Сумасшедший ночной дождь

 
        - Спортивная сумка с зубной щеткой и свежими плавками. Всё это он мне благородно оставил. На тебе, убоже… В общем, пребывала я дикой ярости, когда поняла, что меня подло кинули.   Великолепный наш Виктор уже плещется в море, пока я, идиотка, сижу в аэропорту  и дожидаюсь невесть чего. Но тут я совершила самое дурацкое, что могла учудить.  Переспать бы мне на лавочке в зале ожидания, дождаться рассвета и с новыми силами рвануть на поиски коварного обольстителя.
        - И ты рванула на ночь глядя.  – Провидчески заметила Катя.
        - Конечно, - легко согласилась Оксана, - я же авантюристка! Кстати ты можешь работать Кассандрой по совместительству.- Она отхлебнула и посмаковала напиток. – Класс! Витька покупал…   Вот и сорвалась. Думала, что через пару часов нагряну в пансионат и прихвачу твоего братца на какой нибудь мегере. Или сирене? – Пришла ей в голову свежая мысль.          
        - Не отвлекайся.
        - А на чем я остановилась? Ранний склероз что ли? -  Поинтересовалась Оксана, отлично зная какая у неё великолепная память. – Удобная болезнь, доложу я вам, захотела забыть что-то неприятное и забыла за милую душу.
        - Пустилась ты в авантюру…
        - Если бы. Но, пустилась. Именно пустилась. Эту ночку никогда твоему братцу не прощу, если, гад,  не женится на мне. Он, фактически, «бросил деву в пасть Ваала»!
        В общем, поначалу села я в автомобиль к семейству – муж – сапог в чине майора, жена, с типичным кавказским носиком, на вид учительница младших классов, и парочка противных и крикливых, как обезьяны,  детей.
        Едем. Помалкиваем. Резвятся только гаденыши. И довольно быстро подъехали к подошве величественных Кавказских гор.  Мои  автомобилисты сказали, что им сворачивать в какой-то там горный аул и позвали с собой. Я ни в какую, продадут ещё  в гарем к старику-аксакалу. Не верю я в их  бескорыстную доброту этих господ с Кавказа. «На кинжал чечена злого…» По литере и истории у меня в школе, как ты, наверное,  помнишь, было мягкое четыре и твердое три. Историю мы забывать стали… - Философски заметила Ксения. - В каждом доме яма с русскими рабами. Зиндан называется. А они уговаривали-стращали. Призывали быть гостьей в их ауле. В основном мужик. Бабенка – явная Фатима, помалкивала. Знать не особенно мечтала принимать в своем доме такую красавицу, как я. Или ****ью сочла. Они всех русских женщин ****ями считают или надо говорить – *****ми? А сами, Кать, ты не поверишь…  - Оксана задохнулась от возмущения. - Я потом жила в семье русского старичка-молоканина, секту эту до революции царь на Кавказ высылал, так мне его женушка порассказала о местных нравах…
        - Рассказывай, не томи, - почти простонала Катя, – что дальше-то было?
        - Как что? Глупый вопрос. Темно, страшно. Горы вокруг, а я как Мцыри стою над утесом, где «ночевала тучка золотая». И преподобная Оксана Серова. А в кустах шуршит что-то смертельно опасное для здоровья. То ли черная мамба, толи капюшонистая кобра. Блин Блинтон, - задумчиво сказала она, - а вокруг зловещая тишина…
        - Точно.  Мертвые с косами стоять и тишина, - поддержала её Катя. 
        - Не перебивай, с мысли соскочу. В общем, ночь полна романтики – топчусь,  как «тучка золотая на груди утеса-великана». «Пустыня  внемлет»… Шакалы воют… Сижу на камушке, пригорюнившись, как Алёнушка. Даже задремала слегка. Но тут услышала я гул и встрепенулась, Вижу на Перевале появилась цепочка огней.  Выскочила на дорогу и машу руками изо всех сил.  А сама боюсь страшно. Вдруг, попаду в лапы к какому нибудь джигиту, и меня этой ночью непременно изнасилуют. Причем всем аулом, включая стариков и детей. И это в лучшем случае. А то отправят на уборку винограда.
        - Окстись. Какой виноград в июне?
        - Они найдут работу, - веско сказала Оксана, - не волнуйся. А я больше всего в своей жизни ненавижу две вещи – безденежье и работу.
        - Тянешь ты руку, - мягко напомнила Катя.
