Свободная Любовь или Интеллигенция посещает баню

«Свободная Любовь или Интеллигенция посещает баню»
Вольный перевод  трогательного рассказа участника событий.
Здесь упомянуты Генри Миллер, Майкл Боуэн и прочие известные персонажи тех времен.
FREE LOVE - BATHHOUSE INTELLIGENTSIA by Daniel Francis Eggink

Да, мы все помним, в декабре 1957 года на битнической сцене
торжествовали поэзия, джаз, дзен и свободная любовь.
А уже в июне 1958 года я впервые столкнулся со всеми этими излишествами в одном месте,  в коммунальной горячей ванне Биг Сур, -
называемом в народе источниками вечного вдохновения «Esalen».
Если хотите, это была своего рода форма искусства, хэппиниг: я медленно
тащился от кайфа в ванне, а рядом со мной сидели всякие голые люди. И я умудрился пообщаться с мужчиной, который оказался
директором «Большого Папочки» и владельцем многоэтажного склада в Сан-Франциско на Пацифик-стрит Эриком. Он был партнером Энрико Бандучи, они вместе руководили  популярным клубом Hungry Eye, где исполнялся фолк и все такое.. Ну, Джон Уайт, Одетта и Кингстон Трио.
Затем Эрик взял меня в клуб, чтобы показать картины Майкла
Боуэна. Искусство Майкла поразительно, но еще более известен художник
своими любовными похождениями.
В частности, Майкл крутил романчик с женой кинозвезды Джона Кэррадайна, и у них был общий ребенок.
Ну да ладно... Буду рассказывать по порядку. Как все началось?
В те далекие годы я проходил базовую подготовку в американской
армии в Форт-Орде. Но за первые восемь недель моей армейской жизни в
Калифорнии я умудрился познакомиться с двумя хип-интеллектуалами из
Нью-Йорка.
Кроме того, я стал горячим фанатом книги Джека Керуака «На дороге»,
поэтому мечтал быстрее разделаться с армией и отправиться в свое первое
битническое путешествие.
К сожалению, однажды после серьезного возлияния, когда выпил уж очень
много крепленого вина «Буревестник», подражая любимым героям (ох, было это аж в феврале 1958), я получил перелом левой бедренной кости. Меня запеленали как мумию в гипс - от бедра до лодыжки, и настоятельно
рекомендовали валяться в кровати больницы Форт-Орда три месяца подряд. Но я не сдался. Через пару недель я мог ходить лишь с трудом, сломанная нога не сгибалась из-за корсета. Однако, чтобы не сойти с ума от скуки, все-таки решил отправиться в театр Кармель Форест, где шла замечательная штука Бекетта «В ожидании Годо». Я встретился с директором театра Ричардом Бейли и нанялся исполнять роль в пьесах «Жанна д'Арк» и «Жаворонок» Фрая. По идее получалось, что мой сценический персонаж, священник, всегда ходил в черной рясе, поэтому гипс не будет виден зрителям.
К слову сказать, партию инквизитора исполнял Джон Брекенридж
(«Зайчик»), наследник Sharon Estate и пресловутой «Королевы»
Сан-Франциско. Джон оказался симпатичным малым. Он пригласил меня и Кэй Олей в свой дом с видом на южную сторону реки Кармель. Ага, он жил в бунгало современного испанского стиля, но дому явно не хватало
элегантности. Впрочем, он развлекал нас, с достойными джентльмена изяществом и юмором, рассказами о своем возмутительном прошлом. На стенах просторной гостиной висели сотни картин в золотых рамках. Это были фотографии Джона рука об руку с такими знаменитостями как принцесса Маргарет, Ноэлу Трус, Эдгар Гувер, Элвис Пресли, Паркером, Эд Салливан и т.д.
Разумеется, главной темой наших бесед оказалась свободная любовь. Джон знал всю тогдашнюю подноготную геев и бисексуалов.
Продемонстрировав хорошую эрудицию, он рассказывал нам уморительные гомосексуальные байки от времен Ганимеда до Оскара Уайльда и Уолта Уитмена c Джоном Батлером.
Джон также дал нам список известных голливудских гей-звезд, но я, как
парень из американского среднего класса, решил здесь немного
тормознуть. Ибо меня не интересовал голливудский квир никоим образом.
Ага, я тупо молчал и смахивал лапшу с ушей.
С другой стороны, Кэй, будучи хорошо знакома по опыту замужества за
левым писателем с квиром, делилась своими наблюдениями за жизнью богемы Нью-Йорка.
