8. 18

Я думаю это поганая черта: нам всегда хочется нравиться Европе.
Чтобы мы ни делали, чтобы не говорили, но нам очень хочется заслужить ее любовь. И не получается ведь. В Европах скажут: «русские ленивые», «русские пьяницы» и наши мужики из кожи вон — стараются оправдать.
А чаще всего мы вовсе не Европу слышим, а наших любимых журналистов, якобы от европейцев говорящих. Знаний у них мало, одни амбиции.
И в Европу в служебную командировку едут с такими же как они общаться. С коллегами по перу. И так друг друга уговаривают, так друг на друга кивают, что потом становится очевидным, и медведи у нас в городах ходят, и бабы в валенках в свои офисы спешат.
Боятся стали из Европы к нам приезжать. Единственный способ — послать куда подальше товарищей журналистов. Пусть они замыкаются в своем кругу. А мы в своем — через интернет.
Зачем нам посредники? Летают же космонавты. По полгода общаются и — ничего. Никто по звериному не воет и в валенках не спит. Безопасные мы.
То, что немцу кажется ленью, тысячелетиями выработалось у нашего мужика. Летом в поле почти без сна. Говорят: летний день год кормит. Зато зимой на печке можно мужику отоспаться. Сено скотинке подбросил и все, никаких забот. Снег кругом, какое тебе земледелие. А снег у нас полгода.
 Потому мы не такие стабильные, как немцы. Спали наши мужики всю зиму. Иногда на охоту шли или на войну.
 Частенько воевали зимой. Болота и реки замерзают, а люди могут одеждой спастись. Тулупами, да шапками меховыми, да меховыми рукавичками. На ногах — любимые всеми журналистами валенки.
Нести на себе столько одежды тяжеловато. Да, видно, мужики крепкие были. За короткое лето запасали еды на  год. Иначе не проживешь. И еда в мороз не портится, можно много с собой взять на войну.
Я все время удивляюсь: как это фашисты пошли воевать в Россию зимой в легкой одежде.
Да и от знакомых англичан я обычно слышу, что раз мы северяне, то должны морозы в легкой одежде переносить. Как бы не так. Тут я с ними не согласна.
А так жизнь под железным занавесем нас разделила. Раньше у нас много и немцев и французов жило. Уж не говоря о поляках. Остатки этих старых фамилий я, живя на Арбате, застала. Не то, чтобы они в Сибири погибли, просто окончательно ассимилировали.
Так вот и живем. Занавесь вроде убрали, а общаемся мало. Мы не так и опасны, как про нас в газетах пишут.
И в эмигранты кто хотел, уже ушел. Рождаемость у нас маленькая. И плотность населения тоже. Зато точно могу сказать, мы всегда будем охотно мигрировать на ваши пляжи. Климат у нас суровый, иногда хочется погреться на солнце. Но это только отпуск.