        - Тяну, конечно, а ты бы не протянула? Куда деваться-то? Ночь, шакалы, чабаны вокруг бродят. Кунаки в лохматых шапках. Представляешь пейзаж? И даже кажется, что именно в этих местах орел жевал многострадальную печень Прометея. Мрачные местечки. А Медея что натворила? Местная, между прочим, жительница. Типичный представитель. Детишек своих поубивала…
        - Ксюх, ты романы писать не пробовала?
        - Большое вам мерси за комплемент. Мне ещё не пятьдесят лет, чтобы всякую фигню писать. А, кстати, где я сейчас нахожусь?
        - Всё ещё на дороге.
        - Едет караван машин и все поголовно ворованные. Потому что на настоящие доходы этих, с позволения сказать джигитов, от дохлого осла уши и то не купить.   В общем, останавливается один, вернее самый предводитель, на какой-то импортной развалюхе. Автомобиль – сплошное ретро. Одна надежда, что когда эта ржавчина улетит в пропасть, то улетит она туда впереди моего визга, а я останусь на дороге. – Оксана прикинула, как она  вылезает из-под обломков и, вздохнув, продолжила. -  Сажусь.       
 
        Правильно меня предупреждали умные люди ещё в Москве, что там в горах  водятся кабаны да абреки. В общем за рулем сидит именно кабан. Пузо – во! – Она вытянула руки и обняла воображаемую корзину,  -  руль держать мешает. На щеках кабанья щетина. И веселый такой! Хапнул блондинку на дороге. Сзади караван тащится. Джигиты скрипят зубами от зависти к моему водиле. Такого страха натерпелась. Витьку встречу – убью! – Отнеслась она к Кате. – В общем, мой кабанчик заявляет, что у него сегодня день рождения.  Радость-то для меня какая. И по этому поводу он уже неделю не бреется.  Но главным подарком для него буду я…
        - Он так и сказал?
        - Телепатически. Но я его хорошо расслышала и поняла. Но… «нам бы ещё день простоять и ночь продержаться», тем более, что она уже шла к концу.
        Запели петухи!
        В горах еще стоял мрак, а на взморье, куда мы выехали, уже занимался «розовый рассвет на синем побережье». – Пропела  Оксана. - Под ногами расстилался величественный Понт Эвксинский, как называли его древние греки. – С пафосом добавила она. - Для тупых и малограмотных перевожу – Черное море. В общем, подъезжаем к ночному ресторану. Кстати, я тебе уже поведала,  как выглядел мой спутник?
        - В общих чертах.
        - Вываливается претендент в мои любовники из автомобиля и оказывается росточком выше карлика ровно на пять сантиметров. Зато в ширину – борец сумо. Галстук лежит на животе параллельно носу и кажется пикой. Красавец, одним словом. – Оксана задумалась. – По местным понятиям. И тут он огляделся и видит, что ночь подошла к концу. Я уже на взморье и халява может  ускользнуть из его хищных лапёшек. Смотрит на меня он, как на путанку, которую можно пучить и дрючить прямо тут же, не отходя от кассы. И интересуется, какая, мол, у меня такса? Словно он заплатит девушке. Счаз-з-з! Почуяв халяву, сэр. Провокатор проклятый, пытается раскрутить меня на подобный разговор, только потому, что подобрал ночью на дороге. И главное, я-то ему никаких надежд не подавала и одета довольно скромно. Маечка, джинсики.
        - Под майкой  бюстгалтера не предвидится…
        - У меня, слава Аллаху,  всё же не такое вымя, как у тебя. Я лифчик только один раз в жизни на выпускной вечер надевала. И то знаешь, каких мук натерпелась? Пока твой брат срывал его с меня в туалете. Или это, кажется, было в раздевалке?
        - Сию  величественную эпопею мы уже слышали.
        - Да, вернемся к нашему барану. Море шумит. Зовет в свои ласковые волны. Я на каблуках брожу по берегу и шумно им восторгаюсь. А моему кабанчику оно, видать, уже осточертело. Как ты думаешь, может надоесть море?
        - Не знаю. Поинтересуйся у моряков. – Катя вздохнула. – До конца повествования мы не доедем и за неделю.
        - Обижаешь. Тут он понял, что меня голыми руками не возьмешь, и стал всячески соблазнять. Мол, устрою тебя в лучшем виде. Как королеву в апартаментах.  Но… Оплата натурой. – Оксана вперила тяжелый взгляд в потемневшее окно. - Счаз! Счаз-з-з!
        Я ему благосклонно киваю и говорю, что мол жрать охота. Он, жадный видать, как сто шотландцев,  прикинул во сколько ему это удовольствие обойдется. Да ещё такую красавицу могут и отбить, надавав по морде. В смысле – по рылу. Стрёмно!  Однако сообразил, что кто «дэвушку ужинает, то её и танцует».