Короче, в результате нашей беседы я и поехал в Биг Сур, где Кэй
представила меня Генри Миллеру и его жене, Еве.
Я сразу полюбил их, хотя не имел ни малейшего представления, почему Кей считала этого человека величайшем писателем. Фиг знает, но тогда я еще не читал книг Миллера. Зато я рассказывал Генри о книгах Керуака: он врубался в то время в «Бродяг Дхармы», и ему нравилось базарить о
творчестве Керуака.
Ну, еще Генри делился со мной замечаниями о своих последних книгах «Биг Сур» и «Апельсины Иеронима Босха». Вроде как у него были проблемы с издателем и поэтом Ферлингети, который сильно возбухал против «Тропика Рака».
Мы весело протусовали все утро, а потом поехали на зеленом кадиллаке
Генри к горячим источникам. Генри хотел встретиться с мужем Кэй, а
также местным писателем Деннисом Мерфи. В итоге Миллер провел свои
пау-вау в баре, а я, Кэй, Ева Миллер потопали к источникам. Брр... Это
что-то подобное купанию в бане японского стиля.
Обе женщины были очень сексуально привлекательными, мне пришлось туго - особенно, когда я пытался вылезти из воды, ибо мой член начинал вести независимую от меня жизнь.
К счастью, в скором времени к нам присоединились Генри и Лайонел (муж
Кэй), а моя автоматическая эрекция мгновенно прекратилась.

Прим. Пау-вау (также pow-wow, powwow, pow wow или pau wau) — собрание североамериканских индейцев. Из языка Narragansett (англ.), от слова powwaw, значащего «духовный лидер».

...Несколько недель спустя я был выписан из больницы Форт-Орда. У меня
оставался еще положенный двухнедельный армейский отпуск, поэтому я
пошел в Сан-Франциско, где затусил на Северном пляже. Меня очевидно
вдохновляли заморочки Керуака, я надеялся  воплотить что-то в жизнь из
«Бродяг Дхармы».
Некоторое время, наверное,  от 2 до 3 утра, я сидел в магазинчике «Bagle» на Грант Авеню, и базарил со случайным посетителем, афроамериканцем
Алексом. Потом к нам подсела девушка, просто таки классического
неформального вида цыпленок, одетая в черное трико и свитер. Видимо, ее
удивила моя военная форма и короткая стрижка.
Девушка была очень бледненькой, с длинными прямыми темными волосами, да еще и в солнцезащитных очках. Сначала она говорила только с Алексом, потом переключилась на меня. Она приехала из Беркли, ее звали Петси.
На стене магазина висел большой постер с Генри Миллером, я похвастался, что лично знаком с писателем. Ну, знаете, всегда хочется пустить пыль в глаза симпатичной девушке.
Петси тут же заволновалась, ей очень хотелось познакомиться с великим
человеком. Она спросила меня, не могу ли я поехать с ней в Биг Сур и
познакомить ее с Миллером. Ок, сказал я, нет никаких проблем. Мы договорились поехать в небольшое путешествие автостопом на следующий день.
Потом она спросила меня, снимаю ли я квартиру или дом, чтобы
переночевать. Я ответил отрицательно. В свою квартиру она не могла меня
вписать, там намечалась какая-то вечеринка. Но поскольку она работала
секретаршей в «Большом Папочке» Эрика Норда, у нее были  ключи ко всем помещениям. Мы могли спокойно остаться в офисе на всю ночь, кроме того, там было полно матрасов и диванов.
Ох, все мои мечты сбывались. Я только что решил стать битником, и уже
нашел девушку, с которой можно заняться любовью, да еще и поехать
автостопом в Биг Сур!
Мужики, вы должны понимать, я вернулся из колледжа и армии, до сих пор я  жил в твердом убеждении, что лишь легкий петтинг практикуется между молодыми людьми. Ну, может быть, кто-то из девушек признает минет. Наша тогдашняя общественная мораль как-бы подразумевала: все остальное допускается лишь  после брака. Хотя мои прихипованные друзья в армии и Нью-Йорке считали иначе.
...Мы протусовались в Биг Сур три дня, разумеется, я представил свою
цыпочку Петси не только Генри, но и другим интересным людям. Затем мы
вернулись в Сан-Франциско и отправились прямиком на «Телеграф Хилл» в квартиру босса Петси Эрика и его партнера Энрико. Петси представила
меня как своего нового «старичка», я немного замешкался и развеселился,
так как  Петси была на 8 лет старше меня. Вот тогда-то, этой же ночью, Эрик впервые показал мне  картины Майкла Боуэна.
