Лайонел. - По свидетелю с каждой стороны. Ну, что ж, давайте же возьмёмся за руки и отправимся туда, где всё должно произойти.
Глава 20.
Ультрамариновая вспышка - и вся торжественная процессия очутилась на залитом лемиочным светом поле цветов, красивых, ярких, красных и жёлтых. Это были розы и лилии.
- Это ты специально для них подстроил? - поинтересовалась Медиярта у Лайонела.
- Ага, чтыб была папаитичнее! - хихикнул хороший знакомый с залысинами.
- Нет, конечно, нет. Всё в мире неслучайно, всё для чего-то предназначено. И это поле хоть и возникло недавно, но возникло само. И специально для вас. Между прочим, настоящие ваши имена - Рогретта и Лилианда. Но так, как у ваших имён нет значения, цветы выросли в честь тех имён, которые вам дала мать.
- Розы так пахнут… - ахнула Лилия.
- Давайте уже воскрешать, - без нетерпения, спокойно попросила Роза. - Что нам нужно делать?
- Встать на самой середине поля, это здесь. - Лайонел подвёл девочек за руки к самому центру поля. Здесь на сотни метров вокруг были только лилии, розы, розы, лилии… - Напротив друг дружки. В красивую позу, то есть, вытянуть руки с душой и соединить их.
- Экая ритуальность, - проворчала Медиярта.
- Хыхы, как-ты вы вяла вытиныли рыки, вам жи сказали - с дышай! - пошутил Гийорд, не переставая улыбаться верхним рядом зубов.
Но девочки не слушали своих свидетелей. Они стояли, соединив руки, и ждали, что будет дальше. А дальше Лайонел присоединился к их красивой позе, то есть, встал рядом с ними и положил руки им на головы. И из его рук заструился прекрасный свет, лиловый, похожий на свет Лемиока, он изчезал в их головах, но возникал из их рук.
- Представляю, как им сейчас тошно, - буркнула Медиярта, скрасив вдохновенность события.
Но девочкам наоборот было приятно, немного прохладно. Они чувствовали, что внутри них свет, прекрасный, лёгкий, приятный, он освобождает их от чего-то. Руки Лайонела приказали им закрыть глаза - они закрыли. Им было, странно, немного весело. Даже чуть-чуть смешно.
- Опа! - воскликнула Медиярта, увидев что-то.
- Ыых-тыы! - поддержал её Гийорд.
Веки девочек дёрнулись, но они не посмели открыть глаза до конца процедуры. И когда, наконец, Лайонел снял руки с их голов и сказал им открыть глаза и опустить руки, они увидели.
Меж ними стояла красивая, рослая женщина в фиолетовом платье - мать. Такая же, как раньше, черноволосая, черноглазая, мускулистая. Но с незнакомым лицом. Потому что на нём не было выражения.
- Она что же, не получила душу? - опасливо спросила Роза у
Лайонела.
- Получила. Следите, - ответил он ей.
И девочки следили. И видели картину, довольно потешную, несмотря на серьёзность ситуации. Лицо их матери приняло выражение гнева, затем радости, гнева, затем радости, радости, а затем чуть-чуть лишь нахмурилось. И утихомирилось.
- Поздравляю вас! - объявил Лайонел, улыбнувшись. - В великой Венгарде Вейнограден теперь больше любви, чем ненависти. Это благодаря обеим вам, но особенно тебе, Роза.
- Мне? - подняла брови Роза. - Почему мне?
- Одна из радостей принадлежала тебе. Ты не давала душе матери подпитку ненавистью очень долгое время. Венгарда ещё не пришла в себя, советую вам её послушать. Каждая из вас что-то поймёт в её речи.
И все притихли.
Прошло три минуты.
- Ну и где же речь? - спросила Медиярта, и Венгарда тут же заговорила слабым, пьяноватым голосом:
- Отшельник… Гуаманиопок! Тюрьма… Лайонел! Пасти! Отшельник…
- За что ты не любишь Отшельника, Венгарда? - мягко и проникновенно спросил Лайонел.
- Он знает новую область магии… Заклинания… Он умеет… Он бормочет над котлом… Он не хочет мне рассказывать… Он травит меня… Ненавижу…
- За что ты любишь короля Гуаманиопока?
- Красивый… Люблю…
- Нет уж, не надо мне такой мамаши, - злобно буркнула Медиярта, но обе сестры на неё шикнули.
- За что она не любит тюрьму - это понятно, - решил Лайонел. - За что ты любишь Лайонела?
- У него такие зелёные глаза… Он великий… Я хочу, чтобы он научил меня целоваться… Люблю…
Лилия вспыхнула, узнав в этом бормотании свои мысли.