        Рестораном они именуют полное убожество - огороженную плетнем асфальтированную площадку с гранеными стаканами на столах. Мрак. Не «Савой», доложу я тебе. И публика полный шиздец!  Пергидрольные блондинки в районе ста кило и от сорока до шестидесяти лет. Жуть. Шашлыки и вино, однако, хорошие. А я в платье-невидимке. Разрез до пупа и сверху и снизу. Как у Эльвиры – повелительнице тьмы! И в туфлях на огромных острых каблуках, специально по яйцам бить.
        - Коварная ты, однако.
        - А он лучше что ли? Говнюк. С какой это стати я должна с ним расплачиваться за ничтожный пустяк своей драгоценной пиписькой?
        - Довез. Кормил.
        - И предложил  сделать ему минет в машине… Это после ресторана уже. Со слезой в голосе уверял, что у него пошла тяжелая полоса в жизни.
        - А ты? - С загоревшимися глазами поинтересовалась Катя. Слушая о Ксюхиных веселых похождениях, она забывала свои горести.
        - Постно опустив глазки долу, ответствовала, что – могу! Но у меня тоже образовалась тяжелая полоса в жизни.  Финансовая. Не мог бы он мне за это дать двести баксов?
        - Неужели дал?
        - Он засмеялся, как Мефистофель в опере Гуно – «Фауст», либретто Гёте, и спросил, - «А где это ты встречала глупого хохла»? Представляешь, он ещё и хохликом оказался.
        - Всё уже?
        - Куда там. Мы с ним попёрлись купаться. Сама понимаешь, он сильно  потратился и никак не отвязывался. Требовал компенсации. Сатисфакции. Просто довезти и угостить девушку, любуясь на её неземную красоту, они уже не могут, эти  современные  рыцари в ржавых  «Мерседесах». Слушай,  я только что открыла необыкновенную вещь. Машины для современных мужиков это – как в средневековье конь и железные скафандры в одном флаконе. Круто. Однако твой, - она поправилась, - наш Витька отточил мою мысль.  Но это всё лирика, перехожу к суровой прозе.
        Вышли мы на пляж. Кать, ты не поверишь, но море всё такое же, как и десять миллионов лет назад. Солнце встает. Играет всеми цветами спектра. Красотищища. Я растрогалась даже. Быстро натягиваю на себя купальник. А какой там купальник? Так, великая иллюзия. Вот  тут мой гномик совсем опупел от такого стриптиза. Гляжу, батюшки, раздевается, геройствовать надумал…
        Слушай, вот я часто думаю, мужики все поголовно самовлюбленные идиоты? Или встречается и у них самокритика? Ведь пингвин пингвином – лапки коротенькие, брюшко жирное, головка прямо на плечи нахлобучена. А эрекция… - Ксюха схватилась за щеку, - сложи, Кать, кукиш и получишь его красавца в напряженном состоянии.
        В общем, стоит мой кабанчик  передо мной в семейных трусах,   корешок свой поглаживает.
        Зрелище жуткое. Мороз по коже!  Бросилась я в море. Плыву по бездонной голубой лазури и слышу, что сзади фыркает мой потенциальный любовник. Кать, я никогда не видела, как плавают свиньи, но, по-моему, они должны плавать именно таким стилем. По кабаньи. В общем, отплыла я от берега метров тридцать и говорю ему нормальным человеческим голосом: - «Я чемпионка Москвы по подводному плаванью и сейчас я тебя утоплю»… И ныряю. Выныриваю. Жаль, что там не было представителей книги рекордов Гиннесса. Кабанчика буквально сдуло. Он, кажется, босиком побежал по воде.
        Как «Бегущая по волнам». Из романа А.Грина. Романтика всех времен и народов. В общем, пошлепал он по воде, аки по суху. Но тут и я  испугалась. А как вспылит? Чемодан мой у него остался. С деньгами. 
        - ?!!
        - В смысле с кошельком. Я всегда была легкомысленная. Но это будет уже финиш – остаться в одном только эфемерном купальнике топ-лесс и топ-низ. Я дала такую скорость, что приплыла быстрее его. А он ползет по песку, отфыркивается. Притомился, мой поросёнок, наплавался вдоволь. А тут у машины уже я стою - прекрасная и недоступная, обмахиваюсь веером.
        А знаешь, что он мне на прощанье сказал? – «Забирай свои вещи, проститутка паршивая».
        И это было самое интересное приключение за весь отпуск. А твой братец Иванушка оказался не козленочком, большим козлом и вонючим при этом. Представляешь, как подло он меня бросил?