Мы были так воодушевлены, что на следующий день Петси, Эрик и я поехали караваном автомобилей с черными барабанщиками Конго из «Party Pad» в Биг Сур. Это было что-то, когда мы расположились на террасе ресторана Непентес рядом с горячими источниками.
....Марихуана была для нас чем-то вроде «социальной смазки», она
облегчала наши межрасовые джемы и сейшена. Впрочем, старики богемы
немного напрягались на новые традиции, предпочитая отравляться
алкоголем. Поскольку я был в то время политически наивным и неопытным, я еще не знал, что старики зачастую страдали паранойей, заразившей ей во времена маккартизма. Эти все седеющие либералы, демократы, коммунисты или анархисты с трудом признавали что-то непривычное или новое. Кстати, позднее до меня доперло, что с годами анархисты все более склоняются к консервативным традициям.
...С Майклом Боуэном я познакомился 8 лет спуся, в 1965 году.
Он и еще группа художников из Биг Сур создали «Mothers» в
Сан-Франциско. Кажется, это произошло  в первом психоделическом клубе на Бродвее. А деньги предоставил диск-джокей Том Донахью. Среди
художников группы оказался мой знакомый Артур Монро, талантливый
художник, с которым я встречался во время участия в индейских
совещаниях в Неваде двумя годами ранее.
Еще двоих пиплов, Нила Роуза и Джей Кипа, я знал по первым тусовкам в
Биг Сур. Кроме того, я встретил одаренного мазилу Стива Элвина - тоже участник индейских совещаний - его работы часто экспонируются в галерее Бейтман. Короче, мы снова оказались вместе, нас теперь связывали
наркотики, секс-партнеры, а зачастую и совместное жизненное
пространство.
...Знаете, в ноябре 1966 года, в интервью из квартиры Майкла Боуэна, я
заявил журналистам «Тайма», что Сан-Франциско самое свободное место на земле. СПИД еще не косил наши ряды, огромное количество ЛСД сделало популярным ультралиберальный секс.
Да, ЛСД помогала нам преодолеть барьеры Эго, однако через некоторое
время я заметил, что у многих развивалась паранойя. Да  улицы
Хэйт стали боевыми зонами для наркоторговцев и полицейских. Начиналось время царствия героина и прочих тяжелых наркотиков.
Между тем мы были заняты другими делами: весь пипл из Oracle как-то
сразу озаботился вопросами коммунальной жизни. Поэтому искали способы добычи денег, в надежде купить какую-то собственность и основать реальное общежитие.
...Так уж получилось, но моя жена Синтия унаследовали 200.000 $ от
своего дяди, поэта Дона Блэндинга. Мы решили навсегда покончить с
тревожной жизнью в Хэйт и упаковали чемоданы. Вроде как путь лежал в
Вудсток, но по дороге задняя ось нашей машины, старичка GMC, полетела. Это случилось где-то к востоку от Миссоула в Монтане. Пришлось ждать несколько дней, пока ремонтировали автомобиль.
Все это время мы бродили по окрестностям и нашли очаровательное ранчо. В итоге мы никуда не поехали, а купили дом и несколько сот акров земли и пастбищ в одной миле от того места, где погибла наша машина.
Теперь-то вы понимаете, я не суеверен - любой другой чувак испугался бы
подобного совпадения. Но я часто ездил с хиппи по стране, я не верю в
грех, ад и дьявола. Я верю в хорошие вибрации. И я считаю свое ранчо
чудным местом, значит, это так.
По моему, нам фантастически повезло: в Монтане было спокойно, а в
Калифорнии творилось бог знает что. В течение года многие хиппи попали в тюрьму или еще что-то похуже. А я в Монтане продолжил тихую жизнь ученика Христа. Да и до сих пор все течет по прежнему.
Сегодня с помощью Интернета я восстанавливаю общения со старыми
друзьями и художниками. С тем же Майклом Боуэном. Думаю, у нас появился новый опыт, мы зрелые люди. Мы родители, дедушки и бабушки, мы знаем, как часто умирали люди нашего поколения. Что ж, жизнь учит всех. Но настоящая любовь всегда бесплатная, правда? Но и нам когда-то
придется платить за нее, может быть, потерей репутации поколения.
Однако спросите себя, вы готовы жить в холодной мире, без тепла и веры?