- Так, здесь твоя заслуга, Лилия, - спокойно, без издевательских ухмылок и любопытных взглядов сказал Лайонел. - За что ты любишь Пасти?
И Роза опустила глаза и скрестила руки ещё раньше, чем мать произнесла:
- С ним легко говорить… Он абсолютно не злой… Он талантливый… Люблю…
- Здесь и есть твоя заслуга, Роза, - сказал Лайонел. - Ты воспротивилась материнской душе, ведущей тебя к Отшельнику или в тюрьму, свернула с дороги, и нашла свою любовь.
"Это случилось", - пасмурно подумала Роза, но у неё в сердце уже расцветала какая-то свежая, сладкая и щекотливая радость, а также еле выносимое желание немедленно отправиться к Пасти и выкрикнуть ему всё, что она о нём думает, в лицо.
"Теперь-то я уж точно к нему вернусь", - решила Роза, смущённо улыбаясь.
Снова стояло молчание. Голос души Венгарды замолчал. Постепенно её лицо становилось серьёзнее, взгляд осмысленнее.
- Нет, а какие страсти, какие, как гаариц-ца, страсти! - ахнул Гийорд.
- Заткнись, пузан, левша тебя на микроломтики! - вдруг рявкнула Венгарда, разворачиваясь к нему и ставя руки на бёдра.
- Мама! - радостно воскликнули дочери, обнимая её с двух сторон.
И они тут же вспомнили тот день, когда она защищалась ими с двух сторон от того, кто сейчас её возродил…
И она тоже обняла их. Довольно сухо, но всё-таки обняла. И тут же оттолкнула.
- Есть дело поважнее, - сказала она, шагнула к Лайонелу и с размаху залепила ему звонкую пощёчину.
Лилия вскрикнула. Но Лайонел даже не подумал уворачиваться или бить Венгарду в ответ.
- Виноват, - улыбнулся он. - Больше не буду.
И Венгарда вдруг ухмыльнулась, а потом и вовсе расхохоталась.
- А ты больше не будешь издеваться над людьми? - полюбопытствовал у неё Великий Громоотвод.
Венгарда перестала улыбаться.
- Левша бы вас рубил, совсем нет никакого желания, - пробормотала она. - Ничего. Поверь мне, быть порядочным человеком тоже очень приятно. Венгарда снова расхохоталась.
- А ты что, думаешь, я буду порядочным человеком?! Не-ет уж, вот этого вы от меня не дождётесь!!!
И Лилия заметила, что несмотря на это грубоватое общение, мать и возлюбленный довольно неплохо поладили. И она тут же встала между ними и уставившись на мать, взяла Лайонела за руку.
- Мама, мы с ним любим друг друга, можно нам пожениться?
Брови Лайонела так и подскочили.
Венгарда смерила их обоих изучающим взглядом. Лилия сияла, боясь взглянуть на своего "жениха". Лайонел выразительно посмотрел на Венгарду и решительно покачал головой. Венгарда двинула бровью.
- Конечно, доченька! Совет вам, да любовь, - ответила она, ухмыляясь Лайонелу в лицо.
Медиярта хохотнула.
- Громоотвод сейчас, наверное, думает, мол, и чего я с ними связался на свою голову?
На лице Лайонела появилась довольно несчастная улыбка, похожая на виноватую.
- Как-нибудь потом, хорошо? - попросил он Лилию.
"Он просит меня!" - мысленно ахнула Лилия. Ей вдруг стало его жалко. Она перестала держать его за руку, отошла, и пробормотала:
- Да, конечно… Можно и вообще обойтись, как-нибудь… так…
И он снова ободряюще положил ей руку на плечо.
- Не смыщайте меня, ребята! - захихикал Гийорд. - Пайдемте-ка лычше все ка мне! Пыбылтаем па-челаечески!
- Здравая мысль, - одобрила Роза. - Не стоять же посреди поля.
- Только давайте пешком! Я сто лет не ходила, - проворчала Венгарда.
И они как-то незаметно для себя разделились на пары и двинулись вслед за Гийордом, рядом с которым шёл Лайонел. Венгарда беседовала с Медияртой. Они явно понравились друг дружке. Роза же шла вместе с сестрой.
- Слушай! - лукаво взглянула на Розу Лилия. - А кто такой этот Пасти, а?
Роза смущённо улыбнулась и начала рассказ.
Шаг в сторону
© Copyright: Зоя Яковлева, 2012
Свидетельство о публикации №212111001723
Свидетельство о публикации №212111001723
Рецензии